Волк. Стая
– Сьере Серг, вы так интересно рассказываете об островах…
Хе, девочка… Льян в очередной раз за вечер очаровательно-наивно хлопнула длинными ресницами и округлила красивый ротик. Я очень аккуратно махнул в сторону вилкой:
– Увы, доса. Вернуться на родину не суждено. По нашим законам младшего сына вождя изгоняют из племени, чтобы он искал свою удачу сам. Иначе могут возникнуть проблемы. В будущем…
Надеюсь, мой ответ удовлетворит твоё начальство? Ведь ежу понятно, что подруга ты у хозяйки замка липовая. Из управления местной безопасности…
– И именно поэтому вы приняли предложение императора?
Киваю в ответ, поясняя:
– Разумеется. Атти Неукротимый – великий воин и правитель. Я прожил в Симсе год и здесь уже почти столько же. Но разница между этими местами несоизмерима. Конечно, здесь люди живут куда лучше, чем там. Поверьте…
– Значит, вы пробыли в Фиори всего два года? А до этого?
Пожимаю плечами в неопределённом жесте:
– Да по-разному. Где-то задерживался, а где-то уезжал сразу. Но в основном служил в дружине одного из наших вождей.
– На островах?
– Разумеется. Решение покинуть родину далось мне не так легко.
– А можно поинтересоваться причиной вашего отъезда?
Пытаюсь изобразить смущение, и похоже, что мне это удаётся.
– Женщина, доса. Дочь того вождя воспылала ко мне чувствами, и её отцу это не понравилось.
– Она была красивой? – интересуется Иоли, прищуривая свои огромные глаза.
Вот же… Нигде не видел столько красивых, по всем меркам, женщин и девушек, как в Фиори… Улыбаюсь в ответ:
– Знаете, моё мнение и мнение отца данной особы совпали в том, что мне надо срочно уносить ноги. Доса была ростом мне по плечо, с полностью отсутствующим бюстом и талией как у большой двухсотведёрной бочки. Не говоря о том, что… – заговорщически понижаю голос, – что у неё росли усики, как у мужчины, и голос напоминал скрежет железного чана по камням.
Все смеются. Но Иоли тихо произносит:
– Но она же не виновата, что уродилась такой?
– Не виновата, – соглашаюсь я. – Но никто не заставлял её иметь мерзкий характер и спать со всеми мужчинами подряд, включая рабов.
– У вас есть рабство?! – удивлённо восклицает Льян.
Напускаю на себя высокомерный вид:
– Истинного человека не сделать рабом. Он лучше умрёт с оружием в руках. А если он лишён чести, то пусть умрёт червём.
Дамы качают головой, а Дожу мои слова явно понравились… Дальше переходим на пустяки, вроде обсуждения погоды, видов на урожай, о модах. Тут дамы оживляются и на некоторое время совсем забывают о нас, мужчинах. Дель Парда кивает в сторону окна, приглашая меня отойти туда, тем более что трапеза закончена и сейчас мы просто отдыхаем. Принимаю приглашение, и, когда мы останавливаемся у довольно большого окна с вставленным в раму стеклом, рука инженера скрывается в кармане. Он достаёт оттуда небольшой свёрток и подаёт мне, лучась при этом довольной улыбкой:
– Это вам, Серг.
– Что это? – спрашиваю его я.
– Разверните.
Не спеша разворачиваю ткань и… Едва не открываю рот от удивления: погоны. Новенькие погоны с одной маленькой звёздочкой на них точно на линии между просветами.
– С сегодняшнего дня вы, Серг, младший лейтенант. Спасибо императору, что тот утвердил моё ходатайство.
– Спасибо, конечно, но за что?
– Сьере Стел! Вы оказали просто неоценимые услуги нашим предприятиям! Внесли ряд очень важных и нужных изменений. А ваше неожиданно простое решение важнейшей проблемы постановки оружия на поток и колоссальное снижение процента брака к исчезающей величине, и вообще… – Он машет рукой. – Поэтому, прочитав мою докладную по данному поводу, Атти Неукротимый даже не раздумывал о присвоении вам звания офицера. Тем более что я с ним знаком очень давно, и император знает, что я не стану просить за недостойного…
Вот это номер! Давно знаком? Надо взять на заметку!
А инженер ударяется в воспоминания, надо сказать, очень ценные с точки зрения информации.
