Отец смерти

– Пойдем, – сказала я. – Нас приглашают.

Когда мы подошли ко второй линии укреплений, первая почти скрылась из виду в густом тумане. Я с удивлением обнаружила, что ворота целы, и следы запустения уже не так очевидны, как при входе в город. Возможно, внешняя стена была такой старой, что горожане решили вовсе не ремонтировать ее.

Я постучала в ворота рукоятью меча. Из тумана вышел охранник, одетый в блестящую кольчугу и высокие сапоги.

– Кто вы? – осведомился он.

– Путники. Путь привел нас к вашему городу, – произнесла я стандартную формулу.

– Ну что ж, входите. Мне приказано пускать всех, кто прошел внешние врата.

– Как называется это место? – спросил Алан, входя в ворота.

– Город Напрасно Умерших, – ответил страж. – Разве вам не сказали у внешних врат?

Ворота со скрипом захлопнулись, и туман сгустился еще сильнее. Я бы сказала, что он приобрел серовато-пыльный оттенок.

– Пройдите к начальнику стражи. Он даст вам кров и еду. У вас, наверное, много вопросов, – посоветовал страж.

– Спасибо за помощь, – поблагодарила я.

Мы двинулись в указанном направлении. По улицам маршировали солдаты. Ими командовали бравые молодые командиры. То и дело мимо нас пробегали с деловым видом курьеры, неся под мышками папки с пакетами. Из папок смешно свешивались вниз большие сургучные печати. В городе кипела суета, как будто жители готовились к какому-то празднику. И, кроме странного тумана, ничто не согласовывалось с его названием. То и дело до нас долетали громкие команды:

– Восьмой отряд! Переместиться к мосту!

– Шестой отряд! Занять позиции на набережной!

– Если повезет, мы сегодня же переправимся на другой берег, – сказала я. – Здесь есть мост.

– Возможно, камни снова перенесли нас в другое время, – сказал Алан.

Я кивнула, соглашаясь с ним. Но главным для нас было не время, а место. Шестые врата – вот куда мы должны были прийти. А какое время это будет – несущественно. Во всяком случае, для меня.

Начальник стражи был бородатым, плотно сбитым человеком. Я затруднилась бы определенно указать его возраст. Блеск глаз был молодым. А в бороде угадывалась седина.

– Добрый день, – сказала я. – Мы путники. Пришли в ваш город, узнав, что здесь есть мост через реку. Хотим по нему переправиться на противоположный берег.

Я сказала это, чтобы не объяснять, что на самом деле привело нас в этот город со странным названием.

– Перейти по мосту на другой берег непросто, – ответил он, внимательно вглядываясь в мои глаза.

– Почему непросто? – спросил Алан.

– Мост есть. И в то же время его нет. Трудно объяснить это. В общем, если вы перейдете по нашему мосту реку, это еще не означает, что вы окажетесь на другом берегу. Вы можете оказаться в любом другом месте.

– Похоже, тут быстро не разберешься, – сказала я. – Кто мог бы рассказать нам обо всем этом?

– Я с удовольствием расскажу все, что знаю. Тем более, что это моя обязанность, – ответил начальник стражи. – Мое имя Алгавир.

Мы назвали свои имена и пожали ему руку.

Алгавир повел нас в кабачок, расположенный через дорогу, где сказал, что город бесплатно кормит тех, кто вступил на Путь, поэтому мы можем ни в чем себе не отказывать. Мы заняли столик в углу, у двух окон. Я всегда стараюсь занять позицию поближе к запасным выходам.

В кабачке было чисто, уютно и немноголюдно. Только в центре зала сидели стражники, сложив рядом алебарды, и дружно пили за здоровье друг друга.

Мы не стали скромничать. Дружелюбные официантки принесли нам шипящего пива и пообещали в самом скором времени угостить фирменным блюдом: поросенком в сметане.

Алгавир посматривал на нас своими блестящими глазками и улыбался в бороду. Он очень мне нравился, этот начальник стражи из города с пугающим названием.

