Шок. Книга 1

– Оп-па, привет, – неуверенно проговорил здоровяк. – Меня зовут Джок, а тебя? – он покраснел и отвел взгляд, словно сказал что-то, что его невероятно смущало.

– Джок?

– Да, меня зовут Джок, – повторил парень и покраснел еще больше.

– А меня – Шок.

– Шок? – переспросила рыжая и подозрительно скривилась. – Вот уж не смешно, Шок.

У нее был противный высокий и переходящий в писк голосок.

– Я не смеюсь, – пожал Шок плечами.

– Отлично! – улыбнулся здоровяк. Хотя, судя по его голосу, ему было не особо весело. – Давайте все вместе представимся. Меня зовут Джок, его Шок, – каждый раз, называя имя, он указывал на того, кому оно принадлежит. – Тебя? – его рука указала на рыжую.

– Лика, – пожала та плечами. – Как это ты сюда попал, Шок?

Она явно пришла в себя и теперь, в два шага приблизившись, оперлась о разделяющий их стол обеими руками, нависнув сверху. Шок почувствовал ее раздражение и непонятное ему недовольство.

– Зашел через дверь.

– Мы тоже зашли через дверь, но раньше эта комната была пустая. Да и не видела я тебя среди тех, кто сдавал экзамен сюда. Объяснись-ка!

– Боярыня, не думаю, что стоит вести себя так агрессивно с незнакомым человеком, – примиряюще попытался вставить лысый здоровяк.

– Вот уж тебя забыла спросить, – скривившись, ответила Лика, даже не взглянув на Джока и продолжая сверлить Шока хмурым взглядом.

– Она имеет в виду, что мы очень удивились, увидев тебя здесь, – пояснил блондинчик. – Меня зовут Корд, кстати, а это моя сестра – Эля, – парень кивнул за спину, откуда опять высунулась белобрысая девчушка.

– Приятно познакомиться, – кисло произнес Шок.

«Только познакомились, сразу ссора. В хорошенький мир его определил Александр Львович. Наверное, здесь не любят не только его, а вообще всех. Как он там сказал: “Нам не в любовь играть, а работать”. Будем исходить из этого», – про себя подумал Шок.

– Так что там с ответами на вопросы? – продолжала гнуть свою линию рыжая.

– Если я здесь, значит так надо, – пожал плечами Шок.

Он уже бывал в подобных ситуациях на послевоенных улицах родного города. Медленно встав, глядя Лике прямо в глаза, он сжал кулаки.

– Не ты меня сюда привела, не тебе и решать, где я должен быть.

Шок напрягся. Обычно после подобных слов шла драка. Вернее, обычно после таких слов его били. Обычно толпой, но не сильно, без ненависти. Просто, чтобы проучить чужака.

Поэтому в чужие районы он почти никогда не совался, по крайней мере без особой на то необходимости.

– Вот и отлично! – обрадованно заявил Джок, пытаясь вклиниться между Ликой и Шоком. – Может быть, расскажешь, как ты сдавал вступительные экзамены, Шок? Нам с ребятами очень интересно!

– Да, интересно, – закивал блондин.

– Мне тоже многое интересно, – вместо ответа заметил Шок. – Например, отчего эти странные сидушки парят в воздухе? Кто вы? И когда, наконец, здесь будут кормить?

Вздохнув с явным облегчением, Джок быстро закивал и направился к одному из шкафов с небольшой неприметной дверцей и большой зеленой кнопкой. Эта кнопка активировала меню, которое зависало перед нажавшим ее человеком.

Как потом выяснил Шок, меню всегда появлялось на уровне глаз нажавшего. Затем следовало ткнуть пальцем в выбранное блюдо, и через пару мгновений раздавался звонок, оповещающий, что всё готово и дверку можно открывать. Еда была за ней.

– Давайте сейчас перекусим, а потом, когда придут учителя, уже всё и проясним? – миролюбиво предложил Джок.

Глаза Шока загорелись. Он отодвинул в сторону взрослого товарища и принялся тыкать пальцем в разные изображения, появлявшиеся в воздухе.

Звон превратился в небольшую трель, и вся компания с недоверием посмотрела на то, как Шок достал из аппарата сразу пять тарелок и два стакана с зеленоватым компотом. С трудом перенес на стол всю эту гору еды. Сел и принялся всё это быстро уминать, недоверчиво поглядывая поверх аппетитных блюд на остальных. А вдруг захотят забрать что-нибудь?

