Во имя Империи!
В основном – южнее, где земли более плодородные. А, ещё забыл: там большие угольные разрезы. Вот. – Майор облегчённо улыбнулся. Сделал глоток из Вовкиной кружки, не обратив на это внимания, затем продолжил: – Конечно, с точки зрения стратегии Тургар наиболее выгодное для нас место. Достаточно населения. Есть даже промышленность. Но в связи с этим там гарантированно целая куча агентов Свободного труда. А это не слишком хорошо…
Оба других офицера пока молчали.
– К тому же, если мы перекроем город, океанцы сразу озаботятся. Ведь через него пролегает одна из их ветвей снабжения. Так что визита сил наведения порядка долго ждать не придётся. Словом, выбирать нам. Почему я вас и позвал. Ах да. Ещё одно. У нас есть право изменить место дислокации, если оно чем-то нам не подойдёт. – Снова потянулся к чашке, но на этот раз рука шарила впустую – Володя уже успел убрать свой кофе.
Лейтенант приблизился к карте, пытаясь охватить её всю взглядом.
– Вопрос, командир…
– Давай.
– Можно отметить район, в котором заинтересованы наши начальники?
Майоры переглянулись, потом Рублёв решительно отчертил ореал красным карандашом:
– Вот эта зона.
Кажется, они уже догадались, что хотел им предложить младший по званию, а Владимир внимательно рассматривал данные с самолётов. Затем покосился снова на карту. Опять упёрся взглядом в снимки.
– Если смеяться не будете, то я предлагаю сюда. Гаров. – Он показал на карте, где находится это место.
Старшие коллеги уставились на отмеченный на карте город.
– А что? Неплохо. Интересный вариант получается, а, Гриня?
Второй майор кивнул:
– И не так далеко, кстати.
Владимир облегчённо вздохнул, застенчиво глядя на старших товарищей. Рублёв хлопнул его по плечу:
– Отлично. Значит, завтра и двинем туда. – Аккуратно скатал карту, убрал в сейф. – Всё. Разбегаемся, товарищи офицеры. Последний раз отдыхаем. Больше некогда будет.
…Путь до Гарова длиной в семьсот километров занял четыре дня. Марш прошёл успешно, техника не подвела, и на утро пятого дня, после короткого, тридцатикилометрового пробега, с холма, возвышающегося над городом, командиры обозревали город в бинокли, обмениваясь репликами:
– Вроде тихо.
– Слева, от городской управы.
Вся оптика повернулась по указанному направлению и на мгновение замерла. Три артиллерийских орудия полевого калибра, десяток снарядных ящиков возле них, застывший неподвижно солдат с винтовкой на карауле. Чуть поодаль – пять лошадей под небольшим навесом.
– Тощие. А ведь лето. Не должны так выглядеть.
– Странно.
– Может, беглецы?
– Приедем – узнаем.
– Значит, рискуем?
– Выбрали – будем осваиваться. Чего ждать?
– Стойте. Гляньте туда!
По железной дороге медленно приближалось облачко серого дыма. Все замерли в напряжении.
– Эшелон.
– Очень маленький. Непривычно.
И верно. Кургузый паровозик с крошечным тендером, надрываясь, с трудом волок за собой десяток грузовых вагонов. Приблизившись к городу, машинист дал гудок, и внезапно город ожил – из домов высыпали люди, гражданские, военные. Все вперемешку. Часовой возле пушек задёргался, не зная, что делать. Из здания управы буквально вывалилась небольшая кучка народа в форме, тоже бестолково засуетились. Кто-то хватался за оружие, кто-то, подхватив руками борта шинели, устремился по улице к центру, где находилось здание вокзала.
Между тем эшелон приближался, и в бинокли было ясно видно, что из распахнутых настежь дверей теплушек торчат штыки.
– Солдаты?
– Да. Вопрос – чьи?
– Сейчас увидим. На всякий случай пусть бойцы будут готовы. Лейтенант?