Он так и не начал своего рассказа, пока мы не поели. И только потом, когда мы заказали по еще одной кружке пива, Алгавир сказал.

– Теперь можно начинать. Вы уже в достаточной степени благодушны, чтобы воспринять все, что я скажу, и не упасть в обморок.

Я почувствовала, как Алан толкает меня коленом и заметила, что сзади к нам подошли двое стражников и сели, как будто бы просто поболтать за соседним столом. Я поняла, что не следует слишком расслабляться.

– Дело в том, – продолжал Алгавир, – что все жители нашего города мертвы. В самом прямом смысле этого слова. Каждый из нас погиб здесь, в зоне «Икс-5», насильственной смертью. Причем эта смерть была напрасной. Или самоубийство, или участие в бессмысленной войне, или казнь за несовершенные преступления. Мне неизвестно, почему это происходит. Но после смерти все мы оказались перед внутренними городскими воротами. Каждый из нас начинает помнить свою жизнь после смерти с этого момента: мы стоим перед внутренними воротами в город. А первые, внешние ворота, находятся у нас за спиной.

– Мы прошли двое ворот, – сказал Алан. – Первые совсем разрушены. А вторые оказались невредимы.

– Живые проходят через двое ворот. Мертвые – через одни. Но разве перед первыми воротами вас никто не предупредил об этом? Подождите, вы говорите, первые ворота были разрушены? Этого просто не может быть!

– Это так, Алгавир, – подтвердила я. – Мы прошли через то место, где когда-то были ворота. И нас никто ни о чем не предупредил, потому что там никого не было.

– Это очень странно, – нахмурился начальник стражи и, повернувшись к одному из сидящих сзади нас стражников, приказал: – Эй, Гокехорен, пойди-ка к внешним воротам, посмотри, все ли там в порядке? И еще задай стражникам вопрос, проходили ли недавно двое этих путников.

Гокехорен вскочил, оставив на столе пиво, и резво побежал исполнять приказание. Я поняла, что стражники беспрекословно подчиняются Алгавиру.

– Мы предупреждаем всех живых перед первыми городскими воротами о том, что только мертвые могут беспрепятственно выйти из нашего города, а живые остаются здесь навсегда, – сказал начальник стражи.

– А почему существует такая закономерность? – спросил Алан.

Я улыбнулась. Мой спутник был забавен, задавая в этой ситуации вопрос в академической манере.

– Если бы я знал все ответы! – воскликнул Алгавир, ударяя по краю стола пальцами. – Мертвый, который, входя в город, прошел одни ворота, уходит свободно. Но каждый живой человек или демон, который преодолел двое ворот, не может отсюда уйти.

– Но ты сказал, Алгавир, что перешедший по мосту может оказаться где угодно, – напомнил Алан.

– Живой, перейдя по мосту, может оказаться где угодно в пределах нашего города, то есть он останется на этом берегу. А вот мертвый может оказаться где угодно в пределах зоны «Икс-5».

– Разве на другом берегу ваш город не продолжается? – спросила я.

– Это всегда создает путаницу. Да, город есть и на другом берегу. Но мы не называем его нашим. Тебе он бы не понравился. Там ты сразу увидишь, что жители мертвы. Они похожи на ожившие трупы. Я был там. И они бывают здесь. Скажу честно: зрелище не из приятных. Мы называем ту часть городом трупов, а эту – городом мертвых. Именно в нашей половине города живут гости-путники. Если путник попадает сначала в город трупов, там его не оставляют в живых. И на следующий день он стоит перед нашими внутренними воротами.

Мы помолчали. Все, что сказал Алгавир, выглядело странным. Я чувствовала, что за всей этой историей о двух половинах города скрывается какая-то простая истина, имеющая отношение ко мне и Алану. Но что это за истина?

– Почему здесь так много военных? – поинтересовалась я.

