Бравая служба

Работа 3

Охотничья

Сколько веревочка ни вейся —

Концы все равно в воду.

О том, что меня уже обложили, как волка-одиночку, и гонят мимо красных флажков на номера затаившихся охотников, я долго не догадывался и спокойно продолжал заниматься своими обыденными делами. В принципе, как я сейчас вижу, все необходимые звоночки предупреждения были сделаны, и я мог бы подготовиться к предстоящей схватке с хед-хантерами почти на равных, но, как говорится, задним умом все сильны. Судите сами.

Сначала мне на почту пришло письмо с предложением от корпорации «Гном-инст». Покаюсь, я его не прочитал и привычно засунул в спам-контроль, где оно, наверно, до сих пор пылится среди тысяч уведомлений о выигрыше миллиона еврази, выгодных предложений по семейно-сексуальному отдыху и заманчивых намеков на бесплатную возможность увеличения некоторых частей тела. По-видимому, корпорация этот мой шаг расценила как акт объявления войны, и сезон охоты на меня был открыт.

Следующим шагом многоходовой охотничьей комбинации явился вызов во все тот же джисталкерский комитет. Неожиданно улыбчивый клерк чрезвычайно вежливо попросил меня поставить автограф на какой-то совершенно незначительной бумажонке, потом очень незаметно испарился из кабинета, и я оказался тет-а-тет с приветливым господином средних лет, который очень доброжелательно изучал мое лицо сквозь богато поблескивающие стекла, заключенные в невероятно ценные оправы умопомрачительно солидных очков.

– Я могу быть свободен? – иронично вздернув бровь, поинтересовался я.

– Конечно, вас никто не задерживает. – Радушие просто зашкаливало за черту разумности в голосе респектабельного человека, что послужило спусковым крючком для моих решительных действий.

Как позже выяснилось, я тогда сделал одну из самых грандиозных ошибок в противостоянии человека и системы – повел себя нестандартно. Мне надо было бы наброситься на солидного дядю с ливнем вопросов, проявить заинтересованность, уважение и восторг – словом, не выделяться из толпы. От души повилять хвостиком – глядишь, и пронесло бы. Я же поступил самым неправильным способом – после этих слов встал и, не прощаясь (а зачем прощаться, если мы не здоровались), покинул кабинет. Это очень заинтересовало господина, который в иерархии «охотников за головами» «Гном-корпорации» находился на довольно высокой ступени.

Следующим сигналом, предупреждающим о приближающейся опасности, можно считать звонок мобильника, который нарушил мой покой следующим утром. Я уже сделал утренний комплекс разминочных упражнений, четвертый десяток на исходе как-никак – сухожилия уже не те, забота им нужна (с грустью почувствовал, что в моем организме есть связки, где-то после тридцати пяти), и спокойно пил чай, когда мне позвонил Роман Гель-младший собственной персоной. Сказать, что я удивился, – это ничего не сказать. За последние пять лет Рома позвонил мне всего два раза, включая этот.

– Привет, Тим, – весело улыбнулся мне погрузневший невысокий Рома. Высокоуровневый бизнес отложил отпечаток на парня: мешки под глазами, десяток лишних килограммов веса и пронизывающий взгляд капиталистического хищника – все это не украшает хомо сапиенса, во всяком случае, внешне уж точно. – Ты не меняешься, как замороженный просто.

– Ладно хоть не отмороженный, – хмыкнул я в ответ. – Привет, Роман. Как жена, как дети?

– Спасибо, нормально все. Недавно тебя вспомнили со Светланой, когда свадебные фотографии просматривали. Света с «Камнем Света», – сказал Роман, и цепкий взгляд бизнесмена на секунду превратился в одухотворенный взор поэта. Впрочем, мгновенно произошла обратная метаморфоза, и меня снова окинула оценивающим взглядом акула империализма. – Что звоню-то. Предупредить хочу – серьезные ребята тобой интересовались.

Вот за что люблю наших людей – так это за взаимовыручку. Мы можем подраться, нечаянно наступив на ногу соседу в толкотне Телеполитена. Можем ругаться в очереди на оплату коммунальных услуг и вообще часто ведем себя как волки в стае – грыземся, взлаиваем и воем друг на друга. Но если человеку рядом грозят серьезные неприятности, наши люди, возможно, вмешиваться и не будут, но предупредят обязательно. Говорят раньше, когда вся страна боролась со страшной службой ГАИ (чем, правда, эта служба занималась, точно не скажу, но сатрапов и душителей в истории нашей родины всегда было вдоволь – опричнина, царская охранка, НКВД, КГБ и вот ГАИ, наверно, тоже), так вот, о присутствии этих жутких мракобесов на их пути наши люди предупреждали друг друга миганием фар старинных авто. И это далеко не единственный факт истории взаимовыручки моей любимой родины, что Рома сейчас лишний раз и подтвердил. Но когда есть проблема с мозгами, не всякое содействие может помочь человеку, и это наглядно продемонстрировала моя реакция на звонок Романа.