Владимир кивнул, побежал на обратный склон, где выстроилась колонна, махнул рукой застывшему первым бронетранспортёру:
– Готовность номер один! Похоже, придётся подраться.
Замер на месте, обернувшись назад, к вершине холма, но оттуда уже спешили оба майора:
– Океанцы. Каратели!
– Хвала богам, немного. Человек триста. Не больше.
Донеслись далёкие выстрелы, похожие на треск разрываемой парусины. Рублёв махнул рукой, запрыгивая в КШМ:
– Пошли, ребята!..
Взревели двигатели, и все боевые машины двинулись, набирая скорость. Звонарёв командовал в одной из восьмидесяток. Устроившись на месте командира, он приник к триплексу. Но из-за расстояния было мало чего видно, а шум двух моторов глушил звуки боя. Но вот из-за стены невысоких домиков в небо потянулся дым пожара. Разбрызгивая лужи от недавнего дождя рубчатыми колёсами, бронированная машина ворвалась в город. Спешащие навстречу беглецы в ужасе бросались в огороды и садики, валились в канавы, а водитель, повинуясь приказу, увеличил скорость. Бойцы без приказа открыли бойницы, выставили стволы, надев на ствольные коробки отражатели. Спохватившись, Владимир рявкнул в ТПУ:
– Паровоз в первую очередь!
– Понял! – послышался ответ старшего стрелка БТРа, и тот крутанул штурвалы наводки, пробуя вращение башни.
– Выскочишь на площадь – стопори!
Механик-водитель кивнул в знак того, что услышал, наклонив упрямо голову в ребристом шлеме. Оставалось немного, и тут по броне словно сыпанули горстью камешков. Кто-то открыл огонь по машине. Безуспешно. Броня держала пули винтовок, находящихся на вооружении местных, практически с любой дистанции. Треснула первая очередь десантников, и почти тут же гулко заработал башенный КПВТ. Небольшая, на пяток патронов трасса прошила котёл насквозь, и оттуда хлестнули тугие струи пара. Спустя мгновение из кабины вывалилась беззвучно раскрывающая рты за грохотом автоматов и ПКТ бригада, тут же рухнула на землю – кто-то рефлекторно снял их. Океанцы, не ожидавшие такого отпора, растерялись, и бойцы не упустили момента, выкашивая их целыми отделениями и взводами. Тяжёлые пули жуткой машинки Владимирова рвали интервентов на части, разбивали рельсы, кололи колёсные диски вагонов, изготовленные из закалённого металла. Минута. Всё стихло. В рации прошуршало:
– Десант на зачистку.
Звонарёв машинально продублировал полученную от командира команду. Люки откинулись, и, привычно пригибаясь, экипаж покинул броню, перебежками, прикрывая друг друга, метнувшись к изуродованному составу. Владимир чуть помедлил, затем, проверив штатный пистолет в кобуре, прихватил свой автомат и тоже выбрался наружу. Только через свой люк. Спрыгнул с брони на землю, чертыхнулся – угодил в кучку засохшего до белизны навоза.
Щёлкнул одиночный выстрел, и молодой человек рефлекторно присел, одновременно снимая JS с предохранителя и выставляя интегрированный ствол вперёд. Тревога оказалась ложной. Кто-то из десантников просто добил раненого с оторванными ногами. Чего зря мучиться? Лейтенант равнодушно выпрямился, взглянул на наваленные холмами трупы различного времени, потом полез в карман. Вытащил сигарету, закурил. Постучал по броне, разрешая водителю тоже перекурить. Послышался шум двигателей, на площадь вынырнули остальные броневики. Рублёв и Ковалёв не спеша выбрались из КШМ, равнодушно покосились на зачищенный эшелон, подошли к Владимиру:
– Всё?
Молодой человек махнул рукой:
– Дочищают.
– Ну и ладно. Как закончат, ставьте тут охрану, поищите персонал. Пусть приберутся.
Рублёв повёл рукой в сторону ошмёток тел:
– Намусорил ты сильно.
