Венецианский купец – 3. (Не) Всё могут короли

Глава 8

19 января 1198 года от Р.Х., королевство Арагон, Барселона

На пристани столпилось огромное количество людей, которые плакали и махали нам руками. «Елена» лениво, словно нехотя, оторвалась от причала и стала разворачиваться от кливеров, обдуваемых ветром. Когда же между мачт взметнулись стаксели, бригантина стала резвее набирать ход, поворачиваясь кормой к берегу.

– Красота какая, синьор Витале! – рядом со мной, задрав голову, стоял капитан, рассматривая подаренный ткачами Барселоны флаг.

Я поднял взгляд. Наверху фок-мачты развивалось полотнище с моим личным гербом. Ткачи действительно постарались на славу. На красном поле был выткан белоснежный агнец с повёрнутой головой, смотрящей на хоругвь, которую он нёс на спине. Красный крест был изображён на полотне хоругви, закреплённой не на деревянном крестообразном основании, как предлагал кардинал, а на большом двуручном мече и ниже шел девиз на латыни, который мне тоже очень нравился.

– EO BENEFACIENDO. «Иду, творя добро». Мне кажется, очень символично получилось, что скажете, синьор Джакопо? – прочитал я большие, хорошо различимые буквы.

Он на меня покосился, скептически хмыкнув.

– Что? – удивился я. – Я же не виноват, что каждый хочет меня унизить или обидеть.

– Ну, если это рассматривать с этой точки зрения, синьор Витале, то да, девиз подходящий, – рассмеялся он, – как, впрочем, и сам герб. Кротость и доброта – это прямо про вас.

Засмеявшись, он вернулся к своим делам, а я довольно хмыкнул, ведь второй такой же, только поменьше, для пешего отряда, лежал у меня в каюте и так же радовал взгляд, как и этот.

– Что же, синьор Марко, – позвал я бомбардира, – вы же загрузили из Арсенала весь оставшийся порох с наших складов?

– Да, синьор Витале, – он тут же оказался рядом, – всё как вы и приказали.

– Тогда давайте потратим его, поскольку этот состав нам больше не пригодится.

Улыбка канониров, услышавших это, расползлась до ушей, очень уж им полюбились пушки.

– Будет сделано, синьор Витале, – подтвердил их настрой и сам Марко.

***

Громада парусов мелькнула на горизонте, и Салаз ибн Зазим, увидев её, заорал, заставляя гребцов увеличить темп. Сердце бешено забилось, поскольку ничем хорошим эта встреча закончиться не могла.

– Быстрее, быстрее гребите, сыны шакалов! – заходился он в крике, но больше, чем семь узлов хода, добиться от них так и не смог.

Когда паруса стали ближе и показался ненавистный красный флаг, заметный издалека, он тяжело вздохнул, проклиная свою судьбу.

– Хасим, поздно, нас заметили, – он упал на скамейку, схватившись руками за голову.

Глухой звук грома и всплеск воды по курсу буквально через полчаса привычно намекнули купцу, что нужно делать дальше, поэтому он махнул рукой, чтобы спускали парус и гребцам дали отдохнуть. К потерявшей ход галере почти сразу, спуская по ходу нужное количество парусов, подошёл ненавистный корабль.

– О, уважаемый Салаз ибн Зазим, – с борта чужого судна раздался удивлённый голос, – что вас опять выгнало в море? Мы встречаемся с вами уже третий раз.

Купец, как бы ни ненавидел ребёнка, который к нему обратился на чистом арабском языке, вынужден был встать и, натянув улыбку на лицо, пойти разговаривать. Это был единственный способ потерять только товар. Бесчинствующий в море пират без зазрения совести топил всех, кто ему сопротивлялся, и не трогал тех, кто просто отдавал товар, отпуская корабли без малейшего ущерба.

– Милостивый господин Витале, – запричитал он, – только голодные дети заставляют выходить меня в море с товаром. Умирают мои малыши, поскольку отец не может принести в дом ни единой монеты.

– Ну, видимо, вы хорошо нагрешили, уважаемый Салаз, – хмыкнул ребёнок, лежащий на носилках, – прогневали чем-то Аллаха, если он приводит вас ко мне уже в третий раз.

– Горе, какое же горе, – купец смотрел, как досмотровая партия с чужого корабля обшаривает его трюм.

– Синьор Витале, тут только пшеница и сушёные фрукты, – вышел один из офицеров и обратился к своему главарю.

– Мне как-то даже стыдно вас обирать, господин Салаз, в третий раз, – хмыкнул тот, отзывая своих матросов обратно, – в этот раз я отпускаю вас, вы уж везите в следующий что-то посущественнее.

