Настоящий американец – 4

Глава 1

3 декабря 1955 года.

6 часов после полудня

по североамериканскому тихоокеанскому времени.

Лос-Анджелес, Калифорния.

Наш лимузин плавно остановился возле главного входа в кинотеатр The Tower Theatre.

– Фрэнк, Кэрролл, как договорились: вы улыбаетесь, я общаюсь с прессой, – напомнил нам с Шелби уговор Дино де Лаурентис, и первым ступил на красную дорожку.

Салон сразу же наполнился гомоном собравшейся возле «Башни» внушительной толпы. Нет, приветствовали не нас, мы с Дино всего лишь скучные продюсеры, а Шелби так вообще далек от Голливуда.

Люди радовались появлению своих кумиров – звезд кино, а их здесь сегодня было не мало. Помимо актеров, которые снимались в «Гран-При» на предпремьерный показ Дино пригласил целую плеяду знаменитостей: Грейс Келли, будущую княгиню Монако, Марлона Брандо, актера, которого также рассматривали на роль Кэрролла Шелби, Монтгомери Клифта, Дино назвал его новым секс-символом Голливуда, Кирка Дугласа, который сыграл главную роль в вышедшем в начале года фильме про гонки «Гонщик», свежее лицо Плейбоя, а также начинающую актрису Джейн Менсфилд и конечно же несравненную Мэрилин Монро.

Именно она, в ярко-красном вечернем платье и меховой белоснежной пелерине, шествовала по ковровой дорожке перед нами. Именно из-за нее без конца раздавались щелчки фотоаппаратов и сверкали вспышки, и казалось, что вот-вот ограждения будут смяты жаждущими прикоснуться к звезде. Но охрана мух не ловила, и кинодива дошла до входа в кинотеатр без происшествий.

Следом проделали этот путь и мы, и оказались в фойе перед огромной рекламной киноафишей с изображением четырех основных киногероев «Гран-При»: Грегори Пека, Шона Коннери, Одри Хепберн и Джеймса Дина, который в этой реальности не погиб в автокатастрофе.

Нас с Шелби, к его удивлению, тоже захотели запечатлеть на пленку работающие здесь фотографы. Пришлось улыбаться и позировать.

Появление Одри Хепберн переключило внимание прессы, и мы смогли продолжить путь в кинозал. Я встретился с Одри взглядом, ее глаза игриво сверкнули, но она тут же отвернулась и, продолжая держаться за руку мужа, начала позировать.

Рассчитанный на пятьсот мест зал уже был заполнен членами съемочной группы, их друзьями и родственниками, а также приглашенными журналистами и кинокритиками.

Наши места были на первом ряду и шли мы к ним минут пятнадцать. То и дело приходилось, копируя поведение Дино, останавливаться, с кем-то здороваться и перекидываться парой пустых фраз.

– Когда уже начнется показ? – страдальческим голосом спросил Кэрролл, после того как угнездился в не слишком удобном кресле.

– Просто отрешись от всего, – совет пришлось давать мне, так как мой партнер по кинобизнесу продолжал общаться со страждущими.

– Сейчас бы попкорна соленого и пивка, – поделился своими плебейскими пристрастиями Шелби.

– Мы в смокингах, – напомнил я ему о приличиях. В ответ услышал тяжкий вздох.

– Фрэнк Уилсон? – я повернулся на женский голос и тут же вскочил с места.

– Мисс Монро! – с чувством поцеловал я протянутую мне руку.

Шелби, позабыв о пиве, повторил мой маневр, во все глаза пялясь на секс-символ Америки. Актриса уже избавилась от меховой накидки и теперь ее плечи были полностью обнажены.

– А ты врунишка, мистер Уилсон, – грудным голосом проговорила Мэрилин.

Только хотел поинтересоваться чем же я провинился, но в этот момент к нам приблизилась под ручку с мужем Одри Хепберн, одетая в элегантное платье золотистого цвета и тоже с оголенными плечами.

Обе женщины, переглянувшись, рассмеялись.

– Может он просто забыл? – предположила Одри.

– Дамы? – не выдержал я.

– Помнишь, нашу встречу в студии «20th Century Fox»?

– Как я могу такое забыть? – я напоказ оскорбился, не забывая бросать на Монро пламенные взгляды.

– И что ты мне тогда показал? – Мэрилин в ожидании ответа изящно изогнула тонко начертанную бровь.

