Император начал рисовать какой-то символ над моей головой.
А почему сразу над моей?
– Это руна защиты, подозрительная моя. – Кесарь невольно улыбнулся, потешаясь над моим возмущением. – Светлые пути переместят нас сразу в Элиргар, к моему дворцу. За триста двадцать семь лет пребывания в Рассветном мире я увеличил свой резерв силы, это позволит мне… быть достаточно откровенным в своих намерениях.
– То есть вам здесь не рады? – подметила я и тут же ядовито добавила: – И почему я не удивлена?
Заметив весьма злой взгляд, мгновенно сменила тему:
– А при чем тут этот красивый, – я скептически посмотрела на сверкающую руну, которая горела в воздухе, – но все же неясный мне символ?
Прикрыв глаза, кесарь что-то произнес, и руна рассыпалась мириадами искр, которые упали на меня и, не причинив вреда, истаяли на коже, одежде, волосах. Красивая магия, с этим не поспоришь. Непонятная, правда.
– Нежная моя, эта руна защитит тебя, пока я буду возвращать себе трон, – несколько раздраженно пояснил император. – Видишь ли, власть и деньги весьма быстро и основательно меняют владельцев, и мне придется сейчас напомнить всем, кто хозяин Эрадараса. А в процессе напоминания не хотелось бы лишиться столь умненького и исполнительного подарочка от Рассветного мира, как ты. Еще вопросы?
Вопросы?! Сначала требуется уложить в голове полученную информацию.
– Задумчивая моя, – кесарь тронул подбородок, заставив запрокинуть голову и посмотреть в свои глаза, – когда мы перенесемся в Радужный дворец, не вмешивайся ни во что. Ты должна лишь следовать за мной, как моя тень, и быть в поле моего зрения ПОСТОЯННО!
Пришлось кивнуть.
Он улыбнулся своей жуткой, угрожающе-ласковой улыбкой, и это было то единственное, что ознаменовало переход от предупреждения к прямой угрозе:
– Но если в силу каких-то несвойственных чувству самосохранения идей ты решишь покинуть меня в тот момент, пока я буду… несколько занят, я найду тебя, коварная моя, и буду весьма неторопливо и со вкусом убивать. Медленно, мучительно и бесконечно долго. Вопросы?
– Э-э, можно было начать сразу с угроз, и тогда не потребовалось бы терять время на предупреждения, – не сдержалась я. – И да, все поняла.
На мой язвительный выпад кесарь не ответил, видимо, морально готовился к чему-то эпическому.
– Именно эпическому, – подтвердил он.
Каменная дорога обрывалась, словно обрубленная огромным топором, но мы не дошли до ее края, свернув к бело-розовым камням.
Вообще, местная природа отличалась от привычной мне – здесь царствовал сухой приморский климат, деревья не походили на лесных гигантов, чей ствол с трудом обхватывали трое, а своей стройностью и ровными стволами напоминали… кесаря. Да и сам цвет зелени у них был не насыщенный, а словно высветленный. Возможно, подобную причудливую природу сформировал свет двух светил?
– Нет, ее создали светлые, – рявкнул кесарь, – нежная моя, не отвлекай меня своими измышлениями.
Кесарь направился в середину этой странной каменной беседки, и камни озарились розовым свечением.
– Чувствуют силу, – с каким-то жестоким предвкушением произнес Араэден, – видимо, потоки бездействовали все это время… – А затем уже мне: – Иди сюда, встань рядом и держись за меня.
Последнее мне не особо нравилось. Ближе подошла, еще раз оглядела странную каменную композицию, воссоздающую восьмиугольник из маленьких камней, размером в мой рост, и четырех больших и высоких камней в середине, но прикасаться к кесарю – увольте.
Он не отреагировал на мое неповиновение и раскинул руки…
Свечение, серебристо-розовое, протянулось от его ладоней разом ко всем четырем центральным камням, от них лучами света – к остальным шестнадцати… И мир стремительно закружился, размываясь перед нашими глазами, вынуждая невольно прижаться к кесарю, обхватить его руками и, испытывая смесь страха и восхищения, следить за радугой, определенно спустившейся за нами.
– Не бойся, нежная моя, – прошептал Великий Араэден, – Эрадарас уже принял тебя.
Я не сдержалась:
– Вашего странного мира я и не боюсь, а вот вас очень даже!
