Весенний Маскарад

Пролог

Остара (21 марта), весеннее равноденствие, также известен как Весна, Обряд весны, и День остары, отмечает первый день истинной весны. Энергии в природе постепенно изменяются от медленных и вялых зимой до быстро распространяющихся весной. Богиня покрывает Землю своим плодородием, взрывающим ее после сна, Бог наливается силой и мужает. Он шагает по зеленеющим полям и дает изобилие природе. На Остару день и ночь равны. Свет побеждает тьму – Богиня и Бог побуждают к размножению дикие существа Земли. Это время начинаний, действий, придумывания заклинаний для будущего роста.

Скотт Канингэм «Учебник по колдовству»

Весна – время тайн. Начало весны – мистический период, когда тёмные создания зимы покидают землю, уступая место новорожденным созданиям света и тепла. В начале весны ещё бывает время, когда Тьма торжествует. И лишь после Дня Весеннего Равноденствия, Остары, Тьма нехотя уступает место Свету. Однако в этот единственный день в году Тьма и Свет сосуществуют на равных правах. День равен ночи, свет равен тьме, и между силами тьмы и света наступает взаимная и самая крепкая дружба.

Каждый год накануне 21 марта на землю с далёких звёзд сходит маленький Паж, предвестник Весны и Света. Этот Паж бессменно сопровождает Тьму. И Весеннее Равноденствие – его время. Его Тёмный Хозяин уважает своего Пажа. И неизменно появляется вместе с ним, чтобы устроить шалость и чтобы потешить Весну – маленького Пажа. Рассмешить светлого Пажа Весны может только хулиганство Тёмного Хозяина. Это старая традиция, и происходит она из года в год, и у неё нет возраста, нет истории. История сама свершается тайно от всех. Лишь те, кто попадает в поле зрения Тёмного Хозяина, становятся свидетелями его озорства, но не все понимают это. Только Тёмный Хозяин и Светлый Паж определяют, кто поймёт, а кто нет. Кто получит самый ценный Весенний Урок обновления и очищения, а мимо кого это пройдёт так, что он и не узнает ничего!

История этого озорства Тёмного Хозяина – история его подарка своему Светлому Пажу – началась в самый первый день весны. В этот день по воле Тёмного Хозяина и Светлого Пажа произошли несколько событий, которые, казалось бы, не имели друг к другу отношения. Прибыл Паж со своей звезды. Он решил принять облик маленького светловолосого мальчика.

Мальчик появился там, где его никто не видел. Он пошёл по заснеженной аллее парка на улице Грози, мимо здания школы, мимо большого многоквартирного дома на улице Хороший Путь. Потом он растворился в предрассветных сумерках и прошёл мимо Музея Искусств Дерва, мимо одного из домов на Васильковой улице, и завершил свой путь у старинной усадьбы на Аллее Пауков, переоборудованной современными дизайнерами в элитный музыкальный клуб.

Паж остановился между деревьями на заднем дворе усадьбы и произнёс:

– Хочу, чтобы здесь было озеро с лебедями. И карета, которая принесла бы сюда прекрасную даму. А ещё хочу, чтобы сталь из королевских рук была передана в другие королевские руки.

Светловолосый Паж посмотрел на синеющее небо с перламутровыми облаками и улыбнулся, приветствуя начало нового весеннего дня.

– У тебя есть ещё третье желание, – услышал он голос за спиной.

Голос проникновенный, задушевный, вкрадчивый и с хрипотцой. Паж оглянулся и встретился взглядом с Хозяином.

– Третье желание? Ух ты! – с нескрываемым удивлением обрадовался мальчик и даже подпрыгнул в нетерпении. – Тогда… Тогда я хочу, чтобы паук поймал муху!

– Я даже не сомневался. Такое третье желание ты загадываешь каждый год, – усмехнулся обладатель голоса.