– Так деваться некуда было, товарищ майор…
– Потому и не ругаюсь. Пленные есть?
Звонарёв зябко передёрнул плечами:
– Не уверен… Но если кто уцелел, ребята приведут. Только я в океанском ни бельмеса.
– Разберёмся. – Рублёв шагнул было к КШМ, но обернулся: – Неплохо сработано.
Владимир сплюнул:
– Разве это вояки? Бараны…
– Ну-ну, – неприятно удивился Ковалёв. – Не зазнался ли ты, парень?
Звонарёв нахмурился:
– Есть с чем сравнить, товарищ майор. Так что знаю, о чём говорю.
Глава 4
Лязгнул сбитый засов, забренчал, раскачиваясь на кривом гвозде. Звонарёв удивился – всё на соплях держится. Вошёл в пыльный, донельзя грязный кабинет бывшего начальника станции, осмотрелся. На стене обязательный когда-то портрет почившего государя, безвольного, слабого человека. Комья засохшей до окаменелости грязи на полу, пятна крови на стене, простреленный в нескольких местах мягкий стул. Лавки для посетителей вдоль стен, рассохшиеся, покрытые остатками лака. Полуотставшие от стен обои неопределённой расцветки свисали большими неопрятными лохмотьями. Удивительно, что оконные стёкла целы. На столе – огромный неуклюжий ящик примитивного телефона, или, как тут говорят, голосового телеграфа. Правда, жить аппарат приказал долго и счастливо – выбитая панель с грибообразными звонками, внутри виднелось опалённое месиво оборванных проводов. Шкафы с распахнутыми дверцами и выброшенными из них бумагами. Чудом уцелевшая карта дистанции и участка станции. Подошёл к ней, присмотрелся, вспоминая зазубренные буквы. Так-так… Депо. Надо обязательно проверить. Стрелки. Тоже. Водокачка… Вздохнул – всё надо осмотреть, оценить работоспособность, восстановить, если повреждено или, того хуже, уничтожено… Пискнула рация в кармашке разгрузки, привычно ответил:
– Звонарёв, слушаю.
– Как ты там, лейтенант?
Прислонился к узкому подоконнику:
– Осматриваюсь.
– Как понятно, хорошего мало?
– Точно сказать не могу. Но, судя по кабинету начальника, точнее, бывшего начальника станции, хорошего нас ждёт очень мало. – Внезапно осенило: – Товарищ майор! Можно тут народ на работу нанять?
В мембране хихикнули:
– Что такое?
– Тут же депо, пути, стрелки. Нужны рабочие везде. Да и в порядок вокзал привести надо бы, а то везде мусор, грязь! Тут в зале ожидания лошадей, похоже, держали. Ну и вообще, как-то местных надо в чувство приводить.
Снова отчётливый смешок, потом Рублёв уже серьёзным тоном ответил:
– Действуй. Если кто появится, пусть шлёпают в городское собрание. Тут тоже… Бардак… Мы сейчас выйдем на связь с нашими, так, может, сможем что выпросить. И это, первый взвод отправили на окраину. Второй начинает патрулировать улицы. А ты пока напиши или напечатай на принтере листовки, мол, господа-граждане, не бойтесь нас. Армия Нуварры прибыла к вам по просьбе её величества и так далее… Ну, ты помнишь: листовка номер два в директории «Агитация».
Владимир повеселел:
– Сделаем, товарищ майор. Сейчас оформлю.
Оторвался от подоконника, спрятал рацию в карман, потом выругался – всё заднее место стало серым, скрывая пятна камуфляжа толстым слоем. Принялся отряхивать на ходу, вздымая новые клубы пыли. Выбрался на крыльцо – бойцы собрались у БТРа и перекуривали, перекидываясь ленивыми фразами.
– Так, слушай приказ командования.
Ребята быстро подобрались, потому что Вовку пусть пока не очень уважали, но слушали беспрекословно.
