Воскреснуть, чтобы снова умереть
– Мы плохой отзыв оставим о вашем агентстве, – подпела ей дочка. Она уже была без покрывала, и Борис увидел ее голые руки.
– Не вижу я никаких укусов, – рявкнул он. – Если они на заднице, все равно ничем не помогу. Попроси мать намазать ее мазью, которую она купила у меня, она снимет зуд.
– Что за шум, а драки нет? – Это Палыч вышел на крик.
– Уведите баб, умоляю.
– Баб? – взвилась Рая. – Да как вы смеете? – Она решительно направилась к Боре, чтобы… Что? Пощечину ему отвесить? Именно так поступали леди (не бабы), когда их оскорбляли мужланы?
Рая резко остановилась, когда увидела тело.
– Теперь поняли, почему я гнал вас, женщины, – проговорил Марков устало. – На Наташку кричал?
– Это Витас? – сипло спросила Рая.
– Да.
– И он…
– Мертв. Я нашел его тело десять минут назад и все это время собираюсь с мыслями, а вы мне мешаете. Уйдите!
Но Рая не двинулась с места. Зато ее дочь сделала обратное: подбежала к матери. Увидев покойника, вскрикнула и уткнулась Рае лицом в плечо. Подошел и Палыч. Этот пытался казаться спокойным, в руках себя держал, но контролировать цвет лица не мог – оно побледнело, когда Баландин увидел покойника.
– Он упал с балкона? – спросил Палыч, и голос его не дрогнул.
– Судя по всему.
Старик посмотрел наверх, как Борис за десять минут до этого.
– Не повезло парню. Тут не очень высоко, мог выжить.
– Как он вообще умудрился упасть? – подала голос Рая. Она обняла дочь, тем самым успокоив, и Наташа уже могла смотреть на тело. Боря даже прочитал в ее взгляде любопытство. – Посмотрел вниз и голова закружилась? Если так, не надо было селиться на холме.
– Может, он зарядку делал? – предположила Наташа. – Или гимнастику ушу? На рассвете, на свежем воздухе… Как в кино? Поэтому с голым торсом.
– А ему не помогли, – осторожно спросила Рая, – упасть?
– Дверь в домик заперта изнутри, – ответил Борис.
– Да и кому он сдался? – пожал плечами Палыч. – Мы все тут люди случайные.
– Это не избавит нас от неприятностей с полицией. Замордуют. Вас лишат покоя на отдыхе, а меня… Даже представить себе не могу, какие последствия меня ждут. Я тут на птичьих правах.
– Но ведь это несчастный случай! – взволнованно воскликнула Рая. – Он мог где угодно произойти. Например, в гостинице в Паттайе. Витас в «Хилтоне» остановился, а это гигант. И что, полиция всех бы, как вы выразились, мордовала?
– Там камеры везде, расследование вести проще. А тут их нет. Рабочих точно, одни муляжи.
– Постойте, – Наташа встрепенулась. – Отельный гид нам рассказывал страшилку о том, как в прошлом году одного туриста слон затоптал на экскурсии. И все это произошло на глазах десятка человек. Так их всех тут же отпустили. Туристов, я имею в виду.
– Тут случай другой.
– Почему же? Если мы скажем, что видели, как Витас делает зарядку на балконе и как падает с него, нам поверят. Иван Павлович правильно сказал, мы люди случайные, нам незачем это выдумывать.
– Ваша дочь предлагает дать ложные показания полиции, – обратился Боря к Раисе, а про себя подумал: «Молодец девочка!»
– Что за это грозит?
– Наташе ничего.
– А НЕ Наташе?
– Мы граждане другого государства, так что тоже не особо рискуем. Вы тем более, уедете скоро. Несчастные случаи расследуют вяло, тут криминальных дел полно.
– То есть хотите спихнуть все на нас? А сами чистеньким выйти? Нет уж, увольте! Если врать, то всем вместе.
– Значит, врать не будем, – сказал Палыч. – Потому что я связываться с полицией не намерен. Я двадцать лет от звонка до звонка, как Валерка… Только он восемнадцать и в браке, а я в тюряге.
На этом разговор пришлось прервать, потому что на дорожке показался администратор отеля Кандж. Индус с бородой до груди и красивыми бровями вразлет был любимцем женщин. Особым спросом он пользовался у англичанок в возрасте. Поговаривали, что некоторые из года в год ездят в этот отель именно к нему. Если бы Кандж работал ночным администратором, Марков отправил бы Машу Курецкую к нему. Но тот, судя по всему, только заступил.
