Девушка с Косой
– И с какой-такой ржи ты тащила и мыла в тазике ржавый дрын? – я обиделся. Не, понятно, вид у меня далеко не аукционный, я ведь сам этого добивался. Но одно дело знать, а другое – услышать от посторонней козявки!
– Да хрен его знает, – задумчиво проговорила девчонка. – Ну, то есть, мыла потому, что не люблю спать с грязными палками, а притащила… хм. Все сложно.
Это стало для меня последней каплей! Она что, совсем за дебила меня держит?! Что за дурацкие объяснения?!
Не обращая внимания на собственную наготу, я резко поднялся с дивана и схватил ненормальную за грудки:
– Исссс-деваешься?! – я приподнял этого цвирка недокормленного над полом, глядя сквозь неё и… застыл. Кажется, нечаянно, в порыве гнева, я перешёл на аурное зрение. И открывшееся зрелище заставило меня разжать руки – у девочки не было трети души!
– Расскажи мне всё, – прикрыв лицо ладонями, я со стоном свалился на это колченогое подобие кровати. – Всё, что вспомнишь о вчерашнем дне. Любую мелочь.
Сначала эта перепуганная моль поправила свой балахон, запахнувшись в него чуть ли не по уши, потом пару секунд гневно и обиженно сопела. Но в итоге всё же вздохнула, села на постель возле меня и неожиданно погладила по плечу:
– Да ладно, не переживай так. Разберемся. А про вчера, – она слегка задумалась, – думаю, лекции по испанской семантике тебе неинтересны. Странности начались вечером, когда я из института возвращалась…
Ириска
Да сто лет бы психа этого не видеть, не то что сказки ему рассказывать. Блин, то трахает, то рыдает, то чуть не придушил, ненормальный. И самое поганое то, что я откуда-то четко знала, чувствовала – он мне нужен. Отпускать его нельзя. Значит, придется объясняться и договариваться.
К тому же, судя по его обмолвкам, он в дурдомах лучше разбирается, и заморочки с косами для него не секрет. Вот пусть и мне объяснит.
– Ну вот так примерно все и было. А потом я принесла дрын домой и стала его отмывать. Ну и дальше ты в курсе… – я немного смущенно посмотрела на парня из-под растрепанной челки и зябко закуталась в халат, поджимая под себя босые ноги.
– Тебе контракт отдали? – он задумчиво прикусил ноготь большого пальца. Весь рассказ парень молчал, все больше хмурясь и иногда выдавая странные словесные конструкции, похожие на экзотический мат.
– Нет, только кровь взяли. Ну и еще я потом этой же окровавленной рукой за… тебя схватилась, и ты ее, в смысле, кровь, сразу впитал, – очень сложно было принять тот факт, что лохматун действительно умеет превращаться в палку с железкой на конце, но я уже внутренне была готова ко всему.
– Дело – дрянь, – этот… кос сел прямее, свернув ноги турецким кренделем и заботливо прикрыв при этом самое главное одеялом. Еще и покосился на меня с таким подозрением, словно я давно и упорно охотилась за самым большим мужским богатством, чтобы откусить. – Юридически получается… ты меня украла.
– Здрасте! – возмутилась я. – Никого я не крала, мне тебя выдали и в журнал записали!
– Как «скорую помощь», – кивнул он, – это подразумевает, что по достижению своей семьи ты обязана вернуть меня обратно на склад. Что для тебя на данный момент… самоубийство.
– А я вот помню, что эта… как ее… печатная машинка сказала, что ты того гляди рассыплешься ржавчиной и вернуть тебя вряд ли успеют, – я наморщила лоб, вспоминая еле слышное бухтение, которым меня проводила за дверь секретарша. – Ты болен? Или чего? Может, я тебя себе пока оставлю, а? Мне самоубиваться чего-то совсем не хочется. И тебя вылечим… может быть?
– Если бы рассыпался… всё стало бы намного проще, – отвел он взгляд в сторону, – но сейчас, осознанно, брать на свою душу смерть еще одного Мастера… я не намерен.
– Это хорошо, что не намерен, – я уловила главное, бросать меня на верную смерть никто не собирается. И немного выдохнула. – А можно все же подробнее, кто такой мастер и какое отношение он имеет ко мне? И вообще, как-то вот структуру бы этого дурдома… в двух словах? А?
Похоже, у меня опять включился внутренний тараторкин. Я, когда волнуюсь, всегда много говорю, но по делу! Просто непривычные люди слегка пугаются. Вот и этот… Кос, тоже слегка опешил.
