– Я лучше сдамся! – просипел Макс, в горле которого мгновенно пересохло, и попытался было открыть дверь.
– Сидеть! – рявкнул Рустэм. – Вышак захотел? Тебя по законам военного времени прямо тут шлепнут, а потом за ноги подвесят вон на той березе.
– Это осина, – флегматично поправил Паша.
– Тем более!
– И они не будут стрелять, – добавил программист. – У них приказа нет – это раз. Два – может быть, мы решили колонну обойти по проселкам. Наконец…
Договорить он не успел. Стоящий «Урал» медленно двинулся вперед. Рус моментально завел свой «вездеезд» и, резко вывернув руль, выскочил на встречку и втопил педаль в пол.
«Нива» взвизгнула покрышками, взметнула грязь с обочины и понеслась по пустой полосе. Мимо мелькали фургоны, фуры, «опели» и прочие «девятки». Люди стремились в город. А Макс, Паша и Ольга, обернувшись, смотрели в заднее окно. Вояки не отреагировали на побег «Нивы».
– Номера, млять. Номера! Они нас по номерам пробьют! – вдруг крикнул Макс.
– Не пробьют! – заорал Рустэм. – У нас вторая машина не засвечена!
Колонна застывших машин мелькала вереницей красок. Лес слился в сплошную коричневую стену. На восток, на восток!
Когда они проскочили поворот к Базе, Рустэм прибавил еще.
Рано или поздно – заканчивается все. Закончилась и пробка. Они проскочили через холм, спустились с него. Потом пронеслись через мостик какой-то речки, снова вынеслись на вершину холма и снова спустились с него…
И только там Рустэм затормозил, лихо перегородив машиной трассу.
– Паш! Что ты там говорил про «наконец»?
– Эм… За двойную сплошную еще никого не расстреливали!
Рустэм нервно кивнул и схватился за рычаг переключения скоростей. Немного не успел…
Интерлюдия
– Ник, я уже устала, ну сколько можно?
– Маш, помолчи, а?
– Коть, я не понимаю – мы что, не могли хотя бы поездом уехать?
– Мля… Маша! Я сейчас за твою тупизну выпиздну тебя на хер и буду прав!
– Ник! Я не понимаю!
– Я тебе третий раз объясняю! Это – война! Любые полеты – запрещены. Железка – забита напрочь войсками.
– Ну, у тебя же связи… Мог бы договориться с… Нам бы вагон дали до Москвы. Вообще, что нам там делать?
– Манюня! Ты – дура! Это шанс. Как ты не понимаешь? Это тебе не с плакатиками на Петровке стоять!
– Ну, Кит! Я, между прочим, отгул брала… Ты мне сам его подписал!
– Ты можешь помолчать?
– Объясни мне – что происходит?
– Шанс, Маша! Шанс происходит. Один – на всю жизнь. В Москве сейчас все решается. А не в этой убогой Вятке. Будем в Москве – все решим. Главное – быть первым.
– А зачем ты меня потащил? Я кофе хочу! Тут даже «Старбакса» нет!
– Зачем? Да у тебя рот закрываться не умеет! Поэтому и потащил.
– НИКИТААААААААААААААА!
Конец интерлюдии. И не только ее
Черный «Гелендваген» завизжал тормозами. Водитель «Геленда» в последний момент попытался уйти от столкновения, но, зацепив «Ниву-Шевроле» своим правым крылом, не смог удержать машину в руках. Подушки безопасности сработали быстро и эффективно. Водителя оглушило их ударом, и «Геленд» выкинуло в кювет, где он нелепо воткнулся широкой мордой в землю. «Нива» же подпрыгнула от удара, ее нелепо приподняло правым боком, крутануло тяжелым волчком… Потом она замерла на мгновение и рухнула на левую сторону.
Лес слегка шумел полуголыми ветвями. Что-то где-то шипело. Первым вышел из ступора Макс. Именно по его стороне пришелся удар. Хорошо, что не в дверь, а в заднее крыло, иначе мог бы и не очнуться. Лежал он на чем-то твердом и почему-то трясущемся.
– Пашка, ты как?
Пашка молчал.
– Что это было? – пробормотал Макс и попытался открыть дверь, внезапно ставшую верхней. Увы. Дверь заклинило.
– Стволы доставай! – одновременно заорали вдруг Рустэм и Ольга.
Стволы были упрятаны под заднее сиденье, поэтому Макс, хотя и задергался, но не смог достать оружие. Он попытался упереться рукой, но попал ею во что-то липкое за спиной и машинально отдернул.
Ольга и Рустэм тем временем выбрались через окно, со стороны водительской двери. Затем, обежав машину, крикнули в разбитое заднее окно:
– Здесь! Вылазь! Бегом!
Рус схватил Макса за воротник куртки и стал вытягивать на дорогу.
– Цел?
Макс с недоумением посмотрел на окровавленную ладонь и пожал плечами.
Ольга тем временем обошла машину.
– Рус, он еще живой!
Макс двинулся за Командиром.
После удара Пашку выкинуло через открытое окно. Но не полностью. Рухнувшая на бок «Нива» буквально передавила его пополам. Ноги в салоне. Все, что выше живота, – на асфальте. Он был еще жив – руки царапали асфальт, губы дрожали, а глаза были полны мутной болью.
– Макс! Помоги ему! – Рустэм протянул Максу нож. Хороший такой. С пилой и кровостоком. Рус его когда-то сам сделал.
