Девять кругов. Сборник

5. Мёртвое молоко

– А вдруг проснётся?

– И что? Проснётся и уснёт. Ничего с ним за полчаса не случится. Поплачет и уснёт… Давай, сто лет вместе не выходили.

– Хорошо, хорошо, одеваюсь.

Женщина быстро переоделась для прогулки. Стараясь двигаться бесшумно, заглянула в детскую. Их шестимесячный сын мирно сопел во сне, хмуря редкие светлые бровки.

«Всего полчаса» – напомнила она себе. – «Ничего не случится».

Они с мужем вышли на заснеженное крыльцо. Был конец января. Их коттедж стоял на отшибе, остальных домов посёлка отсюда видно не было.

Муж взял её под руку, и они медленно пошли по узкой, расчищенной от снега дорожке к магазину на том берегу маленькой речушки. Снега в эту зиму навалило много. Редкие фонари, стоявшие далеко друг от друга, светили тускло и жёлто. Ночное небо из-за снеговых туч казалось неправдоподобно светлым: то ли оранжевым, то ли розовым. Двое шли, наслаждаясь редкими, после рождения ребёнка, минутами наедине, перебрасывались короткими фразами. Единственными освещёнными пятнами перед ними были мост и магазин за ним. Оба издалека заметили, что на мосту топчется какая-то, похоже не вполне трезвая, компания. Женщина невольно замедлила шаг, но муж уверенно потянул её вперёд. Едва они ступили на мост, как путь им преградил один из пьяных.

– Сосед, займи до среды? – просипел он, протягивая мужчине широкую, как лопата, ладонь. Видели они этого «соседа» впервые в жизни.

– Ребят, дайте пройти, – дружелюбно сказал муж и попытался двинуться дальше. Пьяный толкнул его в грудь протянутой рукой:

– Брезгуешь, паааааскуда? – прошипел, обнажив жёлтые зубы в бессознательном оскале. Женщина обнаружила, что остальные уже обступили их. Она растерянно потянула мужа назад, но тут кто-то влетел в него сбоку, вывернув его руку из рук жены и едва не сбив с ног. Женщина отступила на шаг, бестолково глядя, как муж зажимает рукой бок, где по синему его пуховику расползается тёмное пятно. «Что это такое?» – в заторможенной панике подумала она. Пьянчуга тем временем ещё несколько раз сунул кулаком с зажатым в нём чем-то под рёбра её мужу.

– Обоих вали теперь! – рявкнул кто-то у неё над ухом, и она ощутила страшный удар по голове, от которого как будто лопнул череп. Она ещё чувствовала, как шарили у неё по карманам в поисках денег, как переваливали через перила моста, сбрасывая в реку. Последняя картина встала у неё в сознании, прежде чем настала полная темнота: маленький мальчик, спящий один в комнате.

Он просыпался несколько раз за ночь от голода и жажды и кричал, звал Больших. Обычно Большая или Большой подходили к нему сразу же, как только он начинал звать. Но в эту ночь они не пришли ни разу. И он засыпал, не находя отклика. Когда солнце осветило всё вокруг, было тихо, так тихо, как ещё никогда не было, и он снова закричал. Сил у него осталось мало и кричал он недолго. Ему было мокро и холодно. Обычно Большая сразу об этом заботилось, но теперь она не пришла. Мохнатый тоже звал хозяев – долго и протяжно. Потом Мохнатый пришёл к нему и проскользнул через прутья. Большие не позволяли Мохнатому лежать рядом с ним, но тот пользовался любой возможностью, чтобы залезть к нему. Мохнатый понюхал его и облизал его пальцы.

По полу медленно скользили солнечные полосы. Он не спал и не кричал, сидя рядом с мурчащим Мохнатым. Через прутья, на ковре он видел яркую штуку. Это была его любимая штука, он бы хотел, чтобы Большая пришла и дала ему штуку, но она не приходила. Он пытался выбраться сам, но у него не вышло. Солнечные полосы исчезли, и в углах стала скапливаться серая, неразличимая муть, она чего-то ждала, ждала от него. Ему стало страшно, и он заплакал. Мохнатый проснулся и облизал его щёку, тогда он опять уснул.

Его разбудил страшный грохот: бах-бах-бах, потом что-то тяжёлое упало. Мохнатый зашипел и сбежал под кровать. Он уже почти не мог двигаться, не мог кричать, не знал, снится ему звук или нет. Кто-то прошёл по коридору, потом над ним склонилась Большая. Она странно выглядела, и от неё странно пахло, но это была она. Она молча взяла его на руки. Он бы, наверное, кричал от страха, если бы мог. Мохнатый истошно орал из-под кровати. Большая сделала несколько неуклюжих шагов по ковру и кое-как села в кресло. Очень долго она расстёгивала свою грязную одежду, но он уже почувствовал еду и, хотя был почти в обмороке, крепко присосался к ней. Теперь его ничто не тревожило.