– Мы вместе почти десять лет, и всему, что я знаю и умею, обучил меня он…
Что? С трудом удерживаю эмоции. Как это всё понимать? Получается, что саури здесь ни при чём и мои предположения в корне неверны?! Да нет, не может быть! Где-то я ошибся. Либо меня намеренно вводят в заблуждение. Ладно. Сделаем вид, что я вообще пропустил это мимо ушей…
– Я, конечно, благодарен вам, сьере Дож… Но ведь я давал присягу Империи! И должен воевать за неё, а не отсиживаться в тылу. Тем более что сейчас армии Не укротимого приходится тяжело! Рассказывали в учебном подразделении… – поясняю свою информацию.
Дель Парда вздыхает в ответ:
– Увы. Всё верно. Поддержанные Тушуром и Рёко мятежники накопили значительные силы из ренегатов, наёмников и присланных им отрядов из обоих вражеских государств. Поэтому император крайне заинтересован, чтобы его заводы работали без перебоев и выпускали как можно больше оружия. А насчёт воевать… Поверьте мне, вас чаша сия не минует. Думаю, через пару недель мы приступим к обучению первых подразделений нового строя, как выражается Атти… Вот и настреляетесь на всю жизнь… – Его лицо становится суровым. Впрочем, и мне тоже не по себе. А инженер негромко добавляет: – Войска предателей превосходят нас по численности почти в пять раз. И скажу честно: мы сейчас держимся чудом. Ещё один-два натиска – и Фиори придётся очень несладко…
Всё это я прекрасно понимаю, одновременно лихорадочно вспоминая лекции по истории вооружения. Настроение портится, поэтому я прощаюсь, под предлогом, что уже поздно, а утром надо работать. Вижу, Дож тоже посерьёзнел, потому он не задерживает меня, и я уехал обратно в общежитие. Мне не терпится, потому что я вспомнил об одной вещи – бомбомёте. Его изготовить куда легче, чем миномёт, да и бомбы для него тоже не так сложны в изготовлении, как снаряды для пушек. Впрочем, и других преимуществ в данной ситуации у этого древнего оружия куда как много, так что надо срочно посидеть над чертежами, а утром дать заказ одному из токарей…
Всё вспоминается само собой, очень легко, и через час несложный чертёж готов. Ложусь спать. Утром пришиваю новенькие погоны к форме, еду на завод. Спустя двадцать минут чертежи будущего оружия и снаряда к нему переданы в производство. А уже в обед новое оружие готово. И куда как быстрее, чем даже лёгкая полевая пушка. Цельная труба с наглухо заваренным концом, громадная бомба на деревянном штыре со столь же большими стабилизаторами. Всё это везут на стрельбище. Лично заряжаю, беру запальник. БУМ! Немного вращаясь из-за косых стабилизаторов, которые мной собственноручно подогнуты под небольшим углом, конусообразный снаряд взмывает вверх, зависает на мгновение в высшей точке, потом практически вертикально идёт вниз. БАБАХ!!! Даже на расстоянии в двести метров у меня закладывает уши! На месте взрыва – впечатляющих размеров воронка. Опыт удался на все сто! Теперь можно докладывать.
Отправляю посыльного за инженером и, дождавшись появления дель Парды, демонстрирую ему новый вид оружия. Тот тоже впечатляется. А когда выясняется, что его можно делать разных размеров и калибров, приходит в восторг. Ещё бы – два бойца могут спокойно перетаскивать его на своих плечах, и двое – тащить снаряды. Ну а эффект – просто впечатляюще убийственный. А если ещё начинить бомбы шрапнелью… Кому-то будет весело!
Следующие две недели становятся кошмаром: мы работаем с утра до поздней ночи, практически без сна, чтобы как можно быстрее закончить отладку производственного процесса всей гаммы вооружения: винтовок, пистолетов-револьверов, пушек и бомбомётов. Производство работает в три смены, круглосуточно и без выходных. Но всё проходит на удивление удачно – рабочих не нужно понукать: они помнят, как им приходилось раньше, и выкладываются полностью. Лишь бы избежать возврата к старым временам.
