– Теперь уже начала сомневаться.
– Лорна не та, за кого ты её принимаешь. Совсем не та. – с неким сочувствием сказал репортёр, положив руки мне на плечи. – Пожалуйста, аккуратней.
– Если знаешь то, что мне нужно знать, просто скажи. Никогда не любила загадки. – не сдержалась я.
– Она очень злая. – наконец решился Хольт. – Это твоя подруга, понимаю, но как есть.
Да что за день сегодня такой?! Все со мной во что-то играют.
Ноэль осторожно наклонился ближе ко мне и смотрит как-то неестественно смело и довольно. Такое ему не свойственно, по крайней мере я не замечала такого за ним всё это время. А ещё Хольт самозабвенно улыбается, будто пьяный. В такие моменты губы сами растягиваются в улыбке даже от того, что просто видишь окружающий мир чётким, а не сплошным цветастым пятном. Я чувствую, как сбивчиво он дышит. Громогласное «не вздумай», принадлежащее Габриэлю, пронеслось в голове, стоило мне подумать о том, что нужно поскорее улизнуть от Ноэля. Он с трепетом подался вперёд, оставив лёгкий поцелуй на моих губах, и тут же в смятении отпрянул. Журналист испуганно закусил нижнюю губу, буркнул что-то невнятное, сопроводив это каким-то неясным жестом, и поспешил скрыться из виду.
После ухода Ноэля ушла и Лив. Она посидела ещё буквально несколько минут и, сославшись на важные дела, засобиралась. Лорна оделась, но стоило ей тронуть сумочку, как та упала на бок, вывалив всю косметику хозяйки. Если бы не это, то, наверное, Грин покинула нас на десять минут раньше. Тони показалось такое поведение нашей подруги чрезмерно странным. С чего это она вдруг решила так рано уйти? Обычно посиделки с Лив затягиваются как минимум на пять часов.
Стоило входной двери закрыться за блондинкой, из комнаты вальяжно выплыл призрак. Габриэль тоже сегодня какой-то странный. С каких пор он стал отсиживаться в спальне, когда приходят люди? Холи пригладил руками волосы и расположился на стуле рядом с Тони, как раз напротив меня.
– Как прошло? – с неизменно благодушной улыбкой поинтересовался призрак и взял последнюю булочку с корицей. – Я кое-что случайно подслушал. Там, когда ты выходила, Адерин.
– Опять? – возмутился Энтони, но затем махнул рукой на бестелесного. – Кофе будешь?
– Конечно. – кивнул Габриэль. – Расскажешь мне? Во всех подробностях. – он устроился поудобней на стуле.
Который раз за день мне приходится краснеть. Как об этом говорят? Я не понимаю. И обсуждать поцелуй при Тони нельзя – он же терпеть не может Ноэля!
– Договорились встретиться в понедельник. – без зазрения совести сказала я. – На работе, в общем, как всегда.
Призрак звучно усмехнулся и продолжил есть.
– Я видел. Случайно. – с опаской в полголоса проговорил Каннингем, опираясь на кухонный стол руками. – Что в этом такого? – сержант скрестил руки на груди. – Слепой только не заметит, как этот… – полицейский прикусил язык. – Хольт. Как Хольт нервничает при виде тебя. Я со школы помню этот взгляд, когда ещё в тебя половина нашего класса были влюблены. – усмехнулся он.
– Хорошая попытка поднять мою самооценку, но не стоит, правда. – отнекивалась я и снова часто пила оставшийся кофе.
– Я говорю правду. – Каннингем подсел ко мне практически в плотную обнял. – Не веришь? Да меня все они ненавидели лютой ненавистью за то, что мы всюду ходили как сиамские близнецы. Помнишь? – он отставил в сторонку чашку Лив. – На выпускной, на экзамены, на контрольные мы всегда ходили вместе. Даже просочился в женский туалет, когда тебе было плохо, забыла?
– Ты тогда получил от директора больше, чем за все годы в школе. – рассмеялась я.
– Я-то думаю, что знаменитый Ноэль Хольт такой паинька? – посмеялся сержант. – А это всё твоя работа. Просто огромное тебе спасибо от всех полицейских города, Адерин! Он нас уже достал: придёт на место преступления зачастую раньше нас, и попробуй его ещё спровадить оттуда! Будет крыть на чём свет стоит и прорываться обратно. Без боя никогда не сдавался.
– То-то он говорил, что знаменитый журналист. – с улыбкой вспомнила я и виновато закусила губу.
– Не забуду лицо, когда ты так и не вспомнила его «известного» имени! – захохотал Холи и чуть не свалился со стула.
В отличии от лиц Ноэля и Лив, лицо Тони не поменялось ни разу.
Хорошая мотивация
Хольт снова ведёт себя скованно и отчуждённо. Стоит мне оказаться рядом, как у него появляются дела неотложной важности или непреодолимое желание выпить кофе где-нибудь не на территории издательства. Ладно, хорошо. Я и сама-то не до конца понимаю, как мне теперь себя вести с ним, поэтому, наверное, это лучший выход: временно бегать друг от друга. Габриэль обхохатывается, глядя на нас.
