Понять. Простить. Полюбить

Паул с Агатой медленно шли по улице в сторону кафе. Сейчас стоило пользоваться любыми минутами покоя, тишины и привычной жизни. Они не разговаривали, потому что говорить о чем-то иным, кроме преступления было бы странно, а разговаривать об убийстве хотя бы в эти пару спокойных минут не хотелось.

В кафе было немноголюдно, многие в деревне обедали на своих рабочих местах или заходили покушать домой. Агата с Паулом заняли свой любимый столик и заказали легкий обед. Паул выбрал крем-суп сырный с креветками и зеленью, а к нему свежеиспеченные булочки с тмином. Агата заказала салат с куриным мясом и яблоком, горячие еще хрустящие хлебцы с сухофруктами. Они кушали и посматривали в окно. Покончив с обедом, они выпили по бокалу чистой родниковой воды, которую привозили каждое утро из соседней деревни, в которой открыли 5 лет назад природный родник в лесу у озера. Вода была сладкой и пахла сосновой смолой. Иногда в роднике находили маленькие янтарики.

– Ну что, пойдем.– сказал наконец Паул, вставая из-за стола и кивнув в знак благодарности за обед Марие, стоявшей за стойкой.

– Мы в больницу?

– Да, если ты не устала. По дороге я мог бы проводить тебя домой.– ответил Паул.

– Нет, все нормально. Не скажу, что я бодра и полна сил, но я вполне могу пойти с тобой. Я думаю, что у меня легкий стресс, который пока не до конца осознается. Впрочем, как и все произошедшее вцелом.

– Тогда в больницу.– Паул открыл перед Агатой дверь кафе и они вышли на улицу.

– Что ты хочешь узнать у доктора Леона? – спросила Агата.

– Ничего сверх того, что я и так знаю, просто попросить подтверждения и напомнить о необходимой мне документации. И еще спросить, не получил ли он результаты экспертизы и распечатки звонков с телефона Лизы-Клары. Иногда все это присылают ему вместе с отчетами по вскрытию. Я мог бы ему позвонить, но лучше мы прогуляемся после обеда по свежему воздуху.

– Согласна. Сейчас прогулка умиротворяет, как ничто иное, а дышать кислородом полезно для исцеления от стресса. – ответила Агата.

Они зашли в здание больницы, очень светлое, с белыми стенами, красивыми старинным наборным паркетом из разных видов местных деревьев. В приемном покое сидела Кристина и Паул поинтересовался не занят ли сейчас доктор Леон.

– Нет, он у себя в кабинете. – ответила Кристина.

– Кристина, доктор Леон сказал, что в больницу кто-то позвонил и сообщил об убийстве в лесопарке. Вы можете вспомнить точно, что Вам сказали по телефону?

– Было плоховато слышно, какие-то помехи… такой голос странный, всхлипывающий. Как будто кто-то пытался взять себя в руки во время истерики. Сказали следующее: “ В лесопарке прямо сейчас убили человека. Пусть доктор Леон поспешит, пока никто не увидел и не поднял шума» -деловито ответила Кристина. – Я хотела уточнить, точно ли это убийство, может быть человеку можно еще помочь, но говоривший отключился. Номер был без возможности определения. Такое бывает, когда связь с помехами.

– Благодарю, Кристина.– ответил ей Паул.

Они прошли по длинному светлому коридору, освещенному огромными окнами, расположенными по всей длине стены, дошли до широкой лестницы с деревянными перилами, чугунными балясинами и каменными широкими ступенями, продавленными по центру и поднялись на второй этаж.

Паул постучал и вошел. Доктор Леон сидел за своим огромным столом, на котором возвышались стопки папок, маленьких и больших листов бумаг. За спиной доктора было квадратное окно, которое они никогда не открывал, чтобы с его стола ничего не сдуло сквозняком, поэтому в кабинете пахло хлоркой, лекарствами, антисептиком, бинтами и бумагой.

Доктор встал из-за стола и протянул руку Паулу, кивнул Агате. Это был среднего роста крепкий мужчина лет 45 -ти, с абсолютно белой сединой. У него были проницательные серые глаза, мягкий, обволакивающий голос, исцеляющий, как уверяли его пациенты. Доктор Леон был отличным врачом и спокойным, добросердечным человеком.

– Добрый день, Агата. Садитесь. Он указал жестом на удобный и уютный кожаный диван рядом со своим столом у стены, на которой висели в рамках фотографии улыбающихся детей, мужчин и женщин, групповые фотографии семей – счастливых и здоровых пациентов доктора Леона. Доктор сразу перешел к делу.