И мы успеваем. Теперь вся технологическая цепочка полностью отработана, начато действительно массовое и конвейерное производство. Боеприпасами занимаются в другом месте, и там тоже проблем нет. Многочисленные караваны телег с патронами в бумажных гильзах прибывают в Лари ежедневно. Эх, сделать бы картечницу! Но, увы, о ней я только слышал и воспроизвести не могу, к величайшему своему сожалению. Но думаю, что и скорострельные винтовки вместе с орудиями и бомбомётами смогут переломить ход войны и поставить точку в сопротивлении Империи…
Приятный сюрприз! Очередной от Дожа. Нет, новые погоны мне не дали. И так лишь две недели минуло, как я стал младшим лейтенантом. Зато теперь я обладаю титулом! Барона Империи. Отныне я Серг дель Стел! Ну а земли и прочее мне обещаны после победы. Впрочем, я не возражаю. Если точнее, когда мы выиграем войну и меня наградят, будет больше времени заняться своим новым поместьем. А проиграем, что же – мёртвые сраму не имут…
Ещё – я инструктор по пользованию бомбомётами. Под моим началом сотня курсантов, и моя задача – в кратчайшие сроки обучить их пользованию новейшим видом вооружения. Ха, новейшим… Впрочем, для Фиори это вообще высочайшие технологии, научно-техническая революция. Курсанты – все сплошь молодёжь из долины Парда, фамильного владения императора. Грамотные, здоровые физически. Среди них много девушек, едва ли не половина общего состава. И все, как назло, красавицы. А я уже столько без… Гхм… К тому же, насколько я понял, моя личность их очень интересует с точки зрения замужества. Ещё бы! Красив. С их точки зрения, разумеется. Офицер. Большое, даже очень, жалованье. В перспективе – поместье и земли. На хорошем счету у императора. Умён. Так что за приз стоит побороться. Но у меня нет желания надевать семейный хомут. Особенно когда ещё всё в подвешенном состоянии. По сводкам, войска Атти были вынуждены оставить одну из подконтрольных им областей и отойти назад. Так что надо шевелиться.
Вопреки моим опасениям, курсанты схватывают всё буквально на лету. Их разум молод и быстр. Обучение грамоте у Неукротимого считается одним из важнейших направлений. Так что буквально к вечеру каждый уже умеет пользоваться бомбомётом, ну а тонкости – дело наживное. Да что сложного? Прибить нужную мерку заряда пыжом при помощи шомпола. Вставить деревянное основание снаряда в ствол, затем поднести фитиль к запальному отверстию. Всё. В основании высверлен канал, наполненный утрамбованной пороховой мякотью. Когда та догорает до основного заряда, раздаётся взрыв. А мощность такова, что ему всё равно, где взорваться – в воздухе, на земле или в земле. Шестьдесят килограммов пироксилина и полтысячи шрапнелей сделают своё дело.
Формирую из своих подопечных роту, разбиваю её на взводы и отделения. В каждом отделении из четырёх человек один бомбомёт. Итого – двадцать единиц вооружения, остальные – обеспечение и командирский взвод. Мы даём данные для стрельбы. Прочие подвозят боезапас из тыла. На следующий день пробуем. Увы. Снабженцев недостаточно. Да они и обижены. Значит, таких нужно набирать из обычных солдат линейных частей. Там вообще ничего сложного нет: загрузить бочки с пироксилином, развести огонь в жаровнях для пальников да доставить на позиции ящики с бомбами. Больше ничего. Так что справится любой.
Докладываю свои соображения наверх, и мне пригоняют десяток обычных мужиков. Всё оправдывается. За исключением того, что подносчиков бомб нужно больше. Гораздо больше. Опытным путём выводим формулу, что на один ствол требуется четверо обеспечивающих. Не считая обозников. Всё-таки сто двадцать килограммов на ящик из двух бомб – очень сурово. Случись заварушка, подносчики просто не успеют. Максимум – всей толпой сумеют обслужить едва десяток бомбомётов. Остальные просто останутся без боеприпасов, и что тогда? Но раздувать штат выше всяких пределов нет смысла. Гораздо проще воспользоваться помощью на месте, одолжив недостающих носильщиков у командиров частей. Да. Это самый лучший и простой вариант.
Ещё два дня стреляем и отрабатываем взаимодействие. Я даже составляю таблицы для стрельбы. Всё нормально. Докладываю, что бомбомётная рота готова. Дож с грустным лицом выслушивает, затем кивает на незнакомого майора, сидящего в углу его кабинета:
– Познакомься, Серг. Это командир третьего полка нового строя, Ролло дель Ват. Твой непосредственный начальник.
Отдаю честь:
– Младший лейтенант Серг дель Стел. Инструктор. Командир учебной роты.
Тот ответно салютует, потом спрашивает:
– Как успехи?
– Готовы отбыть, как только будет подан транспорт для оружия и боезапаса.
Он недоверчиво смотрит на меня и переспрашивает:
– За два дня вы обучили сто человек, младший лейтенант?