– Сейчас надо найти местных. Человек пять женщин. Возраст не важен. Главное, чтобы на ходу не рассыпались. Пусть начнут мыть комнаты вокзала. Старшина, начни с помещений, пригодных для размещения личного состава. Ну и мне комнатушку. Дальше: нужны мужчины из местных. Сами видели, что внутри делается. Пусть выгребают. За работу заплатим продуктами. Так и скажите.
– А как мы скажем? Мы же по-ихнему ни бум-бум, – послышался чей-то голос.
Владимир спохватился:
– Точно. Тогда тащите сюда. Я сам скажу. – И вспомнил: – Да, старшина, надо сгонять кого-нибудь к городской управе, где пушки стояли, и забрать из КШМ мой ноут, принтер и генератор. Ну и бумаги пару пачек.
Боец кивнул:
– Сделаем. Что-то ещё?
Гонять солдат клеить листовки по городу? Коротко усмехнулся:
– Если найдёте по дороге пару-тройку пацанов, агитацию клеить – только спасибо скажу. – Полез снова за рацией, вызывая начальство. Но оно молчало. Видимо, тоже раздавало указания. Вздохнул, отвернулся к зданию, рассматривая неуклюжее на его взгляд, небольшое деревянное строение высотой метров восемь под куполом из тонкой доски. – Хорошо хоть, большое.
Бойцы принялись активно выполнять приказания старшины. Владимир потянулся было за сигаретами, но отдёрнул пальцы. Успеет ещё. Сейчас надо наверх подняться. Точка высокая, далеко видно. Не хуже, чем с местной пожарной каланчи. Едва взобрался наверх по безбожно скрипящей лестнице, как внизу отчаянно замахал руками кто-то из бойцов, заорал:
– Товарищ лейтенант! Нашли!
Чертыхнулся, заспешил вниз. Потом спохватился: а что нашли? Когда вылетел из двери, понял. С десяток довольно тощих на вид мужчин в простой одежде мастеровых. Довольно потёр руки: на ловца и зверь бежит. Придал себе солидный вид, уже не спеша приблизился к аборигенам, подталкиваемым Громозекой – такое прозвище носил громадный, величиной с двух обычных людей сержант-пулемётчик взвода. Поправил на ходу висящий на шее автомат, отчего пойманных просто перекосило, тронул форменную кепку, проверяя ровность кокарды. Подойдя ближе, привычно козырнул, вжав ладонь под обрез головного убора:
– Здравствуйте, уважаемые жители города Гарова.
В ответ кто-то хмуро протянул:
– И вам не хворать, господин военный…
Вовка усмехнулся:
– Военный. Действительно. Только вас сюда не затем привели, чтобы воевать. Мы тут немножко намусорили… – Ткнул пальцем за спину, где громоздились трупы океанцев, скрываемые зданием вокзала. – В общем, прибраться надо. Вывезти дерьмо куда подальше. Что у них найдёте, кроме бумаг и оружия, естественно, ваше. Лошадей от управы сейчас пригонят. Телеги, думаю, найдёте. Как закончите, заплатим. Продуктами. Ну и покормим, пока работаете у нас.
Мужчины переглянулись:
– Это как?
– А так. Каждый труд должен быть оплачен. Не хотите продуктов – заплатим деньгами… – Пошарил в кармане, нащупал горсть медных монеток, отчеканенных специально для такого случая, показал: – В общем, вам решать. Либо еда, либо медь.
Рабочие переглянулись. Один прохрипел:
– Тут, господин хороший, поглядеть бы надо, много ли работы, может, нам ещё помощь понадобится…
– Сходи да глянь.
Тот было дёрнулся, но Владимир остановил его вопросом:
– У тебя желудок как, крепок, дяденька?
– А что? – Мужчина нахмурился.
