Война теней

Копали трое. Грунт шёл легко. Песчаник. Несмотря на недюжинную силу копателей, работа подвигалась не особенно быстро. Дело было даже не в том, что руки за всю жизнь своего хозяина привыкли больше сжиматься в кулаки или держать рукоять пистолета, ножа или кастет, почти растеряв генетическую память обычного крестьянского труда. Мозолистой руки, держащей черенок лопаты. Значительно тормозила работу окружающая обстановка. Хотя они посмеивались сами над собой, но нет-нет да оглядывались через плечо или, наклоняясь, поглядывали из-под мышки. Лес мёртвых – он и есть лес мёртвых. Кому на кладбище бывает весело, тем более что пришёл не дедушкину могилку убрать и не внучатой племяннице букет луговых цветов принёс.

Было ещё одно неудобство: Ляма приказал рыть глубоко, до костей. Из каждой могилы брать не более трёх мер земли, после чего переходить к следующей.

– Знаю я вас, халявщики, – говорил он, направляя бригаду штрафников в тайгу. – Приеду проверю. Если увижу, что пытались меня обмануть, в одну из тех ямок и ляжете.

Штрафники знали, что хозяин может конкретно выполнить своё обещание, и поэтому работали если не за совесть, то за свою жизнь точно. Кто знает, что у него на уме? Иногда покричит-покричит, и на этом всё кончается, а были случаи, отвернётся и молчком – бабах, никто и разобраться не успел, откуда волыну достал и как выстрелил, не поворачиваясь.

Собственно, штрафников было двое. Дрозд, крепко приняв на грудь в «Лебеде», съехал с катушек, попортил несколько фейсов и интерьер ресторана. Но не пофартило братану вовремя сделать ноги. Глядишь, и обошлось бы. Менты в этот раз расстарались и приехали, с точки зрения Дрозда, не вовремя. Пришлось Слямину выкупать своего бойца. На Дрозда ему, собственно, наплевать. Братва знать должна, что за её спиной защита есть, и работать тогда будет без страха. Поморщившись, авторитет выложил кому надо пачку зелёных, и попал Дрозд в штрафники, без ежемесячного навара, на сумму долга хозяину.

Кокос на мохнатый сейф налетел. Родители девахи не стали поднимать шума, а зная, кто хозяин парня, пришли прямо к Ляме. Можно было их, конечно, и послать накоротке да пригрозить, чтобы за дочкой лучше следили, но справедливость – это тоже капитал, посчитал хозяин.

И стоимость той справедливости обошлась Кокосу в штуку баксов.

Третьим был Фрол, правая рука Слямина. Похоже, дело было ответственное, так как именно он возглавлял бригаду копателей. Старший твёрдо отмерял три меры, и бригада переходила к следующей могиле. Во время перекуров, чтобы поддержать настроение напарников, Фрол шутил, что им повезло. Могилы неглубокие, всего в метр. Видимо, хоронили зимой.

Шутка на кладбище – дурной знак. Если бы он знал, что в зимний период комендант лагеря запрещал похороны… Трупы складировались в обыкновенный щелястый сарай, и к весне, когда грунт на кладбище оттаивал, клиенты морга лежали в нём штабелями почти до потолка. Весенние похороны в лагере были братскими. Зимой незачем было растрачивать силы зэков на рытьё могил, они были нужны стране для добычи золота.

Братаны насыпали землю в мешки, сваливали их по десятку на телегу и в вечерних сумерках начинали движение в места, указанные Фролом. Достигнув его, чертыхаясь в темноте, развязывали один из мешков, отмеряли грязной деревянной посудиной три меры, проезжали ещё с километр и повторяли операцию вновь. Однажды Фрол приказал сбросить в одном месте три мешка, а когда они поехали обратно, мешков не обнаружили. Кому и зачем понадобилась эта земля, они не знали, а любопытствовать у старшего не рискнули. Можно было и схлопотать.