– Доброе утро, – поприветствовал он гостей отеля по-русски. Он немного владел им. – У вас что-то случилось?
– Не у нас – у вас, – ответил ему Марков. – Турист погиб.
Кандж решил, что не понял, и переспросил по-английски, что случилось. Боря перевел свой ответ. Затем указал на труп.
Администратор запричитал. Он уже представил, какие неприятности ждут отель. И ладно его на сутки минимум закроет полиция, хуже другое – репутация пострадает. Конкуренты начнут болтать, что в их «Парадайзе» гибнут люди, и прощай гости! У них и так из-за изменения ландшафта их убавилось. Еще змей развелось много, а в номерах появились клопы, и это тоже отпугивает туристов. То, что в эту ночь отель был заполнен под завязку, чудо. Обычно в «Парадайзе» пустует половина номеров. Разве что дом на холме спросом пользуется, он живописный, а какой вид открывается с балкона-галереи…
– Человек упал, – сообщил Канджу Марков. – Оттуда! – И указал на тот самый балкон, с которого открывается дивный вид.
– Он устраивал дискотеку?
– Нет, делал гимнастику, – ответила ему Наташа. Она училась в английском лицее и хорошо владела языком. – Я видела, как господин Густавсен упражнялся. Делал он это с закрытыми глазами, вот и упал.
Рая ТАААК посмотрела на дочь, будто хотела обратить ее в камень, потому что камни не разговаривают! Наташа взгляд выдержала. На ее личике появилось упрямое выражение: она решила идти до конца.
– Почему с закрытыми? – переспросил индус, почесав бороду.
– Ушу, – ответила девочка и продемонстрировала несколько поз этой восточной гимнастики. – Я занималась ею немного, знаю, что для концентрации надо закрывать глаза.
– Вы тоже видели это? – обратился к остальным Кандж.
– Я нет, – отозвался Палыч. – Только пришел. Наташа, переведи. – И тут же удалился.
Остальным пришлось подтвердить версию девочки. Матери понятно почему, у нее другого выбора не было. А у Маркова был. Но он (к своему собственному удивлению) решил не малодушничать, и не бросать женщин на произвол судьбы.
Следующий час прошел в ожидании полиции. Все это время к Маркову лезли все, кому не лень, от работников гостиницы до водителей туристических автобусов. Что уж говорить о членах группы! От них он спрятался в комнате для хранения багажа, чтобы сделать звонок Владлену. Но тот трубку не брал.
– Вот козлина, – выругался Марков.
– Кто? – это к нему обратился Джейсон через решетку на окне.
– Начальничек твой.
– Владлену я уже сообщил о случившемся. Он отключил телефон специально, чтобы до него раньше времени полиция не добралась. Думать надо, что делать, если ваша версия не проканает. Адвокат нужен, это раз. Страховки задним числом оформить на всех, это два. Да и для тебя какую-нибудь бумажонку раздобыть. В общем, некогда Владлену сейчас.
– Наша история не проканает только в одном случае, если время смерти с точностью до минут определят.
– Это вряд ли. В нашем климате тело быстро разлагаться начинает. А его еще брезентом закрыли от насекомых и птиц.
– Ты в «Ильиче» официально работаешь? – поинтересовался Боря. Женек утвердительно кивнул. – Значит, будешь главным представителем.
– А ты кем?
– Вот фиг знает.
– Назовись переводчиком.
– Ты по-русски не хуже меня говоришь!
– Могу и не говорить. – Он обернулся на окрик. Затем сообщил Боре: – Менты приехали.
Это было так забавно, слышать от тайца слово «менты». И в другой раз Боря улыбнулся бы, но не сейчас. Внутренне собравшись, он вышел из своего убежища, чтобы встретить полицейских вместе с администрацией «Парадайза».
* * *Все прошло не так уж плохо. Со всеми были вежливы, предупредительны. Опросили, записали показания. Джейсон передал представителям власти списки туристов с их регистрационными данными (каждый иностранец, прибывший в страну, заполняет форму ТМ-30 если не сам, то за него это делает турагент, арендодатель или администратор гостиницы). Боре же повезло, до него не только не докопались, еще и пригласили вместе с Женьком в качестве понятых в номер Витаса. Третьим был все тот же Кандж.
