Политические идеологии

Идеологии как особый тип верований

Как уже отмечалось, политическая идеология есть, по своей сущности, совокупность идей и представлений, принимаемых определенными группами людей в качестве истинных без строгих доказательств. Данная суть идеологии отражена в следующем определении известного немецкого философа К. Ясперса (1883–1969): «Идеологией называется система идей или представлений, которая служит мыслящему субъекту в качестве абсолютной истины, на основе которой он строит свою концепцию мира и своего положения в нем, причем таким образом, что этим он осуществляет самообман, необходимый для своего оправдания, для маскировки своих подлинных интересов, для того чтобы тем или иным способом уклониться от требуемых решений к своей выгоде в данной ситуации» [41]. Однако и это обстоятельство нисколько не умаляет значение идеологии в политических отношениях.

Отмеченная особенность политических идеологий позволяет квалифицировать их как особый тип верований и предубеждений людей. Как известно, вера* есть принятие каких-либо идей, сообщений, утверждений и положений в качестве истин, без их непосредственного опытного и рационального обоснования. Различие верования и научного положения состоит в том, что верование не предполагает какой-либо анализ и контроль, а научное положение имеет объективное основание и базируется на систематическом контроле своей истинности. Надо заметить, что верование есть имманентное, т. е. органически, естественно присущее человеческой психике свойство. Благодаря ему люди принимают как истинные многие научные положения, не утруждая себя всякий раз их опытной проверкой или рациональным обоснованием. Тем более люди принимают как истинные те относящиеся к социально-политической сфере их жизнедеятельности сообщения и утверждения, которые соответствуют их интересам и потребностям.

Углубленный анализ идеологии как родственной вере формы сознания обнаруживает присущие ей следующие черты [42]:

• спекулятивность — своеобразный отрыв составляющих идеологию идей и принципов от реальных условий их возникновения, придание ее содержанию нормативного значения, превращение ее принципов в руководящий, определяющий и конституирующий относительно действительности фактор. Образно говоря, не реальность производит идеологию, а, наоборот, идеология – реальность;

• догматичность — склонность социальных субъектов придавать отвечающим их интересам идеям и принципам самодостаточное значение, а также оставаться им верным, проявлять преданность и неотступность даже в тех условиях, которые ставят под сомнение истинность исповедуемых идей. Явные и скрытые внутренние противоречия идеологии, ее расхождение с действительностью хотя и враждебны идеологии, но, как правило, не принимаются в расчет;

• апологетичностъ — выполнение идеологией как субъективно ориентированным типом духовного производства функций не только выражения интересов социальных субъектов, но и их защиты. В силу этого идеология слабо подвержена изменениям, прогрессивной самокоррекции согласно требованиям жизненных реалий, в чем одновременно находит еще одно проявление ее догматичность;

• авторитарность — стремление идеологии, обслуживая частные интересы, придать им всеобщность. Именно по этой причине идеология не терпит диссидентства, инакомыслия. Неукоснительное подчинение бытия данному виду сознания, практики – данному образу действий, реальности – данной системе идей и принципов, – таково подлинное предназначение идеологии. В силу этого свойства идеология вездесуща и всепроникающа, она не оставляет иного выбора, кроме одного: кто не с нами, тот против нас;

• репрессивность — стремление подвести явление под доктринальные схемы, что делает идеологию феноменом, враждебным любым другим идейным построениям. Овладевая сознанием людей, идеология реализуется в действиях социальных субъектов, имеющих своей целью компрометацию иных идейных воззрений и убеждений, упрочение существующей действительности или ее преобразование в полном соответствии с начертаниями данной совокупности идей и принципов. Именно в том, что идеология выполняет функцию оправдания враждебных действий социальных субъектов друг против друга, и находит свое выражение такая ее черта, как репрессивность.