Чёрный шаман, когда Слямин приехал через три дня на заимку, дал точные и исчерпывающие указания, где метить тропу. Ляма, в свою очередь, через пару дней провёз по маршруту Фрола. С составом бригады хозяин решил быстро. Не каждый из его парней даже под страхом смерти отправился бы раскапывать старое кладбище. И не погрозишь особо. Дело гнилое, непонятное. Могут в отказ пойти. По полной не спросишь, и урон авторитету. Слухи пойдут. Это тоже не польза делу.

Ляма рисковать не стал. Пусть хоть и медленно, зато верно и тихо. Фрола предупредил, чтобы языками потом не болтали, а долги обещал списать. Вот так и оказалась бригада в лесу в малом числе. За десять дней с этой лабудой управились, и Фрол в преддверии выходного разрешил сегодня каждому по пузырю опрокинуть.

Сидели работнички у костра, языком лязгали. Дела былые, лихие вспоминали, а когда на донышке уже оставалось, заспорили, зачем это Ляме такую хрень в тайге учинять. Непонятка сплошная. Единственное, что на ум приходит, – связался Ляма с чёрными силами. Хочет под себя весь край забрать, вот с малого и начинает.

В темноте неожиданно ухнуло. Не то филин, не то леший к полуночникам подбирается. Посмеялись. Опять ухнуло, но ближе. Костёр, уже прогоревший, вновь свои языки вверх потянул, вспыхнув ярко. Замелькало что-то вокруг, но оглянуться, а уж тем более встать и карабин молодецки вскинуть сил нет. Хорошо, тепло телу, да и опасности вроде никакой. Мелькает в тенях мятущихся что-то, ну и пусть мелькает. На то она и тайга-матушка, чтобы свои тайны иметь.

Копатели и не заметили, как провалились во тьму непроглядную.

Фрол проснулся первым.

«Что это с пузыря сморило меня?» – удивлённо подумал он, приподнимаясь на локте и оглядывая место ночного гульбища.

Дрозд с Кокосом спали. Один свернулся калачиком, другой раскидал свои копыта и клешни в разные стороны.

«Братаны тоже не дураки выпить. Первый пузырь только для затравки, а и они тоже готовые. Место, что ли, такое или водка дрянь?» – распихивая спящих, размышлял Фрол.

Вчера сквозь всполохи костра и мелькание теней показалось ему, что видел он на границе света и тени фигуру необычную – человек не человек, медведь не медведь, а только было что-то нехорошее в этом видении, но не удаётся вспомнить – что, ускользает образ.

Лошадь кое-как запрягли, оставшиеся припасы, что не испортятся, по лесному обычаю в заимке оставили, личное барахло навалом покидали и поехали из тайги. Работа вроде выполнена, радоваться надо, а на сердце тяжко.

В Семёновске быстро разошлись. Дрозд с Кокосом по своим хатам отправились, а Фрол к хозяину двинулся, о выполненной работе доложить. А через неделю – напасть на братву. Кокос повесился. Записку оставил, что жить так больше не может. Дрозд вообще исчез. Только через месяц его в психиатрической больнице соседней области опознали. Дитя дитём. Память потерял.

С Фрола как с гуся вода, здоров да весел. Ещё в большем фаворе у хозяина.

Ляма, пока бригада копателей работала, всё голову ломал, где старателей найти, да таких, чтоб отработали своё – и концы в воду, а точнее, в болото. И так прикидывал, и эдак. Выходило, надо вербовочную контору где-нибудь на стороне открывать. Завербованных по двое, по трое уже на своей территории в разных городах встречать и за триста– пятьсот километров прямиком в тайгу, на прииск везти. В Семёновске они не должны были появиться ни при каких обстоятельствах. Всё это было долго и сложно. Так и сезон псу под хвост можно пустить. Снабжение и охрана – тоже та ещё головоломка.

В один из таких дней, когда авторитет находился в крайнем раздражении и валялся на диване, в кабинет постучали.