Марков заходил в дом с опаской. И было из-за чего переживать! Что если в номере найдется что-то, опровергающее их версию с гимнастикой ушу и падением? Марков и сам не знал, что это может быть. Не труп же поверженного врага? Он столкнул Витаса с балкона, после чего скончался от ран? То, что их нет на теле Густавсена, ни о чем не говорит. Он мог метнуть в него нож, например…
И воображение рисовало картину из боевика. Но Борис ни разу не сталкивался с подобным в жизни, а он много дел распутал. Обычно все крайне банально. Витаса столкнули, а дверь захлопнули…
Но нет! Не угадал Марков. Дверь была изнутри закрыта не только на замок, но и на цепочку!
Когда полицейский перекусил ее, Боря призадумался. А было ли убийство?
Они поднялись по лестнице на второй этаж. Осмотрелись. Марков облегченно выдохнул. В номере относительный порядок. Кровать разобрана, на столе фрукты порезанные, бутылка виски, в которой еще остался алкоголь, стакан… Один стакан! На дне его янтарная жидкость. Воздух наполнен ароматом дорогого одеколона и бананов. На прикроватной тумбочке планшет, телефон, зарядники. Кошелек, часы в ящике. Тапки на балконе. Они валяются – слетели с ног, когда Витас падал. Но когда полицейский спросил у Бори, был ли потерпевший босым, когда делал гимнастику, тот подтвердил. Ушу только так занимаются, без обуви. И по примеру Наташи принял пару поз.
Ничего не вызвало подозрений у тайских полицейских. А Макаров нюхом чуял неладное. Причем в буквальном смысле. В номере пахло не только одеколоном и бананом… Еще страхом! Его не всякий улавливал, но Борис, следак с большим опытом, прослуживший в прокуратуре бандитского Петербурга десяток лет, научился его распознавать. Еще он подметил, что номер прибрали. Совсем чуть-чуть, но все же. Он не удивился бы, узнав о затертых отпечатках. Борис незаметно от полицейских заглянул под кровать, кресло, журнальный столик. Ничего не нашел, кроме резинки для волос. Ее мог обронить любой, в том числе горничная. Но Марков подобрал ее и сунул в карман. На всякий пожарный!
Он ничем себя не выдал. Не показал заинтересованности и подозрительности. Это не его расследование!
Напомнив себе об этом, Марков перестал цепляться взглядом за детали, обдумывать версии, перебирать в уме подозреваемых. И о том, как убийца покинул дом, тоже не стал думать. Это дело нехитрое. В конце концов, можно и спрыгнуть с того же балкона, но в более безопасном месте. Перелезть через парапет сначала, потом повиснуть на руках…
«Все, хватит! – остановил себя Марков. – Моя хата с краю…»
– Скоро мы всех вас отпустим, – сообщил ему полицейский. – Но в Паттайе вас могут вызвать в криминальную полицию. Не беспокойтесь, это формальность.
Еще через час группа погрузилась в автобус. Все были подавлены и не пожелали продолжать экскурсию. Решено было сразу ехать в Паттайю. Это Маркова обрадовало. Удобно усевшись на переднем сиденье, он надвинул на глаза кепку, закрыв их от света, и приготовился дремать, но…
«ПОЩАДИ!» – стучало в ушах.
Тогда Марков сунул в них наушники, включил любимый «Сектор газа» и, как только надрывный вокал Юры Хоя заглушил все остальные звуки, уснул.
Часть вторая
Тридцать шесть часов спустя…
Глава 1
Он был похож на артиста советского кино. Не конкретного – типажного. Мужчины с подобной внешностью в фильмах той эпохи играли рыцарей или мореплавателей. Правильные черты сурового лица, умные глаза, густая серебристая шевелюра, это и король Артур, и Христофор Колумб. Однако тот, кто явился к Борису этим утром, как будто только что отыграл сцену в фильме об Америке, но снятой на прибалтийской киностудии. Что-то похожее на «Богач-бедняк» или детектив по Чейзу. В раннем своем детстве Марков смотрел такое кино по телевизору вместе с бабушкой, ничего не понимая, но будучи уверенным в том, что перед ним настоящие иностранцы.
– Вы отец Витаса? – на всякий случай спросил Боря у визитера.
– А вы ждете кого-то еще? – вопросом на вопрос ответил тот.
– Нет, но вы слишком молоды для родителя сорокалетнего мужчины.
– Мне шестьдесят восемь.