Никто не торопился ничего забирать.

Небольшие мясные колобки, обсыпанные красной и зеленой травой. Обычное пюре, крепко замешанное с поджаренным луком, салат из странной, масляно-поблескивающей травы, отдающей тиной, приправленной зелеными листьями и желтыми небольшими помидорами. Глубокая тарелка красного варева, в котором плавали кусочки мяса. Красные, синие, желтые и зелёные шляпки грибов без ножек, смешанные с большими, как лопухи, листьями и посыпанные той же смесью трав, что и мясные колобки.

Шок не знал, как называются эти блюда. Но он знал то, что любой парень из его города понял бы сразу – эта еда была вкусной и сытной, эта еда была сокровищем. Сокровищем, которое добывалось с трудом вне зависимости от того, кто ты и сколько тебе лет. Здесь же доступ к ней никто не охранял. Судя по всему, здесь еду не везли в мешках со склада военные. Она здесь была доступна кому угодно, хоть ребенку, хоть недалекому Джоку.

Очень странно, но странность эта приятная.

– Ж-жесть, – неуверенно прокомментировал блондинчик.

– Мрак, – прикрыв глаза, покачала головой рыжая.

Дети продолжали, словно завороженные, смотреть, как худощавый парень быстро умял три тарелки, а две оставшиеся ел уже через силу, проталкивая еду большими глотками компота, давился, тяжело вздыхал, но упорно ел.

На лицах зрителей были написаны разные эмоции. Рыжая девочка смотрела с легким презрением, блондин с непониманием происходящего, а его сестра, напротив, с легким состраданием, а Джок с облегчением и благодарностью за то, что это спасло его от неприятной ситуации – конфликта между Шоком и Ликой.

И лишь Шок чувствовал совсем другое. Впервые за несколько месяцев он наконец-то испытывал такое забытое доброе и недоступное в его обычной повседневной жизни чувство… сытости.

Впервые за несколько месяцев он поел досыта.

И это чувство, а также легкий нежный запах эфира, пропитывающий всё вокруг – это его первые и самые яркие впечатления от мира под названием интернат.

2

Шок, наевшись, подошел к Корду, сидящему за одним из столов. Однако, как только он подошел, девочка подскочила и, словно случайно, убежала к переговаривающимся за соседним столом Джоку и Лике.

– Она тебя стесняется, – пояснил очевидное Корд.

– Ну, наверное, со временем пройдет?

– Наверное.

– А почему тебя зовут Корд? Это же какое-то холодное оружие?

– Длинный рубящий нож без гарды. Оружие простолюдинов. Я сам простолюдин, поэтому выбрал себе данное эфирное имя, чтобы скрыть свое истинное. Незачем давать менталистам лишнюю подсказку, как воздействовать на меня.

– Кто такие менталисты?

– Это маги, которые работают с сознанием. Ну, знаешь, память, иллюзии, атаки на сознание?

– Я не очень понимаю, но не хотел бы, чтобы кто-то нападал на меня, зная имя.

– Ну да. Поэтому эфирное имя для мужчины – это и есть один из способов защиты. А твое имя настоящее?

– Нет, это мое… уличное имя. Кличка. Но меня оно устраивает. Пусть будет и эфирным именем тоже. А Элю тоже зовут не Эля?

– Элю как раз зовут Эля, она не захотела брать себе эфирное имя. Как и Лика. У девочек это не принято.

– Почему?

– Ну, считается, что они не будут воевать или попадать в какие-либо опасные ситуации. Им не грозит атака менталистов.

– А нам, значит, грозит?

– Возможно, но точно не здесь.

– Ясно. Подскажи, дружище, куда можно определить весь этот бардак?

Еда принесла Шоку сытость, а значит, жить в этом мире уже как минимум проще, чем в родном. Полный желудок настраивал на благодушный лад. Петера нигде поблизости не видно, а значит, по крайней мере сейчас, всё было в порядке. Ему хотелось поговорить, ведь так много вопросов крутилось в голове. Ну, не Джоку же их задавать.

Парень кивнул на грязную посуду, оставшуюся за столиком после его обильной трапезы.

– Ты и этого не знаешь? – удивился тот.

– Да, представь себе.

– Пойдем, покажу.