– Входи, если не дьявол! – крикнул Ляма.

Вошёл, естественно, не дьявол, а Фрол, неся перед собой беспроводную трубку «панасоника».

– Кто? – видя, что Фрол прикрывает микрофон своей огромной лапой, спросил хозяин.

– Исой представился. Сказал, что кум на Усолье хромой был.

Ляма сразу же вспомнил усольский лагерь, где отбывал срок. Начальник оперативной части, по-местному кум, действительно слегка прихрамывал. Вспомнил и Ису, уже тогда бывшего одним из паханов зоны.

– Как дела, дорогой? – услышал он характерный акцент, успев только приложить трубку к уху. – Кавказского тебе здоровья.

– Спасибо. Наше сибирское ничем не хуже, – ответил Ляма.

– Э… не скажи, дорогой. Сам знаешь, был я у вас. Не понравилось.

– Ну если не хочешь в гости приезжать, то и приглашать не буду, хотя тебе всегда рад.

– Зачем сказал «не хочу»? Хочу, времени просто, извини, совсем нет. Тут мой племянник в ваши края собрался. Молодой, горячий. Охота-махота, всё им интересно. Зайдёт, помоги чем сможешь. От меня два слова передаст.

– О чём разговор, Иса. Всё, что надо, сделаем. Никто не обидит.

– Вот и хорошо, дорогой. Как поговорите, позвони мне. – Не прощаясь, кавказец отключился.

– Интересно, что нужно абрекам в наших местах? – задумчиво вслух проговорил Слямин, глядя на Фрола.

Помощник молча пожал мощными плечами.

– В городе чужих много? – спросил хозяин.

– Да почитай никого. Гостиница почти пустая. На рынке никто новенький не появлялся.

– Хорошо, иди. Трубу оставь, – отправил помощника Слямин.

Когда Фрол вышел, он сделал два звонка: один в администрацию, другой в милицию. Оба абонента заверили, что никаких новостей, затрагивающих интересы авторитета, не имеется.

«И всё же что-то ему тут надо?» – барабаня пальцами по журнальному столику, думал Слямин.

От размышлений его оторвал стук в дверь.

– Ну, что там ещё? – раздражённо спросил он.

– Племянник приехал, – открыв дверь, но не заходя в комнату, сообщил Фрол.

– Что собой представляет?

– Он такой же кавказец, как я якут. Морда рязанская. Оружия нет.

– Хорошо, давай его сюда.

«Вот хитрые бестии, – подумал авторитет. – Так и надо работать. Первый только звонит, а второй уже за забором стоит. А то, что морда рязанская, это ничего не значит. Сказал, племянник, значит, близкий, доверенный человек. Сказал, брат, считай, сам приехал».

В гостиную в сопровождении Фрола вошёл ничем не примечательный, среднего телосложения молодой мужчина лет тридцати – тридцати пяти.

– Я от Исы, – представился он.

Слямин махнул рукой, и Фрол скрылся, плотно прикрыв за собой дверь.

– Проходи, садись. Иса сказал, охотой-махотой интересуешься.

Гость не повёл и бровью, усаживаясь на диван. Устроившись, достал сигареты, дождавшись кивка хозяина, закурил.

Авторитет молча ждал, рассматривая приезжего.

На вид обычная шестёрка. Исполнитель. При необходимости расходный материал. Привёз пакет, передал, если надо, получил и уехал. По гостю было видно, что он будет говорить, а следовательно, информация важная и человек имеет полномочия. Такие, как этот, из порученца в киллера могут превратиться в момент, решил авторитет.

– Иса передаёт привет, – начал гость, – и хочет оказать помощь.

– Это Иса просил тебе помочь. Я ни в чьей помощи не нуждаюсь, – завёлся Слямин, но тут же одёрнул себя.

«Не хватало устраивать спор с пусть и значительной, но шестёркой. Стоило подождать, когда на стол выложит все карты».

