Марк, явно гордившийся этим знакомством, указал рукой в пустоту, где через мгновение образовался образ Анны. Фёдор и Тарас Петрович округлили глаза и слегка вздрогнули от удивления. Остальные даже глазом не повели. Казалось, что для них она всегда там стояла, и, по подозрению старика, так оно и было. Удивила только проницательность Ивраоскаря, причём не только землян, но и саму Анну.
Они несколько секунд пристально смотрели друг другу в глаза. Не было никаких сомнений, что в этот момент между ними произошёл диалог, который у обычных людей занял бы пару часов. Первой отвернулась Анна, вскользь посмотрев на Михея.
Тарасу Петровичу не потребовалось много времени, чтобы понять, что тут творится. У капитана разве что на лбу не было написано: «Я от неё без ума». Поэтому, решив снять напряжение, он начал диалог в «человеческом» стиле:
– Ну что, друзья, рассказывайте! Что вы тут без нас творили, куда дели станцию и зачем так жестоко разыгрываете старого человека?
– Прости, Петрович, – улыбаясь, ответил Марк и, указав рукой на разведчика и инопланетную женщину, продолжил: – Это всё они.
– Признаюсь, идея была моя! – подхватила беседу Анна, правда, в своей манере, не произнося ни слова. – Мне показалось это… Послушай, Фёдор? – она вдруг неожиданно прервалась и обратилась к бегуну. – Если тебе что-то не нравится, имей смелость прямо заявить об этом. И чтобы сэкономить твоё время, сразу отвечу: «по-нормальному» я не могу, не владею ни диафрагмой, ни голосовыми связками, ни, в конце концов, ртом.
Все с укором уставились на атлета. Особенно тяжело было выдержать взгляд Михея. Фёдор оконфузился, и, не зная, что делать, молчал, перебегая с одного осуждающего взора на другой.
– Простите его несдержанность! – вновь неожиданно заговорил Ивраоскарь, тут же попавший под недоверчивое наблюдение разведчика. – По сравнению с нами он ведь совсем молод. Разве мудро сердиться на юношескую непосредственность? К тому же он ещё не научился контролировать свои эмоции и мысли. Не стоит на него гневаться.
Фёдор смущённо молчал. Михей хотел было что-то сказать, но его перебил Петрович:
– Я вот тоже ещё очень молод, и тоже позволю себе некультурный вопрос: сколько вам лет, если, выглядя как модель с обложек журналов, вы считаете моего друга чуть ли не маленьким ребёнком?!
– Мне? Пара тысяч, – ответила Анна.
Фёдор и Тарас Петрович открыли от удивления рты. А Ивраоскарь обрадовался, расплылся в улыбке и заверещал:
– Не может быть! Мы с вами практически ровесники!
На этот раз рты раскрыли все присутствующие.
– Но как? Анна-то электронная, а вы нет! – удивлённо спросил Марк.
– А вот так. Разрешите представиться, Ивраоскарь – лучший лингвист во Вселенной, по крайней мере, среди мирного населения.
– Рада знакомству, – ответила Анна и вновь бросила мимолётный взгляд на Михея.
– Мы вас ждали, – вмешался коротыш Тибо. – Пойдёмте, нам есть чем вас удивить!
Тарас Петрович с Фёдором переглянулись, и старик с улыбкой воскликнул:
– Поверьте, нам тоже!
Они обогнули утёс, свернули вглубь леса и прошли около двух километров, прежде чем их взору открылся новый лагерь людей. Он состоял из шести крохотных хижин, сооружённых из корней и небольших камней. Смотрелось это довольно неплохо. В центре хижин располагался импровизированный камин, в котором озорно трещали «светлячки» – личный подарок от Анны. Вся мебель была сплетена всё из тех же корней, которые в некоторых местах едва заметно сказочно мерцали. Одним словом, из непрошеных гостей земляне превратились в полноправных жителей Евы.
Всю дорогу до лагеря Анна молча «шла» рядом с Михеем, хотя он был уверен, что она в тайне от остальных беседует с Ивраоскарем. «И зачем только Петрович его притащил?» – спрашивал про себя Михей, напрочь забыв, что, как минимум, двое из присутствующих его понимают.
Они расположились возле уютного очага с накрытым столом и приготовленными по старинным рецептам Анны яствами. Аромат, похожий на кофе, сводил с ума. Тибо, который, по всей видимости, был су-шефом инопланетного шеф-повара, сиял от гордости и предвкушал интересную беседу.
– Мы как боевые средневековые герои со страниц приключенческих романов, – заявил он, – встретились в таверне, чтобы наесться и обсудить последние новости из далёких краёв.
– Точно! – подхватил Марк. – Не хватает только кельтской музыки.
– И выпивки! – добавил Степан.
– Кому тут не хватает выпивки? – улыбаясь во весь рот, спросил Фёдор, доставая из рюкзака несколько бутылок и передавая их товарищам. – Вот это – вещь, вино, если классифицировать по земным понятиям, под названием «Акрострамазия». Его делают из плодов акрастрамы. Я понятия не имею, что это такое, но был очень впечатлён: оказывается, эти плоды созревают целых четверть века. Вы только представьте!