– Понял, – ухмыльнулся я, хоть ничего толком и не понял.

– Люди серьезные настолько, что я рядом с ними совсем несерьезный, – попробовал еще раз достучаться до моего головного мозга финансовый магнат, но серое вещество в моей голове в тот момент оказалось надежно защищено от постороннего воздействия, в том числе и от умных слов.

– Спасибо, Роман, я все понял, – продолжал глупо улыбаться я, думая о том, что Роме надо посещать спортзал хотя бы раз в неделю.

– Это хорошо, – в ответ улыбнулся олигарх, видимо отчаявшись достучаться через мою лобную кость до самого головного мозга.

Мы перекинулись парой общих фраз, попрощались, и Рома дал отбой.

Как в насмешку, мобильник зазвонил снова, и через секунду я уже говорил с Борисом Кузнецом.

– Тимчик, приветик, – пропищал гениальный кузнец-коллекционер. – Тут такое дело… Интересуются тобой.

– Привет, Борис, – ответил я, гадая, зачем мне только что звонил Роман. – Надеюсь, интересуются моими делами, а не частями моего тела. В последнем случае гони их подальше.

– С тобой нельзя серьезно разговаривать, клоун, – рассердился Борис и тут же глуповато хихикнул, что лишний раз убедило меня в том, что неотразимое чувство юмора живо во мне до сих пор, несмотря ни на что. Впрочем, Кузнец сразу встряхнулся и еще раз попробовал до меня достучаться: – Все наши контракты недавно перелопатили. Мне тихонько сообщили друзья о пристальном интересе серьезных людей, и я сначала решил, что под меня копают. Потом оказалось – интересовались только нашими с тобой общими делами. Вот я и позвонил, чтобы тебя предупредить…

– У нас с тобой, уважаемый Борис, нет ничего общего. Я высок, красив и умен, а ты невысок, над златом чахнешь и вообще жмот и жлоб, – ухватился я за словосочетание «нашими общими», все остальные слова пропустив мимо ушей, и понесло меня в юмористическую сторону.

Кузнец еще разок хихикнул, попрощался и дал отбой.

После этого я выкинул оба разговора из головы и отправился в компьютерный клуб «Динамо». Там в тот момент проходил очередной чемпионат мира по компьютерным стрелялкам, и я хотел поболеть за наших, а потом размяться в виртуальном огневом контакте. В свое оправдание скажу только одно: сама мысль о том, что мной можно серьезно заинтересоваться на предмет долговременного сотрудничества, мне в голову просто не пришла. С самого начала моей работы в качестве джисталкера я создал себе имидж капризного удачливого одиночки – таких людей в команды зовут редко. Вот и притупилось мое чувство опасности, за что я в конце концов и поплатился. А хотя вполне возможно, что это произошло потому, что Борис и Роман мне только позвонили. Зашли бы в гости, поговорили бы по душам – глядишь, все по-другому бы сложилось. Дозвониться гораздо проще, чем достучаться, но проще – это вовсе не означает, что качественнее. Душевности в нашей жизни не хватает… Впрочем, что-то я отвлекся.

После клуба заглянул в офис, и там меня ждала неожиданность, которую затрудняюсь квалифицировать, но к приятным ее (эту неожиданность) отнести никак не могу.

– Привет, Тим. А нас с Димочкой на работу пригласили, – заявил Саня, как только я перешагнул порог офиса. – В крупную компанию.

– Там один мой месячный оклад, без учета подъемных и премиальных, в два раза больше прибыли нашей конторы за прошлый год, – буркнул Дима, пряча глаза. – Так что особо думать не приходится.

– Поздравляю вас, парни, – искренне порадовался я за ребят, хоть в душе немного и кольнуло, так как привык я к ним. – За меня не волнуйтесь, не пропаду. Давайте отпразднуем долгую совместную работу. Но накрыть стол придется – банкет за ваш счет!

– Погоди, – прервал меня Саня, на секунду замялся, а потом выдал: – С одним условием нас с Димочкой берут: ты тоже должен туда же на работу устроиться, в другой отдел только.

