Демон из Пустоши. Колдун Российской империи

Глава 7

По парку лучше всего было бы прогуляться с Коржиком или Расом, но оба дива вместе с Фетисовым отбыли на вызов. Полицейский колдун сильно изменился – совсем перестал бояться своих подопечных и теперь не только выезжал с ними, но и забирал обоих домой после службы. Похоже, его семья не возражала.

Аверин все же решил пройтись по парку. Кто знает, вдруг удастся встретить девочку с собачкой. Найти ее надо как можно быстрее, стало совершенно ясно, что она не дочь чародейки.

Впрочем, может быть, Алена видела обычную собаку. В конце концов, Ланская права, шпицев в Петербурге достаточно. И черные уши у них тоже встречаются нередко. Алена могла ошибиться.

Прогуливаясь, Аверин размышлял о том, как несправедлив мир к женщинам, наделенным колдовской силой. Если бы ему предложили выбор: пойти в монахи или никогда не иметь ни прав, ни возможности выучиться и использовать силу, что бы он выбрал?

Аверин этого не знал. Монастырь – последнее место, где бы он хотел провести свою жизнь. Не лучше ли пойти в тюрьму за незаконное колдовство? Да, далеко не все мальчики заканчивали Академию. Но у них хотя бы был шанс. А взять, например, Веру. Почему у нее шанса нет? Аверин решил, что об этой несправедливости надо будет обязательно поговорить с ее высочеством. Она должна понять.

С другой стороны, будущая императрица сама выросла в ските. И, вероятно, именно интересы скитов она будет продвигать больше всего.

Аверин походил по парку и прошелся вдоль Кронверкского проспекта, почти до самого зоопарка. Собаки попадались, но среди них не было ни одного шпица. Он миновал высокую ограду и наткнулся на вывеску «Площадка для тренировки и выгула собак». Внизу была нарисована стрелочка. Мимо прошел пожилой мужчина с бульдогом. По всей видимости, он направлялся именно туда.

Отлично! Наверняка девочка со шпицем не просто гуляла по парку, она, как и остальные, шла на площадку!

Аверин пошел за мужчиной с бульдогом, и через некоторое время они оказались возле солидного поля, окруженного такой же металлической решеткой, что и зоопарк. На поле виднелись различные приспособления – горки, мостки и прочие собачьи радости, которые не так-то просто отыскать в центре города. Собак было немало. Однако ни одного шпица Аверин разглядеть сквозь решетку не смог.

Сюда нужно будет вернуться с Коржиком. И, не вызывая подозрений, поговорить с завсегдатаями. А может, если повезет, див почует шпица и возьмет след.

Аверин направился домой. Попробовал позвонить Анне Сомовой, но дозвониться не смог. И не успел он отойти от аппарата, как раздался звонок.

– Добрый вечер, Гермес Аркадьевич, это Булгаков. Документы готовы. Вы сможете получить осужденного в Первом следственном изоляторе, – сообщил он.

Что ж, глава Управления счел необходимым позвонить лично, а формальности потребовали совсем немного времени. Вероятно, запрос в Управление был направлен накануне, еще из столицы, после ужина с княжной. Или раньше? И об этом позаботился Владимир?

Как бы то ни было, это отличные новости. Поужинав, Аверин принял душ, немного почитал и лег спать. День выдался длинным и нелегким.

У Булгакова в кабинете он был в половине девятого утра.

Князь поднялся навстречу и пожал ему руку.

– Рад видеть вас в добром здравии. Про вас, признаться, ходили нехорошие слухи.

– Ломка колдуна – отвратительная вещь, – усмехнулся Аверин, – но она проходит, как правило.

– Расскажите это господину Рождественскому. Все Управление завалено жалобами его адвокатов с приложенными свидетельствами врачей. Дескать, князь по состоянию здоровья должен находиться в клинике, а не в камере. Вы не обижайтесь, Гермес Аркадьевич, но я уже начинаю подозревать, что наш князь комедию ломал с самого начала. Дело и так разваливается, а тут еще главный фигурант «не способен ответить за свои деяния по состоянию здоровья».

– Нет, на момент ареста он не притворялся, иначе господин Смирнов и господин Фетисов не смогли бы его так легко арестовать. А сейчас…

Аверин задумался. Ломка чуть не уничтожила его, но была ли это только ломка? Ведь сейчас ничего не изменилось, связи по-прежнему нет, он лишь знает, что Кузя жив, и делает все, чтобы спасти его. И чувствует себя совсем иначе. От прежнего состояния не осталось и следа.

– …что с ним сейчас, я не знаю. Но могу попробовать поговорить. Позже. Сейчас меня занимает совершенно другое дело.