Он высок, носит плащ, высокий цилиндр, и у него длинные, чёрные как смоль прямые волосы. Человек без определённого возраста, и лицо само по себе обычное, каких много. Слишком трудно запомнить простым людям. Но легко запоминают это обличье Тёмного Хозяина те, кто становится свидетелем или участником его шалости.

– И первые два, – подсказал паж. – Только видоизменённые.

– Да, в прошлый раз ты вместо лебедей загадал драконов, вместо кареты – метлу, вместо прекрасной дамы – ведьму. Вместо королей у тебя были рыцари, вместо стали – чаша. Я всё помню.

– И ты всё исполнил! И поймал муху!

– Да, потому что я – Паук, – усмехнулся Человек в Цилиндре. – Что ж, на этот раз, мой юный друг, ты мне предоставил возможность совместить приятное с полезным. Те места, где ты проходил. Случайно ли ты выбрал маршрут?

– Не случайно! Я выбрал маршрут намеренно. Это те места, где ты часто бываешь.

Человек в Цилиндре задумчиво посмотрел на красивое величественное здание, пока покрытое снегом, и в предрассветных сумерках выглядевшее слишком серьёзно.

– Пожалуй, с мухи я и начну. Васильковая улица, говоришь? Дом номер тринадцать?

– Да, именно там! – весело закивал паж.

Они оба исчезли.

***

Через несколько мгновений Человек в Цилиндре, оставаясь невидимым никому, стоял перед домом номер тринадцать на Васильковой улице:

– Первый, кто выйдет из подъезда, станет мухой.

Подъездная дверь открылась в следующую минуту, и оттуда вышла красивая черноволосая девушка Рэйчел, лет двадцати пяти, богато одетая, в норковом полушубке, с дорогой сумочкой. Цокая на каблуках, девушка прошла несколько метров до шикарной красной машины роскошной марки. Порывшись в сумочке в поисках ключей, Рэйчел оглянулась на окна дома и помахала туда, улыбаясь кому-то. Ей из широкого полукруглого окна махнул молодой мужчина.

Рэйчел села в машину и поехала дворами по направлению к шоссе. Тёмный Хозяин насмешливо посмотрел ей вслед. Он уже знал о ней всё – её прошлое, настоящее и будущее. Потому что он – Паук.

– Муха уже в моей паутине, мой юный друг, – прошептал он и направился неспешной походкой к подъезду дома, в котором проживал её любовник.

Часть 1. От судьбы не уйдёшь

Пауки – это такие членистоногие

– Хлеба и зрелищ! Хлеба и зрелищ! Да! Вот оно, оно свершилось! Многие мечтали всю жизнь побывать на таком празднике! В том числе и я! Моя мечта исполнилась! – радостно кричала Джейн, бросая на стол цветастую афишу, содранную ею со стены одного из домов.

Яркими буквами в афише значилось, что через несколько дней произойдёт карнавальное гульбище, фестиваль на многих площадках города, посвященный Дню Весеннего Равноденствия, или Остаре. Чем-то этот праздник сродни осеннему Самайну, и приходился он на 21 марта. Пит даже в шутку окрестил праздник Весенним Самайном.

– Ну да. Мы все непременно вырядимся мёртвыми и странными и будем беситься всю ночь, – пробурчала я.

В отличие от Джейн, об этом празднике я не мечтала всю жизнь, и относилась к нему спокойно. Я не понимала, с чего люди устроили такой ажиотаж вокруг самого главного дня весны.

Никогда не любила весну. Все другие времена года – лето, зима, осень – для меня считались нормальными. В отличие от весны, которая была ненормальным временем года. Ненормальным – в прямом смысле этого слова. Народ весной всегда сходит с ума. У меня никогда не было весенних депрессий и авитаминозов, никогда я весной ни в кого не влюблялась, но всё равно начиная с марта и по конец мая я себя чувствовала неспокойно. Как оборотень, которого загнала в берлогу свора борзых. Должно быть, странное сравнение пришло мне на ум, но оно полностью отражает моё отношение к весне.