– Мы воюем с городом трупов. Они пытаются ворваться сюда, к нам. В нашем городе живут честные мертвые солдаты. А в городе трупов, в основном, убийцы, предатели и самоубийцы. Время от времени ими овладевает жажда убийства. Тогда они переходят мост. Фактически, война между нами и ими идет постоянно. Но сейчас она ограничивается разведывательными рейдами. А когда кто-то дает повод, начинаются широкомасштабные военные действия. С того момента, как я стал начальником стражи, мы еще ни разу не пустили трупы на нашу территорию. Только однажды состоялась битва на набережной с нашей стороны.

– Значит, живой, который переходит по мосту, возвращается в вашу половину города? – спросил еще раз Алан, возвращаясь к теме, которая его интересовала больше.

– Точно так. Ему кажется, что он перешел по мосту и что он уже спускается к другому берегу. Но на самом деле он приближается к нам. А потом, когда его нога касается набережной, иногда этот путник остается на месте, а иногда неведомая сила переносит его довольно далеко от моста, чаще всего ко внутренним воротам. И он начинает все сначала. Но никогда еще путник, взошедший на мост, не покинул пределов нашей половины города.

– А каждый из вас может выйти когда хочет? – уточнил Алан.

– Да. Но почему ты задаешь одни и те же вопросы по два раза? – поинтересовался Алгавир.

– Это помогает мне понять сложные вещи, – улыбнулся Алан. – Я не понимаю, почему вы живете здесь, если можете уйти в любой момент.

– Ты забыл, что мы мертвые, Алан. Нам некуда идти. Уходят многие. Но почти все возвращаются назад.

В это время в дверях показался запыхавшийся Гокехорен.

– Все в порядке, командир. Стражники утверждают, что в город сегодня никто не входил. Они даже ни разу не открыли ворота.

Алгавир недоуменно посмотрел на нас.

– Это очень странно, – сказал он. – И необычно. Вы вошли в город как мертвые, но вы живые.

Мы с Аланом переглянулись. То, что внешние ворота мы не прошли, вселяло надежду. Это значило, что мы можем быть первыми путниками, которые живыми покинут город мертвых.

– А если бы мы переправились на другой берег, воспользовавшись плотом или лодкой, выше по течению, мы оказались бы в той части города, которая находится за мостом? – спросил Алан

– Тут есть два варианта. Вы могли пройти мимо и не заметить город трупов. Такое возможно, потому что на том берегу нет городских ворот, есть только глухая стена, больше напоминающая скалу, полукольцом охватывающую город. Новые жители появляются там из подземелий. А второй вариант – вы каким-то образом находите вход в подземелье и входите в город трупов. Там вы встречаете музыкантов, и у вас не остается ни одного шанса остаться в живых. А на следующее утро вы стоите перед нашими внутренними воротами.

– Кто такие музыканты? – спросил Алан, и на его лице проступила бледность.

– Об этом вам лучше расскажут те, кто их видел. Вот, например, Гокехорен знаком с ними. Он был путником, таким же, как вы, и шел к Матери Ветров, пока не попал к нам. Гокехорен, присядь за наш столик.

Стражник пересел, прихватив свое пиво.

– Расскажи, кто такие музыканты.

Гокехорен сжал зубы. Было видно, что воспоминание не доставляет ему особого удовольствия.

– В тот день я переправился через реку, и думал, что скоро достигну Шестых Врат. Проходя мимо небольшой пещеры, я услышал то ли музыку, то ли стоны. И вошел внутрь. Они сидели в просторном подземном зале. Их было пятеро. Один из них посмотрел на меня и сказал: «Ты пришел. Больше ничего не бойся. Ты будешь служить великому искусству». Я пытался задать вопросы. Но они встали и взяли в руки смычки. А потом провели по струнам, и я все понял. Мое тело упало замертво, но я продолжал смотреть, как они скручивают его, превращая в один из своих инструментов. Потом один из них сломал об колено свой инструмент, сказав: «Он совсем износился» и взял меня себе. Я был уже мертв, но видел, как он играет на мне. Это был один из самых ужасающих кошмаров моей смерти.