– Да, я знаю. Вот документы. – Булгаков повернулся к столу и взял тонкую синюю папку. – Но зачем вам вызывать дива первого класса? Или это секрет? Вы же всю жизнь работали в одиночку и получили своего дива совершенно случайно. Привыкли к хорошему?

– Да, привык. – Аверин взял папку. Открыл ее и вскинул брови. Он знал преступника, который смотрел на него с фотографии. Точнее – преступницу. Чтобы окончательно развеять его сомнение, наверху страницы было написано «Алина Белицкая».

– Именно она? – Он перевел взгляд с досье на Булгакова.

– А что, собственно, вас смущает? Она совершила несколько особо тяжких преступлений и была приговорена к высшей мере. И сама внесла себя в список первой очереди. Вы же знаете, что приговоренные к сжиранию дивом преступники иногда ждут своей участи годами. И поэтому, из гуманистических соображений, существуют «список первой очереди». Преступник имеет право внести туда свое имя, и тогда, при необходимости, он будет казнен одним из первых. Для многих ожидание смерти мучительнее ее самой. Тем более такой смерти.

– Ясно.

Дальше Аверин расспрашивать не стал. Было ли это совпадение или так странно распорядилась судьба, но колдун надеялся, что Кузя эту девицу уже и не вспомнит.

– Распишитесь тут, – Булгаков похлопал по столу, где лежали еще несколько бумаг. – Сейчас подберем вам сопровождающих, колдуна с дивом. Сегодня подайте документы в изолятор, а завтра утром вам подготовят и выдадут преступницу, надо глянуть, кто на дежурстве… – Булгаков обошел стол, сел в кресло и открыл журнал.

Неожиданно дверь резко распахнулась, словно от сильного удара. Аверин удивленно повернул голову: пришедший не удосужился даже постучать.

– Не нужно никого подбирать. С Белицкой поеду я, – раздался знакомый голос, и в кабинет шагнул Владимир. Булгаков аж вскочил от неожиданности.

– Владимир?! Что ты тут делаешь?

Вместо ответа Владимир открыл дверь пошире и низко поклонился. В кабинет вошла княжна Софья.

– Он сопровождает меня, дядя, – улыбнулась она и протянула руку.

Булгаков выскочил из-за стола и поцеловал ее. И только после этого слегка ошарашенно произнес:

– Ваше высочество… Чем я заслужил честь видеть вас в этой скромной обители? Разве не принимает вас сейчас Владыка?

– Уже нет. Я нахожусь здесь по делу государственной важности. Более того, я остановилась в вашем особняке. С тетей Елизаветой уже договорились.

– Дело государственной важности? – Булгаков перевел взгляд с племянницы на Аверина и сдвинул брови:

– Гермес Аркадьевич… что вы опять затеяли?

– Это совершенно секретно, прошу прощения, Дмитрий Петрович, – Аверин дежурно улыбнулся и, в свою очередь, подошел к ее высочеству и коснулся губами ее руки. – Не ожидал вас увидеть… так рано.

– У нас много дел, – она посмотрела на князя Булгакова. – Очень рада нашей встрече, дядя, мы еще повидаемся за ужином. А пока, с вашего позволения, господина графа я у вас похищу.

Она кивнула Аверину, призывая следовать за собой.

Булгаков несколько раз открыл и закрыл рот. Но все же обрел дар речи:

– Гермес Аркадьевич, погодите. Вам же для вызова нужны два ассистента. Одним, я полагаю, выступит господин Мончинский. Но вам нужен еще один!

– А вторым выступлю я, дядя. У меня есть государственная звезда, подтверждающая мою квалификацию. – Она улыбнулась, направилась к дверям, но на пороге обернулась: – И не забудьте, это совершенно секретно. И меня вы тоже не видели.

На мгновение приложив палец к губам, она покинула кабинет.

Следом, попрощавшись с князем легким поклоном, вышел Владимир.

Перед зданием Управления к ним присоединился Мончинский.

– Куда теперь? В «Кресты»? – спросил он.

– Ваше высочество, – удивился Аверин, – вы собираетесь ехать в тюрьму?

– Да, мне бы хотелось взглянуть на это знаменитое место. А после, когда мы передадим документы, если вас не затруднит, я попросила бы провести небольшую экскурсию по вашему замечательному городу. Я была здесь давно, в детстве, но помню, как он красив.

– С большим удовольствием, но… – Аверин замолчал, не зная, как объяснить, что у него нет времени развлекать княжну. Необходимо было заняться расследованием. Но как отказать? Особенно после всей помощи, что княжна ему оказала. Он вздохнул:

– Прошу простить. Но после передачи заявки на жертву мне необходимо будет заехать в участок и взять там полицейского дива. Я должен обследовать место, где мог появляться преступник. Помните, я рассказывал, что ищу девочку. Может быть, город вам покажет Сергей Дмитриевич? А как только я освобожусь, немедленно присоединюсь к вам.