– Непременно! – вторила радостная Джейн. – Это же гениально такое придумать! В День Весеннего Равноденствия будет разрешено колядовать, ходить по городу в страшных костюмах! И всякое отклонение и не имение карнавального костюма будет оценено тухлыми яйцами или помидорами. Я одобряю такой праздник! А всё потому, что в день Остары силы света и тьмы перемешиваются друг с другом, и у них паритет.

Моё лицо чуть не исказилось гримасой безудержного смеха. Но усилием воли я сдержалась, так как не хотела выдавать друга. Когда мы с Питом сидели у него дома и узнали, что к нам хочет заглянуть Джейн, Пит отошёл, велев мне как ни в чём ни бывало принять гостью вместо него. А сейчас он, надев на руку перчатку с лезвиями на концах пальцев, искусной шпионской походкой подкрадывался к Джейн сзади. Он делал всё так ловко и беззвучно, что я искренне восхищалась его трюком.

– А кстати, где хозяин этого дома? – спросила Джейн, удивлённо глядя мне прямо в глаза.

Я тут же сообразила, что в зрачках она увидит отражение готовящегося на неё покушения хозяина дома, и закрыла глаза, став их тереть, при этом говоря:

– Он занят. Мама посмотреть его за чайником попросила. Тот вот-вот должен закипеть.

Питер кивнул мне, рукой без перчатки прикладывая палец к губам. Я, как ни в чём ни бывало, спросила:

– Как ты думаешь, как нам лучше всего отметить нашу Остару?

– Мне кажется, нужен небольшой спиритический сеансик. Пита мы нарядим в вампира, тебя в зомби, а меня – в ведьму. В таком виде мы заявимся к Когану и устроим у него шабаш, – Джейн невинно закатывала глазки.

А «вампир» между тем преспокойно сократил расстояние между ним и ни о чём не подозревающей Джейн до метра. Я решила чуть-чуть ему подыграть и задорно произнесла:

– А знаешь, что? Это чистая правда, что накануне Остары души мёртвых возвращаются обратно! Только на одну ночь. И на один день, День Весеннего Равноденствия. Ведь это же раньше был Новый Год, самая мистическая ночь в году.

– Ну, я знаю эту банальную шутку. Знаю, ты мне сейчас ещё скажешь, что мы в этой комнате не одни, что сзади меня сейчас кто-то находится…

– Нет-нет, Джейн, – замахала я руками. – Сзади тебя никого нет, и вообще в комнате никого нет. Я, признаю, да, это была не очень удачная шутка.

– Ну ладно, – проговорила Джейн и улыбнулась. – А я вот скажу правду: сзади тебя Питер Ривел, и он сейчас положит руку тебе на голову!

В следующий миг она закричала, так как рука Пита в страшной перчатке обрушилась ей на макушку. Но закричала, конечно же, не от ужаса, а от неожиданности, смешанной с наигранным праведным гневом:

– А-а-а! Ривел! Ты дурак! Моя причёска!

Мы с Питом сильно расхохотались и дали друг другу пять. А Джейн пригрозила нам обоим:

– Учтите: моя месть будет вам по заслугам.

Так началась весна.

***

– Весна – период обострений всяких психов. Я с первого марта хожу такой настороженный, – пошутил наш старший коллега и по совместительству полицейский детектив Фрэнк Скрэтчи, наливая кофе из кофеварки возле Лифтовой колонны.

Наша начальница Аманда Беллок улыбнулась с пониманием, она что-то набирала на клавиатуре, сидя в наушниках. Пока она не отвлекалась, но слышала Фрэнка. Коллега продолжал размышлять:

– Весной происходит настоящий массовый психоз. В это время года чокается порядочное количество человек. Я уже заметил эту статистику. Маньяки, сектанты, умалишённые, воры, хулиганы, вандалы и прочий сброд портят мёд жизни целыми тоннами дёгтя.