Несколько мучительных секунд в комнате стояла абсолютная тишина, но парень всё же продолжил:
– Структуру в двух словах, хех, – он выразительно дёрнул уголком губ. – Что ж, начнём с начала, ты знакома с понятием «радуги»?
– Это ты про погодное явление или про физический термин преломления света? – удивилась я. Эка он издалека начал.
– О, – взглянул он с большим энтузиазмом. – Значит, не такая уж периферия. Так вот, наш сектор миров состоит из восьми частей. Вершина его – это мир-призма, мир, в котором обычно и живёт наша… мм… раса. Остальные миры делятся на семь спиралей, по цветам радуги. Ближе всего к призме расположена красная спираль, далее оранжевая и так далее, – он начертил в воздухе расширяющийся к низу спиральный треугольник.
– Интересная концепция, – пробормотала я, сонно смаргивая. Упс… надо сварить кофе. – А мастера кто такие в этом… в этой призме? И при чем тут я и мое самоубийство?
– Не перебивай! – зыркнули на меня из-под спутанной чёлки.
Понятно, мужик начал вещать. Это надолго.
– Миры, даже в пределах одной спирали, всегда очень разные, несмотря на то, что преобладают в нашем секторе именно гуманоиды. У них разная как культурная, так и энергетическая направленность, да и уровни развития сильно отличаются. Обычно, чем ближе мир к призме, тем более просветленный там народ… Ааа, так, сейчас не об этом. Но! – парень внезапно выпрямил спину и серьезно взглянул на меня.
Я поспешно подавила зевок и приняла самый внимательный вид.
– Какими бы разными ни были жители этих миров, у них есть кое-что общее. То, без чего никакой разумной жизни никогда бы не существовало. Душа!
Убедившись в том, что я внимаю каждому его слову, этот… трибун народный продолжил:
– Душа есть у всех, и поток душ, готовящихся к перерождению, у всех миров тоже один. Вот тут и вступаем в историю мы – пары Мастер-Оружие, – тут лохматый перестал сверлить меня взглядом и со вздохом уставился в окно.
– Если верить легенде, то раньше, несколько миллионов лет назад, в нашем секторе был всего один Мастер. Его работой было собирать застрявшие в мирах спирали души и очищать их от скверны, возвращая в общий поток. И оружие у этого Мастера тоже было одно, боевая коса…
Он гудел и гудел, как перегревшийся трансформатор. Чувствуя, как впадаю в транс, я еще успела удивиться – с чего меня так плющит, четвертый курс все же, впитывать лекции повышенной занудности уже почти профессиональный навык. А тут прямо… и слабость накатывает, очень некстати.
Но, тем не менее, главное из его получасового гудения я уловила. Значит, так… Жила была Смерть с косой. Этой косой она соскребала скверну с душ и пинком под зад отправляла отшкрябанных перерождаться.
А потом Смерть устала, соскучилась и решила воспользоваться служебным положением: зажала приглянувшуюся душу и запихнула ее в свою косу. И коса стала Косой с большой буквы. Потом они еще немножко пошкрябали по душам вдвоем, и поняли, что жить друг без друга не могут. Ну и того… кто из них кого, лохматый не рассказал, он, по-моему, сам не знал. Но от этого союза народилось множество потомства. И все поголовно либо на Смерть похожие – они стали называться Мастерами; либо на Косу – эти стали оружием.
Со временем главная Смерть ушла на пенсию, и Косу свою забрала. А потомки организовались, бюрократизировались и стали шкрябать души в порядке трудовой дисциплины. За деньги и эту самую скверну, которая оказалась просто энергией с отрицательным значением и питанием для оружия. И всем стало хорошо – Косы накормлены, души начищены.
Но в любой семье не без урода. Так появились дикари. Это такие Мастера, которые не хотели с опасностью для жизни соскребать скверну – чего там энергии, в час по чайной ложке! А вот если душу сожрать целиком… то и оружие мощнеет не по дням, а по часам, и Мастер прокачивается до небес. Но как мы все знаем, халява – она только в мышеловке водится. И расплачивались такие дикари своими мозгами, а точнее рассудком. Проще говоря – крышу им срывало от халявного могущества.
Глава 6
Вот на такого урода мне и не повезло нарваться в подворотне. И его мальчик-кинжальчик отгрыз от моей души почти треть.
Бобер меня, получается, действительно спас. А что потом прирезать хотел – так из лучших побуждений. С погрызенной душой долго не живут и помирают в муках.