В свете рассмотренной особенности политических идеологий становится понятным, почему непременным компонентом их содержания являются политические мифы. Как известно, политические мифы есть не что иное, как иллюзорные, фантастические представления людей об окружающей их социальной действительности, а также вера в возможность того или иного лучшего, тоже фантастического по своей сути, будущего (например, вера в «светлое» безрыночное коммунистическое общество или, напротив, в «прекрасное» общество либеральной рыночной экономики).

Формирование у людей иллюзорных представлений о прошлом, существующем или будущем состоянии общества, т. е. продуцирование политических мифов, есть имманентная сторона политических отношений. Мифы вносят вымышленные явления в подлинную цепь политических событий, порождают не существующие в действительности объекты (например, «героические» образы заурядных или даже преступных лиц), заменяют опытно проверенные знания фантастическими представлениями.

Мифы широко культивируются в политике, зачастую они настойчиво прививаются и эксплуатируются в качестве сильного аргумента для оправдания существующей власти и проводимой политики. Без политических мифов не обходилось ни одно массовое политическое движение. Значение политического мифа весьма точно выражено в следующих словах: «Он реализуется и организовывается, приспосабливается к определенным политическим нуждам и используется для достижения политических целей» [43]. Как и предубеждения, политические мифы есть главным образом продукт эмоциональной деятельности людей, и опираются они на общественные авторитеты. Но в отличие от предубеждений они характеризуются относительной долговечностью и продолжают существовать при определенных изменениях в социально-политической обстановке.

Сказанное о сущности политических мифов вовсе не означает, что в их структуре напрочь отсутствует какое бы то ни было рациональное содержание и что их следует полностью отождествлять с фальшью. Напротив, политические мифы теснейшим образом переплетены с определенными знаниями о социальной действительности. Однако более важной является их функция регулятора политического поведения на основе использования эмоционально-психологических механизмов. Они выступают в роли своеобразного компенсатора недостатка научных знаний в сфере политики. Как известно, наука может обеспечить лишь частичный и подлежащий корректировке образ реального мира, исходя из которого нельзя быть абсолютно уверенным в правильности своих действий. Такую уверенность придает политический миф, который и есть иррациональная по своей природе абсолютная уверенность в правильности представлений, в достижимости поставленной социальной цели, в конечной победе политической борьбы. Вот почему каждое серьезное политическое движение стремится облечь свои цели в форму мифа, принимаемого массами как надежда, наполняющая смыслом, воодушевлением и страстью их коллективные действия.

Таким образом, политическая идеология является одним из важнейших компонентов политического процесса. Вне идеологии не бывает политического действия. Как подчеркивает У. Матц: «Идеология есть нечто большее, чем ложная теория, а именно – учение, вызывающее к жизни определенную политическую практику» [44]. Именно идейно-политические представления, трансформируясь в систему убеждений и позиций человека, предрасполагают его к действию, нацеленному на осуществление признанной им наилучшей формы общественного устройства. Без таким образом понимаемой идеологии не может существовать никакое политическое движение, ни одна политическая партия вне зависимости от своих высказываний по данному поводу (имеются в виду возникающие время от времени разговоры о «деидеологизации» политической жизни).

Идеология и социально-политическое знание

Природа и социальная действительность как объекты научно-теоретического познания радикально отличны. Природа – такая действительность, которая существует сама по себе, стихийно и независимо от людей, а социальная действительность – плод творчества людей. Общественная жизнь – это прежде всего определенные взаимоотношения между людьми, она буквально слита с их интересами, целями и устремлениями. Поэтому в отличие от естественнонаучного знания, содержание которого зависит лишь от технологии его производства, социально-политическое знание опосредовано интересами и устремлениями людей. Осмысление ими социальной действительности всегда переплетается с представлениями о том, какой она должна быть.