– Это наша с тобой работа, Фрэнк. Разгребать этот дёготь, – Аманда закончила печатать и сняла наушники. – Ты должен радоваться, что благодаря весне не остаёшься не у дел!

– Да. Твой сарказм не знает границ, – покачал головой агент Скрэтчи и проглотил довольно много горячего кофе.

– Кстати, весна – период всяких разных странностей. У тебя своя статистика по простым смертным маньякам, а у меня – своя, по всяким демонам, инопланетянам, ведьмам и василискам. Вся эта аномальщина, ведущая себя нехорошо, также наша работа!

– Их ещё нам не хватало для полной коллекции! – Фрэнк сделал вид, что собирается взвыть.

– Фрэнк, радуйся, – повторила Аманда свой дельный совет. – Весна, птички, солнышко. Такой весны, как эта, больше не будет!

– Это уж точно. Да ещё вдобавок этот Карнавал Остары замутили, будь он не ладен!

– Очень даже ладен! – Джейн не постеснялась встрять. – Весной ведь мало праздников! Так и вся жизнь пройдёт мимо, и не заметишь.

– Ты говоришь с позиций ведьмы. Для тебя Остара – очередной день силы, когда ты можешь подпитываться магией, – агент Скрэтчи снисходительно посмотрел на нашу подругу.

Мы с Питом и Джейн уже тут как тут. С самого первого дня, как нас завербовали в ТДВГ, мы, по словам Аманды, имели уникальную привычку появляться в тех местах, где «пахло жаренным». Пока тут не пахло, но я уже что-то предчувствовала. Борзые ищут-рыщут моё логово. Весна.

Мы хотели спросить у Аманды, не нужна ли наша помощь, а также пострелять в тире и покачать мышцы в спортзале. Аманда была немного занята, мы сели её подождать. Пришёл Фрэнк и начал говорить про весну. Наверное, он тоже оборотень, загнанный борзыми. Я очень понимала старшего коллегу. Фрэнк наш хороший товарищ. Несмотря на его весьма реалистичную профессию, он не чурался изучения мистики и колдовства. Он знал всё про ведьм, про Дни Силы. С Джейн они быстро находили общий язык.

– Да, это день силы! Поэтому не надо на него так ополчаться, – улыбнулась Джейн.

– Хорошо, не буду. Если уж за дело возьмётся такая могущественная ведьма, как ты, тогда я точно спокоен за нашу планету! – пошутил Фрэнк. – Ребята, почему вы не угощаетесь кофе?

– Действительно, кофе – хорошая идея. Только… наверное, мы тогда сначала наведаемся в библиотеку. Не очень хочется с полным кофе желудком класть друг друга на лопатки, – поддержала я, встала и подошла к кофе-машине.

Во время прошлой миссии Фрэнк помог нам. Он поставлял для нас полезные сведения. Про нескольких из семерых людей, предки которых входили в тайное сообщество Совет Магов. И которых убивал колдун Снайкс. После того, как мы успешно справились с колдуном, не без помощи потусторонних сил и существ, мы решили рассказать некоторые вещи, которые узнали, Фрэнку. Ведь он нас сильно выручил и имел право на часть Истины. Фрэнк, выслушав нас, пообещал никому ничего не говорить. Это же было наше независимое расследование. И нас с агентом Скрэтчи связала общая тайна. То есть мы стали ближе друг к другу на ещё одну тайну.

Я налила кофе, моему примеру последовали Пит и Джейн.

– Знаете, мне тут вспомнилась история про кофе, – начал Фрэнк. – В одном ресторане жил-был повар, который никак не мог приготовить кофе…

– Начало весьма интригующее, – прокомментировал Пит. – А почему не мог? Это был безрукий повар? Или у него сломалась кофеварка?