– Так точно, сьере майор. Оружия у нас в избытке, курсантам даны основные навыки. Тонкости будут постигать в процессе.
– А кровью этот процесс будет сильно полит?!
Он едва ли не кричит, и я его понимаю, поэтому спокоен.
– Не думаю. Впрочем, вражеской крови будет достаточно. А вот нашей крови быть не должно. Потому что пота пролито немало. Знаете, сьере майор, умирать ещё не хочется. Маловато я на свете пожил.
Тот вроде бы берёт себя в руки:
– Значит, решили взять своё потом?
– Да. Больше пота – меньше крови. Старая истина островов.
– Ах да… Вы же не местный…
Он словно спохватывается, потом задумчиво смотрит на меня снизу вверх, потому что хотя плечи у нас и одинаковые, но я выше его на полторы головы.
– У вас есть ещё неделя, сьере младший лейтенант. Так что продолжайте заниматься.
– Благодарю, сьере майор. Эти дни нам очень пригодятся.
Опять отдаём честь друг другу, и я покидаю кабинет. Да, воевать мы можем начать хоть сейчас. Но это будет бестолково. Навыки-то – лишь самые первые. Майор абсолютно прав, и имеющуюся у меня неделю надо посвятить отработке стрельбы. Скажем, попробовать применять бомбы не массированно, а точечно. Поучиться стрелять по цели. Менять длину деревянных запальных трубок, чтобы боезапас рвался именно тогда, когда нам нужно, а не когда полностью догорит мякоть. Вдруг найдётся умник, который перерубит трубку, и что тогда?
Глава 5
Марш к линии фронта был бешеным и изматывающим. Но ничего другого не оставалось: получив дополнительные подкрепления, ренегаты ударили всеми силами и, прорвав линию обороны, устремились в прорыв, сжигая поля и деревни, беря штурмом города и замки. Самое страшное, что они не щадили никого, уничтожая всё живое на своём пути. Спешно организовывались заслоны, под копьё становились все мужчины и даже женщины. Но необученные, собранные наспех полки перемалывались закалёнными, отлично вооружёнными и обученными регулярными частями Рёко и Тушура. Как ни хотели Ролло и сам Атти приберечь войска нового строя, собрать мощный кулак и наголову разгромить и уничтожить врага, но выхода не было, и пришлось двигать первые сформированные отряды по частям. Лишь бы остановить ренегатов, дать возможность увести беженцев в глубь страны, не просто сформировать и наспех обучить новобранцев, но и вооружить их огнестрельным оружием. Так что уже на следующий день вся моя учебная рота была посажена на коней, имеющиеся в наличии боеприпасы погружены в телеги и в сопровождении пехотного батальона с винтовками отправлена в Меко, последний рубеж обороны перед исконными владениями дель Парды…
Беженцы. Измученные до последней стадии, механически переставляющие ноги, измождённые до предела люди, несущие на своих горбах тех, кто уже потерял силы и не мог передвигаться сам. Голодные, истощённые дети, потерявшие родителей, с безнадёжностью во взоре. Вот что врезалось мне в память о тех днях и часах, когда мы, понукая лошадей, спешили на помощь тем, кто ещё пытался драться.
Наконец нас встретили посыльные сводного полка, наспех собранного из разбитых частей и срочно строящие укрепления в узкой долине между двух рек. Именно там полководцы Неукротимого хотели задержать врага, чтобы выиграть хоть немного времени. Нас встречали, словно богов. Не знаю, что там наговорили про номерные части, но солдаты ополчения смотрели на нас с обожанием. А ещё я увидел, как в потухших глазах вспыхивала вера. Это стоило всего: и сумасшедшей скачки, и бессонных ночей. Позади нас шли другие подкрепления, но поскольку почти все лошади были отданы именно нам, то их подход ожидался гораздо позже. Вся свободная тягловая сила была отдана под подвоз боеприпасов для нашего оружия. Тонны и тонны патронов, бомб и снарядов. Всё это было просто жизненно необходимо доставить к фронту.
К величайшему удивлению, я оказался едва ли не самым старшим офицером среди наличествующего состава. Были сержанты, даже старшины, ещё один младший лейтенант среди линейных частей. Капитан, назначенный командовать обороной, упал с лошади во время объезда линии обороны, потеряв сознание от бессонницы, и сейчас лежал в госпитальной палатке с сотрясением мозга и переломом бедра. Так что пришлось вспомнить всё, чему меня учили в Академии на Руси. Первым делом я мобилизовал среди беженцев всех крепких мужчин и женщин и направил их на строительство фортов, перекрывающих долину. Та была не слишком широка, примерно два километра. Поэтому фронт работ оказался не слишком велик, и я очень рассчитывал, что мы успеем.