– Причем твоя зарплата больше, чем мой и Санин оклад, вместе взятые, – тут же завистливо пробурчал Дмитрий. – Так что я уже документы готовлю…

– На следующей неделе на работу все вместе выйдем, – растянул в улыбке физиономию Саня.

После этого последовала сцена, о которой я не люблю вспоминать. Двадцать пять лет занятий единоборствами оказались мной мгновенно забыты от возмущения. Хотя, в принципе, я до этого момента в последний раз дрался в далеком детстве, по-моему, как раз с Саней. Нам было по двенадцать лет, и эта сволочь рассказала Ольке из шестого «Б» о том, что она мне не безразлична (подлый предатель). Мои последующие занятия рукомашествами и ногодрыжествами, черные пояса, выигранные любительские чемпионаты города, дальнейшая шлифовка мастерства десятилетиями спаррингов с сэнсэем Андреем и боевые столкновения в других мирах к дракам никакого отношения не имеют. Настоящая драка – это когда двое стоят друг напротив друга, толкают (не сильно, но очень вызывающе) оппонента в грудь и кричат что-то типа: «Я тебя сейчас урою, козел!»

Разнял нас, как и четверть века назад, огромный Дима, который просто встал между нами. После этого приятелипредприниматели признали свою неправоту, на свет была вытащена бутылка водки, и мы отпраздновали примирение. Надо сказать, после этого парни по-прежнему периодически пытались вернуться к вопросу трудоустройства в крупную фирму, но уже достаточно корректно, и попыток «без меня меня женить» больше не предпринималось.

После этого случая до меня наконец-то дошло то, что охота ведется грамотная и обложили меня по всем направлениям. Постепенно я начал ощущать это давление, но присутствия духа не терял. К деньгам я всегда относился философски: есть – хорошо, нет – тоже неплохо, из-за отсутствия лишних искушений. Да и не являлись деньги большой проблемой: за время работы вольным джисталкером я добыл несколько серьезных вещичек, за которые мне были заплачены неплохие суммы, – в принципе, я бы мог больше никогда не работать и до глубокой старости существовать безбедно. Но при одной мысли об этом мне становится грустно, так что давайте обойдем эту тему. Да и если бы, как в дурацком голливудском фильме, жутким полугосударственным преступникам удалось бы заблокировать мою кредитку и лишить всех честно нажитых денег (хотя, по-моему, это бред собачий) с целью шантажом заставить меня выполнять работу – со мной такой номер бы не прошел. С голоду из моих знакомых никто так ни разу почему-то и не помер – о чем еще можно всерьез беспокоиться? Денег бы снова заработал, а не дали бы работать по специальности – пошел интерактивным оператором вагоны разгружать (я зверек маленький, но гордый – в неволе не танцую). Так что до поры до времени мне без особых проблем удавалось избегать сетей «охотников за головами» «Гном-инста».

Из всего вышеперечисленного можно сделать вывод о моей необоснованной капризности, но это не так. Я просто очень не люблю две вещи: браться за безнадежные дела и тащить на своем горбу к светлому будущему большое количество бездельников. А в данной ситуации я четко, как на экране монитора, видел взрывоопасную смесь этих двух вещей, и только поэтому прикладывал все усилия, чтобы уйти, как рыба, в глубину. Впрочем, в конечном счете нарисовалась совершенно противоположная картина – я бился как рыба об лед.

Однажды, зайдя в офис, я встретил насупленный взгляд Сани.

– Только не ори, – заявил он, вместо приветствия. – Если не хочешь, то никто тебя не заставляет – вали на все четыре стороны.

– О чем это ты? – удивился я, тоже не став здороваться.

– Человек один с тобой встретиться хочет, чтобы просто поговорить, – на полтона ниже, чем обычно, завопил Александр, и в его исполнении это означало, что он проникновенно шепчет. – Но ты как девчонка-недотрога последнее время себя ведешь, лишнего слова тебе не скажи…

– Да я всегда готов встретиться с любым человеком, если при этом из меня не будут делать дурачка местного! – тут же возмущенно заорал я. – Ты же первый раз за последние пять лет просто сказал: «Тим, поговори, пожалуйста, с человеком». У тебя же все происходит якобы случайно. Я тебе что, игрушечный солдатик, чтобы меня двигать?

– Ну, так что, поговоришь? – прервал мой возмущенный ор Саня.

– Да легко, – согласился я. – Ты со мной как с человеком – и я тебе навстречу пойду.

Наш невысокий директор предприятия просиял радостно и тут же стал звонить куда-то по гашек-фону.

