Театр тающих теней. Под знаком волка

Посмотрим теперь, как объяснится странное исчезновение этого парня с балкона последнего этажа?

Так куда ты с балкона делся? Перешел в иную реальность?

Сообщение повисает. Ответа нет.

В какой он реальности, человек-радость? И про дочек и жену или не-жену Женю спросить не успела.

Спать уже не хочется. Даля одевается, выходит на кухню.

Женя, прижав плечом к уху телефон, разбирается с какой-то подсветкой в каком-то «втором зале», одновременно держит на одной руке светленькую девочку, которая называет себя Маня, другой рукой наливает кофе и ставит перед Далей чашку, попутно жестами спрашивая, нужно ли молоко и сахар?

Даля машет, что возьмет сама. Не успевает присесть к столу, как другая девочка, темненькая, забирается к ней на колени. Теперь и светленькой Мане срочно нужно с маминых рук перебраться на Далины колени.

Дальше вопросы сыплются с двух сторон одновременно:

– Тя как зовут? Я Аня.

– Она Аня, я Маня. А Даля имя такое?

– А почему вода мокрая?

– А кто родил первого человека?

– А откуда взялась самая первая курица?

– А у меня зуб выпал – смотли! У Ани не выпал, а у меня выпал. Я сказку сочинила. Слушай: «Жил был Язык, он гулял по всем дорожкам во рту. Вдруг однажды идет по знакомой дорожке, а там прохода нет, забор – а это уже новый Зуб вырос!»

– А в Маню Никита на лисовальном клужке влюбился. А в меня не влюбился. Я за Елисея замуз выходить буду.

– А я за Никиту замуз не пойду. Зачем муз нузен, только еду ему готовить!

– А у тебя муз есть?

И что на это ответить? Есть ли у нее муж, Даля и сама не знает.

Знает, что нужно допить кофе, вежливо поблагодарить за гостеприимство, попрощаться и уйти, не злоупотребляя терпением хозяйки, но ни сил, ни желания уходить нет. И идти некуда. Хочется под непрерывный детский шум и визг полжизни так и сидеть в этой чужой квартире, куда ее так случайно привел странный парень по имени Джой, и чувствовать себя как дома.

Как бы исхитриться задержаться здесь еще хоть чуть?

– Ты не очень спешишь? – словно услышав ее мысли, прикрыв телефон рукой, спрашивает Женя. – Последишь немного за этими красавицами? Они уже скоро заснут, спозаранку сегодня встали, но бросать одних нельзя, могут проснуться и набедокурить. Мне бы хоть полчаса поспать. Няню отпустила, вот и расплачиваюсь…

– Посижу-посижу, – машет головой Даля, пока Женя не передумала. – Вы спите.

– И брось выкать. И так себя старой чувствую, а когда мне выкают, совсем хреново становится.

Женя спит, девочки спят, Даля сидит в чужой квартире, в чужой жизни, сидит и смотрит в окно… просто смотрит.

И чувствует, что в последний раз так уютно было еще в детстве, еще при папе, когда у них была семья. Мама рано утром прилетела из очередной командировки, маленькая Даля устроила такой скандал, что ее не повели в садик. Сказали, что она плохая девочка, что не понимает, что мама устала, а она просто соскучилась. Просто так соскучилась по маме, что не могла идти в какой-то там садик. А хотела просто сидеть и смотреть на маму. Просто сидеть и смотреть. Даже наказанная. Мама, наговорившись по телефону, заснула на диване. А она сидела на полу с куклами и смотрела на маму, такую родную и такую чужую маму, свою-свою, родненькую-родненькую.

Примечания