– А с нами, приключилась чудовищная история: меня и моего незадачливого мужа надул какой-то проходимец, так что если у нас не будет в скором времени достаточно средств, мы разоримся. Поверьте, на свете нет справедливости, – сказала госпожа Симпли с неподдельной тоской в голосе.
– Ну что ж, раз на то пошло, то вот моя история: я много проиграл в карты, конечно, каждого из этих жуликов я мог бы вызвать на дуэль, но надоели проблемы с законом. Лучше откупиться деньгами, так, право, будет спокойнее, – сказал Карл Феликсович.
– Вот уж не думал, что дядюшка всем сможет так угодить своей кончиной, – с улыбкой произнёс Алексей Николаевич, – ещё и письма каждому заранее прислал.
– Ну, а вы, Александр Иванович, зачем приехали? Тоже в долг много давали или проигрались в пух и прах? – спросил, высокомерно глядя на собеседника, Карл Феликсович.
– Мне не нужны деньги, мне вообще ничего не нужно, господа, – честно ответил офицер.
В этот момент Наталья Всеволодовна встала из-за стола и молча вышла из столовой. Все присутствующие проводили её взглядом.
– До чего неблаговоспитанная барышня, – презрительно заметила госпожа Симпли.
– Прошу вас не осуждать её, эта девушка расстроена кончиной своего опекуна, и ей простительно подобное поведение, тем более в нашем кругу, – сказал Александр, вступаясь за Наталью.
– Но мы же так себя не ведём, хотя тоже немало скорбим, – вмешался господин Симпли.
– И всё-таки, зачем вы сюда приехали, мне это право интересно, – перебил Карл Феликсович.
– Мой двоюродный дед, господин Уилсон, прислал мне письмо, в котором просил меня осуществить протекцию его воспитаннице, Наталье Всеволодовне, – твёрдо сказал Александр.
– И какого же рода протекцию? – поинтересовался Карл Феликсович.
– Известно, какого! Такую протекцию осуществляют всякие офицеры над подобными девицами, – язвительно произнёс Алексей Николаевич.
Александр вскочил со стула, жалея, что оставил саблю в комнате. Он хотел хорошенько проучить наглеца, но вовремя сдержался.
– Что это вы имеете в виду, сударь, – вскричал он, – извольте незамедлительно взять свои слова назад и извиниться!
– Скажите-ка, какой гордый господин, обижаться на меня вздумал, – буркнул Алексей Николаевич.
Видя, что вот-вот произойдёт серьёзный скандал, Павел Егорович тоже встал со стула, преградив дорогу Александру, готовому разорвать оскорбившего его Алексея Николаевича.
– Умоляю, не делайте глупостей, – зашептал Павел Егорович Александру, – поверьте, этот человек не стоит вашего гнева.
Как это ни странно, слова невысокого худого человечка возымели силу над разумом драгунского офицера, и тот снова сел на стул, отвернувшись от господ, сидевших за столом.
– Неужели вы намерены жениться на Наталье Всеволодовне, если вас о том просил ваш дедушка? – спросил господин Симпли. – Вы, конечно, меня извините, но вы так ревностно изволите защищать её интересы…
– Нет, жениться на такой девушке я и сам не против! – воскликнул Алексей Николаевич. – Она конечно не подарок, но при должном воспитании станет хорошей супругой. С тётушкой я как-нибудь сумею договориться по этому поводу! – и он принялся потирать свои маленькие пухлые ручки.
– Как вы смеете? – с горечью произнёс Александр Иванович. – Прекратите сейчас же, или вы потеряете остатки моего уважения!
– Больно мне оно надо, сударь, – презрительно отозвался Алексей Николаевич.
В эту минуту в столовую вошла Наталья Всеволодовна. Она немного смутилась, когда все тотчас посмотрели на неё. Все замолчали, и минуты три никто не произносил ни слова.
– Скажите, милочка, вы никогда не задумывались о свадьбе? – начал господин Симпли.
