– Доброе утро! – невероятно приятно видеть её снова. – Я слышала какой-то скрип. Это была ты? – я также взяла щётку и тюбик пасты.
– Косметичка из рук выскользнула. – она мельком взглянула на пол. – Давно тебя не видела. Как дела? Что интересного произошло? – её красивая, практически идеальная, улыбка имеет странное воздействие: внутри всё будто опускается и замирает.
– Все пять дней были отличными. До вчерашнего вечера. – я смущённо вспомнила стычку Ноэля и Тони, но тем не менее не хотелось бы посвящать в это Аделаиду. – Иногда мне фантазии не хватает на адекватную отмазку. – коротко рассмеялась я.
– Понимаю, сама такая: как надо придумать причину, чтобы отлынить, так воображения хватает только всякую ерунду. – рассмеялась она. – Мими говорит, я совсем не умею врать. – девушка сплюнула остатки пасты и прополоскала рот. – А ты от чего собиралась отвертеться? – блондинка принялась разбирать руками запутавшиеся волосы.
– Не хотела, чтобы друзья случайно встретились. Они друг друга недолюбливают. – я наконец закончила чистить зубы. – Но не получилось. – я виновато сжала губы. – Как обычно.
– Друзья? – лукаво улыбнулась Адель и тут же скривилась от боли, случайно дёрнув себя за волосы. – И как их зовут? У кого из них характер взрывнее? Вы давно знакомы? Мне нужны все подробности!
– Они оба приличные люди. – мои космы не запутываются так сильно, и расчёска в два счёта справляется со всеми колтунами. – Одного я знаю с трёх лет, а второго – всего неделю, мы вместе работаем.
– Первый очень напоминает Джея, а второй – Ноа. – девушка только справилась с частью своих лохм.
– Тони и Ноэль. Так их зовут. – свои волосы я уже собрала в высокий хвост.
– Ноа и Ноэль – звучит похоже! – восторженно пропищала Йероурт, хлопая в ладоши. – А у меня Джей и Ноа чуть ли не лучшие друзья. Мне иногда кажется, что я – лишняя, когда мы проводим время вместе.
– Ада! – громко позвал Каннингем. – Ада! Ты спишь? – от такого точно проснёшься и уже не уснёшь. Кажется, именно на это он и надеется.
– Слышала? Это Тони. – сообщила я. Буквально на секунду отвернувшись, чтобы открыть дверь, я заметила краем глаза в отражении какой-то тёмный силуэт практически на лице Адель. Взглянув на зеркало снова, я ничего не увидела. Даже Аделаида исчезла. Странная она. Почему так быстро исчезает? – Умываюсь! – громко ответила я сержанту. – Сейчас выйду.
Раньше я думала, что Габриэль – это прототип «живого» Ноа Смита, и слова Адель о прочной дружбе Ноа и Джейкоба только подтверждают это. В таком случае, кто занимает место «параллельного» Габриэля? Есть ли он там вообще? Не помню, чтобы упоминала подобного персонажа в зарисовках, но, как показывает практика, не всё в жизни Ады-живущей-за-зеркалом сходится с написанным.
Мы с ног до головы перепачкались мукой и только потом Тони нацепил единственный фартук. Он со знанием дела вымешивает в мисочке молотую корицу, сахар и сливочное масло. Полицейский с таким выражением лица делает это, что можно подумать, будто Энтони пытается вилкой раскрошить кусочки льда. Тесто быстро поднялось и хорошо раскатывается. У нас получилось скрутить двенадцать крупных «улиток», теперь осталось только ждать, пока они пропекутся. Воспользовавшись моментом, сержант решил сходить за молоком, ведь именно он выпил все два литра вчера вечером. Каннингем утверждает, что есть булочки с чаем или кофе – неправильно, их можно запивать исключительно молоком и ничем больше.
Спустя несколько минут после его ухода послышался стук в дверь. Звук тише, чем обычно. Если Тони стучит в дверь, это слышат даже соседи. Я повесила фартук на спинку стула и пошла открывать. Неужели Каннингем решил быть потише?
– Доброе утро! – с лёгкой улыбкой произнёс Хольт. – Теперь у тебя есть кофе. – он протянул новенькую пачку, переступив через порог. – Готовишь? Вкусно пахнет. – продолжал улыбаться он и закрыл за собой дверь. – Угостишь кофе?
– Да. – я растерянно кивнула. – Проходи. – едва выговорила я и направилась на кухню, спешно отряхивая футболку от муки. Внутри всё опять сковало и, кажется, каждый орган, каждая клеточка неистово дрожит. Щеки горят, становится жарко. Почему он постоянно заставляет меня краснеть?! И как бы побыстрее от него отвязаться? Габриэль, пожалуйста!