Так и вышло. Десять пятиугольных редутов из наспех, но прочно собранных срубов, огороженных рвами и частоколом. На каждом из них находилось по два бомбомёта с запасом бомб и зарядов и по полсотни стрелков из приданного нам батальона. Это не считая мечников и арбалетчиков с копейщиками. Озаботился я и продовольствием, и водой. Кто знает, удастся ли нам доставить что-либо, когда начнётся мясорубка. Позади фортов вырыли ров, перегораживающий всю долину. Не слишком широкий, но для лошадей эта преграда была неодолимой. Дно рва утыкали кольями, позади за насыпью я посадил остальных стрелков и арбалетчиков. Чуть дальше – оставшиеся бомбомёты роты. Были отобраны и сформированы отряды подвозчиков бомб и патронов. И спустя неожиданно выдавшиеся сутки передышки я в основном был готов оборонять долину всеми имеющимися силами. Причиной передышки, как я узнал позднее, было взятие ренегатами Симса. Город пал и был вырезан до последнего человека. Там погиб старик Хольс, первый фиориец, отнёсшийся ко мне по-доброму. Но это я узнал лишь потом, спустя много времени. А сейчас мы пропускали мимо себя измученных людей, непрерывным потоком движущихся мимо нас в надежде спастись.
Работы не прекращались ни на минуту: углублялся ров, рос частокол, сколачивались штурмовые щиты, нужные для того, чтобы в подходящий момент быть переброшенными через ров и послужить для перехода по ним отряда воинов, которые нанесут удар в критический момент. Или удачный. Как получится. Ещё мне в голову пришла идея поставить на второй линии вышки для снайперов. Из винтовок можно было стрелять на тысячу метров, поэтому стрелки могли хорошо проредить вражеских командиров. В общем, работа кипела. А утром истончившийся ручеёк беженцев неожиданно прекратился. Значит, всё. Враги уже совсем рядом.
И это было так. Передовые дозоры запустили ракету, рассыпавшуюся искрами алого огня. Сигнал гласил, что до первых солдат врага не больше километра. В предрассветных сумерках я заметил надвигающуюся на нас тёмную массу. Ещё сильно мешал наползший к утру туман из русел обеих рек и болот, простиравшихся с другой стороны рек на многие километры, вплоть до самых гор. Вообще место было очень противное. Но и удобное для обороны. Будь у нас больше войск, реально было бы вообще уничтожить противника. А если он вдруг передумает наступать? Решит запереть нас в немногих оставшихся долинах? По моим подсчётам, только за эти сутки мимо нас прошло не меньше пятидесяти тысяч человек. А сколько их сейчас там? В тылу? Оставшиеся у императора земли не смогут прокормить всех. А торговли и подвоза из других мест не будет. Врагу даже не обязательно штурмовать укрепления. Блокада. Пока мы все не вымрем. Меня даже передёрнуло. Нет, надо громить врага, перемалывать его живую силу и двигаться вперёд! Только так и не иначе. Позволять ему затягивать войну для Империи невозможно! Ни в каком смысле…
– Идут, сьере лейтенант!
– Знаю.
Я поднёс к глазам подзорную трубу, подаренную мне Дожем перед уходом из Лари, рассматривая врага. Да, судя по внешнему виду, кадровые части. Причём из Рёко. Внешность вражеских солдат такая же, как у Льян. Не знаю, что связывает её и Неукротимого, что тот так доверяет рёске, но это явно её соплеменники. Желтоватые плоские лица, словно они сглаживали черты кирпичами, кривые мечи, навороченные копья, украшенные бунчуками из конских хвостов. Гранёные щиты, шитые металлическими пластинами длиннополые одеяния. Мерный уверенный шаг, дикие крики командиров, задающие темп марша. Матерь богов! Сколько же их! Сотня за сотней, тысяча за тысячей они выходили в долину, накапливаясь перед линией фортов. Замаячили блестящие латы рыцарей. Ну, эти-то явно местные, из Фиори. Остановились. Все. Чего они ждут? Шевеление в рядах. Ага! Понятно! Тащат здоровенные машины. Либо катапульты, либо требучеты. Так-так… Переняли опыт Неукротимого, насколько я могу судить. Взмахом руки подозвал посыльного:
– Всем стрелкам выбивать прислугу камнемётов и командиров отрядов! Бомбомётам пока молчать.