Это невероятное везение, что я оказалась не просто смертной, а тем самым потомком, из которых получаются Мастера. Не умерла сразу, а потом мне на душу поставили заплатку в виде ржавой боевой косы из хранилища металлолома.
– И чего теперь? Будем жить вместе, пока дыра, тьфу, душа не зарастет? – обеспокоенно переспросила я, переварив этот спич. Насчет души не знаю, а самочувствие мое ясно сигнализировало, что таки да, где-то дыра есть, и через нее стремительно улетучиваются последние мозги.
– Если хочешь жить – это единственный вариант, – задумчиво кивнул парень, – особо не напрягаясь, на моих ресурсах, ещё год-два протянешь. Только запитывать меня придется регулярно.
– Э… – я, признаться, слегка зависла от таких новостей. Год-два?! На этой цифре мозг отключил калькулятор и ушел в темный чулан – подумать о бренности жизни. За старшего остался спинной мозг, вот он и спросил: – А это… чем тебя надо питать?
– Без скверны при таком энергопотреблении с твоей стороны меня хватит месяца на два, потом рассыплюсь, – как-то индифферентно пожал кос плечами, с абсолютно спокойным лицом.
Еще того не легче… два месяца?! Только что было два года! И как теперь? Может, обойдется еще? Я знаю диету для набора веса… вдруг ему поможет?! Тьфу, спинной мозг рулит…
– У меня котлеты есть… вчерашние. С макаронами. Скверны нету… – я с неудовольствием покосилась на старенький холодильник, имевший дурную привычку брать незапланированный выходной и выращивать внутри себя новую жизнь. – Ну то есть, ты только этой энергетической штукой питаешься, или нормальная еда тоже пойдет?
– Физическая еда нужна для функционирования этого, человеческого тела. Как раз без неё можно и обойтись, если я постоянно буду в боевой форме. А скверна, как ты ее назвала – энергия, она нужна для поддержания души, как моей, так и твоей.
– Угу… что-то я запуталась. Значит, если я найду тебе эту скверну, год-два мы протянем. Угу. А потом что?
– Уйдём на перерождение, – как само собой разумеющееся ответил парень.
– То есть, помрем.
– Да, в некоторых мирах используют это определение.
– Весело. А если я не хочу на перерождение? Меня и здесь все устраивает!
– Душа очень хрупкое образование и восстановиться может только в межмировой потоке. Но займёт это у нее не одну тысячу лет. Именно поэтому у нас столь строгое табу на их съедение, – Кос чуть наклонил голову в бок и глубоко задумался. – Но в то же время, даже кусочек души – это огромная концентрация энергии и перевариваться она будет несколько сотен лет. Когда вылавливают дикарей, то над их оружием проводят особый ритуал. Он позволяет освободить поглощённые души, не успевшие распасться окончательно, – Кос неуверенно посмотрел на меня. – Теоретически, если поймать тот кинжал, то часть твоей души можно вернуть, но… я ни разу о таком не слышал. На моём веку души еще никто не откусывал кусками. Нет, даже не так, я вообще не помню, чтобы кто-то съедал душу Мастера. И поэтому…
– Так, короче, – торопливо резюмировала я, поняв, что это многословное существо само по себе не заткнется и будет лить воду еще часа два. – Надо поймать того гада, что воткнул в меня кинжал и отобрать… кинжал, так? Угу…
Я поежилась. Встречаться с жутиком из подворотни не хотелось от слова совсем. Только вот умирать хотелось еще меньше.
– Ладно. А как это сделать? Поймать в смысле? У вас есть служба там… охраны правопорядка? Полиция?
– Есть. Ты ж с ними встречалась, – Кос разве что пальцем у виска не покрутил. – Другое дело, что ради тебя они и хвостом не вильнут. Если б ты из клана была, или хотя бы зарегистрирована как Мастер…
– То есть бобер – это и был полицейский. Мило… – я потерла переносицу и выругалась. Матом. Про себя. – А менты везде одинаковые, что в Питере, что в другом мире. Спихнул проблему и забыл о ней. Ладно. Так. Сейчас. Я соберусь с мыслями… Этот бобромент, он ведь как-то понял, что злыдень меня убивает в подворотне, верно? То есть, умеет такое отслеживать? Уф, нет, это позже… что надо сделать, чтобы зарегистрироваться как Мастер?
– Эмм… – похоже, патлатый завис. – Я точную процедуру не знаю, всеми этими делами занимались юристы клана М… Мастера…
Что? Опять реветь?!