– Океанцы там. Сотни три. О них речь. Так что если выдержишь – давай. А если нет – здание почистить надо. Мусор выгрести, вывезти или сжечь. В порядок комнаты привести, починить двери, люстры восстановить. Да мало ли работы найдётся…
Как нельзя вовремя снова появился старшина, конвоирующий десяток перепуганных, в крови пленных интервентов. Ещё издали замахал:
– Лейтенант! Вот, нашли за насыпью!
Звонарёв довольно потёр руки, потом обратился к застывшему в изумлении мастеровому:
– Видишь, дядя, повезло тебе. Есть кому мертвецов убирать. Так что давай, бери своих друзей и здание прибирай да чини. Ну и об оплате подумай.
Гаровец нервно сглотнул, потом осипшим голосом протянул:
– Э… господин хороший… может, ещё кто на подмогу подойдёт? Вокзал большой, работы на всех хватит… А то нам тут на неделю, ежели запрягёмся…
Владимир равнодушно пожал плечами:
– Ещё десяток веди. Да если найдёшь женщин, тоже можешь прихватить.
Мастеровой было нахмурился, но человек спокойно закончил фразу:
– Если сам полы мыть будешь, то не надо. Кем раньше-то был, дядя?
Тот снова нахмурился:
– Слесарь я. Из депо.
Звонарёв оживился:
– Вот ты-то мне и нужен. Остальные с тобой – тоже из депо?
– А что?
– А то! – передразнил офицер. Потом вспомнил, что всё-таки тут своя специфика, ответил нормальным тоном: – Людей набираем. В депо. Восстанавливать пути, подвижной состав, когда пригоним. На уборку улиц. В пожарную часть. Все нужны. И чиновники, и обслуга, и мастеровые всех специальностей. Скоро стройку начнём. Так что, любезный, прогуляемся мы с тобой вон к тому бревну, и поведаешь ты мне, в каком состоянии депо сейчас находится.
Мастеровой снова сглотнул, пытаясь осознать услышанное. Потом кое-как выдавил:
– Чтой-то я вас не пойму, ваше высокоблагородие, не разберу звание, уж простите. Вы что, сюда не налётом?
Звонарёв усмехнулся:
– Каким налётом? Как банда, что ли?
Человек кивнул в ответ, испуганно дёрнулся, сообразив, что ляпнул. Но лейтенант, не обращая внимания на сжавшегося мастерового, спокойно и внушительно произнёс:
– Не налётом. Мы – гарнизон Гарова. И отвечаем за порядок в городе перед своим начальством.
– А… начальство кто у вас, ваше высокоблагородие?
Новая усмешка на лице молодого гиганта, потом спокойный и чёткий ответ, услышав который мастеровой не поверил своим ушам:
– Её императорское величество Аллия Вторая. Законная правительница Русии.
– И… и… им…
– Да. Её императорское величество Аллия Вторая. Она самая.
Рабочий нахмурился:
– Говорили, что свободовцы её и дочек ейных…
– Врали. Императрица была спасена верными офицерами и переправлена к нам, в Нуварру. А теперь настало время вернуться, дядя. Так что давай выкладывай, в каком состоянии депо?
…Майор Рублёв был доволен – пока всё складывалось удачно для спецотряда. Быстрое, практически мгновенное уничтожение отряда карателей, расстрелянного из пулемётов бронетранспортёров. Довольно спокойное, без эксцессов поведение жителей города, покорно воспринявших появление военных. Вечером он проехал по городу, отметив множество белеющих на столбах и заборах листовок с заранее подготовленным, ещё на Базе, текстом. Дела у лейтенанта, похоже, шли неплохо. Подумав, Пётр Георгиевич приказал двигаться к вокзалу, где размещался взвод лейтенанта. Ну или должен был…
В ярком свете установленных прожекторов кипела работа. Лейтенант, размахивая руками, что-то объяснял большой группе аборигенов в простой одежде. Те внимательно слушали, привычно держа шапки в руках. Из здания ежесекундно выскакивали люди с носилками, на которых лежал разный мусор. Стучали молотки, визжали пилы, тюкали топоры. Из-за здания выехала длинная телега, запряжённая парой лошадей. Так вот куда исчезли артиллерийские лошади! Не успели толком осмотреть здание управы, как коней и след простыл. Подсуетился Звонарёв. Впрочем, как обычно в армии.