– Знак восхищения красотой, – я, наконец вспомнил, о чем она ведет речь. Ну да, было дело. Я тогда решил привлечь к себе ее внимание и поскольку в тот момент, когда она проходила мимо, курил, то пришлось сделать это с помощью табачного дыма: выпустил кольцо и пропустил через него струю. Еще и подмигнул похабно.

– Знак восхищения, значит, – Мэрилин прищурилась, ее ярко накрашенные губы изогнулись в полуулыбке.

– И в ответ я получил воздушный поцелуй, – напомнил я ей.

Мэрилин прошлась по мне раздевающим взглядом, я ответил ей тем же. Одри фыркнула.

– Фрэнк, совсем забыла представить тебе своего супруга, – отвлекла она от соперницы мое внимание. – Мел Феррера.

– Очень приятно, – мужчина не стал передавливать мою руку. Не знает о шашнях жены или относится к ним спокойно. В актерской среде адюльтер – не повод для вражды с любовниками супруга.

– Взаимно, – я тоже не стал выпендриваться.

Мы улыбнулись друг другу. В общем, знакомство прошло цивилизованно.

В зале потухло несколько ламп, погрузив зал в полумрак, и все потянулись к своим местам. Нам тоже пришлось распрощаться.

– Увидимся на банкете? – напитав голос надеждой, спросил я у Мэрилин.

Она изобразила загадочность.

Включился кинопроектор, сконцентрировав взгляды присутствующих на большом экране, где появился логотип Paramount Pictures – окруженная звездами, гора со снежной шапкой, и в тусклом зале наступила тишина.

– Как-то это все странно, – через несколько минут просмотра прошептал мне Шелби. – Видеть себя на экране.

– Ну, там не совсем ты, а актер, играющий тебя, – тоже шепотом поправил я его.

– Но персонаж-то – это я, – не согласился он с моим доводом. – А тебе смотреть на себя не странно?

– Да как-то не особо, – пожал я плечами. Шон Коннери играет роль Фрэнка Уилсона на экране, а я эту роль уже второй год играю в реале – определенно ничего странного для меня тут нет.

Оригинал «Гран-При» я помнил плохо, но думается, наш фильм получился намного лучше: ярче и динамичнее. А все потому, что он мне понравился, смотрел я его, как говорится, не отрываясь. И трюки вышли красочными и профессиональными, ведь над их производством работал сам Шелби. И игра актеров была бесподобна. Не ошибся я с Коннери. Хоть и молод он пока, но талант уже проснулся. Осталось дождаться выхода фильма на экраны и посчитать кассовые сборы.

По планам Дино фильм должен был выйти сначала в ограниченный прокат, всего на пятидесяти экранах, а затем благодаря сарафанному радио, хорошим отзывам и оценкам от критиков получить уже широкий. По мнению де Лаурентиса такая тактика вполне рабочая и должна принести успех. Я не возражал, поскольку в этом деле не спец, пусть каждый занимается тем, в чем разбирается. Мое дело – довериться профессионалам и ждать результат.

– Они вставили это в фильм! – с восторгом прокричал мне в ухо Шелби, когда на экране Шон поливал Грегори шампанским.

Ну да, документальная получилась сцена, как и та, где Коннери на старте прогулочным шагом подходит к гоночному болиду.

Когда на экране повторно появился логотип кинокомпании зал взорвался аплодисментами. Зрители повставали с мест, безостановочно хлопая съемочной группе, которая расположилась на первой ряду и теперь раскланивалась. Наши четыре звезды не удержались и кинулись обнимать смущенного, но радостно улыбающегося режиссера. Прожектора скрестили на них световые лучи, а спустя минуту, когда титры на экране закончились, кинозал вновь осветили множество ламп.

– Браво! – кричали с задних рядов обычные зрители, которые попали на предпремьеру, выиграв в лотерею, организованную кинокомпанией.

Я оглянулся, было приятно видеть такую реакцию, но меня больше интересовали не эти счастливчики, а кинокритики, ведь именно они будут писать обзоры на фильм и формировать общественное мнение. Разумеется, в наступившем хаосе, когда все повскакивали со своих мест я ничего не разглядел.