– Правильно, меня бояться нужно, но я единственный, кого тебе следует опасаться.
– Это вместо «Добро пожаловать»?!
Глядя, как радуга, захватив, стремительно несет нас куда-то, гоблин его ведает куда, я зажмурилась.
Кесарь ничего не ответил, впрочем, ответа я и не ждала.
* * *Радужный дворец потрясал своей красотой! Я еще не отошла от головокружительного перемещения, но забыла обо всех неприятных ощущениях, взирая на это чудо. Белоснежные украшения и перламутровые крыши башенок, розовый камень основных зданий, – у этого архитектурного шедевра не было защитных стен, на их месте располагались сады, в которых, сверкая в лучах двух светил, переливались разноцветными струями фонтаны… А сады цвели нежно-розовыми, голубыми, фиолетовыми и белоснежными цветами… И еще поражал масштаб строения. Даже отсюда, с расстояния не менее тысячи шагов, я понимала, что дворец как минимум в десять раз огромнее королевского замка в Оитлоне… И в сотни раз прекраснее! И величественнее… Радужный… действительно радужный, потому что казался сном, чудом, миражом. Невероятное зрелище. И здесь все было невероятно прекрасно. Даже сверкающая серая дорога, что переходила в сверкающую серебристую лестницу, столь огромную, что вмещала, вероятно, больше полутора тысяч ступеней… Но преодолевшего сей путь ждала награда – белоснежный, словно невесомый, сказочно прекрасный дворец… Да, хотела бы я встретиться с мастером, создавшим это чудо, мне бы такой архитектор совсем не помешал.
– Создатель перед тобой, – насмешливо произнес император, прерывая мое восторженное любование дворцовым комплексом, и язвительно добавил: – Жаль, не хватает двадцати трех тысяч доблестных оитлонских строителей…
Стремительно развернувшись, я гневно ответила:
– Я же не знала, что вы использовали магию! Но могли бы и сказать, потому как ваше молчание обошлось мне в бессонную ночь, наполненную расчетами и проверкой гильдии строителей. И кстати, возникает вопрос – а почему вы дворец себе не отстроили, раз уж умеете? Или нравилось триста лет жить в сарае?
– Сарае?! – переспросил Араэден.
– По сравнению с Ирани в Оитлоне и Агеде в Хорнии мой дворец в Праере был действительно как сарай – огромный и несуразный. И…
– Твой? – снова насмешка.
– Мой, – решительно подтвердила я. – А вы разрушили МОЙ дворец. И когда я вернусь…
– Нежная моя, – прервал меня кесарь, – это, – кивок в сторону радужного чуда, – твой дворец. Точнее, даже наш. Кстати, никогда не считал его прекрасным, но я рад, что тебе нравится. Ради тебя я даже отстрою его заново.
– ВАШ дворец, – зло уточнила для некоторых. – Лично я здесь надолго не задержусь, но, любопытства ради, позвольте спросить: почему в Рассветном мире вы не построили себе нечто подобное? Все же учитывая вашу магию и ее возможности…
Меня остановил странный взгляд кесаря, и, стоило мне замолкнуть, как император ответил:
– Потому что я не мог, нежная моя. Магия твоего мира не позволяет создавать что-либо материальное, а магия Эрадараса начала возвращаться ко мне лишь пять лет назад.
Мелькнула отвлеченная мысль, что мне тогда было всего пятнадцать, и это был переломный год в моей жизни – представление кесарю, статус наследной принцессы, начало моего весьма сурового обучения, новые обязанности по защите интересов Оитлона в Альянсе Прайды… Я хочу домой!
– Я тоже, – произнес Араэден, глядя на сверкающий Радужный дворец. – Не отставай.
С некоторым удивлением посмотрев на кесаря, я все же позволила себе полюбопытствовать:
– То есть вот так вот просто вы собираетесь ворваться на территорию власть имущих, где вас совсем не любят, а даже вовсе наоборот? – Раздраженный взгляд я проигнорировала, решив напомнить: – Мы в Эрадарасе, мой кесарь, и здесь, насколько я понимаю, многие владеют вашей светлой магией. И даже если вы ну очень… выносливый, – губы невольно расползлись в улыбке, – их здесь значительно больше. Или вы уже забыли момент пленения вас солдатами ТаЭрхадана?