У личного проекта Ноэля появилось название. Репортёр переименовал объёмный файл в «Шесть месяцев», а между собой мы зовём его «Отражением». Генри косо смотрит, когда всё же застаёт нас вместе за обсуждением таинственного «Отражения».
В деле появилась новая история. Речь идёт о девятнадцатилетней Эстер Найтон из Кардиффа, Треморфа.
«Девушка с тринадцати лет постоянно ходит с гипсом: то неудачно перейдёт дорогу, то случайно упадёт с предпоследней ступеньки лестницы или просто поскользнётся на ровном месте. В любом случае история кончается новым переломом.»
Я забежала вперёд, стараясь найти ещё одно ангельское имя. Если найду, это только укрепит мою теорию насчёт причастности божественных созданий, а если нет – поищу другое объяснение для таких похожих историй.
«Эстер рассказывает о своём воображаемом друге по имени Разиэль. Мисс Найтон понимает, что его недолжно быть – её многочисленные друзья ни разу не видели его, даже когда Разиэль находился рядом. Девушка проходит уже третий курс лечения у психолога доктора Марты Честертон, но результата пока не наблюдается – Разиэль никуда не делся. Эстер говорит, что даже сроднилась с ним за пять месяцев.»
Пять месяцев? У неё ещё есть время! Судя по содержанию, Ноэль лично общается с ней. Это шанс хоть немного приподнять завесу тайны над загадочными смертями и ангельскими именами. Не могли же все эти люди просто сойти с ума? Даже если так, всем мерещится, что им являются ангелы?
– И что ты об этом думаешь, Габриэль? – поинтересовалась я у призрака во время обеда. В офисе никого не осталось, кроме нас с ним.
– О чём? – Холи обернулся на меня, продолжая тщательно пережёвывать огромный кусок сэндвича с тремя видами сыра.
– Эстер и Разиэль. – напомнила я. Кажется, разговоров на эту тему мой призрак избегает. Или же просто не обращает на меня внимания.
– Разиэль? – задумчиво повторил он и провёл языком по дёснам нижней челюсти. – Помогает обрести «смысл жизни», понять своё предназначение. – сказал Холи и снова откусил от сэндвича. – А что с ним?
– Габриэль! – устало вздохнула я. – Эстер ещё жива и находится в Кардиффе, понимаешь?
– Нет. – мотнул головой мужчина и забросил ноги на краешек стола Хольта. – Чего ты от меня хочешь?
– Мы могли бы узнать… – начала я.
– Нет, нет и нет! – тут же оборвал меня призрак. – Связываться с сумасшедшими, ещё чего не хватало!
– Почему с сумасшедшими? Не могут люди из разных регионов вдруг сойти с ума и думать, что к ним являются существа с ангельскими именами.
– С чего ты вообще взяла, что это ангельские имена? – Габриэль разом осушил небольшую бутылочку лимонада. – И заметь, Ноэль собирает истории именно на эту тему, вряд ли бы в его проекте упоминались бы другие «отклонения от нормы».
– А разве нет? – я припасла второй лимонад для себя, а то призрак на одной порции не остановится. – Ты встречал когда-нибудь человека по имени Разиэль или Уриэль? Сариэль, может быть?
– Ладно. – сдался Холи, демонстративно подняв ладони перед собой. – И что из этого мы имеем? Первым, о ком узнал твой Ноэль – Рафаэль – исцеляющий ангел, который присматривает за людьми, наказывает демонов и падших. Последнее, кстати, не совсем так. – между делом упомянул он. – Затем Михаэль – один из главных архангелов, помогает избавиться от злобы и обиды; Уриэль – помогает заблудившимся; Сариэль – талантливым и детям; Разиэль, как я сказал ранее, помогает со «смыслом жизни».
– Рафаэль. Что не совсем так? – уточнила я.
– Ох, эта людская жажда найти своим злодеяниям достойное, желательно абсолютно непобедимое, оправдание! Или, говоря попросту, виновника. – призрак всплеснул руками над головой. – Скажи мне, знаешь ли ты такого? Кто был бы виноват во всех твоих скверных мыслях, твоей лжи и прочем?
Я недопонимающе помотала головой.
– Причём здесь Рафаэль?
– За демонами и падшими приходит только один, и это не Рафаэль, Адерин. – Габриэль улыбнулся, но в его глазах отражалась некая грусть. – Он приходит забрать их домой, где им и место.
– А этот «он» действительно зло во плоти? – всегда любила побольше узнать своей вере и, может быть, религии. Хотя к последней я мало себя отношу.
– Ты думаешь, он несчастен? – Габриэль взял мои руки в свои и присел передо мной на корточки.
– Нет. – задумалась я. – Наверное, нет. Почему он должен быть несчастным?