Корд помог собрать всю посуду и отнес ее в ту же дверку, из которой ранее Шок забирал готовые блюда. Вызвав меню, он выбрал большой зеленый квадрат. Машина звякнула и некоторое время немного погудела.

– Всё, – кивнул Корд.

– Всё? – переспросил Шок.

– Да, представь себе, – усмехнувшись, подмигнул блондин. – Хочешь, еще что-то покажу?

– Да, покажи, – благодушно позволил Шок.

Его забавляло шутливое расшаркивание нового друга, и он был не против подыграть ему.

– Ну, пойдем, – с усмешкой позвал за собой Корд.

Они подошли к ничем не примечательному шкафу, загруженному книгами под завязку. Парень дотронулся до незаметной панели на торце шкафа, и тот, словно был из бумаги, а не из массивного пластика, сдвинулся чуть назад и быстро скользнул в пустую нишу справа.

За шкафом оказалось огромное стеклянное окно, а за ним…

Шок был не из пугливых, но слегка отпрянул от открывшегося вида. И было от чего. За окном ночь, высоко в небе висят два тусклых серпика лун. Один побольше, другой поменьше. Всё небо затянуто какой-то слегка оранжевой дымкой, звезд не видно. Но не это перехватило дыхание Шока. Вокруг, куда хватало глаз, высились высокие многоэтажные башни из стекла. До этого момента самым высоким зданием, которое видел Шок, была ратуша в центре его города. Она имела пять этажей, а самый верх венчала островерхая крыша с длинным шпилем.

Башни за окном шпилей не имели. Они были простых геометрических форм с плавными и слегка закругленными линиями из чистого стекла. Джок даже представить не мог, насколько дорого обошлось их возведение. У него в голове не укладывалось, как может дом состоять из одних окон, а тут – огромные башни.

И некоторые из этих окон горели. Большинство было задернуто каким-то шторами, но не все, и Шок прекрасно видел внутреннее убранство помещений, находящихся за этими окнами. Вон там, за столом, вплотную приставленным к окну, сидит мужчина, что-то делает с машиной, похожей на большой будильник. А вон там, возле окна, держась за руки, стоит парочка…

А еще между стеклянными башнями сновали сотни огней, мельтешили среди горящих и темных окон, с большой скоростью пролетая мимо. Шок пытался понять, есть ли какая-то система в их движении, но пока никакой системы не видел и искренне недоумевал, как так получается, что огни, проносясь на такой огромной скорости, не сталкиваются между собой.

Он посмотрел вниз и увидел, что земли тоже не видно, она скрыта в белесой дымке. На секунду Шоку показалось, что огни стоят на месте, а класс, в котором он находится, несется на огромной скорости вместе с группой стеклянных башен куда-то вперед.

Шок сглотнул, только что съеденная пища подступила к горлу…

Пол качнулся под ним и попытался выскользнуть из-под ног.

Опершись о стенку шкафа, он, скорее всего, нажал на какую-то скрытую часть механизма, и массивный шкаф с книгами выскользнул из ниши в стене и вновь встал на место.

Пошатываясь, Шок подошел к сиденью за отдельно стоящим столом и тяжело сел. Он обвел мутным взглядом класс и увидел, что девочки и Джок перестали говорить и внимательно следят за ним.

– Ну как? – сияя, как ни в чём не бывало спросил Корд.

– Что… что это было?

Шок отчаянно боролся с тошнотой. Пусть в этом мире еду можно достать легко и непринужденно, а не добывать, как нечто дорогое и ценное, но еда очень вкусная, и ему было бы очень жалко, если его сейчас ею стошнит.

– Это наш город, Хрустальград. Я почему-то так и думал, что ты его не видел с этого уровня.

– Я вообще его не видел. Ни с какого уровня.

– Да, конечно, – недоверчиво протянул блондинчик. – Как же ты сюда попал?

– Через дверь.

– Мы все попали через дверь, – кивнул Корд.

– Александр Львович повел нас через какой-то пыльный коридор. Мы зашли отсюда, – парень кивнул на входную дверь. – А когда я вышел, увидел, что там, за ней, какой-то зал.

– Какой-то зал? – не выдержала Лика, фыркнула и покачала головой.

– Подскажи, а у Александра Львовича, про которого ты говоришь, какого цвета глаза? – вдруг спросил Джок.

– Они у него… я даже не знаю, – смутился Шок, понимая, что выглядит очень глупо в глазах окружающих. – Какие-то… пронзительные.