– Хороший рюкзак. – журналист зашуршал курткой. – Часто путешествуешь?
– Это не мой. Друг с ним приходит. Тони, вы вчера встретились. – уточнила я, надеясь, что Хольт захочет уйти. – Он вышел ненадолго, скоро вернётся.
– Сержант твой друг? – репортёр подошёл сзади и попытался приобнять, легонько коснувшись пальцами моих плеч. – Мне нравятся твои духи. – тихо сказал он.
– Да. Мы с Тони выросли вместе. – спешно обернулась я. – Садись где хочешь. – ложкой указала я и продолжила мешать кофе.
Надо успокоиться и перестать быть такой невменяемой. Это уже становится заметно.
Булочки приготовились, кофе закипел. Я вытащила противень на плиту и достала красивые чашки. Те самые, которые достаю, когда приходит Лив. Энтони предпочитает пить из повседневной, самой большой кружки. Её я тоже достала.
За эти пару минут со мной что-то случилось: всё немного раздваивается, медленно соображаю, мне так хорошо. Ощущение, будто пьяная. Когда я говорила, что нужно успокоиться, то не это имела в виду! Тем не менее, Ноэль перестал смотреть на меня как на рехнувшуюся. Я улыбнулась ему, в какой-то момент журналист показался очень красивым мужчиной, правда, в это же время никак не могу уловить, как он выглядит. Все черты какие-то смазанные, словно его лицо постоянно меняется. Что происходит? Мне срочно нужен Габриэль.
Тони не стучался, когда пришёл, он открыл дверь ключом. Видимо, взял его, когда уходил за молоком.
– Ада, это я! – оповестил полицейский о своём приходе. – Пришлось идти в твой любимый магазин, в ближайшем резко закончилось всё молоко. – усмехнулся он. – А ты что здесь делаешь? – выпалил сержант, неприятно удивившись, когда заглянул на кухню.
– Познакомьтесь по-нормальному. – я придержала Каннингема за руку и представила мужчин друг другу. – Как будто вчерашнего вечера не было, хорошо?
– Если это так важно. – Ноэль подошёл ближе и протянул полицейскому руку, неестественно выпячивая грудь вперёд. У мужчин это своеобразный способ казаться… круче? Сильнее? Даже не знаю, что ещё предположить.
– Ты в порядке? – Каннингем с недоверием принял рукопожатие и поинтересовался, придерживая меня под спину рукой. – Бледная какая-то.
– Всё хорошо. – кивнула я. – Пойду переоденусь и вернусь. – улыбнулась я. Снова что-то произошло: зрение возвращается в норму, соображаю не так медленно, как пару минут назад, и лицо Хольта не меняет свои черты.
Мама говорит, кофе и корица способны мирить и сближать людей, в каких бы отношениях они не находились. Папа это подтверждает. Но почему-то в моей ситуации волшебный «объединяющий» эффект ароматного напитка и пряности не работает: Энтони подтрунивает над Ноэлем при любой удобной возможности и буквально прожигает его взглядом за каждую булочку, которую взял с блюда журналист. Таким желчным Каннингем не был со времён… да никогда он таким не был! Максимум, что можно было услышать от разгневанного Тони – то, насколько его день не удался по шкале от «чепуха какая-то» до «я размажу эту заразу по всем дорогам Британии!». Видимо, оценка этой малоприятной для него встречи куда выше редкой «заразы».
Пытка продолжается уже сорок одну минуту – постоянно поглядываю на часы Хольта, виднеющиеся из-под свитера – а Тони и Ноэль с мелких пакостей в виде колкостей так и не слезли. Может, наплевать уже на это и просто заняться своими суперважными субботними делами? Ещё на пару часов удариться об подушку хотя бы. Чем не важное дело?
Внезапно послышался какой-то звук из коридора. Будто кто-то пришёл, но Тони всегда запирает за собой дверь на все имеющиеся замки. Габриэль? Пока никого не видно, только слышно. Каннингем отклонился на спинку стула, стараясь увидеть гостя, но спустя некоторое время возвращается в прежнее положение. Хольт встал и высунулся из кухни в коридор. Кажется, неясные шорохи напугали его ещё при нашем знакомстве. Никого не увидев, мужчина пожал плечами и вернулся за стол. Наступила тишина, которую никто из нас почему-то не решался нарушать. Репортёр смотрит то на меня, то на Тони.