– Помилуйте, Семён Платонович, ведь завтра похороны, грех о свадьбе думать! – удивлённо воскликнула Наталья.
– О таком деле никогда не грех думать! – заявил Алексей Николаевич.
– Я вас не понимаю, – смущённо произнесла Наталья Всеволодовна, отодвигаясь от него.
– Видите ли, сударыня, вы произвели на меня неизгладимое впечатление, я, можно так сказать, очарован вами! Думаю, что ваша дражайшая опекунша, госпожа Уилсон, согласится на ваш брак с таким солидным женихом, как я, в этом можно не сомневаться, уж поверьте! – говорил Алексей Николаевич, подходя к ней всё ближе и ближе, напирая и стараясь взять за руку.
Наталье Всеволодовне пришлось отступать, пока она не достигла стены, далее отойти было уже невозможно, ибо дорогу ей преграждал массивный посудный шкаф.
– Полноте, сударь, я вас не понимаю, – бормотала перепуганная девушка.
Александр Иванович вскочил со стула и хотел броситься к девушке, ибо уловил её взгляд, ищущий защитника среди присутствующих господ. Но его окружили супруги Симпли и, не давая ему прохода, стали что-то говорить скороговорками наперебой. Офицер старался деликатно обойти их, но всё время они возникали прямо перед ним, точно привидения, не пропуская его.
– Как-же-с не понимаете, сударыня? Дайте ваше согласие, мы обвенчаемся законным браком и будем счастливы, – мягко, но напористо говорил Алексей Николаевич, и глазки его алчно сверкнули.
– Но я не люблю вас! – в испуге воскликнула Наталья.
– Достаточно и моей любви к вам! Моя страсть вспыхнула сегодня тотчас, с первого взгляда! Соглашайтесь, или вы хотите всю жизнь просидеть старой девой? – всё более жёстко и угрожающе напирал он, хватая её за локоть.
– Оставьте меня, прошу вас! – молила девушка, пытаясь избавиться от пухлых, но цепких пальцев.
– Согласитесь, ведь я прошу вашей руки по-хорошему при свидетелях, или я устрою так, что больше никто и никогда не попросит вашей руки! – прошипел Алексей Николаевич, окончательно перейдя на угрозы.
– Никогда! – крикнула Наталья.
Тут всех оглушил зон пощёчины. Алексей Николаевич отшатнулся и выпустил локоть девушки. Александр Иванович смог заметить, как слёзы бежали из глаз Натальи, когда та выбегала из дверей.
– Пусть бежит. Ещё одумается! – крикнул Алексей Николаевич, потирая щёку и криво улыбаясь.
Александру же всё никак не удавалось освободиться от назойливых супругов Симпли, они висели на нём, как каторжные гири, так что нельзя было пошевелиться. Их слова путались, а смысл оставался далёким, хотя как будто говорили они о чём-то важном.
– Да оставьте же меня! – крикнул на них поручик.
Но тут перед ним встал, всё это время сидевший за столом и посмеивавшийся над происходившим в зале, Карл Феликсович. Положив ему на плечи обе руки, он произнёс холодным и твёрдым голосом:
– У нас есть к вам дело, милостивый государь, и с вашей стороны не вежливо уходить от нас.
Александр Иванович почувствовал на себе острый, пронзительный взгляд чёрных глаз кузена.
– Что вам угодно, Карл Феликсович? – спокойно спросил он, понимая, к чему могут привести неосторожные действия.
– Видите ли, мы решили, что раз вам не нужны деньги, то почему бы вам не отказаться от своей доли наследства в нашу пользу? Вы, конечно, имеете право не принимать моего предложения, но, поверьте, мы не останемся в долгу, – ответил тот сдержанно. Он испытующе посмотрел на Александра.
– Возьмите всё, что угодно, только прошу, оставьте меня, – тихо, но уверенно произнёс поручик, отстранил кузена и вышел прочь из столовой быстрым шагом.
– Какой невоспитанный молодой человек, – покачала головой госпожа Симпли.
– Нынешнее поколение всё такое, душенька, – заметил её супруг.