Нет, вроде переборол порыв.
– Эм… это… может, у секретарши спросить, она же должна знать? Ну, там, где мне тебя выдали? – спросила я, когда парень отдышался и снова стал похож на вменяемого.
– Думаю, это будет лучшим выходом, – Кос вздохнул и почесал лохматый затылок. – Всё же хоть у меня и есть свидетельство о высшем образовании, я больше боевик-практик. Ни в теорию души, ни в юриспруденцию я не углублялся.
– Тогда пошли! В смысле, побежали! – я подхватилась и заметалась по комнате в поисках джинсов. Вообще-то я привыкла класть одежду на место, но вчера как бы… слегка была не в себе.
– Зачем? Проход я и тут открою, если вспомнишь, какая примерно фигура была в центре плете… рисунка, – недоумевающе захлопал на меня глазами парень, даже отодвинув в сторону лохмы. – Только вот… – он показательно оглядел с ног до головы себя, а потом меня. – Двух голых бомжей там примут вряд ли.
– Чего это я бомж?! Нормальные джинсы… а вот ты… – тут я была вынуждена остановить свои метания по комнате и даже подергала за одеяло, в которое все еще был завернут Кос. – Нда, проблема. Может, станешь снова дрыном? – вот, кстати, и получу последнее доказательство, что меня не дурят…
– Открывать проход я тоже в виде «дрына» буду, по твоему? – возмутился он. – И… перестань меня так называть, сама не лучше. Волосы короткие, как у прокаженной, одежда снята с какого мужика-селянина, причем она у тебя еще и драная! – тут он в упор посмотрел на мой заштопанный носочек. Аккуратно, между прочим, заштопанный!
– Какая есть, такую и одеваю! – мне моментально расхотелось жалеть эту орясину и захотелось стукнуть чем-нибудь тяжелым, желательно по голове. – Все чистое и приличное. Что тебе не нравится?!
– Такое только в хлеву прилично смотрится, – неожиданно зло огрызнулся лохматый, сверкнув глазами. – Ты – Мастер! А не мальчишка-пастух с задворок фиолетовой спирали!
– Я пока еще студентка четвертого курса, а не мастер, – на меня неожиданно снизошло вселенское спокойствие. – И для своего мира и положения выгляжу вполне нормально. Другой одежды у меня все равно нет. Это раз. Мужской одежды у меня нет вообще, это два. Так что ты или будешь косой, или в одеяле, пока мы не раздобудем, во что тебя облачить… нда. Секонд хенд нам в помощь…
– Хочешь жить? Значит, станешь Мастером, – с непоколебимой уверенностью «поставил меня перед фактом» голый законодатель мод.
– Договорились, как только стану, так и задумаемся о смене гардероба, – легкомысленно согласилась я. – А сейчас-то что будем делать? Может, ты нарисуешь мне дверь, а потом станешь косой? И я тебя уже понесу?
Парень серьезно кивнул и молча осмотрел комнату, проигнорировав мои вопросы. Взгляд его сначала задержался на шторах, затем на чуть распахнутой двери шкафа, постельное бельё тоже подверглось пристальному вниманию.
Блин, я прямо почувствовала “визит свекрови”, как про него замужние девчонки рассказывали. Захотелось быстро прикрыть дверцу – да, у меня всего два набора постельного белья, и то не нового! Ну и что!
– Хорошо, как только создам плетение, вернусь в боевую форму, – с явной досадой сказал он. – Надеюсь, ты сможешь самостоятельно пройти и задать хранителям пару правильных вопросов.
– Погоди, давай уточним на берегу, – торопливо перебила я. – Я прихожу и… мне же надо заявить, что я беру тебя на постоянной основе, так? И заполнить бумажки? А что еще? Спросить, где дадут эту вашу скверну?
– Ни в коем случае! – аж подпрыгнул Кос. – Вернее, не совсем так, – он мотнул головой. – Если ты задашь последний вопрос, то точно раскроешь себя. Поверь, лучше тебя посчитают хоть и очень слабым и никчемным, но всё же Мастером, чем обычной смертной, у которой в пра-пра кто то из наших погулял.
Мда. Уважения между нами ещё добиваться и добиваться…
– Есть, конечно, шанс, что тебя пожалеют… но…
Да уж, я прекрасно помнила, как мне хотели «только бобра», тьфу, «добра», замахиваясь на меня мечом.