– А больше ты ничего в нем не заметил необычного? – продолжал расспрашивать добродушный здоровяк.

– У него немного заостренные уши.

– Не может быть… – пробормотал Джок.

– Чего не может? О чём он говорит? Какие уши? – тыкая пальцем в руку здоровяка, взорвалась вопросами Лика.

– Просто… – Джок замер, не зная, как это сказать простыми словами. – Просто Шок нам только что сообщил, что его сюда привел Мастер Пути Александр Львович Больман.

– Больман? – переспросил Корд.

– А ты откуда знаешь, как выглядит Мастер Пути? – спросила Лика.

– Он недавно приходил что-то обсуждать к директору, – ответил Джок.

– К нашему директору?

– Да, к директору академии. Они долго разговаривали, а потом начали ругаться, и он вышел из директорского кабинета, хлопнув дверью. Я тогда был в приемной и спросил у Силии, кто это. А она и сообщила: «Мастер Больман».

– Откуда ты его знаешь? – недоверчиво спросила Лика теперь у Шока.

– Я же говорю, он меня сюда привел и сказал, что когда я здесь отучусь, то даст мне работу.

В классе повисла тишина. Все смотрели на Шока так внимательно, словно хотели разглядеть в нем что-то, чего до этого не заметили. Судя по выражению лица Лики, это было что-то очень важное.

3

Именно в этот момент дверь открылась, и в класс зашла пожилая женщина с морщинистым, словно печеное яблоко, лицом. Оглядев молчаливую сцену, она усмехнулась и слегка хлопнула в ладоши.

– Здравствуйте, кого не видела. Рада, что вы уже все перезнакомились, – говоря это, она прошествовала через класс к Шоку. – Молодой человек, уступите мне мое место?

– Да, конечно, – смутившись, парень вскочил, но он всё еще не пришел в себя после картины ночного Хрустальграда, поэтому покачнулся и вынужденно опёрся на стол.

– Что с вами?

– Я ему показал окно, – виновато проговорил Корд. – А он… очень впечатлился.

– Ага. Какой вы у нас впечатлительный, молодой человек, – усмехнувшись, проговорила старушка. – Что же будет, когда вы с барышнями встречаться начнете? В обморок свалитесь?

Лика позади него прыснула, не удержавшись.

Шок, слегка пошатываясь, подошел к столу, за которым сидел Корд, и плюхнулся на сиденье рядом.

– Меня зовут Галия, я буду преподавать у вас пул дисциплин по эфиру, – старушка подошла к доске, которая висела на стене и, словно бы пальцем, написала на ней свое имя какими-то странными полупонятными буквами. – Теперь давайте знакомиться. Встаем с места, представляемся. Мне нужно знать имя, стихию и откуда вы. Можете пару слов сказать про свой род или клан, – последние слова она говорила уже напрямую Лике.

– Меня зовут Ликария, – девочка восприняла слова преподавательницы как указание к действию. – Моя первичная стихия – воздух. Дочь боярского рода Асмадия, – она оглядела всех присутствующих. На губах играла улыбка превосходства. – Родилась и выросла в Хрустальграде. Мир Хрустальных башен.

– Меня зовут Элия, – следующей поднялась сестра Корда. Она говорила очень тихо, смотря в пол, Шоку хотелось подойти и ободрить ее, но он сдержался. – Моя первичная стихия – лекарь. Дочь посадского купца Зельда. Родилась и выросла в городе Южный Порт. Мир Хрустальных башен.

– Меня зовут Корд. Моя первичная стихия – вода. Сын посадского купца Зельда. Родился и вырос в городе Южный Порт. Мир Хрустальных башен.

– Меня зовут Шок… – парень встал сразу за Кордом, но потом задумался. Что ему говорить? – Сын учителя родного языка и музыки. Хельги. Стихию не знаю. Родился и вырос в городе Грайфсвальде. Мир, в котором идет война.

– Так-так-так, что же это у нас получается? – Галия достала из рукава большие очки в роговой оправе и надела на кончик носа, посмотрев на Шока поверх них. – Вас я не видела на вступительных экзаменах, которые отсеяли более двух сотен достойнейших кандидатов на обучение в Хрустальградской академии Эфира. Свою стихию вы не знаете. Про мир говорите ерунду. Хоть что-то внятное вы нам можете сказать?

– Ну… мой мир находится правее по шкале Больмана, чем ваш.