– Ну вот, а вы сомневались, Рудольф Иванович, – вальяжно сказал Саня невидимому для меня собеседнику. – Фирма веников не пишет! Обещал, что устрою встречу, – свое обещание сдержал! Можете приезжать, вас ждут.

После отбоя мы с Александром переглянулись, и он мне хитро подмигнул.

– Кстати, я давно хотел тебе одну вещь сказать, только все забывал, – прервал я затянувшееся молчание.

– И какую же вещь, интересно? – забеспокоился Саня. – Только не говори, что у тебя дела, – ты мне обещал!

– Нет, раз пообещал, то все сделаю, ты же меня знаешь. – Мой одноклассник перевел дух, и я продолжил выражение своей свежей и оригинальной идеи: – А вот ты, Саня, все-таки законченный негодяй!

Эту мысль мы муссировали со всех сторон вплоть до прибытия Рудольфа Ивановича, с которым я, как выяснилось, был знаком. Им оказался тот самый респектабельный человек, с которым мы перекинулись парой слов в кабинете клерка, в джисталкерском комитете. При появлении Рудольфа Ивановича даже Дмитрий ненадолго оторвался от экрана монитора, буркнул что-то приветливо-почтительное и снова погрузился в виртуальное бухгалтерское пространство. Человек в невероятно дорогих очках уважительно глянул на Диму, пожал руку Сане, как старому знакомому, и церемонно поклонился мне. Это меня ужасно удивило (я привык, что люди в массе своей относятся ко мне несерьезно), и я точно так же поклонился ему в ответ.

– Пожалуйте в переговорную, вам там никто не будет мешать, – как радушный хозяин воскликнул Александр, открыл дверь в затрапезную заднюю комнату, которую он так величественно окрестил при госте, и застыл перед порогом, олицетворяя всем своим видом древнерусский плакат «Велкам!».

– Так это вы на меня охоту устроили, Рудольф Иванович? – вежливо поинтересовался я, когда мы с респектабельным человечком остались наедине и закончили наконец-то обмениваться заверениями во взаимном почтении.

– Тим, называйте меня Рудольф, пожалуйста. Без всяких отчеств, – попросил меня сотрудник «Гном-инста». – И может быть, перейдем на «ты»?

– Согласен, Рудольф, – улыбнулся я. – Ну, так зачем я нужен-то?

– Ты меня в прошлую встречу удивил, – улыбнулся в ответ хед-хантер. – Я заинтересовался поначалу необычной реакцией.

– Не как все поступил я тогда? – расстроенно поинтересовался я, дождался ответного кивка с полуулыбочкой и горестно выдохнул: – Вечно так. Как только начинаю считать себя самым умным, сразу сажусь в лужу…

После этого у нас состоялся недолгий, но откровенный и плодотворный разговор. Рудольф честно признался, что внимательно просмотрел все мои отчеты в джисталкерском комитете (практически законодательство нарушили – ничего не боятся!). Его поразил процент выполнения мной предварительных заказов – ни одна частная контора, индивидуальные джисталкеры и даже государственные служащие (имеющие, кстати, большие звезды на погонах), как говорится, даже в затылок не дышали. Думая, что тут произошла какая-то ошибка, хед-хантер через обширные связи «Гном-корпорации» прошелся по основным заказчикам и с удивлением понял, что на практике дела с выполнениями заказов у меня обстоят значительно лучше, чем указывалось в отчетах (выполняя основные заказы, я при этом и побочные дела проворачивал). В моем лице, как говорится, «ему подсунули гораздо более ценный мех». Тут мы немного поспорили. Я убеждал его, что потому, мол, и хорошо справляюсь, что не берусь за особо сложные дела. Он тут же предоставил мне пару случаев, когда я делал в мире Ворк практически невыполнимые вещи. Я в ответ привел поговорку о том, что исключения лишь подтверждают правила.

Потом Рудольф посетовал на то, что я оказался крепким орешком.

– Ты, Тим, сейчас практически рекордсмен! – гордо сказал Рудольф, с удовольствием поглядывая на меня.

– Что я там опять умудрился натворить невзначай?

Оказывается, у «охотников за головами» есть своя классификация жертв. Есть люди, которые работают в серьезных конкурирующих структурах, и такие «головы» заарканить труднее всего. Следующие по сложности – работники компаний, стоящих в иерархии ниже компании-заказчика.

Потом идут семейные фирмы, а на самом дне – безработные специалисты. Так вот, поначалу я по всем признакам относился к безработным, а в результате он на меня потратил сил больше, чем на переманивание «головы» какого-нибудь чрезвычайно нужного компании специалиста из конкурирующей структуры, сопоставимой с заказчиком величины.