– Паул, я уже могу подтвердить, что Лизу -Клару убили широким, длинным ножом. Это бытовой нож. Скорее всего обычный кухонный. Ударили один раз, но сильно и глубоко. Со злостью, ненавистью – Леон посмотрел на Агату.

– Такой удар смогла бы нанести женщина? – спросил Паул

– Если он подкреплен порывом ненависти, которую она несла от дома до лесопарка и подогревала ее чувством…

– Мести. – вставила Агата

– Вполне возможно. То да, женщина или пожилой человек, слабый физически, не крупный, смогли бы нанести такой удар.

– Леон, тебе случайно не прислали отчеты по экспертизе? – поинтересовался Паул.

– Сейчас я посмотрю. Кристина принесла много входящих факсов, я не все пока разбирал. – доктор принялся листать стопку бумаг. – А вот. Да, прислали, Паул. Отпечатков других, кроме хозяйки, не найдено на сумочке Лизы и предметах внутри нее. Так. Ого. С телефона Лизы был сегодня с утра один исходящий звонок. В больницу.

– Он позвонил с ее телефона. И не оставил отпечатков.

– Это просто сделать, Паул. Натянуть рукав кофты, например и взять телефон..

– Что-нибудь еще, Леон? – спросил Паул.

– Нож вошел в тело под прямым углом. Убийца правша и ростом немного выше или ниже Лизы-Клары. Почему ты сказала про месть? – спросил он Агату.

– Потому что я видела Ваши фотографии с места преступления.

Агата вспомнила фото, особенно впечатлившее ее. Оно было сделано сверху, доктор Леон вытянул руки над убитой Лизой -Кларой, чтобы сфотографировать это. Она, вытянувшись лежала на бурых и зеленых сосновых иглах, руки чуть раскинуты в сторону. В районе сердца ее платье чуть надорвано и из разреза стекает под тело кровь. Под Лизой на иголках красное пятно, а вокруг тела по кругу – алые пятна. Лиза-Клара лежала в раме из брызг ее крови.

На груди убитой Лизы – Клары лежал бутон красной розы.

Агата содрогнулась.

– Нанести удар убийца мог с ненавистью, но когда он методично разбрызгивал вокруг тела кровь- им двигала месть. Она в каждом брызге.

А у розы отрезали бутон, вероятно тем же ножом, что и убили Лизу и положили на ее грудь, как подтверждение ее вины и в оправдание права мести.

– Господи, за что можно мстить Лизу -Кларе? – покачал головой Леон.

– Для мести может быть и выдуманная причина. – ответила Агата, а может быть и внезапно возникшая. Месть можно вынашивать годами. Дело не столько в Лизе-Кларе, сколько в убийце. Кто мог в деревне так ненавидеть из мести, быть таким скрытным, чтобы не показать это чувство соседям, друзьям или настолько импульсивным, злым, чтобы мгновенно решиться на убийство, вполне осознавая все последствия такого преступления в маленькой деревне? – ответила вопросом Агата.

В кабинете стало тихо. Каждый обдумывал слова Агаты. Кто-то из их знакомых мог быть таким человеком. Кто-то, с кем они обедали вместе, сидели в кирхе, пели рождественские гимны, устраивали пасхальные развлечения для детей Таури, ходили в лес за грибами, справляли праздники в кафе.

– Все необходимые бумаги с заключениями о смерти и по экспертизам я подготовлю, не беспокойся, Паул. Тело Лизы пока будет в городском морге. И по поводу похорон нужно торопить Абрама. Это ведь он будет всем заниматься и решать вопрос об эксгумации или захоронении? Ему нужно будет подъехать в город и подписать кое- какие документы уже в ближайшее время. Я зайду к нему завтра.

– Благодарю тебя Леон. Мы сейчас как раз пойдем в банк. Мне нужно поговорить с Абрамом как можно скорее, разговор будет трудный. У него все нормально с самочувствием? – поинтересовался Паул.

– Он не жаловался и вообще давно у меня не был. Насколько я знаю, никаких серьезных заболеваний у него нет, сердце в порядке, если это тебя интересует. Он, безусловно сейчас переживает сильный стресс, но поговорить сможет, если Вы не собираетесь сообщить ему нечто неожиданное и чрезмерно неприятное.– мягко улыбнулся доктор.– Он уже достаточно напереживался сегодня. Ему еще предстоит пройти процедуру организации похорон.

– Нет, напротив, я думаю, что это он может рассказать нам что-то неожиданное. – ответил Паул.