Подойдя ближе к двигающейся повозке, краем глаза уловил очертания тел под брезентом. Понял, куда понадобился транспорт, успокоился. Подошёл поближе к толпе внимающих речи лейтенанта на русийском, прислушался. Чешет парень складно и бегло, как на родном русском. Уловив передышку, решительно шагнул вперёд. При виде командира Владимир смешался, сделал непонятный жест рукой, чисто машинально, потом торопливо что-то произнёс, после чего русийцы начали быстро расходиться.
– Добрый вечер, товарищ майор.
– Вольно, лейтенант. Докладывай.
Тот пожал плечами:
– Убираем, чистим, моем. Завтра начнём приводить в порядок депо. Кстати, товарищ майор, там есть большой склад, пустой, можно его приспособить пока под кинотеатр. Прокрутить, так сказать, им агитационные фильмы. Зря, что ли, наши спецы старались?
Рублёв кивнул. Затем повёл рукой в сторону уничтоженных океанцев:
– Много там ещё?
– Основное вывезли. Ещё пара ходок – и всё.
– Местные стараются?
– Нет. Пленных взяли, десяток. Всё, что можно, вытряхнули, а после направили на уборку трупов. Местных привлекать к такой работе как-то…
Майор рассвирепел:
– Почему не доложил о пленных, мальчишка?!
– Вы океанский знаете, товарищ майор?
Осёкся.
– И я нет. И никто из знакомых нам тоже не знает. А сами они молчат. Документы все в штабе. Так что пусть работают. Закончат – отправим к вам.
А ведь прав лейтенант. Мы, как те японцы, что на европейские корабли влезли втихаря, все разговоры подслушали, все бумаги скопировали, а толку – зеро. Потому что ни грамоты, ни речи заморской не разумеем.
– Ладно. Проехали. Но впредь так не делай.
– Я понимаю, товарищ майор…
Помолчали. Из здания вышла пожилая, но ещё крепкая женщина в тёмной одежде, выплеснула грязную воду из ведра, сунула пустое кому-то из вертящихся вездесущих мальчишек, что-то сказала. Тот кивнул, умчался. А она прислонилась к стенке, вытирая руки фартуком.
– Ого! И с ними договорился?
Звонарёв вдруг смутился:
– Тут людей бы покормить, товарищ майор. Мы в обед с теми, кто в первую партию попал, своими пайками поделились. Так такая толпа набежала, как узнали… А сейчас уже дело к ужину.
Рублёв усмехнулся:
– Повезло тебе, лейтенант, что есть такой майор Ковалёв у меня в заместителях. Он уже давно всё выяснил, и скоро… – Взглянул на часы. – Точнее, минут через десять сюда полевая кухня придёт. И твоих накормим, и народ оделим.
Лейтенант облегчённо вздохнул:
– Хвала богам, товарищ майор, а то я уже и не знал, что делать… А насчёт завтра как? Я почти сто человек набрал депо восстанавливать. Все – бывшие железнодорожники, мастеровые люди. И, кстати, там, в депо, стоят два паровоза. Только не на ходу. Ремонт нужен.
– Инженера я пришлю. И продуктов подкину. Сто, говоришь?
Лейтенант кивнул.
– Заявлю расход на кухню. А что вообще люди говорят? Я вижу, ты с ними успел пообщаться?
– Успел. – Буквально выдернул из пачки сигарету, дрожащими руками прикурил, сделал глубокую затяжку.
Едва ли не четверть сразу. – Плохо, товарищ майор. Очень плохо. Продовольствия в городе практически нет. Власти тоже. Всю зиму город грабили. То одни, то другие. Много народа убили просто так. Кое-кого увели с собой. В основном девчонок молодых да красивых. И с концами. Рублёв кивнул: обычная история.