Приехавший, видимо, понял мысли хозяина и, выдержав небольшую паузу, вежливо продолжил:

– У вас тут есть рудник, в отвалах которого ещё не одна тонна песка. Сейчас вы планируете отрыть его. Лицензии у вас нет. Стоит проблема с секретностью и набором рабочей силы. Иса решит все ваши трудности.

Ляма не выдержал проявленной наглости. Он живо представил, как жилистые руки абреков копаются в только что намытом, ещё мокром золотом песке, пристающем к их пальцам и падающем сгустками между ними. Главным в этом видении было то, что песок принадлежал ему.

– Что он хочет взамен? – зло сквозь зубы процедил Слямин.

Гость не обратил внимания ни на вопрос, ни на эмоции хозяина.

– Иса пришлёт вам рабочих. Для начала тридцать человек. Они имеют опыт работы на промывке. С ними два специалиста. Если у вас будут трудности с охраной, то это тоже можно урегулировать. Вы начинаете работать, а Иса решает наверху вопрос о выдаче вам лицензии на добычу.

– Я спросил, что за это хочет Иса. – Постороннему наблюдателю показалось бы, что хозяин сейчас бросится на гостя, и это было недалеко от истины.

– Иса хочет забрать из тайги клад коменданта лагеря Потюпкина.

После этой фразы напряжённая, подавшаяся в сторону гостя фигура хозяина расслабилась. Откинувшись на спинку дивана, Ляма весело расхохотался:

– Я не соглашусь на условия Исы только потому, что не хочу от него предъявы. Даже младенец в крае знает, что клад Потюпкина – это сказки старых зэков. Действительно, после расформирования лагеря в пятьдесят седьмом вся тайга кишела искателями этого клада, как старая изба тараканами. Перекопали бедную так, что хоть картошкой засаживай. Ничего не нашли, а если кому и пофартило, то сделал он это тихо и уже давно.

Терпеливо выслушав хозяина, гость понимающе кивнул:

– Мне было поручено передать предложение. Ответ вы должны сами сказать Исе. – И, вынув из кармана мобильный телефон, он набрал номер и протянул аппарат Слямину.

– Слушаю тебя, дорогой. Я думаю, у нас всё в полном порядке, – вторично за сегодняшний день услышал он знакомый голос.

– Нет, Иса. Сделки не будет. То, что ты хочешь, – это очень старая сказка. А за сказки я не хочу нести никакой ответственности.

– Э, зачем так сказал? Совсем как прокурор сказал. Не люблю слово «ответственность». Люблю слова «дружба», «доверие». Я думал, так скажешь. Потом Иса предъяву сделает, бизнес отнимет. Совсем плохо обо мне подумал. Я не обижаюсь, поэтому на шашлык-машлык старого друга пригласил. Он мою просьбу к тебе знает, хочет пару слов сказать.

В трубке послышались какие-то шорохи, кашель, а потом раздался хриплый голос:

– Здоровеньки бувай, кореш. Сечёшь, с кем базар вести будешь?

Вот такого номера Ляма не ожидал. Говорил Бульба, старый законник, которому стукнуло уже за девяносто.

– Слухай меня, хлопче. Я за Ису ручаюсь, что развода или предъявы в деле нет. Путь его люди старую захоронку у тебя пошукают. За результат с тебя спроса нет. Помощь в благодарность прими. Она от души, и спрос за неё я с тебя всякий снимаю. Будь, хлопче, не кашляй. – И старый вор заперхал в трубку, видимо убирая её от себя.

– Ну что, Ляма, по рукам? – спросила трубка голосом Исы.

– Под слово деда согласен, но только после того, как все подробности знать буду и обещанное выполнишь.

– Зачем много говоришь? Племяш всё расскажет, всё организует. Позвонит, когда всё у тебя на мази будет.