Тот молча отсалютовал и убежал. Расчёты на фортах были проинструктированы отдельно. Им следовало открывать огонь лишь по специальному сигналу от меня. Боеприпасы на укреплениях не бесконечные, а подвоз новых во время боя крайне затруднителен, если не сказать больше – невозможен…
Сухо щёлкнул первый выстрел. Второй. Я увидел, как рухнуло тело у передовой катапульты. Но прочие, не обращая внимания, суетились возле неуклюжего агрегата. Но уже заговорили остальные винтовки, и треск оружия слился в непрерывный гул выстрелов. Расчёты полегли быстро. Да и солдаты качнулись назад, но, раздвигая их ряды, вперёд двинулись рыцари, расталкивая пехоту…
– Первый, второй бомбомёты! Приготовиться! – отдал я команду расчётам возле себя. Засуетились подносчики, оттаскивая опустевшие ящики в обоз. – Угол минимальный! Первая засечка! Приготовиться!
Солдаты застыли возле слабо дымящих жаровен, ожидая последнего распоряжения.
– Берегись!
С сухим свистом от рядов инсургентов взмыла в воздух туча стрел. Меня кто-то сбил с ног, и только тупые удары вонзающихся наконечников барабанили по ушам. Послышались крики боли, проклятия. Ах вы ж твари…
– Первый, второй, пли!
Бах! Бах! Сдвоенный залп дал по ушам. Люди сразу бросились чистить стволы, забивать новый заряд, а я приник к трубе. Вот она, бомба! По дуге взмывает в небо точка. Валится, вращаясь, вниз. Кто-то из вражеских стрелков пытается попасть по ней стрелой, и я холодею – а если отстрелит хвост?! Но удача не оставляет нас, бомба валится к земле. Тишина. Неужели зря? Я вижу у всех недоумение… Бабах!!! Фшух! Гигантский огненный язык вырывается из грязного земляного с коричневым отсверком пламени фонтана. Это что? Мы попали в заряд для камнемёта? Как удачно! Вжимаю окуляр в глаз. Вот это да! Пехотинцы в панике разбегаются в стороны, давя друг друга, пылают фигуры, бьются в панике лошади. Рыцари падают на землю, ворочаются, не в силах подняться самостоятельно, а по ним, не обращая внимания на ругань и призывы о помощи, топчутся испуганные враги.
– Огонь!
Снова гулко бьют оба бомбомёта. Видимый взглядом полёт бомб – и снова грязные вспышки разрывов. Наступающие ряды смешиваются, громадные разрывы в плотной толпе видны невооружённым взглядом. Но они быстро зарастают новыми воинами. Упорные, твари.
Снова залп лучников в нашу сторону, но гораздо реже – стрелки делают своё дело. Наши солдаты лупят из своих винтовок словно заведённые, и массивные свинцовые пули с металлическим закалённым сердечником пробивают и щиты, и доспехи.
– Огонь всем расчётам! – Это приказ открыть огонь всем бомбомётам.
В небо взмывает ракета чёрного дыма, оставляя за собой тугой хвост копоти. Земля вздрагивает, когда больше двадцати тяжёлых бомб рвутся в гуще вражеских рядов практически одновременно. И такое оказывается выше человеческих сил. Истошные вопли пробиваются даже в оглохшие после грохота уши, треск винтовок после разрывов практически не воспринимается, кажется хлопками шутих фейерверка.
– Огонь по готовности!
Расчёты второй линии лупят, уже ни о чём не думая и потеряв всякое опасение. Грохот взрывов, вой картечи, некоторые пули даже долетают до нас. Одна свистнула буквально над ухом, вонзившись с противным чмоканьем в земляной бруствер. Но такой ураганный огонь приносит свои плоды – противник начинает откатываться за пределы дальности наших смертоносных машин. За отступающими остаётся развороченное поле, густо покрытое воронками впечатляющих размеров и сотнями изувеченных трупов. Торопливо отдаю приказ прекратить огонь. Грохот стихает, зато взамен приходит дикий звон в ушах. Суетятся подносчики боеприпасов, разнося по капонирам запас новых бомб взамен расстрелянных. Опускаются щиты, и под прикрытием вооружённых мечами и копьями солдат линейной части запряжённые быстрыми конями повозки спешат к фортам, чтобы и там восполнить убыль боеприпасов.