Снисходительная усмешка – и спокойное:
– Два момента, нежная моя: здесь – я сильнейший среди элларов, это первое. И второе – Элионей, тот самый, что сейчас правит, совершил величайшую глупость – он поселился во дворце, который построил я. Конечно, брат всегда был глуп, и все же сложно представить, до какой степени нужно быть слабоумным, чтобы даже не попытаться изменить охранные заклинания. А судя по тому, как отзывается дворец, Элионей этого не сделал.
Проанализировав сказанное, я пришла к закономерному выводу:
– Магия светлых странная и логике не поддается. – Однако это ничего не объясняло, и я решила уточнить: – То есть ваш брат не озаботился выяснением схемы потайных ходов, что дает вам возможность неузнанным проникнуть во дворец, найти сторонников и захватить власть?
Судя по усмешке императора, я только что была причислена к весьма глупым созданиям, примерно таким же глупым, как и его брат.
– Я не считаю тебя глупой, нежная моя, – кесарь улыбнулся, – в данный момент ты просто не понимаешь, о чем речь. На объяснения времени нет, но ты все увидишь. И не забывай – ты должна быть рядом. Постоянно.
Нет, ну я, конечно, слышала подразумевающее брак выражение «вместе до гробовой доски», но кесарь, кажется, воспринял его буквально. Интересно, а как у них здесь с разводами?
Улыбка кесаря стала убийственно ласковой, и я мгновенно воскликнула:
– Да помню!
Правда, при этом мелькнула мысль – а вдруг они все там белые и пушистые, не то что кесарь.
На меня укоризненно взглянули, и самый невероятный захват власти начался.
Одним движением император сорвал с себя рубашку, и его обнаженный торс лично мне показался вызовом этому прекрасному дворцу, но уже в следующее мгновение в руках императора, словно сотканные из серебристого огня, материализовались два меча… Несмотря на сдержанность, присущую нашему бессмертному, было заметно, что кесарь им как родным обрадовался. И, поигрывая этими орудиями убийства, Араэден направился по сверкающей серой дороге.
Один против всех!
На какое-то мгновение я озаботилась мыслью о том, что кесарь совершает самый идиотский поступок в своей жизни, который к окончанию этой самой жизни и приведет, а потом просто вспомнила, что это же кесарь. Кто-кто, но он к числу идиотов никогда не относился – слишком умен, слишком расчетлив, слишком долго ждал этого момента. И, вновь взглянув на Радужный дворец, я уже даже не сомневалась в победе Великого Араэдена Элларас Ашеро. А он, судя по всему, также не сомневался, что победа будет быстрой и легкой.
– Весьма легкой, – подтвердил мои предположения император и вступил на серую сверкающую дорогу.
И в то же мгновение мирный пейзаж изменился!
Небо, только что зеленовато-голубое, в мгновение почернело. Тучи кровавого оттенка возникли неизвестно откуда, сгустились, грозясь разразиться ливнем… Явно смертоносным. Воздух над нами заискрился всполохами алых молний.
– Магия темных, – зло прошипел кесарь. – С каких пор столицу светлых охраняет магия темных?!
То есть подобного некоторые бессмертные не ожидали.
– Это меняет ваши планы? – осторожно спросила я.
– Это меня злит! – последовал произнесенный ледяным тоном ответ.
Зная кесаря, точно могу сказать, что дворец теперь действительно придется отстраивать заново. Но ладно дворец – на его порог в этот момент выскакивали светлые. Примерно три сотни защитников правящего режима в сверкающих доспехах и с сияющими клинками наперевес помчались вниз по ступеням, устремляясь к нам. И в том, что им сейчас предстоит героическая смерть, я была уверена. А вот они почему-то не догадывались. Жаль.
Небо над нами громыхнуло в последний раз и разразилось острыми, пылающими красным огнем стрелами… Самое забавное – я даже не испугалась, я просто ждала ответных действий кесаря.
И они последовали.
Вскинув голову, Араэден посмотрел на огненный ливень. Всего один взгляд, и ливень сменился сверкающей метелью из мириада золотистых искорок… И, словно подхваченные ветром, они поднялись выше, уничтожая грозные тучи, осветляя небо, наполняя все вокруг золотым мерцанием… Как в сказке…
А кесарь перевел взгляд на дворец. И на его губах заиграла улыбка… ласковая… В тот же миг сверкающие искорки, будто живые, как рой пчел, как сотни стрел, устремились вниз!