– Прежде чем начать выдвигать основные и сопровождающие версии, агент 003, необходимо дослушать вводную до конца и не перебивать, – поучительным и наигранно-нудным голосом заговорил агент Скрэтчи. – Итак, этот повар, каждый раз, когда начинал готовить кофе…

– Ребята, эй! У нас тут сенсация! – окликнула нас Аманда.

Мы вчетвером дружно повернулись к ней. Аманда сказала Фрэнку:

– Там между прочим, твой босс, Барт Бигсон. Вызывает по экстренному каналу. Уж как-никак инопланетяне приземлились на крышу центральной телестудии! – пошутила наша начальница.

Барт Бигсон – один из крупных полицейских чиновников. Это в обычной жизни. То есть под сильным прикрытием. А в своей настоящей жизни Барт – агент ТДВГ. Начальник Фрэнка он только в обычной жизни. В настоящей жизни он друг, соратник и напарник Фрэнка.

– Послушаем, – Фрэнк с кофе в одной руке устремился к телетайпу.

Аманда приняла вызов:

– Центральная слушает, приём.

– Алло, Центральная! – услышали мы голос Барта. – У нас тут, похоже, АЯ. Подробности – при встрече. В общих чертах доношу следующее. Ограбление в музее Дерва. Из Зала Исторических Ценностей пропало ценное оружие, рапира работы известного мастера-ювелира начала восемнадцатого столетия. Рапира принадлежала самому королю Александэру. Пропало оружие при странных обстоятельствах. При весьма странных, – многозначительно повторил Барт. – Почти что на глазах у охраны. Похоже, что мы имеем дело с призраком. Рапира пропала из-под стеклянного колпака с особо чуткой системой сигнализации, при этом ни на камерах ничего нет, ни колпак не повреждён, ни охрана ничего не заметила. Она просто испарилась, будто выветрилась или разложилась на молекулы. Директор музея в шоке. Они подозревают международную банду воров древностей, так называемых чёрных расхитителей. Удивительно, почему именно эта рапира привлекла внимание вора. Ведь в музее Дерва находятся ещё другие не менее ценные экспонаты. Но рапира, согласен, была дорогущей побрякушкой. Меня привлекли, чтобы я её нашёл.

– Интересное дело, – кивнула Аманда. – Учитывая, что король Александэр был тот ещё эпатажный тип. Самый таинственный монарх в истории. Да уж, пахнет аномальщиной! Мы поняли тебя, Барт. Будем искать. Нужны детали.

– Уже, к сожалению, некогда говорить. Поэтому обещаюсь привезти детали для ближайшего рассмотрения под нашим Фиолетовым Глазом, сразу как только здесь освобожусь. Тут много дел. Прежде всего – сделать всё возможное, чтобы не пронюхала пресса.

– Ловлю тебя на слове, Слон. Отбой.

– Конец связи.

– Слон? – Джейн очень удивилась. – Его позывной – Слон?

– Да, ты разве не знала, агент 005? – удивлённо посмотрел на нашу подругу агент Скрэтчи.

– Я тоже не задумывалась, какой позывной у Барта, – призналась я.

– Слон, – кивнула Аманда. И взглянула с иронией на Фрэнка, обращаясь уже по его позывному: – Ну что, Коготь, весна началась?

Коготь с несколько обречённо-кисловатым видом кивнул. И снова глотнул кофе.

***

Дождаться Барта в тот день нам не удалось. Хотя, идя в спортзал, мы тешили себя надеждами, что агент Бигсон привезёт нам ошеломительную вводную для нашего расследования. И что мы уже сегодня останемся на Базе, собирать версии, клепать гипотезы, а ночью поедем на рейд. Фрэнк по большой дружбе обещал держать нас в курсе. Наверное, он решил нас подключить, видя наши загоревшиеся от нетерпения и любопытства глаза, едва мы услышали новость про кражу рапиры.