– И вовсе ты меня не заарканил, – честно ответил я, и все вернулось на круги своя.

Я коротко обрисовал, почему я капризничаю, и Рудольф, в принципе, полностью согласился с моими доводами. После этого мне сразу было предложено место консультанта проекта, подчиняющегося непосредственно главе компании, от которого я тоже с благодарностью отказался. Знаю я такой подходец – сегодня консультируешь, завтра помогаешь выполнять, а послезавтра уже запряжен в плуг и пашешь, как ломовая лошадь. Мило беседуя примерно в таком же ключе, мы вышли из комнаты отдыха в офисную комнату и подошли к двери.

– Интересный ты человек, Тим, – пожав мне руку на прощание, сказал Рудольф. – Очень плодотворная у нас беседа получилась, и я лишний раз убедился в том, что ты необходим проекту.

– Спасибо на добром слове, – улыбнулся я в ответ. – Но искренне надеюсь, что у вас все получится. В плане – получится без моего участия…

– Поглядим, – улыбнулся хед-хантер и заслужил мою ответную искреннюю улыбку уверенного в себе человека.

– Все нормально у вас там? – поинтересовался Саня, не вставая из-за стола.

– Все отлично, – хором ответили я и Рудольф, синхронно улыбнулись друг другу, и хед-хантер вышел из комнаты.

– Нет у вас методов против Кости Сапрыкина! – цитатой из любимого классического фильма высказал я свое отношение к ситуации, попрощался с ребятами и покинул офис.

А вечером ко мне в гости заявилась не кто-нибудь, а моя великолепная дочь собственной персоной…

Работа 4

Официальная

Первый день – комом, блин…

Первое утро работы в крупной фирме началось ужасно. Я встал, побрился, сел на край ванны и заплакал. Это я, конечно, выразился фигурально – заставить меня заплакать не смогут все бюрократы мира, вместе взятые! Но если честно, то плакать хотелось. Вы не поверите, по какой причине, – мне было не в чем идти на эту проклятую работу! Я почувствовал себя блондинкой из анекдотов – полный шкаф тряпья, а надеть нечего. Деваться было некуда, я встал и отправился за одеждой.

Не понимаю, почему женщинам нравятся хождения по магазинам? Это же ужасно долго, нудно и дорого. А мне предстояло купить все – у меня в гардеробе отсутствовали не только костюм, рубашка, запонки, галстук и чего там еще надо, точно не вспомню, – у меня не было даже подобающей обуви. Тяжело вздыхая, я, как на каторгу, пошел на грандиозный шоп. Честно сказать – самому до сих пор не понятно, с какого перепугу я решил, что мне на работу надо явиться, вырядившись, как офисный клерк. Загадка для меня это сейчас, если уж говорить до конца откровенно. Но вот втемяшилось в голову – и все тут. И ведь никого рядом не оказалось, чтобы спросить: «Тим, а зачем ты хочешь на работу в костюме прийти?» Если бы меня кто-нибудь спросил об этом, я бы сразу в чувство пришел, рассмеялся и отправился на место новой работы в привычном «милитари». Но такого умника рядом не оказалось, и отправился я в свой первый рабочий день на новом месте с раннего утра в магазин модной одежды.

Самым главным ударом в магазине для меня явилась цена костюмов и иже с ними. Вот никак не ожидал, что этот черно-белый ужас столько стоит! Вернее, вся ценовая палитра присутствовала в полном ассортименте, но носить что-либо, не испытывая при этом жуткие неудобства (под мышками давит, штаны болтаются, ворот рубашки шею трет), можно было только то, что ужасно дорого стоило. Я, в принципе, парень небедный, но в самом конце процедуры жуткой примерки, когда все силы из меня были высосаны приветливыми менеджерами магазина и я мог в том, во что меня нарядили, худо-бедно передвигаться, мне принесли счет, все волосы на теле встали дыбом. Цена этого официального маскарада была сопоставима с ценой моего любимого гоночного болида!

Время поджимало, да и проходить снова через весь ужас примеривания мне вовсе не улыбалось, так что я, скрипя зубами, расплатился и уже в черно-белом одеянии, как типичная офисная крыса, вышел из магазина, сжимая в руках приличный кожаный портфель, прикупленный там же. В портфеле гордо покоились обычные удобные шмотки, да еще я кроссовки туда умудрился запихать, так что сей бюрократический аксессуар в крепких джисталкерских руках казался достаточно пухлым, что придавало (как я искренне надеялся) моему глупому виду некоторую толику солидности.