И сияющая лавина смерти обрушилась на прекраснейшее строение и его защитников!
Золотые искры атаковали жестоко и безжалостно! Вспарывая кожу, разрывая белые одеяния, убивая и калеча…
Больше никаких игр, больше никаких восхитительных явлений, только смерть!
Беспощадная смерть тех, кто посмел бросить вызов, кто решился дать отпор, кто, выхватив оружие, мчался навстречу бывшему правителю. Я отчетливо видела, как сверкающие золотые искры раскроили лица воинов, почти добежавших до нас – им шагов двадцать оставалось… А теперь светлые бились в предсмертной агонии на сверкающей серой дороге, заливая ее алой кровью.
Правда, не все – некоторые, видимо маги, окружив себя синим мерцанием, продолжили атаку. Перепрыгивая через ступени, через павших, они неслись на императора с лицами, искаженными яростью и страхом… И падали, сраженные его сверкающими клинками. Кесарь убивал с невероятной легкостью, двигаясь стремительно и даже красиво, чем-то напоминая мне созданные им же смертоносные золотые искры… А я шла за ним, обходя трупы, а в некоторых местах, где обойти было невозможно, и переступая через мертвых защитников Радужного дворца…
Столько смертей… столько ужасных смертей…
– Не смей их жалеть! – неожиданно резко произнес кесарь, разя очередного светлого. – Они предатели. Они предали свою страну. Они предали свой народ. И они оказались настолько глупы, что решились встать на моем пути.
Надо же – его злит мое сочувствие. Впрочем, зная кесаря, можно смело утверждать – его злит практически все!
Их было не так много, тех, кто рискнул встать на пути разгневанного императора. Маги, узрев, как гибнут одаренные под ударами кесаря, бросились обратно. Воины ему помехой не были – искры превосходно справлялись с отправлением их в лучший мир… И стражи, тоже осознав, с кем имеют дело, устремились во дворец, под защиту его стен.
Издали было забавно наблюдать за тем, как ряды защитников поколебались, а затем начали стремительно редеть. Мы не миновали и половины пути ко дворцу, а количество воинов уменьшилось раз в пять, впрочем, оставшиеся тоже скрылись во дворце и, засев у окон, попытались как атаковать нас магией, так и обстрелять из луков. Не сложилось у них ни с первым, ни со вторым – золотые искры сжигали стрелы и легко гасили серебристые всполохи магии.
Но это сейчас, а что будет, когда мы войдем во дворец?
– Беспокоиться не о чем, – ответил император, – самое время напомнить глупцам, кто здесь хозяин.
И сияющие клинки испарились, оставляя Араэдена безоружным или защитников дворца без надежды – тут уж как посмотреть.
В следующее мгновение кесарь опустился на одно колено и коснулся пальцами серебристого дорожного покрытия… Дворец содрогнулся! Да что там дворец – весь дворцовый комплекс! А затем загудело, заревело пламя, вырываясь из окон и дверных проемов! Дворец запылал изнутри!
Начинаю понимать, что показательное уничтожение кесарем Мирата в Рассветном мире – это были еще мелочи. Да вообще все, что я знала о нем раньше, это были мелочи! Вообще все!
А кесарь поднялся и совершенно спокойно направился во дворец, из которого выбегали охваченные пламенем не одаренные магией светлые, и магически одаренные выбегали так же – кто пытаясь гасить своих соратников, а кто и просто сбежать.
Учитывая, с какой скоростью маги поспешили покинуть горящий странным золотым пламенем шедевр архитектуры, их сила явно меркла в сравнении с призванной стихией.
Взмах руки – и ладонь императора вновь сжимает клинок, правда, на сей раз только один. И я, словно очнувшись от забытья, следую за супругом, вынужденная наблюдать, как в очередном плавном движении меркнет чья-то жизнь…
И вот кесарю легко – убил и идет себе дальше, а мне приходится под ноги смотреть и частенько через убитых переступать. И не могу сказать, чтобы я отличалась излишней жалостливостью, но… «идти по трупам» в переносном смысле – одно, в буквальном – совсем иное.
Резко развернувшись, Араэден направил на меня недовольный взгляд… В следующее мгновение в воздухе сверкнула руна, взмыла вверх, и с небес ударил столб ветра, разметавший героически убиенных в разные стороны.
– Ты чем-то еще недовольна, нежная моя? – ядовито осведомился супруг.