– Конечно, – княжна Софья наклонила голову, – я отлично помню. Простите мое любопытство, но что за место? Где оно находится?

– Собачья площадка возле одного из скверов, в центре. Вы как раз можете прогуляться неподалеку, посмотреть Петропавловскую крепость и прекрасный вид на Зимний дворец. А я схожу с Коржиком, это полицейский див, на площадку.

«И если шпиц окажется там, задержу его и хозяина».

– Владимир? – произнесла княжна.

И див повернулся к Аверину:

– Нет нужды заезжать в участок. У меня есть форма собаки.

Колдун смерил его взглядом. Совершенно очевидно, что его никуда не хотят отпускать одного. Хорошо еще, что вся компания не пожелала остановиться в его доме. Но очень возможно, придется посетить ужин у Булгакова. И тут еще одна мысль пришла Аверину в голову и заставила нахмурить брови.

– Владимир, мы можем поговорить наедине? – спросил он.

Владимир вопросительно посмотрел на княжну. Та взяла Мончинского под руку:

– Покажите мне, пожалуйста, как устроено Управление, Сергей Дмитриевич.

Когда они ушли, Аверин постучал пальцем по папке.

– Твоя работа? – спросил он.

– Да, – ответил див. – Как только вы озвучили свою просьбу, я немедленно доложил ее высочеству, получил разрешение, связался с князем Булгаковым и присвоил делу статус особо важного. Это означает, что вопрос должен решаться в первую очередь.

– Я знаю, что это означает, Владимир. Но в кабинете князя я не называл фамилию будущей жертвы, а ты ее знал. Это ты предложил кандидатуру Белицкой?

– Да.

– Но зачем?

– Ваш див может помнить ее. Или по крайней мере ощущать, как что-то знакомое и вызывающее эмоции. Так больше шансов на успешный вызов и на то, что отзовется именно Кузя.

Аверин посмотрел Владимиру в глаза. И встретил спокойный уверенный взгляд. И понял, что возразить ему нечего. С технической точки зрения Владимир прав. А с моральной… По классификации Кузи Белицкая – «плохой человек». Аверин знал, что ей вменили в вину организацию всех совершенных ее подельниками и демоном Григором преступлений. По совокупности она получила высшую меру. И добровольно внесла себя в список. А может, она действительно хотела быть сожранной дивом. Но все равно, Аверин ощущал, что совесть его неспокойна.

Потому что Белицкая – молодая девушка? Потому что он знает ее лично?

Какая разница? Еще не хватало испытывать моральные терзания по поводу убийцы.

– Вы на чем приехали? – поинтересовался он, чтобы перевести тему.

Владимир указал на автомобиль Мончинского.

Это тоже была «Ладога», но старая модель, к тому же довольно потрепанная. Именно на ней ездил Мончинский, пока служил в Управлении.

– Это никуда не годится, – покачал головой Аверин. – Поедете на моей. Я понимаю, что ее высочество в Петербурге тайно, но это не повод возить ее на развалюхе.

– Согласен. – Владимир направился к машине хозяина, достал из нее небольшую сумочку и переложил на заднее сиденье «Меркурия» Аверина. – Прошу вас кратко изложить мне суть дела, которым мы будем заниматься. И подробно – что именно я должен искать, – сказал он.

Аверин ничуть не пожалел, что Владимир отправился с ним в изолятор. Даже личный визит ее высочества, если бы о нем было известно, не произвел бы такого впечатления на администрацию «Крестов», как появление Владимира. Было видно, что дива тут знали, и знали отлично. Документы приняли чрезвычайно быстро. За Белицкой можно будет заехать завтра в восемь утра.

Аверин вздохнул. Головой он понимал, что процесс, курируемый Императорским дивом, идет невероятно быстро. Но каждый час, даже каждая минута промедления заставляли нервничать. Напрасно он пытался успокоить себя тем, что Кузя прекрасно выжил в Пустоши, будучи в десятки раз слабее, чем сейчас, волнение не оставляло колдуна. Ловушки, сильный див, случайно ли их появление? О Пустоши известно очень мало. Права княжна Софья: открытие отца чрезвычайно важно для всего мира. И если Россия станет первой страной, исследовавшей Пустошь…

Размышляя об этом, Аверин не заметил, как подъехал к Кронверкскому. Припарковав автомобиль Мончинского, он вышел и увидел свой «Меркурий». Владимир, конечно же, приехал первым. В машине никого не было. Аверин прошел в парк и стал оглядываться по сторонам – ее высочество и сопровождающие должны находиться где-то рядом. Но никого похожего видно не было. Только невдалеке любовалась фонтаном дама в роскошной цветной шали и с беленькой кучерявой болонкой на поводке.