– Лучше больше вообще не выйду в море, пока вы не вернётесь домой, синьор Витале, – купец не очень поверил, что его не будут сейчас грабить, – в городах скоро начнутся бунты из-за отсутствия продовольствия, шерсти, тканей и других важных товаров.

– Господин Салаз, я в этом, что ли, виноват? – искренне удивился ребёнок. – Вот уже месяц ваш халиф не хочет освобождать мои галеры с экипажами. Какие ещё намёки ему нужны для того, чтобы он это сделал?

Купец обречённо махнул рукой. Морская торговля в Средиземном море и Гибралтаре практически замерла, с той самой поры как тут появился быстроходный и несущий смерть, неуловимый для кораблей халифа корабль. К тому же, как только появлялся хороший ветер, он ещё и сам устраивал нападения на порты, уничтожая военные суда, стоящие на приколе, и затем спокойно уходил от расправы, поскольку за ним никто не мог угнаться. Купцы же вообще за редким исключением перестали плавать между городами родного государства, проще и безопаснее было сейчас зарабатывать на других маршрутах.

– Государь, говорят, очень зол на вас и грозится убить всех заложников, – пожал плечами Салаз, – также большую награду объявил за вашу голову.

– А, так вот чего за мной те безумцы гнались, – понятливо воскликнул тот, – ну, значит, не зря утопил их. А что насчёт заложников, так я каждому торговцу сразу весьма наглядно показываю, что будет, если он это решит осуществить.

– Нам, бедным купцам, не до дел великих, – сокрушённо ответил Салаз.

– О, вижу парус на горизонте, – внезапно ребёнок посмотрел вдаль, – всего хорошего вам, уважаемый господин Салаз, прошу, не попадитесь мне в четвёртый раз, а то жаль будет утопить уже почти родного человека.

– Постараюсь, господин Витале, – с тяжёлым вздохом ответил купец, поклонившись.

С галеры сняли железные крючья с привязанными на них верёвками, и вскоре пиратский корабль, обрастая парусами, ринулся за следующей добычей, оставив их одних, не верящих, что остались целыми и даже не ограбленными.

– Шайтан, чтоб ты утонул, – со злости плюнул Салаз ибн Зазим вслед и обратился к своему помощнику: – Чего встал? Ставь паруса, не торчать же нам тут посреди моря.

Тот бросился выполнять приказы, а купец ещё долго смотрел, как на большой скорости корабль с красным флагом удаляется от их судна.

***

15 февраля 1198 года от Р.Х., королевство Арагон, Таррагона

– Господин Витале, я опять не приму воду и продукты от них, – обратился ко мне купор, заведующий всем бочковым хозяйством корабля, когда мы запасались провизией в Таррагоне, ближайшем городе к Валенсии, куда я планировал идти пострелять по военным кораблям, если те имелись на рейде.

Отвлёкшись от разглядывания города, я перевёл на него взгляд.

– Почему, Бруно?

– Солонина с душком и вода точно не сегодняшняя, – он показал на приготовленные для нас на пирсе бочки, а также на трёх человек из местных, ответственных за эти поставки.

Такое было не в первом городе, но обычно десяти плетей людям хватало, чтобы понять свою неправоту. Здесь же нас пытались надуть уже во второй раз.

– Позови патруль, пусть сначала накормят и напоят их из этих бочек, а затем вздёрнут всех троих на столбах поближе к пристани, – решил я.

Он, обрадовавшись, побежал выполнять. Через десяток минут раздались крики, вопли, которые продолжались ещё полчаса, привлекая внимание горожан, но вскоре всё прекратилось, и рядом с кораблями закачались три тела, подёргиваясь в агонии.

– Идём в другой город, – обратился я к капитану, когда вся команда вернулась на борт, – Бруно подойди к квартирмейстеру, запишите себе и своим людям двойную премию от недельного содержания.

– Спасибо, синьор Витале! – радостно ответил тот, убегая в сторону трюма.

– Поднимайте паруса, капитан, – я махнул рукой, чтобы сняли мои носилки с борта.

– Слушаюсь, синьор Витале!

Он стал отдавать команды матросам, которые привычно бросились по вантам на реи, чтобы приготовить паруса к отплытию, когда на море появился десяток галер, медленно плывущих мимо.

– Синьор Витале! – меня окрикнули с верхушки мачты, и я задрал голову, чтобы лучше слышать.

– На них флаги дома Бадоэр, – крикнул юнга, болтающийся где-то на самой верхотуре.

– И идут они со стороны территории Альмохадов, – произнёс второй помощник капитана рядом со мной.

– Синьор Джакопо, догоните их, пожалуйста, – показал я рукой на корабли.

Команды сильно не поменялись, но бригантина быстрее стала обрастать парусами, и через час мы уже догоняли менее быстроходные корабли. Они, завидев мой флаг, стали спускать паруса, а гребцы подняли вёсла.