– Спасибо вам за поддержку! – заработал микрофон, и я вновь повернулся лицом к сцене. На ней стоял немного растрепанный после многочисленных объятий режиссер Джон Франкехаймер. – Мы безмерно рады, что вам понравился наш фильм! Мне особо радостна ваша реакция, потому что «Гран-При» – мой первый художественный фильм! Да, я режиссер – новичок. И я благодарен Парамаунт и Дино де Лаурентису за предоставленный мне шанс!

К режиссеру на сцену поднялись четверка наших основных актеров, им тоже было что сказать.

– А я хочу поблагодарить Фрэнка Уилсона, за то, что позволил мне сыграть себя на экране! – в заключение порадовал меня лестью Шон. – Спасибо, Фрэнк!

На банкете, для проведения которого кинокомпания арендовала ресторан "Там О'Шантер" Коннери старался находиться в поле моего зрения, словно чувствовал, что у меня для него есть еще одно очень вкусное предложение. Но мне пока было не до «Агента 007», я был полностью заворожен Мэрилин. Она это видела и вовсю меня дразнила. Хулиганка! У меня скоро штаны начнут трещать по швам в районе ширинки, а ей все неймется.

– Фрэнк, позволь тебе представить Грейс Келли, – в наш флирт бесцеремонно вклинилась Одри. Она потеряла мужа где-то в зале, зато привела с собой будущую княгиню Монако.

– Мисс Келли, я поклонник вашего таланта!

Актриса протянула мне руку не для поцелуя, для пожатия. Я слегка коснулся ее пальцев, получив электрический разряд. Ее красота завораживала. Понимаю европейского монарха. А может его подвинуть?

– Я тоже слежу за вашей карьерой, – удивила она меня, дав шанс на осуществление моего внезапно возникшего безумного плана. – Не удивляйтесь, о вас сейчас многие говорят: и в Голливуде, и в деловых кругах.

– Фрэнк, он такой. Умеет приковывать к себе внимание, – многозначительно добавила Одри.

– Гонщик, бизнесмен, автопромышленник – соблазнительный приз, – промурлыкала над моим плечом Мэрилин, на мгновение прижавшись ко мне грудью.

– Я вам не помешаю? – в наш тесный кружок протиснулась Джейн Менсфилд, звезда Плейбоя. Приняв выгодную для демонстрации своих достоинств позу, она позволила мне визуально наслаждаться ее телом, скрытым лишь тонкой материей облегающего фигуру платья.

– Помешаешь, – обожгла ее высокомерным взглядом Монро – Нас и так слишком много на одного, – актриса весело рассмеялась, показывая, что все сказанное – шутка.

Остальные присоединились, вот только глаза, по крайней мере, у двоих смеющихся недобро сверкнули.

– По какому поводу веселье? – в этот раз к нам подошел Монгомери Клифт. Демонстрируя идеальные зубы, он нарочито плавными движениями поправил белоснежную бабочку на своей шее.

– Да вот, советуем Фрэнку начать карьеру актера кино, – заявила Мэрилин.

Клифт смерил меня оценивающим взглядом, который мне совершенно не понравился. Каким-то он оказался липким и излишне заинтересованным.

– Ты очень фотогеничен, – наконец, вынес он свой вердикт. – А эта твоя улыбка, – мне почудилось, что он хочет прикоснуться к моему лицу и я перенес вес тела на другую ногу, чтобы хоть немного увеличить дистанцию между нами, – она завораживает. Правда, девочки?

Вместо ответа они дружно рассмеялись. Причем их смех явно имел второе дно.

– Роль продюсера меня вполне устраивает, – вежливо отказался я от славы киноактера. – А сейчас прошу меня извинить, мне нужно срочно переговорить с Коннери, – метнулся я к Шону, словно убегающий от шторма корабль в спасительную гавань. Тем более, шотландец действительно подавал мне знаки, что хочет поговорить.

– Шон? – я с вопросительной интонацией произнес его имя, предлагая выкладывать, какое у него ко мне есть дело.

Прежде чем ответить будущий мистер Бонд остановил официанта и ловко подхватил с подноса два бокала с коктейлями. К моему удивлению это оказался мартини с водкой. Любимый коктейль легендарного агента 007.

– Фрэнк, ты же совладелец American Tobacco, верно? – пригубив алкоголь, Коннери заговорил.

– Именно так. А что? – ответил я вопросом на вопрос.

– Я уверен, наш фильм ждёт большой успех. Глупо будет его не использовать. Я много думал об этом, искал варианты и, наконец, нашел обоюдовыгодный для нас обоих – рекламная кампания твоего Лаки Страйка с моим участием. Не всё же терапевтам рекламировать твои сигареты, – закончил он предложение шуткой, как опытный продажник.