– Всё, что тебе нужно, это уточнить процедуры опеки и регистрации, а также… – тут он взглянул на меня и тяжело вздохнул. – Ладно, одевайся. Будешь повторять слово в слово за мной. Благо, даже самый слабый Мастер способен мысленно общаться со своим Оружием на близких расстояниях.
– Эм… – озадачилась я. – А мы способны? Ты уверен? Я бы заранее протестировала. Давай, скажи чего-нибудь мысленно! – Я выжидательно замолчала, на всякий случай зажмуриваясь, и…
– Сам дурак! – от возмущения весь страх предстоящего мероприятия испарился, туда же, куда и восторг от телепатических способностей. – Сам… ржавый дрын!
«Рисунок вспоминай, и пошли уже!» – раздалось у меня в голове с недовольной такой интонацией. У-у-у! Дрынище! Раскомандовался!
Но тем не менее я одернула курточку, глянула искоса в зеркало возле двери, убедилась, что выгляжу нормально, и старательно припомнила кракозябру, которую бобр рисовал на стене в подворотне. Что-то похожее на букву “Ж” с лишними отростками…
– Желтая спираль, – задумчиво закивал Кос. – Действительно, не так уж далеко. А звезда, у вас, получается – Желтый… – он прищурился в окно, – карлик?
– Карлик-карлик, – я нетерпеливо переступила по полу любимыми ботинками на толстой подошве, – рисуй давай! Жарко…
Лохматый промолчал и деловито посмотрел на входную дверь. Подергал за ручку, провёл ладонью по поверхности, и, наконец, принялся творить. Вслед за движением пальца, на импровизированном холсте оставались чёткие полупрозрачные линии белого цвета. В отличие от бобра, делал он это достаточно медленно, иногда стирая некоторые штрихи и рисуя их снова.
– Такой вот? – когда я успела уже окончательно спариться в уличной одежде, он соизволил закончить.
Я присмотрелась, старательно воспроизводя в памяти вчерашний вечер, потом кивнула: – Ага! Точно!
Парень немного самодовольно хмыкнул и слегка приоткрыл закрытую на ключ, между прочим, дверь.
– Дерзай, – хмыкнул он и… исчез в секундной вспышке света. Мне осталось только поймать падающую в мою сторону рукоять знакомой косы. Нда… последняя надежда на скрытую камеру умерла.
Я вдохнула поглубже и открыла дверь.
В “офисе” со вчерашнего дня ничего не изменилось. Даже секретарша скучала под фикусом та же самая. Эта очкастая выдрочка подняла на меня взгляд далеко не сразу, пришлось протопать через приемную и деликатно постучать по стойке регистрации.
На меня уставились как на привидение. А может действительно, за привидение и приняли, не зря ж вчера она так рассуждала о моей скорой гибели.
«Чистого блеска, юная леди!» – вдруг раздалось в моей голове. – «Чего застыла, как чикус перед хищником, повторяй!»
– Чистого блеска, юная леди! – я улыбнулась секретарше с приветливостью образцового Каспера, а сама мысленно представила, как засовываю древко косы в разожженный камин.
«Да чего ты перед ней лыбишься. Ты – Мастер, а она Оружие, причём даже не третьего, а десятого сорта, которое нехило так напортачило».
“А ты дурак!” – так же мысленно возмутилась я. – “Даже этому вашему мастеру не обязательно быть хамлом! От меня не убудет, а вежливость и кошке приятна!”
– Удачной охоты, эм, Леди… простите, я не запомнила вашего имени, – вдруг заметалась девушка.
“ Вот ржа…”– Кос у меня в голосе досадливо крякнул. – “А как тебя зовут?»
“Приехали, бабушка, я ваш Юрьев день”, – хмыкнула я мысленно. – “Опомнился! Ирина Викторовна Самгина, позвольте представиться!” – и добавила изрядную долю ехидства в эту мысль, напрочь игнорируя тот факт, что я его тоже изнасиловала, даже имени не спросив. Но у него был такой самоуверенный… голос в моей голове, что удержаться не было ни малейшей возможности.
– «Угу. Значит – Ирина из рода Самгиных, сойдёт. Представляться чужим не стоит, рискованно, особенно при заполнении документов. А так… мало ли мелких кланов?»
Своего имени, кстати, он так и не назвал, партизан заржавелый. Ну и ладно. Может, его так и зовут на самом деле – Кос?
Глава 7
Я, четко следуя инструкциям, назвалась секретарше, и пронаблюдала игру мыслей на ее лице. Впрочем, блондинка по итогу стала еще любезнее, из чего я сделала вывод, что все идет как надо.