– Мы постараемся не волновать Абрама, насколько это будет возможным, но разговор не терпит отлагательств, Леон. – сказала Агата. -Ты сам сказал, что убили Лизу, нанеся удар с огромной ненавистью. Такие сильные эмоции невозможно ослабить убийством, они на какое-то время утихнут, но малейший повод снова послужит их яростному и жестокому проявлению. Нужно как можно скорее выяснить, кто в деревне поглощен разящей ненавистью.

– Но ты сказала, что была и месть. Убийца отомстил Лизе, я надеюсь, что убийств больше не будет, если такая вероятность тебя пугает. Агата.– предположил доктор Леон.

– Месть может быть не конкретному человеку, а его образу жизни, например, который раздражает, его рутинным высказываниям, которые выводят из себя кого-то, месть за прошлые обиды, за упущенные возможности вообще… А Лиза просто шла навстречу. – объяснила Агата. -Лизе убийца отомстил, но раздражитель, возбуждает в нем жажду мщения может быть где угодно и в ком угодно. А ненависти. чтобы мстить, в убийце предостаточно. – заключила она.

– Агата, нам повезло, что ты психолог – сказал доктор Леон и Паул согласно кивнул.

– Я не думала, что мои знания пригодятся в таких пугающих обстоятельствах.

– Паул во всем разберется. – заявил доктор Леон и посмотрел на Паула. – помнишь, три года назад тебя попросили помочь в деле похищения детей и убийстве их тети в Рускевалле. Ты достаточно быстро все выяснил и дети вернулись к родителям живыми. Мне известны подробности от главного врача местной больницы, он мой давний друг, мы с ним вместе учились в аспирантуре. Я думаю, что и у нас в деревне ты со всем разберешься и мы все снова… – доктор на миг задумался и продолжил – будем жить, как раньше, спокойно.

Паул вздохнул.

Агата понимала, о чем говорит доктор Леон. Он принял практику в Таури, потому что сам выбрал эту деревню, специально искал место, которое подарит ему успокоение, исцеление. Молодая жена доктора, тоже врач, Катерина, погибла в автомобильной катастрофе. Она ждала ребенка, их первенца, который был желанным и долгожданным, потому что несколько попыток ЭКО были неудачными. Доктора Леона эта трагедия лишила всего – сил, веры, надежды, будущего. Он уволился из больницы, в которой они с Катериной вместе работали и год путешествовал на машине с палаткой. Он искал одиночества, покоя и стимула для дальнейшей жизни. Однажды он заехал в Таури, погулял по валунам около озер, подышать лесным воздухом, пожил сначала в палатке, а потом в маленькой комнатке для гостей над книжным магазином.

Лус и Патрик поняли, что этому мужчине с добрыми глазами нужна ненавязчивая забота и тактичное внимание, которое не будет нарушать его уединения. Патрик приносил Леону еду из кафе, Лус приглашал по вечерам на прогулки по лесопарку, по красивым лесным местам, о которых знали только жители деревни. Когда друзья узнали, что их постоялец врач, а к тому времени в деревне уже не было постоянного доктора, а только приезжие, или вызванные по экстренному случаю, Патрик пригласил Леона посмотреть здание больницы, объяснил положение вещей, познакомил с Аделаидой и Кристиной -молодыми, улыбающимися, приветливыми и профессиональными медсестрами. Лус предложил доктору Леону просто попробовать поработать в деревне. А через какое-то время принять решение – путешествовать дальше или обосноваться в Таури.

Пока доктор Леон знакомился с пациентами, а они со своим новым врачом, пока он ходил на вызовы, посещал тяжело болящих, сделал закупки нового оборудования для больницы, участвовал в деревенских праздниках, посещал богослужения, свадьбы, похороны, крестины – прошел год. Доктор Леон перебрался в уютный дом бывшего деревенского врача, перевез из города часть мебели, Лиза-Клара похлопала в его саду, обновив его и приведя в порядок.

Ни Патрик, ни Лус больше не спрашивали доктора о том, какое же решение он принял. Леон Иванофф стал любимым врачом, которого радушно приняли в общину жителем деревни, в которой он обрет покой для своей ласковой и любвеобильной души.

Доктор Леон не хотел терять этот исцеливший его покой.

– Леон, я сделаю все возможное, чтобы как можно быстрее во всем разобраться. – пообещал Паул, для которого Таури было местом красоты, творчества и радости, местом его рождения, его юности, его возмужания, местом его служения и местом его любви.

_______________________________

Вы ведь знаете, где таится этот другой мир и что мир, который вы ищете, есть мир вашей собственной души. Лишь в собственном вашем сердце живёт та другая действительность, по которой вы тоскуете.