Телефон пискнул, отключаясь. Слямин так ещё и не успел прийти в себя от информации, свалившейся на него за последние несколько минут.

– Я так понял, мы работаем дальше? – невозмутимо выпустив дым, спросил племянник.

– Да, работаем, – очнувшись, подтвердил хозяин.

– Через пять дней сюда приедет бригада рабочих. Их сразу отвезут на рудник. Я думаю, там всё нужно подготовить для проживания. Дорогу необходимо будет потом почистить, чтобы на ней не осталось следов. Охрану вы обеспечите?

– Да, охрана будет моя, – ответил Слямин.

– Отправляйте людей, пусть посмотрят и, если нужно, настроят оборудование. На второй день после прибытия бригада начнёт работать. Вы планировали поставить маскировочную сеть. Ставьте. О продуктах питания не беспокойтесь, у бригады они с собой. – Гость поднялся, считая разговор оконченным, но, видя, что хозяин хочет что-то спросить, опередил его: – Извините, у меня ещё много дел. Я вернусь через четыре дня и отвечу на все ваши вопросы. Кстати, напомните своим людям, что меня тут не было.

Скупо кивнув, он вышел из комнаты.

– Проводи гостя, – приказал Слямин заглянувшему Фролу и, понизив голос, добавил: – Проследите за ним.

Фрол кивнул.

Авторитет заходил по гостиной, анализируя и раскладывая по полочкам в голове прошедшие разговоры, и постепенно пришёл к мысли о выгоде заключённой сделки. По всему получалось, что лаве потечёт почти на халяву. Но тут он вспомнил чёрного шамана и заскрипел зубами.

«Этот курощуп своего не упустит. Уже вырвал кусок, – подумал он. – А за теми дурнями, что собираются клад Потюпкина найти, надо бы Митрича приставить. Лесовика они в жизнь не увидят, если будут даже месяц по тайге шляться. Ну, коли что и найдут, то болот в округе много».

При последней мысли Ляма даже потёр от удовольствия руки.

Очередной стук в дверь снова оторвал от размышлений. В проёме стоял Фрол. Вид помощника был расстроенным и даже жалким.

– Говори, – приказал Ляма, уже предчувствуя плохие новости.

– Выйдя за ворота, он сразу ушёл в лес. Я отправил двух ребят на машине в объезд, чтобы вышли на трассу и посмотрели, кто и где его ждёт. Минут пять спустя ещё двоих по его следам.

– Короче можешь?

– Он ушёл. Ребят в лесу вырубил, а на дороге его не засекли.

«Привыкших к тайге и выросших в ней двух бойцов вырубил городской пижон? Значит, правильно я определил племенника. Посланник и киллер в одном лице», – подумал Ляма.

– Как там пацаны?

– Оклёмываются потихоньку.

– Что говорят? Как это случилось?

– Понять ничего не могут. Будто по затылку чем-то стукнуло – и с копыт, в отключку.

– Оштрафуешь за полмесяца, чтобы не жирели во дворе. Нюх совсем потеряли. Отвези к доктору. Пусть проверит, били их или это что-то другое.

– Сделаю, – кивнул Фрол.

На журнальном столике раздалась трель сотового телефона. Слямин взял трубку и посмотрел на дисплей. Номер не определился.

– Слушаю, – недовольно буркнул он.

Из трубки раздался хорошо поставленный голос гостя:

– Я не люблю знаки вежливости в виде проводов. В следующий раз своих легавых можешь больше не увидеть.

Слямин хотел соврать, что он тут ни при чём, это инициатива его охраны, но абонент, не дожидаясь пояснений, отключился.

– Залепуха получилась, – объяснил он суть разговора Фролу и тут же сорвался на крик: – Сидите во дворе, как куры на насесте, и шарите вокруг глазами сонными. Организуй охрану на дальних подступах, чтобы за километр знали, какая вшивая собака к нам приближается!

Фрол быстро ретировался из кабинета. Хозяин явно был не в духе.