Вот это я понимаю выдоить предоставленный человеку шанс по полной. Остается только восхищаться такой хватке.

– И ты решил обсудить этот вопрос на банкете после предпремьерного показа? Не хочешь сначала узнать сколько заработает “Гран-При” в прокате? – деланно удивился я.

– Как я уже говорил, я уверен в успехе фильма, – самодовольно заявил молодой да ранний делец.

– Как я понимаю, у тебя еще нет агента?

– Пока не обзавелся, – подтвердил он.

Это объясняло его желание рискнуть. Некому ему пока вправить мозги, посоветовать не спешить. Да, он уверен в успехе, но это ничего не значит, ведь сейчас он по-прежнему никто. Всего через несколько недель Коннери может стать исполнителем главной роли в кассовом хите, а может и нет. Вдруг фильм ждет провал, который погребет его уверенность? Но на этом можно сыграть и взять Шона в оборот уже сейчас, чтобы много не переплачивать.

– Жду тебя на следующей неделе в Нью-Йорке, – подарил я ему надежду.

– Не хочешь перекусить? – перехватила меня Мэрилин, улучив момент, когда наш с Шоном разговор подошел к концу.

– Может сразу ко мне? – предложил я ей свою руку.

Утро, вернее уже день, после показа начался тяжко. Банкетом мы с Мэрилин не ограничились, продолжили пить шампанское в номере, и вот результат. Кое-как сполз с кровати, дрожащими пальцами накрутил двузначный номер портье, которому заказал кофе, апельсиновый сок и свежую прессу. Когда вернулся из ванной в дверь уже стучали.

Мэрилин даже не шелохнулась, продолжала сопеть в подушку.

Не стал будить даму. Лучше бы ее вообще как-нибудь отсюда телепортировать, но увы, попал я не в будущее, а в прошлое, с его примитивными технологиями.

Начал я с сока, усевшись за стол, заглотнул стакан за раз, и, придвинув к себе газеты, принялся смаковать горький кофе. Верхней в тонкой стопке лежала «Нью-Йорк Геральд». Глаза отыскали броский заголовок «Если это понравится зрителям, то кинематограф мертв».

– Вот, козлы! – выплюнул я кофе на белоснежный халат, в котором вышел из ванной.

«Не знаю какая муха меня укусила, но я решила сходить на предпремьерный показ нового творения уже ставшего скандально известным Дино де Лаурентиса. Назвать это фильмом у меня язык не повернется».

– Сука! – подкорректировал я ругательство согласно гендеру.

Взгляд метнулся в самый конец статьи, где стояла подпись кинокритика.

– Джудит Крист, – прочитал я его имя вслух. – Ну ты и сука!

Мэрилин застонала и, не открывая глаз, перевернулась на другой бок, а я продолжил чтение.

«Первое, что мне бросилось в глаза – это ужасная вторичность ленты. Всё это мы уже видели много-много раз. И в последний раз в “Гонщике” Кирка Дугласа, который вышел на экраны в феврале этого года.

И для меня очень странно, что поделка никому неизвестного Джона Франкенхаймера, для которого фильм является дебютом на широком экране, претендует на звание байопика, так как в основе сюжета лежит реальная история. Учитывая качество, вернее его отсутствие, этого фильма можно со всей уверенностью сказать, что дебют Франкенхаймера станет одновременно и концом его карьеры.

И совершенно непонятно как в столь сомнительную картину попали Одри Хепберн, обладательница премии Оскар прошлого года за лучшую женскую роль и её партнер по оскароносным “Римским каникулам” Грегори Пек. Пожалуй, именно эти двое являются хоть каким-то лучом света в темном царстве того, что в прокате названо “Гран-При”.

Но их оказалось совершенно недостаточно, чтобы вытянуть эту картину. Остальные титульные актеры: тоже звездный Джеймс Дин и никому не известный шотландец Шон Коннери просто отбывают номер в кадре. Последний так вообще не может называться актером, в лучшем случае, я доверила бы ему подметать парковку киностудии, да и то, с оговоркой, что потом за ним всё переделают.

Подводя итоги повторю: Гран-При – это хуже, чем плохо. Это отвратительно! Моя личная оценка четыре из десяти. Один балл можно дать за то, что фильм цветной, еще один балл за саундтрек, который временами очень неплох и два балла за игру Хепберн и Пека. На этом всё”.