В дверь едва слышно постучали. Я первая ринулась открывать, опаздывая на доли секунды вслед за мной поднялись Каннингем и Хольт. Наша троица направилась в коридор. Как ни странно, ни дверь не заперта ни на один замок. Габриэль! Наконец-то! Кто же ещё может химичить с ними? Краем глаза замечаю некое движение в спальне. Призрак решил там оставить своё пальто и шарф, повесив всё на кресло. Мистер Холи в знак приветствия помахал рукой и молча указал на дверь; этим кем-то, кто стучал в дверь был не бестелесный. На пороге стоит Лив собственной персоной и сжимает в руках продолговатый свёрток, завёрнутый в лист крафтовой бумаги. Её лицо непонятное: то становится очень знакомым мне, то внезапно меняется до неузнаваемости. В точности как лицо Ноэля сегодня же. Девушка улыбнулась, увидев меня, однако затем улыбка медленно покинула её лицо. Грин в смятении, на неё из-за двери смотрят ещё двое. Пусть к Тони, который практически живёт у меня, она привыкла, но всем известно, что ни один другой представитель мужского пола не может пересечь порог моего дома. Переполох всё больше проявляется на лице Лорны. Тем не менее, девушка делает шаг вперёд и здоровается, мило улыбаясь.
– Я подумала, мы неправильно в прошлый раз расстались. – начала блондинка, постоянно переводя взгляд на пол. – Поэтому вот, твои любимые. – она протянула свёрток мне и закрыла за собой дверь. – Шоколадные с орехами.
– Чай, Лив? – спросил Тони, собираясь на кухню. Сержант на долю секунды задержал случайный взгляд на моей спальне, а затем вновь посмотрел на нашу подругу.
– Как обычно. – кивнула она. – Не думала, что встречу Вас здесь, мистер Хольт. – флиртовала Грин. Не помню такого дня, когда Лив переставала заигрывать с парнями.
– Да, я тоже. – стеснённо улыбнулся репортёр. – Мы познакомились, когда я брал интервью у Джозефа Керри. Помнишь, Ада? Ты в понедельник разбирала статью. – мужчина снова улыбнулся и скрылся на кухне. Видимо, ему всё же придётся найти общий язык с Энтони или же уйти. Не заметила, чтобы он был рад видеть Лорну.
– А где третий? – шёпотом спросила она и положила сумочку на тумбу.
– Кто третий?
– Статный такой. Он опередил меня. – заговорщицки улыбалась девушка.
У меня с трудом получилось убедить Лив, что ей всего-навсего показалось, и никакого «третьего» здесь нет. Я ненароком обратила внимание на одежду подруги: она очень дорогая. У неё бывали состоятельные ухажёры, но в основном их подарками значились многочисленные букеты, вечерние платья, духи и украшения. Грин достала из сумочки новенький мобильник – тоже не из дешёвых – и уверенно направилась за стол. Она села ровно напротив Ноэля, спиной к коридору.
– Хорошо выглядишь. – заметил полицейский.
– Я всегда так выгляжу, Тони. – с улыбкой ответила она, глядя на Ноэля. – Правда, мистер Хольт?
– Конечно. – кивнул он.
Некоторое время назад я считала журналиста человеком со странностями, но как оказалось самым невразумительным поведением сегодня отличается моя лучшая подруга. Сколько лет знаю её и ещё ни разу не замечала за ней таких изменений. Может, Ноэль действительно очень привлекательный мужчина, раз не только Лив, но и Тони сам не свой? И почему вдруг Габриэль не выходит из комнаты? Он любитель послушать чужие разговоры, напугать кого-нибудь, кто не знает о нём, или просто побесить своего любимчика.
Первым в гляделки с Лив сдался Ноэль. Он продержался почти что час, всего трёх минут не хватило до ровного счёта – я снова часто смотрю на его часы. Хольт сослался на неотложные дела по работе и вышел из-за стола. Я последовала за ним. Надеюсь, в этот раз Габриэль не станет открывать дверь в его присутствии. Как ни удивительно, призрак до сих пор не покинул спальню. Он высунулся из-за двери и жестом показал выйти вместе с Ноэлем на улицу. Зачем? И почему ты не можешь просто сказать это? Тем не менее, я снова слушаюсь его.
– Приятно было познакомиться с твоими друзьями, Ада. – широко улыбнулся журналист, когда я закрыла дверь. – Мы виделись с Лорной всего один раз, не больше. – затараторил мужчина, прижав левую руку к груди. – Честно!
– Что здесь такого? – нервно усмехнулась я. – Она просто там работает.
– Ничего? – искренне удивился Хольт, нахмурив брови. – Она не там работает. Ты понимаешь, что я имею в виду?