– Там и сутки длятся несколько недель! – вмешался Ивраоскарь. – И живут там по полторы, а то и по две тысячи лет. Так что это всего лишь вопрос восприятия.
Все бросили на лингвиста презрительный взгляд. А атлет продолжил знакомить присутствующих с ассортиментом.
– Вот это – моё любимое, «слеза А’круула», – он продемонстрировал небольшой пузырёк.
Тибо выхватил его и начал возмущаться:
– Он же пустой! Тебе эти слёзы так пришлись по душе, что ты по дороге всё выпил?
Под дружеский смех Фёдор демонстративно снял крышку, вручил ёмкость Тибо и предложил:
– Глотни-ка!
Тибо поболтал бутылку, обнаружил, что она полная, и стал осторожно подносить горлышко к губам.
– Не надо! – резко прервал его Петрович. – Фёдор, болван, вспомни себя! Тебе весело было?
– Что? Ты что, готов был молча меня отравить? – обиженно завопил Тибо.
– Да ничего с тобой не случилось бы! Но глаза бы на лоб повылазили, – смеясь, ответил Фёдор и забрал бутылку. – Его нужно обязательно разлить по стаканам, чтобы выветрилось какое-то вещество. Я сдуру шарахнул из горла, так чуть не задохнулся. Там не то, что вкус – почву под ногами чувствовать перестаёшь на пару минут. Потом отпускает. А вот это – самая диковинная штука! Это твёрдый ром. Ну, или не ром, но, короче, он сладкий, как халва, а хмелеешь с него, как с дедовской самогонки.
Фёдор достал ещё несколько бутылок, сопровождая каждую кратким комментарием, основанным на своем горьком, или не очень опыте. Дополнив всё это безобразное разнообразие диковинными закусками из разных уголков вселенной, он, наконец, сел и спросил:
– С чего начнём?
Сделав непростой выбор, каждый занял место на пеньке за большим каменным столом. Там, где ещё несколько месяцев назад шла вырубка, где каждый землянин со страхом всматривался в лес, боясь возмездия, сейчас шла дружеская пирушка. Представители трёх разных цивилизаций беседовали и смеялись за одним столом. Впервые за долгое время, ненадолго, они были счастливы.
***
Открыв глаза и осмотревшись по сторонам, Саша практически не заметил разницы. Ничего не видно, за исключением едва уловимого прямоугольного контура бледно-сиреневого цвета. Лежал он, по ощущению, на добротном, но очень низком матраце. Слегка переместив ногу в сторону, коснулся ею чего-то холодного. Сразу стало ясно, что ботинок на нём нет, как, впрочем, и «земной» одежды. Он был одет в безвкусную серую робу, похожую на льняной мешок, и такие же брюки. Саша вскочил и пошарил вокруг руками. Ничего, только матрац и холодный пол вокруг.
Вскоре его глаза привыкли к почти кромешной тьме, и он стал различать окружающее. Вокруг со всех сторон аккуратными ровными рядами располагались такие же матрацы. Некоторые были пусты, на других кто-то лежал. Ни стен, ни решёток видно не было.
Саша решил попробовать встать. Холод от пола создавал ужасный дискомфорт. «Неудивительно, что тут нет решёток», – едва подумал он, как вдруг его ослепил яркий свет.
Он зажмурил глаза, прикрыл лицо руками и испуганно попятился. Уперевшись в тёплый матрац, он сел и стал сквозь слёзы осматриваться.
Свет шёл отовсюду, и потребовалось некоторое время, чтобы понять, что отсутствие решёток – иллюзия. На самом деле, со всех сторон, как и прежде, его окружает стена из «светлячков». Только теперь не среди леса, а в каком-то огромном ангаре, которому конца и края не видно. Похоже, «живая изгородь» и впрямь весьма умна: засыпает вместе со своим узником, экономя энергию, и просыпается в то же мгновение, едва он решает сбежать.
Зато теперь, при этом ярком свете, он смог спокойно рассмотреть всех, кто вместе с ним находился в заточении. Через два ряда от него лежал Роберт, руководитель учёной группы, рядом с ним двое его подопечных – геологи Виктор и Арсений. С другой стороны, в соседнем ряду сладко спал Тимофей, у которого заметно посинело под глазом после его стычки с Макаром. В общей сложности Саша насчитал человек сорок. Однако большая часть «камер» пустовала.
Пересчёт членов экспедиции, находящихся вместе с ним в плену, быстро надоел Саше. И тогда ему пришла в голову идея провести эксперимент. Что если притвориться спящим? Огоньки тоже погаснут? Или же разоблачат его план? Стоит попробовать.
Он лежал и думал обо всём подряд, начав с последних событий на станции, а затем невольно придя к воспоминаниям о возлюбленной. Светлячки лениво кружились, даже не думая гаснуть. «А если ни о чём не думать?» – подумал про себя Саша и тут же понял, что это безумно тяжело.