Матерясь, я дотянулся до телефона и принялся накручивать диск с целью дозвониться до де Лаурентиса.

– Дино, ты видел рецензию Джудит Крист? Это кто вообще такая?! Эта сука нас просто уничтожила! С такой оценкой от критиков нам нечего и думать об успехе фильма. Твоя тактика обернулась пшиком!

– Фрэнк, давай для начала снизим градус, – отмахнулся он от моих страхов. – Не переживай, все под контролем. Джудит Крист – это не приговор. Этой дамочке не нравится ничего кроме пеплумов и романтических комедий. Плюс она ненавидит лично меня. Считает, что макароннику не место в киноиндустрии Соединенных штатов. Намного важнее мнение других критиков. Или ты еще до них не дошел?

– Нет, «Нью-Йорк Геральд» первой оказалась под рукой.

– Ну вот видишь, почитай другие газеты, – успокаивающе попросил меня Дино и принялся мне рассказывать слухи, что гуляли по Голливуду, о Крист.

Это была эмансипированная дамочка возрастом слегка за тридцать, любившая фраппировать окружающих своим поведением и не скрывавшая свой разгульный, наполненный множеством любовников образ жизни. Все фильмы она оценивала по принципу "нравится-не нравится", не вдаваясь ни в технические подробности, ни в сюжет. В общем среди критиков авторитетом не обладала.

– Но рецензии не только критики читают! Их читают зрители! – прорычал я от усилившейся головной боли. Похмелье, а такой стресс пережил.

– Бери следующую газету! – приказал мне Дино.

– Нью-Йорк Таймс, – прочитал я ему название следующей в стопке. – Слушай, а чего они все не местные?

– Потому что главные газеты, которые пишут о кино находятся в Нью-Йорке, – раскрыл он мне глаза. – Таймс говоришь? Это значит фильм обозревал Босли Краузер.

Услышав слова Дино, я посмотрел на подпись.

– Ты прав, Краузер.

– Он намного более влиятелен чем Крист. И большинство этих акул пера ориентируются именно на мнение Босли. Он у них после смерти Джеймса Эйджи считается главным авторитетом.

Слушая фоном голос Дино, я жадно вчитался в текст.

“Главный спортивный фильм в истории? Да! Лучший фильм этого года? Да!

Честно сказать, от предпремьерного показа новинки от Парамаунт, спортивного байопика я ничего особенно не ждал. По большому счету лично для меня фильм был интересен только продюсированием Дино де Лаурентиса. Моя любовь к европейскому и в частности к итальянскому кино ни для кого не секрет, а этот парень уже успел себе сделать громкое имя.

Плюс мне было интересно сможет ли Джеймс Дин вырасти из коротких штанишек и сменить амплуа с главного голливудского сердцееда и любимца женщин всех возрастов на антагониста с серой моралью.

Но фильм стал для меня настоящим открытием. Такого мы еще не видели. И сравнения с любыми другими картинами, даже с недавним “Гонщиком” тут совершенно неуместны. “Гран При” – это совершенно другой уровень.

Да, режиссеру-новичку Джону Франкенхаймеру повезло, ему в руки попалась совершенно фантастическая реальная история о двух американских парнях сходу осуществивших свою мечту и выигравших сложнейшую гонку во Франции. Сама эта история настолько захватывающая, что сценаристам наверняка потребовалось очень мало времени на работу. Достаточно было просто перечислять события и прописать характеры.

И то какую работу проделал Франкенхаймер поражает. Крупные планы, снятые в движении с использованием новейшего и уникального оборудования настолько превосходны, что доставляют огромное эстетическое наслаждение. В них собраны динамика, напряжение, интрига и весь спектр человеческих эмоций. Плюс видно, что и на панорамных сценах не поскупились. Пролёты машин мимо камер, а их на съемках было задействовано очень много, обгоны, аварии – всё снято превосходно. А уж использование вертолетов вообще вывело техническую часть картины на недосягаемый уровень.

Но только совершенной режиссерской и операторской работой достоинства фильма не ограничиваются. Каст, как титульные актеры, так и второго-третьего плана, да даже массовка – все выложились на все сто.

И да, Джеймсу Дину удалось сменить амплуа. В роли антагониста-предателя он смотрится просто великолепно. У него без всякого сомнения большой драматический талант.