– Как они выглядели? – спросил Алан.

Я посмотрела на него с улыбкой. Его все еще интересовали подтверждения тех фактов, которые он и сам знал превосходно. Надо будет спросить, может быть, он и правда планирует стать ученым.

– Они были мертвыми, и в то же время живыми. Они были неподвижны и холодны, как лед. Я до сих пор вижу во сне их глаза, которые как будто бы высасывают душу. Очень долго после того, как я появился здесь, я слышал музыку, которую они играют на инструменте, сделанном из моего тела. Потом это кончилось. Должно быть инструмент, из которого я был сделан, состарился, и они сделали себе новый.

Алан опечалился. Я понимала, что им все в большей степени овладевает беспокойство, которое, как известно, отец страха. Это было недопустимой роскошью для нас: бояться чего бы то ни было. Как жаль, что Алан до сих пор не усвоил очевидного: беспокоиться надо только о том, что происходит здесь и сейчас.

– Спасибо, Гокехорен, – Алгавир хлопнул стражника по плечу. – Можешь идти.

– Скажи, Алгавир, сколько путников сейчас в вашем городе? – поинтересовалась я.

– Больше сотни.

– Они пытались выбраться из города по реке?

– Я скоро познакомлю вас с ними. Они каждый день предпринимают самые изощренные попытки покинуть город. Река, вдоль которой вы пришли к нам, втекая в город, перестает быть рекой. По ее руслу течет густой туман, который распространяется по окрестностям. Путники пытались перейти эту реку тумана по дну. Но на дне их ждала засада трупов. В экспедицию отправилось больше сотни человек, но половина из них погибли, а остальные, израненные и почти задохнувшиеся в тумане, вернулись обратно. Трупы съели тела тех, кто остался на дне. Отступавшие видели это.

– Может быть, хоть одному удалось прорваться?

– Нет. Все погибшие в бою на следующий день появились среди нас, но уже как мертвые. Мы тщательно проверили это. А потом погибшие путники беспрепятственно вышли из города и попытались продолжить свой путь к Шестым Вратам. Они возвращались по одному. Врата посылали их обратно и сообщали, что они навсегда останутся в Городе Напрасно Умерших.

– Но зачем путники пытаются переправиться через реку? – спросил Алан.

– Они думают, что там нет этой прозрачной стены, в которую упираются живые, пытаясь выйти из города через наши внутренние врата. Кроме того, подземелья, ведущие в город, имеют выходы за городом… И есть шанс пройти по лабиринту этих подземелий, избежав встречи с музыкантами.

– Что на самом деле происходит, если путник пытается выйти через городские ворота? – спросил Алан.

Алгавир посмотрел на него с недоумением, но, видимо, вспомнив, что Алан уже объяснил свою привычку дважды задавать вопросы, спокойно ответил.

– Живой упирается в прозрачную стену, которую не может преодолеть.

– А пробовали перебраться через крепостные стены или сделать подкоп? – поинтересовался Алан.

– Пробовали, конечно. Однажды даже сняли створки ворот, думая, что дело в них. Проламывали стены, рыли длинные тоннели… Но прозрачная стена, непроницаемая для живых людей и демонов, окружает наш город как сфера, со всех сторон. Думаю, что даже если бы тем, кто отправился через реку вброд, удалось победить армию трупов, они натолкнулись бы на ту же самую прозрачную преграду в подземельях. Но путники не оставляют попыток. Потому что их ждут Шестые Врата. Несомненный плюс пребывания у нас в том, что ни один путник за всю историю нашего города не состарился, не заболел и не умер естественной смертью. У вас есть неограниченное время, чтобы решить задачу. И вы можете перепробовать самые разные варианты. Главное для вас – не погибнуть, потому что тогда вы станете всего лишь одним из жителей.