Борис ни за что бы не дал ему столько! Пятьдесят пять от силы. Морщинки только у глаз, но щеки не висят (не то что у него!), шея не дряблая. Неужели мужчина пластику делал? Даже при хорошем уходе и правильном образе жизни так не сохранишься.
– Меня зовут Иво, – представился отец Витаса. По-русски он говорил значительно лучше сына, что неудивительно, ведь он был уже состоявшимся человеком, когда развалился Советский Союз. – Можете обращаться ко мне по имени или фамилии Густавсен. Мне все равно.
– И мне. Я Борис Марков.
Он протянул руку, и Иво ее пожал. Не крепко и быстро. Но этого хватило, чтобы понять, старик не так бодр, как кажется. Руки у него совсем слабые, а пальцы узловатые, подрагивающие. Артрит, а то и паркинсон у Иво Густавсена. А еще легкое косоглазие. Боря только сейчас заметил, что правый глаз периодически уезжает в сторону, тогда как левый находится по центру.
– Вы тут живете? – спросил Иво, обведя глазами комнатушку. Правый за левым не поспевал, и Боря очень на это отвлекался. – В этом скворечнике? Или только товар складируете? – В углу стояло несколько коробок с бальзамом на основе змеиного яда.
– Живу, – честно ответил Марков. Времена, когда он стыдился тех скворечников, в которых обитал, давно прошли.
– Прибедняетесь для видимости?
– Что, простите?
– Маскируетесь под голодранца, чтобы никто вас не раскрыл?
– Что за ерунду вы выдумали?
– Владлен сказал мне, что вы, господин Марков, были одним из ведущих адвокатов криминальной столицы России.
– Питер давно уже лишился этого звания, – фыркнул Боря. – Да и не называл его так никто, кроме героев бандитских сериалов.
– Не суть, – перебил его Иво. Он так и не сел на предложенное кресло, остался стоять у двери. – Вы отлично зарабатывали, не так ли? Неужели все деньги профукали? Не поверю.
– Воля ваша. Но я действительно беден. Что имел на счетах, давно потратил. У меня остались только квартира и машина в Питере.
– Почему не возвращаетесь туда?
Хотелось ответить: «Не твое собачье дело!» – но Боря сдержался.
– Есть причины, – буркнул он. О них он не рассказывал даже Владлену. Тот понимал, что у Бори какие-то неприятности на родине, но с расспросами не лез.
– Все, я не могу тут больше находиться! – выдохнул Иво. – Стены давят… И воняет жутко! Чем, не пойму.
Боря пожал плечами. Он не замечал никаких неприятных запахов. На улице да, чем только не воняло, а тут, в кондиционированном помещении с наглухо закрытым окном, лишь немного сыростью, но больше «черным» бальзамом, который даже парализованные конечности может восстанавливать. Чудо-вещь специфически пахла. По мнению Бори – приятно. Но кто-то так не считал.
– Есть поблизости какое-нибудь приличное заведение, где подают кофе? – спросил Иво. – Желательно европейское.
– «Старбакс» в пяти минутах ходьбы.
– Пойдемте туда, нужно поговорить.
Боря не стал возражать. Сунув ноги в сланцы и взяв ключ, он собрался покинуть комнату, но Иво остановил его:
– Возьмите с собой телефон, он может понадобиться.
О том, что отец Витаса, приехавший в Таиланд за телом сына, хочет с ним встретиться, Боря узнал от Владлена. Тот еще спросил, когда Марков сможет?
– Никогда, – ответил на это он. – Не собираюсь я беседовать со скорбящими родственниками!
– Старик в адеквате. Поговори с ним, тебе что, трудно?
– Да.
– Борь, не капризничай…
– Скажи, что я уехал из города.
– Поздно. Я уже сообщил ему твой адрес. Но ты, прежде чем сбега́ть, подумай вот о чем: Густавсен-старший прилетел сюда частным бортом, значит, он настоящий богач и может быть тебе полезен. Я ему уже помогаю с документами, и мне за это хорошо платят. Не упусти шанс заработать и ты.
Боря решил прислушаться к совету Владлена и дождаться старика. И вот теперь они идут в кофейню разговаривать.
– Ты обнаружил тело моего сына? – спросил Иво после того, как они уселись за столик. По пути он с Борей говорил о климате, который ему не понравился, спрашивал, всегда ли так душно. На «ты» он перешел без разрешения, но Боре так было даже удобнее общаться.