Не менее убедительны выглядят и Грегори Пек с Одри Хепберн. Им удалось сохранить ту химию между ними, которая всех нас покорила в «Римских каникулах».

И отдельных слов достоин доселе неизвестный Шон Коннери. Приглашать актера-новичка на титульную роль в такой амбициозный проект было большим риском, по слухам на его кандидатуре лично настоял Фрэнк Брайн Уилсон, экранным воплощением которого и стал Коннери.

Мистер Уилсон помимо всего прочего выступил также инвестором и сопродюсером «Гран-При». Именно ему мы обязаны таким достоверным кадрам гонки, для съемок была задействована новейшая трасса в Дайтоне, совладельцем которой и является мистер Уилсон.

Но вернемся к мистеру Коннери. Определенно, он – настоящее открытие, как и режиссер Франкенхаймер. Более яркого дебюта и представить сложно.

Подводя итоги можно сказать следующее. Этот фильм нужно смотреть. Он великолепен. И «Гран-При» породил большую интригу: сколько премий Оскар он возьмёт на грядущей церемонии. То, что будет целая охапка технических премий – это понятно, но мы также ждем и номинации в категории «лучший фильм» и «лучший режиссер», а также в актерских категориях.

Лично для меня «Гран-При» – главный фаворит.

Не дать этому фильму премию за режиссуру и премию за лучший фильм будет преступлением против кино.

Босли Краузер специально для Нью Йорк Таймс!"

– Ну вот, другое дело! – мое настроение стремительно поползло вверх. – Алло! – в ответ услышал короткие гудки. Даже не заметил, как Дино отключился.

Ладно, хрен с ним. Будет еще время обсудить.

– Милый, мне срочно нужен кофе! – простонала с постели Мэрилин. – И отнеси меня в ванную!

Глава 2

– Перри, собирайся, ты срочно вылетаешь в Англию! – ввалился я в кабинет руководителя юридической службы «Way of Future LTD».

– И что я там буду делать? – шутливо спросил Мэтьюз, выходя из-за стола, чтобы меня поприветствовать.

– Ты должен встретиться с Яном Флемингом и выкупить у него права на экранизацию всех его романов о Джеймсе Бонде: это «Казино Рояль», «Живи и дай умереть другим» и «Лунный гонщик». Также надо выкупить права на его еще ненаписанные романы об этом же герое. Ты юрист, а значит должен знать, как это дело правильно оформить. Задача ясна?

– А подробности будут, шеф? – не увидев на моем лице и намека на улыбку, офигел от моего напора Перри.

– Какие тебе еще нужны подробности? – удивился я тому, что он еще не начал давать указания секретарю заказывать билеты на ближайший рейс. – А, ты про бюджет? – возникла догадка. – Так он у тебя неограничен. Но ты уж постарайся меня не обанкротить, – я все-таки улыбнулся и плюхнулся в кресло для посетителей, а то все на ногах, да на ногах, устал от беготни последних дней.

После возвращения в Миддлтаун меня накрыла предрождественская лихорадка. В том году я каким-то немыслимым образом от нее смог откосить, видимо, сыграло то, что соседи просто не ожидали от меня кидалова, а когда стало поздно, я благополучно свалил в Европу, но в этом мне шанса отвертеться от выполнения соседского долга уже не дали.

– Фрэнк, если ты думаешь, что я и в этом году потерплю нарушение традиций, то ты сильно заблуждаешься! – как-то утром, когда я вышел с чашечкой кофе за свежими газетами из дома, ультимативным тоном заявила миссис Пэйдж.

– Какие традиции я нарушаю? – от неожиданности чуть газеты из рук не выронил вместе с чашкой. Подобралась, зараза, как всегда незаметно.

– Где гирлянды? – соседка обвела мой дом прищуренным взглядом, словно пытаясь отыскать их на нем.

– А, ты про это, – даже выдохнул от того, что проблема оказалась из разряда плевых. Любят американцы украшать свои дома на Рождество и меры этому не знают и втягивают в свою забаву всех, кто окажется на их территории.

– И рождественский венок на твоей двери не висит! И фигурок Санты с оленями на газоне нет! – Пегги продолжила список моих прегрешений. – Наша улица из-за тебя опять опозорится! – это уже был козырь. Против всего общества мне одному не выстоять.

– В этом году все будет! – клятвенно заверил ее я.