– Правда, океанцы только сейчас явились. Так что, можно сказать, мы их спасли. Соседние городки почти все уже пожгли, а людей – кого убили, кого угнали неизвестно куда.
– Ясно…
– Вопрос разрешите, товарищ майор?
– Спрашивай, Володя.
– А что с теми русийцами, что до нас были?
Рублёв вздохнул:
– Похоже, банда. Обычная банда. Просто прикидывались военными. Завтра после завтрака и развода людей приезжай в управу. Вместе допросим.
Лейтенант кивнул. И вдруг просиял: на площадь, порыкивая двигателем, плавно въезжал «додж», тянущий за собой дымящую полевую кухню, испускающую невероятные ароматы.
…Гаров менялся на глазах. Буквально в течение недели исчез мусор с улиц, начался ремонт зданий, заработали городской водопровод и канализация. Нуваррцы поддерживали жёсткий порядок в городе – одна из желающих поживиться окрестных банд, привлечённая слухами о том, что в городе появилось продовольствие, была безжалостно уничтожена до последнего человека. Кроме восстановления городского хозяйства пришельцы начали огромную, по местным, разумеется, меркам, стройку за городом. Пока ничего существенного, просто разравнивали и трамбовали большое поле. Подо что? Единственный среди них офицер, который знал русийский, лишь загадочно улыбался, а остальных было спрашивать бесполезно. Жители города наконец вздохнули с облегчением за последний год с небольшим, минувший после смерти императора.
Что удивительно, после показательного разгрома океанцев, те больше не совались в Гаров по непонятным причинам. То ли не было сил, то ли исчезновение столь большого отряда не на шутку перепугало интервентов. Впрочем, никто не сомневался, что рано или поздно те снова попытаются взять город под контроль. Но огромные, невероятно мощные бронеходы нуваррцев внушали уважение всем, кто их видел. Да и сами бойцы тоже впечатляли – рослые, широкоплечие, увешанные смертоносным, никогда не виданным прежде оружием, одетые в пятнистую форму, скрадывающую их очертания на местности, с движениями настоящих хищников. Любой мало-мальски сведущий в военном деле только при одном взгляде на этих солдат понимал, что равным им среди русийцев или океанцев, впрочем, как и военных других держав, просто нет. Чего стоили только их тренировки, когда те по утрам, после пробежки в несколько вёрст длиной, занимались в сооружённом спортивном городке на диковинных снарядах, тренировались в рукопашном бое, крушили голыми руками и ногами кирпичи и доски, вызывая невольный страх и восхищение среди тех, кто наблюдал за этими показательными выступлениями.
Единственным непонятным было только то самое поле. Впрочем, вскоре загадка прояснилась, поразив всех до глубины души. Одним прекрасным утром последнего месяца лета рассветную тишину взорвал непонятный гул. А потом на поле начали один за другим садиться летающие корабли. Заходя на посадку на огромной скорости, влекомые сверкающими в лучах прозрачными кругами, машины аккуратно касались ровной земли, некоторое время пробегали по плотно утрамбованному грунту, затем гасили скорость и ровными рядами выстраивались у кромки поля. Из прибывших кораблей, больше похожих на птиц с застывшими крыльями, выгружались люди в различной форме, вытаскивали ящики с неизвестным содержимым и сразу принимались за свои дела. Военные быстро строились по подразделениям и уходили в город. Другие – тут же начинали монтировать нечто непонятное.
На следующий день в Гаров прибыла колонна самоходных карет. Только вот на все известные русийцам самодвигатели их техника не походила. Она буквально дышала уверенностью и надёжностью, внушая уважение одним своим видом и мощью: вместительные платформы, переполненные грузами, длинные цистерны вместимостью в сотни, если не тысячи бочек, массивные прицепы, на которых застыли совсем уж запредельные монстры в защитной зелёной окраске с неимоверного калибра стволами орудий в массивных металлических башнях.