Человек в пальто вышел из машины, поднял воротник, укрываясь от колючего мороза, и, кивнув охране, почти побежал к коттеджу. Однако, внутри оказалось не теплее, чем в могиле. Работа шла полным ходом, комнаты были расчерчены на секции, фотограф делал снимки. Крупный лысый мужчина курил прямо в комнате и безотрывно смотрел в одну точку. Человек в пальто проследил его взгляд. Опять щёлкнула вспышка.

– Что тут? – спросил он, подходя ближе и тоже глядя на женщину, застывшую в кресле. Выглядела она как восковая статуя из дома ужасов: порванный, грязный пуховик, расстёгнутый на груди, руки в земле, пальцы с обломанными ногтями. Она сидела так, как будто держала ребёнка. Длинные волосы слиплись от крови, сбоку головы зияла дыра. Глаза у женщины были открыты, но затянуты мутной плёнкой, как у мёртвых птиц.

– Женщина, двадцать пять лет, – монотонно рапортовал кто-то. – Сутки с момента смерти…

– Первый раз такое вижу, – заговорил лысый мужчина. – Установили, что сутки мертва. А следам в комнате не больше часа… Влажные. Соседи вызвали полицию – кто-то проходил мимо, когда ломали дверь.

– Кто ломал? – человек в пальто протянул руку за сигаретой.

Мужчина в ответ пожал плечами.

– Неизвестно. Похоже, что она. Прошли по её следу до реки, снег-то не шул… Вылезла из воды в километре от посёлка и шла пешком. Мужа её выловили ниже по течению… Со стороны печени множественные колотые раны.

Человек в пальто закурил, скользнул взглядом по комнате, увидел погремушку на ковре.

– Ребёнка забрали?

– Её нашли с ребёнком у груди…

– Мёртвую мать?

– Да. Ребёнка увезли в реанимацию в тяжёлом состоянии, почки отказывают, врачи говорят, от обезвоживания. Грудные дети умирают без жидкости быстрее взрослых…

– Хочешь сказать, она это знала, сюда дошла от реки, выломала дверь, чтобы покормить его? Мёртвая? С трупным окоченением?

– Я ничего не хочу сказать, – помолчав, отозвался лысый.

Оба снова посмотрели на женщину в кресле.

Молоко с груди медленно капало на её колени.

6. Сын своей матери

Когда Аня пришла в себя, её сильно тошнило. Едва шевельнувшись, она поняла, что крепко привязана к какой-то холодной и твёрдой лежанке. В глаза ей с серого бетонного потолка светила лампа дневного света. Это не было похоже ни на одну из комнат Лёшиного коттеджа, куда они приехали отметить Новый Год.

Она повернула голову, едва не потеряв сознание от дурноты. Алексей стоял к ней вполоборота и деловито щёлкал ногтем по шприцу.

– Лёша, – слабо позвала она, хотя страх колючим комом перехватил горло. – Что случилось?

– Помолчи и послушай меня, – ответил он, не поворачиваясь. Шприц дал крутую тонкую струю в воздух. – Не бойся, всё идёт по плану.

Но Аня боялась. На самом деле она боялась Алексея с первого взгляда, с первой встречи. Со временем она стала забывать, что боится его, но теперь всё встало на свои места. Она всегда знала, что он ненормальный.

Алексей был старше её на пять лет, они познакомились в институте, где он читал лекции по патологической физиологии. Войдя в аудиторию впервые, он так и представился – Алексей, так и просил себя называть, без отчества. Аню он покорил с первого слова, смесь животного безотчётного ужаса, который он вызывал в ней, и животного притяжения, которое он источал сам, были сильнее всего, что она переживала когда-либо. Алексей не был особенно красив или уродлив, но мало кого оставлял неравнодушным. На курсе и по кафедрам расползались фантастические истории. Соседка Ани по комнате утверждала, что у Алексея «чёрная энергия и плохая карма». Старые тётки на кафедре были уверены, что он убивает жён, как Синяя Борода. Аспиранты считали, что он голубой и что открытие, сделавшего его известным и богатым, совершил, «трахнув и завалив» настоящего изобретателя. Аня понимала, что всё это чушь, но глядя на Алексея легко было поверить как в то, что он может убить человека, так в то, что он очередной непонятый гений не от мира сего. Доподлинно было известно только то, что уже год печатали в научных и коммерческих журналах – Алексей в возрасте двадцати пяти лет совершил невероятный прорыв в науке – синтезировал вещество, которое значительно замедляло процесс старения. Ажиотаж среди фармацевтических фирм тогда начался сумасшедший. Вещество было названо атлантином. Всего за несколько месяцев Алексей стал самым молодым миллиардером в России. Но, ко всеобщему удивлению, не уехал из страны. Более того, не бросил научную и преподавательскую деятельность. Почти все студенты считали, что Алексей относится к ним высокомерно: он действительно был всегда довольно холоден в общении и замкнут. Но Ане казалось, что это просто свойства его характера, и к своему успеху он относится также равнодушно, как к университетским обязанностям.