– Это уже интереснее. То есть, что такое искусство, вы не знаете, с эфиром никогда не работали, и вообще пришли к нам из мира, где довлеют… – она поморщилась, словно сейчас скажет какое-то грязное ругательство, – технологии?

– Ну, получается, что так.

– Это хорошо, что вы согласны. Это даже хорошо, – покивала старушка. – Так объясните мне, молодой человек, по какому праву вы находитесь здесь и отбираете мое драгоценное время?

– Да, – подала голос сзади Лика. – Вот именно, я и хотела…

– Тишина! – крикнула Галия, ударив ладонью по столу. – Молодой человек. Шок. Я жду ответ. Или вы у нас находитесь в шоке? Как вы сюда попали?

Парень стоял в ступоре. Он не знал что отвечать. Вся ситуация, которая с самого начала была ему не понятна, теперь стала кристально ясной. Он понял, почему Лика так агрессивно себя вела, примерно догадался, что имел в виду Александр Львович. Ему было невероятно стыдно, хотя краем сознания он понимал, что ни в чём не виноват.

– Ну я… написал анкету… А потом заблудился… Нашел точку эфира…

– Что нашли?

– Эфирную точку…

– Вот, уже интереснее. И что было дальше?

– Я не знаю…

– Замечательный способ попасть в академию. Невероятный способ. Потерялся. Садитесь, разберемся с вами позже.

Краем глаза Шок заметил, что Джок поднял палец, привлекая внимание Галии, и вроде бы одними губами прошептал: «Больман».

Старуха закашлялась, поправила очки на носу и, отвернувшись к доске, как ни в чём не бывало принялась писать полупонятными буквами то, что проговаривала вслух.

– Учить вас будут в этом году, кроме меня, трое преподавателей. Госпожа Филия обучит вас Мирознанию, Географии, Физике, Химии, Биологии. Мастер Зимний – Физическая культура, Эфирная практика и Дисциплина эфира. Бард – Музыка, Изобразительное искусство, Этика. Ну и ваша покорная слуга преподаст вам следующие дисциплины: История магии, включая начала Магии древности, Магии Центральных областей и Магии Востока, История империи, Основы магии, Письменный язык, Устный язык. Сегодня занятий нет, но хочу подчеркнуть то, что сказал на торжественном сборе директор нашей академии: всем новым ученикам необходимо найти себе клуб по интересам и записаться в него!

4

Галия распиналась еще почти час. Она рассказала, что академия занимает пять этажей и крышу башни. Три этажа соответствуют трем годам обучения, также есть отдельный этаж с полигонами и спортивными залами. На пятом этаже академии и на последнем всей башни располагаются административные помещения. В том числе кабинеты преподавателей, коих около двух десятков. На крыше есть точка посадки эфиролетов.

Как объяснил Корд, эфиролет – это что-то вроде баркаса, но только этот баркас не плавает, а летает. То есть на крыше что-то вроде небесного причала.

Корд объяснил, что зал, в который выходит дверь класса, это Большой актовый зал, в котором проводят сборы всей академии. А есть еще Малый зал и Зал единоборств. В Малом в случае необходимости собираются ученики одного курса, а спортивные соревнования проходят в Зале единоборств. Вообще башня, в которой находилась академия (в простонародье называемая интернат) – носила название башня Эфира, и на ее различных этажах были культурные и магические организации этого мира.

Как уже понял Шок, Александр Львович немного лукавил, когда говорил, что интернат, в который направляется Шок, находится в другом городе. Город действительно другой, но и мир тоже оказался уже иным. Шок раздумывал, отказался бы он от поездки в интернат, если бы знал всё как есть? У парня не было четкого ответа. С одной стороны, другой мир – это очень далеко, и сам он точно уже не сможет вернуться обратно. Но с другой стороны – после всех лишений войны и послевоенного времени Шок воспринимал этот мир как рай. И дело было не в странной магии, которая шагнула далеко вперед по сравнению с технологиями его мира, а в том, что здесь не было войны…

Он не знал, как описать то чувство, которое иногда зарождалось в нем. То чувство облегчения, которое он испытывал, глядя на беззаботных учеников своего нового класса. Они не теряли родных, для них здоровый сон и хорошая еда – само собой разумеющиеся вещи, а не награда за работу или счастливая случайность. Чувство в груди было ему непонятным. Хотелось то ли плакать, то ли смеяться. Хотелось бегать и прыгать от радости или просто сесть и смотреть, как мимо течет мирная, спокойная жизнь. Словно тяжелый груз, незаметно гнетущий его, пропал.