Едва «Елена» подошла на десяток метров, как со всех кораблей раздались приветственные крики со словами благодарности. Когда мы подошли к головной галере вплотную и, забросив кошки, притянулись борт к борту, меня поднесли ближе. Картина, представшая мне, была крайне печальной. Измученные, высохшие полутрупы, вот что там было. Причём неважно, простой гребец или дворянин, все выглядели одинаково, словно их морили голодом, а затем посадили на корабли и дали пинок под зад, без продуктов и воды.

– Синьор Витале! – к борту напротив подошёл знакомый капитан, один из тех, кто в Акре позволил погрузить на свою галеру землю. – Вы даже не представляете, как мы рады вас видеть и благодарны. Столько месяцев находиться в подвале, не видя неба и солнца, на одной воде и вонючей похлёбке…

Он тягостно покачал головой.

– Я рад синьор Алессио, что халифу хватило ума вас не тронуть, – я, не глядя на него, рассматривал команду, которая точно не переживёт из-за своего состояния малейшего шторма, и решился им помочь, поскольку, потратив столько времени на спасение, глупо было бы их потерять, когда до дома осталась пара недель пути.

– В общем, меняйте курс, – обратился я к нему, – идём в Барселону. Там я оплачу вам погрузку воды и продуктов, а также хотя бы неделю отдохнёте и отъедитесь.

– Но синьор Витале, – попытался начать он спорить, но я отмёл все его возражения взмахом руки.

– Синьор Алессио, помните, вы однажды приняли решение помочь бедному, брошенному родственниками ребёнку, – спросил его я.

Он распрямил плечи и улыбнулся, вспоминая нашу первую встречу.

– Считайте, что господь посылает вам благодарность за тот добрый поступок, – с такой же улыбкой продолжил я, – так что соберите капитанов, передайте мои слова, а мы будем кружить неподалёку от вас всё это время, чтобы никто не позарился на беспомощную и полуголодную эскадру.

– Благодарю вас от всех своих людей, – он мне низко поклонился.

Через час цепочка медленно плывущих галер сменила курс, а мы, словно наседка, стерегущая свой выводок, шли параллельным курсом, посматривая за горизонтом. Хорошо, что до соседнего города был от силы день пути, но галерам, в основном идущим под парусами из-за ослабших гребцов, понадобилось более двух с половиной суток. Мы были в Барселоне много раньше, и я договорился как с поставками продовольствия, так и с размещением в гостевых домах и тавернах всех людей с кораблей, а также внёс авансы, чтобы эти комнаты никому не отдавали.

Вечером третьего дня в порт стали втягиваться знакомые корабли, становясь рядом борт о борт. На берегу их уже ждали как хозяева таверн, так и купцы, которые, завидев хорошо одетых капитанов, бросились к ним оповещать, что всё готово как для погрузки продовольствия, так и для отдыха людей. Я в этом уже не принимал участия, поскольку всё работало без меня. Моя роль как организатора была выполнена ещё вчера. Как я ни старался скрываться на корабле, но жители города упросили меня снова пожить у них в городе, рассказав, как мне удалось вызволить команды. О том, что мы пиратствуем в этих водах, знали многие, но вот подробности были никому не известны, ведь мы по факту общались только с поставщиками продовольствия и сборщиками налогов, которым передавали захваченные грузы. Информации, которая всех так интересовала, не было ни у кого. Так что мне пришлось опять переодеваться в простые монашеские одеяния и возвращаться в уже знакомую таверну, где гордый от оказанной ему чести Марсель закатил целый пир, выкладывая угощения и вино на выставленные на улице лавки. Мне даже стало неловко от такого гостеприимства, поэтому я украдкой вручил ему кошель с золотом и велел на угощения тратить мои деньги, чтобы он не обанкротился. Трактирщик сначала не хотел их принимать, но вскоре, увидев, сколько народа собирается за халявной едой и вином, нехотя согласился.

А мне ещё на три дня было обеспечено людское внимание, поскольку пришлось рассказы о грабежах караванов перемежать мессами, где я читал молитвы людям и произносил воодушевляющие речи. Причём, что интересно, если при первом моём посещении местных священников и епископа не было видно, то теперь они быстро втёрлись в группу и наравне со мной во всём этом участвовали. Я не противился, поскольку делали-то мы, в общем, одно дело. Именно поэтому с епископом, седобородым, шестидесятилетним живчиком, имевшим, по слухам, молодую сожительницу, мы быстро сошлись и проводили время, отлично ладя друг с другом. Своей команде я также дал отдых, она за этот тяжёлый месяц его полностью заслужила, к тому же дома их ждало удвоенное жалование, об этом я заявил сразу при начале похода, и это, не учитывая дополнительные бонусы, которые они зарабатывали хорошим выполнением своих обязанностей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.