Она не пропускала ни одной его лекции, а в конце семестра попросила Алексея стать её научным руководителем. Ей показалось, что он при этом посмотрел на неё с лёгким удивлением, Аня внутренне ликовала – раньше он практические не проявлял эмоций перед студентами.

– Я не беру дипломников, – ответил он, постучав ручкой по плану лекций.

– Но мне бы очень хотелось, чтобы именно вы были… – запинаясь, проговорила Аня. – Ведь моя тема диплома касается способов влияния атлантина на мёртвые ткани…

– Не подумал бы, что вам интересна такая тема, – спокойно заметил Алексей и как-то иначе взглянул на Аню. Он помолчал. Аня не дыша, смотрела на него.

– Хорошо, я буду вашим руководителем, – наконец объявил он. – Но на кафедре скажите, что вас ведёт другой руководитель, иначе я потом не отобьюсь от них. Там где один диплом, там ещё десять.

И он улыбнулся. Аня мгновенно влюбилась в его улыбку, а позже и в её обладателя. Алексей не проявлял никакой снисходительности – всю практическую часть она проделала под его руководством от и до. Постепенно она лучше узнавала своего руководителя. Алексей был довольно жесток с животными. Если по условиям эксперимента животное нужно было убить без наркоза, он не моргнув глазом, сворачивал шеи крысам и кроликам. Ане всегда было немного жутковато наблюдать за ним при этом. Большинство коллег и учеников, как поняла Аня, не вызывали у него уважения и приязни. Ане немного льстило, что к ней он явно благоволил. Зато, когда им пришлось сходить за тканями в морг, оказалось, что к мёртвым Алексей относится куда лучше, чем к живым, с какой-то, казалось, неосознанной нежностью.

– Мёртвые никогда не совершают ошибок, – говорил ей Алексей, беря пробы ткани. – Смерть делает величественным и мудрым любого. Они уже знают то, чего не знаем мы.

Аня слушала его, кивала, а внутренне содрогалась и восхищалась одновременно. Алексей стал для неё пророком, идолом, путеводной звездой, идеалом. Он тоже знал то, чего не знает никто, так думала Аня.

По теоретической части Алексей гонял её ничуть не меньше. Во сне Аня видела графики и диаграммы изменения потенциала действия разных тканей под влиянием атлантина. Могла назвать по памяти любые данные каждого эксперимента. Она очень втянулась в работу, исследования захватили её. Не всё шло гладко, она ошибалась в выводах, трактовала итоги не так, как было принято, забывшись, спорила с Алексеем до потери голоса. Диплом едва влез в верхнюю границу дозволенного объёма. Ане было жаль, что работа закончена. Защитилась она на «отлично», получила рекомендацию писать кандидатскую от аттестационной комиссии и роскошный букет цветов от Алексея. Это вызвало взволнованные шепотки в зале и новую волну самых разных слухов. Из-за этого Аня пошла в аспирантуру другого вуза. Там с кандидатской ей тоже помогал Алексей. Они сблизились, начали много общаться. Через год после окончания аспирантуры Аня уже жила у Алексея. Аня познакомила его с родителями. К её огорчению, отцу Алексей совсем не понравился, и это было заметно. Родители Алексея, как узнала Аня, умерли, когда он был ребёнком. Вначале институтские подруги, да и родители, постоянно отговаривали её от этих отношений. «Каким отцом и мужем может быть приютский?» – говорила мама. «Он такой странный, себе на уме, как ему можно доверять?» – причитали подруги, но Аня только отмахивалась от этих слов, ведь с ней Алексей был совершенно другой, никто не мог знать его таким – нежным, открытым, с тонким чувством юмора. Его постоянное уверенное спокойствие её тоже радовало, потому что опыты отношений с весьма бурными эмоционально юношами у неё были не самые радужные. Со временем у подруг появились работы, дела, свои отношения, семьи и встречаться стало всё труднее, разговоры о том, что Алексей ей не пара, прекратились.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.