– Вам разве в полиции не сказали о том, что я, как и еще два человека, свидетели…
Ему не дали закончить предложение:
– Официальная версия мне известна, – перебил его Иво. – Вы сговорились и дали одинаковые показания, чтобы смерть Витаса признали несчастным случаем.
– С чего вы взяли?
– Он никогда не занимался гимнастикой. Тем более ушу.
– Нам показалось, что он ею занимался…
– Вы нашли его мертвым и, чтобы расследование свелось к минимуму, придумали историю с зарядкой и падением. Этому у меня нет доказательств, но я знаю точно – моего сына убили. Нужно выяснить, кто, – Иво пристально посмотрел на Бориса. Глаза не разъехались, но тот, что косил, чуть выкатился. Марков понял, что он не от рождения такой, а после тяжелой травмы. Где-то под густыми волосами старика должен быть шрам. – Я повторю свой вопрос: это ты обнаружил тело?
Боря кивнул.
– А кто подкинул идею с зарядкой?
– Думаете, это сделал убийца?
– Если не ты, то да.
– Почему не я?
– Ты единственный вне подозрений.
– Почему?
– На крыше отеля была камера. Направлена на противоположный берег реки, где стоянка лодок. Ты попадал в нее все время, пока лежал в гамаке. Я проверил, ты ни разу не встал, только ворочался, а один раз вскочил. Приснилось что-то?
Да, крик!
ПОЩАДИ…
– Камера писала без звука? – на всякий случай спросил Боря.
Старик встрепенулся:
– Ты что-то слышал?
– Только птиц, – ответил тот. Если не уверен, лучше промолчать. – Но если б камера со звуком писала, можно было бы убрать их голоса.
– Нет, она допотопная. Так кто первым сказал про зарядку?
– Девочка-подросток. Совершенно безобидная. Еще и крохотного росточка, она не справилась бы с Витасом.
Иво достал из кармана брюк сложенный вчетверо лист. Пока разворачивал, Марков более детально его рассматривал. Артритные руки, гладкое лицо с косящими глазами, густые волосы – это все он уже отмечал. Сейчас пришла пора не очевидного. Одет, как и сын, с претензией, но, как ни странно, менее консервативно. К примеру, ремень на штанах не тисненой кожи и черного цвета, а плетеный и оранжевый. На мочках ушей точки. Это заросли дырки. На предплечье качественно выполненная татуировка. Целиком ее не увидеть из-за рукава футболки поло, но край, что выглядывает, прорисован и пробит великолепно. Это не старая школа, а новая – тату не больше пяти лет. Выходит, Иво набил ее в шестьдесят. Да он рокер!
– Это список тех, кто ездил на экскурсию, – начал Иво, выложив расправленный листок перед Борей. – Мне дал его Владлен. Я думал, в нем будут паспортные данные, и очень удивился, что вы спросили лишь имена и фамилии.
– Фамилии мы тоже не спрашивали. Кто захотел, тот указал. Таких всего двое, как я посмотрю. Один из них ваш сын.
– А второй?
– Николай Корягин? Очень своеобразный товарищ. Чудик, – Борис отодвинул список, он уже видел его, но решил освежить в памяти. – Не только «Ильичу», но и прочим агентствам паспортные данные не нужны (исключение – поездка за границу). Место, откуда забрать, если это гостиница, номер комнаты, чтобы позвонить на случай опоздания клиента, и имя.
– Но паспорта нужны при заселении в отель на Квае!
– Естественно. Туристы предъявляют их администратору, а не нам, гидам. Полицейским, что приехали на вызов, паспорта тоже передали для заполнения бумаг и снятия копий.
– А вы, значит, даже номера мобильных телефонов не записываете? – продолжил занудствовать старик.
– Деньги мы берем вперед. Контактные данные представителя агентства даем. Так что нет, мобильные нам без надобности.
– Ты ни с кем из туристов не обменялся личными контактами?
– Нет. А зачем?
– Держишь дистанцию?
– Я работал на этой экскурсии, причем не официально, а не приятелей искал, – буркнул Марков. – Но узнать все данные людей из списка – не проблема. Надо всего лишь обратиться в туристическую полицию.
Про себя же подумал, что они все есть у Владлена, но он их приберег. И телефоны туристов у него имеются: их собрал Джейсон перед тем, как всех усадить в автобус. Но зачем же даром делиться информацией? Боря не сомневался в том, что Владлен рассчитывает на вознаграждение. Он своего никогда не упустит!