– Вам весь список зачитать или только основные пункты? – нагло ответила я.
И остолбенела!
От дворца по ступеням вниз бесшумно мчалось что-то огромное, черное, шипастое, как та зеленая зверюга, что на нас с Вейгом напала у охт лесных, только эта была раза в два больше и…
– Ара… Араэ… Кесарь, сзади! – заорала я изо всех сил.
И увидела улыбку. Не зверюги, нет – кесаря. На него мчалось это нечто огроменное, а он стоял, смотрел на меня и улыбался. Не ласково, а как-то иначе совсем. Я так и замерла, удивленно глядя на того, кем сейчас, кажется, с удовольствием пообедают. Но вскинутая в сторону левая рука, и громадина, вместо того чтобы с радостью закусить столь доверчивой жертвой, неожиданно затормозила всеми шестью конечностями и радостно уткнулась носом в предоставленную ладонь.
– Аррэке, – кесарь повернулся к животине, потрепал по вытянутой морде, – саамэ хеда.
У зверенции столько радости обнаружилось. Она подпрыгивала, махала хвостом и тыкалась мордой в кесаря. Но еще один непонятный мне приказ императора – и вот эта милая… животинка, сотрясая землю, радостно помчалась к убегающим подальше от дворца светлым. Я искренне верила, что она и с ними так же мило поиграется, ровно до того момента, как зверюга закусила головой настигнутого ею стражника. Обезглавленный пробежал еще пару шагов, но на большее его не хватило…
– Начинаю радоваться тому, что я не мужчина, – потрясенно глядя на разворачивающиеся смертоубийственные события, прошептала я. – Мой кесарь, исключительно из любопытства… война – это всегда так отвратительно?
Араэден дождался, пока я подойду ближе, и весело ответил:
– Нет, жалостливая моя, война обычно гораздо интереснее. А это всего лишь бойня.
Зверюшка продолжала резвиться, и, как истинный гурман, предпочитала исключительно головы.
– Неужели это настолько… необходимо? – не выдержала я.
– Сострадательная моя, – кесарь гневно посмотрел на меня, – у меня нет никакого желания в дальнейшем тратить время и силы на поиск и уничтожение врагов моего правящего режима. Но если ты готова заниматься этим лично, я могу предоставить тебе такую возможность. Лет за пять управишься.
Очень мило!
– Ну тебе же их жаль, нежная моя, – с насмешкой произнес кесарь.
Резко выдохнув, я попросила:
– Отзывайте зверя, мой кесарь. А что касается их дальнейшего уничтожения – поверьте, нет ничего сложного в том, чтобы обратить врагов в самых ярых сторонников.
Смех, почти издевательский, и окрик:
– Аррэке!
Перестав лишать голов перепуганных светлых, шипастая тварюшка бросилась обратно к кесарю, но теперь ее гладить по морде никто не собирался. Совершенно спокойно, неспешно даже как-то, ну и с ласковой улыбкой на устах (как же без нее), кесарь направился вверх по белоснежной лестнице, поигрывая вновь призванным сверкающим клинком. Животина, весело подпрыгивая, скакала следом. Счастливая такая. Прямо как кесарь!
Мне оставалось лишь смотреть на золотые искры, доедающие светлых, которые, спасаясь от огня, выбегали из дворца. Ну а кесарь добивал тех, кто между искрами и пламенем выбрал его, как объект приложения сил и магии.
Жуткое зрелище, должна признать, а говорят, один в поле не воин.
В это мгновение какой-то светло-серебристый маг с огромным ледяным клинком наперевес рванул к кесарю. Остальные маги тут же отступили, восторженно глядя на этого воина и явно надеясь, что уж теперь-то придет конец бывшему правителю. И действительно, надеялись – у нас престарелые незамужние девы на изваяние Матери Прародительницы и то с меньшей надеждой взирают.
Кесарь остановился, с улыбкой ожидая того, кого, несомненно, знал.
Два воина сошлись в битве на белоснежных, забрызганных кровью ступенях. Сверкающие клинки скрестились, осыпав снопом искр напряженные тела. В то же мгновение вспыхнули белые одеяния ледяного воина, а обнаженный торс кесаря даже не задымился… Почему-то вдруг подумалось, что это какая-то иная магия и Араэден применил ее сознательно. Выходит, не зря раздевался.
Свет! Ослепительный, белый, и рядом с первым ледяным воином возник второй, почти идентичный первому. Он отшвырнул горящего собрата и атаковал императора.