Шок даже не подозревал, как эта ситуация давила на него всё время. Сейчас, находясь в другом мире, он словно избавился от камня, который таскал на своих плечах.

Как узнал Шок из рассказов Корда и всё еще стеснявшейся его Эли, которая почти всё время отмалчивалась, но иногда пару слов всё-таки вставляла в разговор, сами местные жители называли свой мир – Земля, как и жители мира Шока, но другие жители империи (а в империю входило несколько миров), называли этот мир – Мир Хрустальных башен. А сами башни назывались Небесными Столбами или коротко – Небоскребами. Понятно – почему «небо», но почему именно «скребами», никто так и не смог объяснить парню.

Сейчас ребята находились в столице Мира Хрустальных башен – Хрустальграде. А точнее, в сердце Хустальграда – в одном из небоскребов площади Хрустальных Столбов. Это был центр экономики, магии и власти всего их мира. Здесь жили самые влиятельные люди Хрустальграда. Они здесь работали, учились в академиях и руководили своими заводами и мануфактурами. «Предприятиями и маг-производствами», – поправил парня Корд, на что тот лишь пожал плечами.

В этом мире магия была частью физического мира и по факту являлась частью таких наук, как физика и химия (физика эфира и эфирные свойства химических веществ). Однако в связи с тем, что упор в академии делали именно на магию, несколько дисциплин выделяли отдельно для более подробного их изучения.

– Скажи, а у вас вот прямо все жители могут использовать магию? – спросил Шок у Корда, когда они, набрав еды, обедали в классе на большой перемене.

Корд с недоверием смотрел, как его приятель поглощает двойную порцию, и сам неспешно ковырял вилкой какую-то кашу, вперемешку с крупными красноватыми зернами вроде бы кукурузы.

– Нет конечно. Для этого нужен талант.

– Что за талант?

– Ну, вот смотри, есть люди, которые умеют писать картины, есть те, кто умеет хитро играть на бирже, зарабатывая деньги, а есть те, кто умеет пользоваться магией.

– Не очень понял. Что такое талант?

– Талант – это какое-нибудь достижение. Ну, например, талантливый музыкант.

– Талантливый вор? Талантливый полицейский?

– Ну да. Это когда человек что-то делает не так, как другие, и это у него получается лучше. Ты разве никогда не слышал такого слова?

– Слышал, но мне кажется, что талант – это что-то вроде везения, фортуны. Ведь ребенок талантлив или нет, но никто не говорит, что кто-то ничего не знал, потом долго тренировался и у него появился талант. Все говорят: он попробовал готовить, и все сразу увидели его талант. Так?

– Не знаю, наверное, так. Ты меня запутал.

– Ага, а вот скажи, если ребенок родился в семье бургомистра, – это талант?

– Ну нет, конечно, какой же это талант?

– А что же это?

– Это везение.

– И чем это везение отличается от везения, когда ребенок рождается музыкантом?

– Шок. Я не знаю. Ты будешь дальше слушать?

– Да, рассказывай. Так что там с теми, кто не умеет в магию?

– Правильно говорить – не умеет обращаться с эфиром.

– У нас говорят – не умеет в криминал. Не умеет в драку. Не умеет в эфир.

– У нас так не говорят.

– Ну, извини.

– За что ты извиняешься? Ты меня окончательно запутал.

Корд выглядел раздраженным, а Шок сиял от радости. Он не только ел уже второй раз за день, но и показал всем вокруг, что гораздо умнее Корда. И, хотя зрителей было немного, только Эля, которая молча ела какой-то салат, всё равно Шок был крайне доволен.

– В общем, получается, что те, кто не умеет в эфир, умеют во что-то другое? – резюмировал Шок.

– Да, получается, что так.

Парни посмотрели друг на друга, а потом одновременно прыснули.

Эля недоуменно посмотрела на ребят.

5

После большой перемены был вводный урок Основ магии, который вела Галия.

К удивлению Шока, учеников больше не стало. Никто больше не заходил в их класс.

Столы, за которыми сидели ученики, назывались парты. Шок не знал такого названия, в его мире это называлось ученические столы. Что еще за парты? Но спорить, как до этого спорил с Кордом, он не стал. Парты так парты.