Аверин прислушался к ощущениям. Болонка?.. Да это вообще не собака… Он шагнул вперед, и женщина повернулась:

– А мы уже заждались.

Но Аверин, лишь мельком взглянув на княжну, уставился на собачонку.

– Впечатляющая… собачка, – сказал он и прикусил губу, сдерживая улыбку.

Собачка, подняв уши, холодно посмотрела на него.

– Вот, я принес. – К ним спешил Мончинский. Подойдя ближе, он протянул благоухающий выпечкой и ванилью сверток. На бумаге проступили жирные пятна.

– Ах, всю жизнь мечтала попробовать знаменитые петербуржские пышки, – воскликнула княжна и осторожно взяла сверток.

Аверин оглянулся на Мончинского и указал на болонку.

– Вы знали? – стараясь не рассмеяться, спросил он.

– Знал… – Мончинский запнулся. – Правило же… колдун Управления, принимая дива, знакомится со всеми его личинами.

Аверин глубоко вздохнул и обратился к княжне Софье:

– С вашего разрешения, могу я взять у вас… Владимира и сходить на площадку?

– Вы не будете возражать, если я составлю вам компанию? – спросила она.

Аверин посмотрел на нее с сомнением.

– Это может быть опасно. А вы – слишком ценная персона, чтобы так просто рисковать. И идея, что вы будете ассистировать при вызове, мне тоже не нравится. Я не сомневаюсь в вашей квалификации и уверен в Кузе, но… а что, если случится прорыв?

Она достала пышку, обернутую салфеткой, и протянула пакет Аверину:

– Угощайтесь, пожалуйста. И я не устану вам повторять, что сейчас самая важная персона в Империи – это вы, граф. Еще одну дальнюю родственницу найти всегда сумеют. А вот еще одного Аверина, способного посетить Пустошь, – нет. Поэтому, раз вы рискуете, то и мне можно, – улыбнулась княжна. – Да и нет тут никакого риска. Сами говорили, что шпиц – див второго класса. Что может случиться под защитой Владимира?

Аверин окончательно понял, что из виду его выпускать не собираются. И Владимир неслучайно постоянно поблизости. Он снова следит. Только на этот раз, скорее всего, див действительно получил приказ о защите. Что ж, спорить смысла не было.

– Хорошо. – Колдун достал пышку и откусил сразу половину. А когда с едой было покончено, в сопровождении княжны направился на площадку.

Мончинского оставили недалеко от ворот, на скамейке. Молодой колдун должен был подать сигнал, если появится девочка с собакой: шпиц мог почуять Владимира и сбежать.

Владимира отпустили с поводка почти сразу. Див рванул к снарядам, старательно обнюхивая каждый. Никто: ни собаки, ни хозяева – не обратили на него никакого внимания. Обежав площадку, он вернулся и несколько раз тявкнул.

– Он нашел след, – сообщил Аверин и взял болонку на поводок. – Идем за ним.

Они вышли с площадки, и Владимир потянул их куда-то вперед по дорожке. Аверин махнул Мончинскому, и тот двинулся следом.

Шли недолго. Перед станцией метро свернули в переулок, и через некоторое время Владимир привел их к парадной одного из хороших дорогих домов. Да и не было в центре других зданий. Внизу сидела консьержка, что существенно облегчило дело. Аверин позвонил, и дверь тут же открылась.

– Возьмите… собачку на руки, – тихонько сказал он княжне.

И они вошли в парадную.

– Здравствуйте, – широко улыбнулся Аверин, а консьержка, поправив очки, спросила:

– Вы к кому?

– Мы по объявлению. Нашли собачку жильцов из вашего дома. Но по телефону дозвониться почему-то не получилось, и мы и пришли по адресу.

– Собачка? – Консьержка посмотрела с подозрением. – А какая квартира? Я не помню у нас в парадной болонок.

– Да как же? Не туда зашли? – Аверин сделал вид, что смутился. – Квартира семнадцать… кажется… дом точно этот. В объявлении фотография была, беленькая такая собачка, пушистая. Вот же она!

– А… – На лице консьержки отразилось понимание. – Так вы ошиблись, да-да. Девятнадцатая квартира, только у них шпиц, Родик. Неужели потерялся? Ну, неудивительно, в такой суматохе-то…

– В суматохе? Что-то случилось? – Княжна Софья сделала встревоженное лицо.

– А, да девочку, дочку, ночью на «Скорой» увезли. Собачка вроде с ними была… но у них шпиц. И ухо черное, – она показала на свое ухо.

– Так вот почему телефон не отвечает, – покивал Аверин, – как жаль, что не их. А что с девочкой случилось?

– Не знаю. Я не спрашивала, а мне не докладывают.

– А собачка не их, значит… А чья же? Такая собачка милая, и потерялась. Не знаете?