– Вы… что-то хотели, леди? Сдать инвентарь? – преданно заглянула она мне в глаза.
– Нет, – начала я повторять за суфлирующим мне оружием. – Вчера вы забыли отдать мне документы на опекунство. Я понимаю, что была не в лучшем состоянии для оформления, потому подошла за ними сегодня.
На меня уставились идеально круглыми глазами, а затем такого же взгляда удостоился дрын.
– Его!? – изумилась девушка, указывая пальцем на косу. – Вы хотите его забрать!? Эту рухлядь?
«С-сучка» – прошипел в моей голове Кос. Но потом вздохнул и с явным напряжение продолжил, – «Сделай грустный вид и скажи, что ты бы с радостью вернула ржавый дрын обратно, но из-за критической ситуации пришлось привязать… этот металлолом».
Грустный вид у меня получился без труда. Вернее, не столько грустный, сколько раздосадованный. На секретаршу, кстати, мои слова произвели странное впечатление. По-моему она с удовольствием перегрызла бы Косу… древко.
– Сочувствую, – она выдохнула, как-то виновато посмотрела на меня и покачала головой. – Но вчера вы сами интуитивно выбрали его.
– Только это и примиряет меня с действительностью, – такой способ общения всё больше раздражал. Как марионетка на ниточках. А куда деваться? Так что я снова послушно повторила вслед за суфлером: – Попробую восстановить по максимуму.
Девушка подарила мне еще один сочувствующий взгляд и потянулась куда-то в глубину стола, доставая небольшую пачку бумаг.
– Заполните, пожалуйста… И потом вам надо будет расписаться в бухгалтерии за материальную компенсацию, положенную на этот… это оружие.
Я молча, под диктовку Коса, заполнила кучу макулатуры (психи из другого мира тоже любят бюрократию, кто бы мог подумать!), еще раз приветливо улыбнулась секретарше и кивнула в знак благодарности, передавая ей пачку бумаги.
Девушка, за последние пятнадцать минут напрочь растерявшая всю свою выдристость, только вздохнула, как-то по-щенячьи заглядывая мне в глаза. Даже не по себе стало, если честно.
– Бухгалтерия в седьмом секторе, я сообщу, что вы сейчас зайдете? – спросила она, шустро рассортировывая наши бумажки по разным папкам.
– Да, спасибо, – машинально отозвалась я, мысленно пиная затихшего Коса. – «Где у них тут седьмой сектор?»
«Фиолетовая дверь» – буркнул он, явно о чем-то задумавшись. – «Сектора – по цветам радуги»
За фиолетовой дверью обнаружилась “выдра очкастая дубль два”. Те же очочки, тот же пегий пучок на затылке и тот же безлико-деловой костюм. Только эта была старше и неприветливее.
«Они тут все… счётные машинки?» – поинтересовалась я у Коса, пока не ответившая на мою приветливую улыбку тетка копалась в файлах своего ноутбука.
«Эта – помощнее, скорее откормленный калькулятор» – отозвался он. – «Но семья, судя по всему, одна».
«А, они родственницы… семейный бюрократический подряд, ужас какой!» – вздохнула я, а тетка-калькулятор тем временем нашла, что искала и бесцветно-бумажным голосом произнесла:
– Вот тут распишитесь, что получили месячное содержание.
– Тридцать пять тысяч? – я удивленно уставилась на итоговую цифру внизу бумажки.
«Спроси: это в малых кубах?» – торопливо проинструктировал Кос. – Эмм… в кубах? – осторожно переспросила я, гадая, что это за валюта такая. Но мой вопрос восприняли вполне спокойно: – Нет, в валюте вашей страны, рублях. Если хотите поменять на кубы скверны, то курс – один малый к тысяче. – «Чегоооо? Вот же ржавая рухлядь!!!» – Кос в моей голове вознегодовал и, дай ему волю, пошел бы косить… кого попало. – «Месячное содержание в тридцать пять мелких кубов! Да мне в сутки и то больше Мастер давала! Так, смотри, скажи этим жмотам, что…» – Понятно, спасибо! – оборвала поток ругательств я, чуть встряхивая пышущий возмущением дрын. И добавила мысленно:
“Заткнись! А то и этого не дадут, знаю я бюрократов. Тридцать пять штук в месяц – это зашибись, так что не ной!”
– Кредитная карта будет готова через пятнадцать минут, вы можете забрать ее на ресепшене, – все так же нелюбезно проинформировала бухгалтерская грымза и демонстративно уставилась в монитор, явно давая понять, что мы свободны.