Герман Гессе

– Комфортно ли Вам место, в котором Вы живете, работаете, творите?

– Является ли они исцеляющим и вдохновляющим местом, которое Ваше, которое отражает Вашу суть, Вас, которое нашло Вас само и которое Вы обрели?

Это важно. То, что вокруг Вас – когда-то стало Вашим местом силы, если сейчас места, в которых Вы живете, работаете, бываете часто – ослабляют по каким-то причинам Вашу энергию, отнимают силы, некомфортны Вам, как Вам следует поступить.

Мы вырастаем из мест жизни так же, как из одежды, из образа мыслей, из старых парадигм…

Иногда окружающая обстановка ситуативно мотивирует нас, вдохновляет на важные изменений в жизни и в себе. Но чаще – это место постоянного, ежедневного комфорта, которое гармонично нам, которые мы выбрали, потому что оно подошло по размеру наших запросов, видению себя, пониманию наших целей и желаний.

Если изменились мы, то должно измениться место нашей жизни.

Привнести в него нужные изменения необходимо. Чтобы оно сново стало гаромнично Вам и исцеляло.

Быть собой на своем месте – это огромное счастье. И это не только про самореализацию, а и про быт в том числе, про атмосферу повседневной жизни вокруг Вас.

Состояние дискомфорта в отношении чего-либо – самый явный признак, что это что-то не гармонично Вам.

– Посмотрите вокруг – это гармонично Вам? Вам удобно? комфортно, радостно, Вы отдыхаете, восстанавливаете силы, вдохновляетесь на выполнение каждодневных задач?

Если нет, то подумайте, что Вы реально сейчас можете сделать, чтобы вернуть комфорт и силу исцеления месту вокруг Вас?

Все взаимосвязано – внутреннее состояние формирует атмосферу вокруг нас и определяет выбор места нашей жизни, работы, творчества и выбор всего внутри этих мест. И места, в которых мы находимся, то, чем мы пользуемся, оказывает на нас сильное влияние – или бессилия, или исцеляя.

А в месте, которое гармонично нам, всегда встречаются гармоничные нам люди.

Медитативный молитвенный текст

Господь, благослови меня быть всегда в местах, которые исцеляют, в которых я получаю благодать и помощь гармоничных мне людей, в которых я могу проявлять любовь к другим, творить, совершенствоваться, обновляться и исцеляться.

Сегодня я созидаю благословенное светлое место для себя, я освящаю пространство вокург меня молитво и благими мыслями, я радуюсь тому, что гармонично мне и с благодарностью готов отпустить все то, что больше не находит отклика в моей душе.

Я созидаю пространство жизни, которое исцеляет меня и тех, кто рядом со мною, в котором я могу молиться, творить, жить день за днем в свете благодати, общаться во благо с близкими по духу людьми.

Сегодня я обновляю место вкруг меня молитвой. Я отпускаю негативное, благодатное, я прощаю и оставляю прошлое прошлому. Пространство вокруг меня наполняется светом и благодатью, я исцеляюсь силой места, потому что оно гармонично моему расположению сердца, я отпускаю свободно то, что готово уйти из моей жизни и принимаю то, что радует и вдохновляет меня, сегодня и всегда. Аминь.

Понять. Простить. Полюбить.

путь всегда есть

Паулу и Агате пришлось снова вернуться к центральной площади Таури. Они вошли в здание банка, в котором было прохладно и пусто. На ресепшене никого не было. Они шли насквозь через все помещение и каждый их шаг отдавался эхом от каменных плит пола и улетал вверх к высоким потолкам. Паул и Агата остановились перед дверью в кабинет директора. Они посмотрели друг на друга и Агата кивнула Паулу.

Он постучал. И не получил ответа. Тогда он осторожно открыл дверь. Абрам все также сидел на диване, на котором Паул его и оставил. Он развязал галстук, снял пиджак, его редкие, коротко подстриженные седые волосы были растрепаны. На столике перед диваном стояла бутылка виски, которую он так и не открыл и абсолютно чистый бокал.

– Паул, снова ты. И мисс Канен. А я хотел напиться и не смог сделать ни глотка. Нет сил даже бутылку открыть, такая тоска…. – слабым голосом сказал Абрам.

– Абрам, мы вернулись от доктора. Он позвонит и договорится с тобой о поездке в городской морг, нужно подписать бумаги и организовать похороны. Тут в деревне мы тебе поможем, но в морге тебе нужно будет все самому решить. У Лизы-Клары никого из родных нет, поэтому… – Паул не договорил, потому что Абрам жестом остановил его, а потом махнул обреченно рукой куда- то в сторону.