– У короля Александэра была целая сокровищница ценностей. В одно время она считалась исчезнувшей, но вещи из неё стали потом находить у потомков его придворных, и передавать в музеи. Наверное, эта рапира – одна из легендарных вещей той коллекции, – размышлял Пит, ловко подтягиваясь на брусьях. – Хотел бы я узнать её историю!

– А также то, не является ли рапира магическим мечом-кладенцом, который похитил из музея волшебный рыцарь, – дополнила Джейн. Она лазила по шведской стенке под самый потолок, где висели крепления, и пыталась до них дотянуться, чтобы спуститься обратно по канату.

Я отжималась внизу на матах.

– Пусть бы даже и так, – ответил Пит. – Кража такой дорогущей вещицы из музея – беспрецедентный эпизод! Всё это так интригует. Настоящее преступление века!

– Можно себе представить, – согласилась Джейн. – Вы слышали, что Барт сказал? Что она исчезла из-под колпака, и на камерах ничего нет.

– Не понятно ничего, что он сказал. Я себе должен всё представлять как на пальцах, как на картинке. Пока чёткого представления у меня нет. Ух, ребята! Как бы я хотел, чтобы нас привлекли к этому делу! Но скорее всего, это предел наших мечтаний. Пропажа такой ценности – слишком серьёзно для нас, троих стажёров.

– Пит, ты недооцениваешь нас, – подала я голос, стараясь не сбиваться со счёту отжиманий. – Мы несколько дней назад без подкрепления справились с тысячей живых мертвецов и чернокнижником, который едва не стёр нас в порошок. Если так сложится, что судьбе будет угодно, нам дадут поучаствовать в этом деле. Но в одном ты прав, дружище: нам не хватает подробностей. Вводная информация очень общая.

– Я была в музее Дерва, – вспомнила Джейн. – Мы были там с Фридой, моей маленькой сестрой. Музей имеет богатую историю, и в нём представлены ценнейшие объекты культурного наследия, много классических произведений искусства. Мне бы и в голову не пришло, будь я вором, красть из этого музея. Там всё очень охраняется, везде камеры. Интересно узнать, как вор сделал это, и зачем? И правда, почему именно эту рапиру?

– Вопросов много. Поэтому остаётся уповать на милосердие и честность Фрэнка. А то забудет он нам всё рассказать, старшие коллеги заберут это дело, а мы так ничего никогда и не узнаем, – вздохнул Пит.

Я отжалась ровно сто раз и делала вдох-выдох. Пит принялся оккупировать тренажёр для качания мышц ног. Джейн долезла до каната и теперь лазила по нему вверх-вниз как обезьяна, стараясь удержаться на одних руках, не используя ноги. Я подложила мат поближе к шведской стенке, закрепила у перекладины ноги и начала качать пресс. Тоже сто раз.

– Стоит реально ведь смотреть на вещи, – продолжал Пит. – Никто к нам не подходил с заданием. И вряд ли подойдёт. Фрэнк и Аманда вообще забыли, что мы слышали этот разговор.

– Пит, не нагнетай. Даже если не судьба нам искать украденную рапиру – найдём себе новую миссию, – подбодрила я.

Семь. Восемь. Девять. Стараться, чтобы спина была прямая. Ноги не двигаются!

– Да уж, хотелось бы. Я уже чувствую себя несмазанным заржавевшим роботом, который пылится на складе, – пожаловался Пит.

Двадцать три. Двадцать четыре. Двадцать пять.

– Ром как-то рассказывал, что у него был период, когда целых четыре месяца ему ничего не давали, – Джейн слезла с каната и стала прохаживаться возле него, махая руками, чтобы отдохнуть. – И он сам ничего не мог найти, как ни странно. Он тогда занимался тренировками, самообразованием и учился контролировать свою силу. Это было в начале его карьеры.