Но Араэден оказался быстрее!
Сияющий магией серебряный клинок по рукоять вошел в тело ледяного, чья одежда мгновенно окрасилась расплывающимся алым пятном… Когда он упал на колени, потрясенно и с искренним удивлением в глазах глядя на кесаря, маги дрогнули. Кесарь же совершенно спокойно извлек свой сверкающий меч и единым отработанным ударом снес голову ледяному воину… чтобы почти мгновенно добить и второго. Зверюшка так обрадовалась, просто-таки прыгала и хвостом виляла от счастья – а хвост шипастый, а некоторые маги пребывали в ступоре и отбежать не успели… Жутко смотреть, как живые тела нанизывают на огромные шипы… Действительно жутко.
Это сражение с ледяными воинами стало переломным моментом в битве!
Маги, глядевшие на странную схватку, бросились в разные стороны. На их лицах отражался какой-то священный, дикий ужас…
– Нежная моя! – Окрик императора заставил вздрогнуть, вырывая из охватившего от всего увиденного оцепенения.
Столп ветра, вновь ударивший с небес, очистил мой путь от двух странных, осыпающихся кровавым снегом трупов беловолосых воинов, и я вновь пошла следом за кесарем, глядя на него с таким же ужасом, как и те, кто сейчас стремительно пытался спастись…
– Что-то не так, испуганная моя? – поинтересовался император, остановившись и развернувшись ко мне.
Отрицательно покачав головой, молча последовала за вновь устремившимся вперед супругом, стараясь не думать о том, что в Рассветном мире он, оказывается, был еще очень даже… милым и милосердным.
Кесарь, перепрыгивая две-три ступеньки зараз, умчался во дворец, и сейчас там, помимо гудения пламени, что-то грохотало и громыхало, а я, уже не особо и торопясь, продолжала подниматься по этой сверкающей лестнице, по ступеням которой устремлялись к земле ручейки алой крови прекрасных светлых…
Ненавижу войны, вот за эти бессмысленные смерти и ненавижу! Предпочитаю изысканную месть бесполезным смертям. Ужасно, просто ужасно!
– Медлительная моя, – поднимаю голову, поспешно вытираю слезы, – тебя долго ждать?
– Крыльев у меня нет, – несколько грубо ответила я.
Внимательный взгляд на меня – и приказное:
– К лестнице прикоснись!
К этой? Залитой кровью, ставшей могилой для сотни светлых? А все же придется. И я, наклонившись, касаюсь ступеней там, где нет кровавых брызг… Здесь оказался тот же эффект, что и в башне императора… Путь стремительно сократился, и, пройдя не более десяти ступеней, я шагнула к кесарю.
– Нежная моя, – огненный клинок коснулся подбородка, приподнимая мое лицо, – я приказал не отставать!
Но моего ответа или неответа Великий Араэден не ждал. Стремительно развернувшись, он вернулся в пылающий золотым огнем дворец.
Я же остановилась на пороге, вскинув голову, оценила размер дверей. Они были огромны. Огромны настолько, что явно доходили бы до середины самой высокой из башен в королевском дворце Оитлона… И, стоя на пороге, я вдруг почувствовала себя такой ничтожной, маленькой и…
– Суэрро! – окрик кесаря, и позади меня что-то падает.
Стремительно обернувшись, вижу захлебывающегося кровью светлого, со все еще занесенным надо мной клинком. Я не просто отошла, я отпрыгнула… и только тогда этот воин повалился на пол. Смотреть на расплывающуюся лужу крови у меня не было ни малейшего желания, жалости к тому, кто напал со спины, также не имелось.
– Неужели? – насмешливый голос кесаря раздался из центра пылающего пламени. – Нежная моя, твоя медлительность начинает раздражать.
Пламя вдруг угасло. И я увидела огромный зал, в котором живыми оставались лишь с десяток стоящих на коленях с опущенной головой светлых и собственно кесарь. Пара сотен обгоревших трупов здесь так же наличествовала. И не знаю, как ему, а мне от всего этого стало плохо.
Внимательный взгляд сверкающих глаз – и трупы вдруг погрузились… в монолитный каменный пол. Все. Тихий перепуганный вой стоящей на коленях светлой добавил ужаса к этой невероятной картине.
– Так лучше? – полюбопытствовали у меня.