Боря выпил свой кофе, но хотел еще. И пирожное. Он вообще глазами уже половину ассортимента слопал.
– Давайте вы уже озвучите свои планы относительно меня, а то аппетит разыгрался – тут так соблазнительно пахнет.
– Так бы сразу и сказал, что голоден, – Иво снова полез в карман и на сей раз достал бумажник. – Бери все, что захочешь, а мне двойной американо. Никак не проснусь, – и протянул Боре банковскую карточку. Обычную. Но была в одном из отделений еще и платиновая.
Марков не стал скромничать и заказал себе кучу десертов. К сладкому он относился спокойно, довольствовался спелыми фруктами, иногда покупал банановые кексы по двадцать батов (шестьдесят рублей по нынешнему курсу, и поди знай, дорого это для нынешней России или нет), но, стоя у витрины со всевозможными чизкейками и тирамису, понял, как соскучился по этому всему. В прошлой жизни он каждый день заезжал в кофейни и к напитку всегда брал пироженку. Проглатывал ее, не особо концентрируясь на вкусе…
Боря вообще на вкусе не концентрировался.
Еды, напитков…
Самой жизни!
А в ней столько всего лакомого было.
– Боря, ты чего застыл? – окликнул его Иво.
А Марков и правда как-то выпал из реальности, загипнотизированный десертами, на которые он взглянул другими глазами. Взяв поднос, он вернулся к столу. Кофе еще нужно подождать, но Боря и без него с первым пирожным справится. Ничего у него не слипнется и в горле не пересохнет!
– Вкусно? – спросил Иво, пронаблюдав, как Боря вгрызается в штрудель.
– Есть можно, – ответил тот. – Но шарлотка моей бабушки в сто раз лучше. Она готовила ее в печи.
– Ты деревенский?
– Из села. – Боря вспомнил его. Без содрогания, как раньше. Милое местечко на самом деле. А какая там природа!
– Жалеешь, что уехал из него?
– Нет. – Все, кто остался там, спились. Половины уже нет. Друзья, с которыми он купался в Ужихе. – Но вернуться хотел бы.
– Найди убийцу моего сына, Боря, и ты это сделаешь! – горячо зашептал Иво. – Я заплачу тебе баснословные деньги! Они даже с твоими прежними гонорарами – ничто! У меня никого не осталось, понимаешь? Витас был моим единственным сыном, наследником. Кому теперь все? В благотворительные фонды? Но я не филантроп. На сирых и убогих мне срать! – Он произнес это слово со смаком. И совсем без акцента. Хотя до этого мягкие знаки глотал. – Ты адвокат, у тебя аналитический склад ума, и ты знаешь всех фигурантов… Вычисли убийцу! Дай старику успокоение, а себе шанс на нормальную жизнь.
Не ожидал Боря такого накала страсти. Поэтому немного опешил. Отодвинул тарелку с шоколадным фанданом, вытер рот салфеткой. Игра пошла, он это почувствовал, и волосы на его затылке встали дыбом. Переговоры! Настоящие, на высшем уровне. Теперь главное, не оплошать!
– Сколько вы готовы мне заплатить? – начал с главного Боря. – Конкретно.
– Сто тысяч евро.
Да, это больше, чем его крайний гонорар. И сумма, о которой нынешний Боря Марков даже мечтать не может. Но она не баснословная.
– Чтобы вернуться в Россию, мне нужно намного больше, – заметил он и придвинул к себе десерт.
– Двести.
– Неужто вы так ограничены в средствах? Я думал, вы как минимум миллионер.
– Я – да. А ты изгнанный из страны адвокатишка. Бери, что предлагают.
– Вообще-то я следователем прокуратуры проработал семь лет. У меня большой опыт. И как вы правильно заметили, только я знаю всех фигурантов дела…
– Триста и дом.
– Где? Тут?
– В России, ты же туда рвешься. У меня есть фирма, собирающая каркасные дома. Финская технология. Поставить можно где угодно.
– Полмиллиона евро и по рукам.
Боря вел к половине этой суммы, но больше из озорства. Почему-то он не верил в реальность всего происходящего. Погиб сын богатого человека, понятно, и он хочет разобраться, кто виновен в его смерти, но предлагать за это… Даже сто тысяч! Это в кино только бывает. В том числе про бандитский Петербург. Ни разу Боря не сталкивался с такими суммами ни как следак, ни как адвокат.
– Согласен. Но мне нужны неоспоримые доказательства вины, а лучше – чистосердечное признание.