– Да, уж наша-то карьера, в отличие от карьеры Рома, бурно летит на взлёт, – пошутил Пит. – Да, четыре месяца без спецзаданий – это жестоко! Клот, вот ты бы смогла четыре месяца без спецзаданий?

– Честно? Нет. Тридцать один…

– Что? Что тридцать один?

– Тридцать два. Тридцать три.

– Клот точно права в двух вещах. Первая вещь: если так суждено, значит, будет у нас миссия. И вторая вещь: во всех ситуациях, что бы ни случилось – качай пресс! – пошутила Джейн.

– Джейн, я тебя мысленно обнимаю. Тридцать шесть.

– Тридцать шесть раз?

– Уже тридцать восемь.

Упражнения я сейчас выполняла формально, на автомате. Все мысли – о рапире. И о том, что вряд ли нам дадут с бухты-барахты это расследование, Пит прав. Им занимаются взрослые серьёзные умудрённые опытом матёрые коллеги: Барт, Фрэнк. Пропажа такой ценности – дело международного масштаба. А вот мы сейчас позанимаемся в зале, выйдем усталые после душа и пойдём домой. Сегодня суббота. Завтра воскресенье. А послезавтра в школу. И понесутся обычные дни, один другого серее. А тут ещё эта весенняя канитель. Такое же настроение сейчас у моих друзей. Мы просто из вежливости треплем языком друг с другом.

Внезапно на пятидесятом разе качания пресса что-то переменилось. Словно свежий ветер ворвался в комнату. Мои глаза полузакрыты, я следила за дыханием. Пит сидел на тренажёре, подлаживая грузы под свой вес, Джейн снова оккупировала шведскую стенку. Как раз в этот миг мы и услышали:

– Хэй, а что тут так сиро, тускло и убого? Ребят, вы объявили спортзальную забастовку? Или играете троих призраков вечных любителей физкультуры?

Знакомый голос и настоящий сюрприз! Это же Эллен, моя двоюродная сестра! Я сбилась со счёта, стала переворачиваться на четвереньки, мотать головой, чтобы прийти в себя.

– А вот всё так и есть. Мы три спортзальных домовых, – пошутила Джейн. – Привет, Эллен. Привет, Ром!

– О, Ром, привет! Мы только что тебя вспоминали! Так что кто из нас призрак – так это ты, – раздался весёлый возглас Пита.

И Ром здесь! Встав и открыв глаза, я его увидела. Он и моя двоюродная сестра ворвались в спортзал, Эллен тут же сделала более яркий свет и включила музыку.

– Вам что-то дали? – завистливо и пытливо спросил Пит.

– Нет, увы. Мы пришли позаниматься, – ответил Ром.

– Удачно зашли, как видим, почти вся Шестёрка в сборе, кроме Разрушителя, – подмигнула мне Эллен.

– Ты была у меня дома? – спросила я сестру.

– Ещё не заходила. Но интуитивно предчувствовала, что найду тебя здесь.

Несколько месяцев назад моя кузина начала самостоятельную жизнь. Она как старшая дочь в семье моего дяди долгое время заменяла мать целой ватаге из четверых братьев и сестёр. И в какой-то момент психология моей кузины сильно поменялась. Она поняла, что имеет право и на личное свободное пространство. Тем более, трое из четверых братьев и сестёр, Леонард, Кэти и Эрин, вышли из нежного младенческого и дошкольного возраста. Одна из подруг Эллен, Китти Римдик, предоставила ей в пользование двухкомнатную квартиру практически на безвозмездной основе. Эллен рада как никогда везению: от квартиры Китти удобно добираться до места учёбы Эллен и до места, где она подрабатывала, а также до моего дома в квартале Хороший Путь и до Базы. Ведь моя кузина сейчас живёт на улице Грози, совсем недалеко от моей школы. Мне тоже это на руку: Эллен стала моей частой гостьей. Мы с Эллен ведь очень привязаны друг к другу.