Следовательно, нет и не может быть такой философской социально-политической теории, концепции или доктрины, которая была бы гносеологически чистой и ценностно нейтральной, т. е. лишенной какой бы то ни было связи с теми или иными интересами социальных групп. В этом состоит их специфика по сравнению с естественнонаучными теориями, которые в идеологическом отношении нейтральны. Поэтому любые социально-политические учения, теории, концепции или доктрины должны быть отнесены, говоря словами К. Маркса, к идеологическим формам сознания.

Данной особенностью социально-политического знания обусловлено то многообразие теорий и концепций, в которых оно представлено. Трудно даже просто перечислить все социально-политические теории и учения, которые существовали в прошлом и существуют в современном мире. Рассмотрение их содержания составляет предмет особой научной дисциплины – истории политических и правовых учений. Все они в той или иной мере отражают интересы различных исторических субъектов прошлого и настоящего и потому не совпадают, конкурируют и конфронтируют друг с другом.

Вместе с тем нельзя сказать, что между различными социально-политическими теориями и учениями совершенно нет ничего общего. Напротив, все они включают в себя положения, которые однозначно трактуются представителями различных теоретических школ. Любая социально-политическая теория, концепция или доктрина содержит в себе какую-то совокупность научных знаний, поэтому практически все социально-политические учения, концепции и доктрины претендуют на то, чтобы называться научными. Однако каждая конкретная социально-политическая теория из множества имеющихся научных истин включает в себя только такие, которые могут быть полезны в практической деятельности той группы лиц, интересы которой она обслуживает.

Поэтому бессмысленно говорить о научности какой-либо одной социально-политической теории и ненаучности всех других. Это означает, что применение определения «научная» относительно какой-либо социально-политической доктрины есть лишь стремление ее авторов и приверженцев опереться на высокий авторитет науки в процессе утверждения данной совокупности идей. Можно говорить о степени научности той или иной системы социально-политических представлений, и эта степень определяется тем, в какой мере научные знания отвечают интересам носителей данной совокупности взглядов и идей.

Тем не менее идеология и наука, политическая идеология и политическая наука (социально-политическая теория) в частности, – явления не тождественные. Если задачей первой выступает главным образом отражение интересов различных социальных субъектов, обоснование их устремлений и оправдание их политических действий, то задача второй – объективное отражение социально-политической действительности, поиск обоснованного знания о ней. Если первая может включать в себя заведомо ложные идеи – мифы, допущения, эмпирически неподтвержденные положения, то вторая стремится избавляться от неистинных выводов, суждений, положений и допущений.

В то же время политическая идеология и социально-политическая теория не исключают друг друга, а, напротив, зачастую существуют в тесном единстве. Осознание социальными субъектами своих потребностей и интересов во всем их многообразии как исходный пункт формирования идеологии все же предполагает осмысление существующей действительности, и от того, насколько оно будет объективным, зависит успех или неуспех политического действия. В содержании любой социально-политической теории, концепции или доктрины синтезируются результаты как научного познания социальной действительности, так и субъективного осознания людьми своих интересов, политических позиций и устремлений. Поэтому неправомерно противопоставление того или иного социально-политического учения как некоего абсолютно субъективного феномена, отражающего лишь интересы определенного социального субъекта, и науки – политической науки в частности – как формы объективного знания.

Из изложенного о соотношении объективного и субъективного в содержании социально-политических теорий, концепций и доктрин следует, что чем более обстоятельно учитываются в них условия существования, перспективы самореализации социальных субъектов, интересы которых они обслуживают, а также потребности и устремления всех других субъектов общественных отношений, тем более научно обоснованными они являются. И наоборот, если социально-политическая теория или доктрина исходит лишь из интересов определенной социальной общности и с полным пренебрежением относится к интересам остальных, то ее научный потенциал ничтожен и такая идейная конструкция заведомо обречена на социальную бесплодность. Очевидно также и то, что чем более широкоохватным в социальном плане является субъект общественных отношений, который выступает в качестве носителя определенных социально-политических воззрений, тем более объективный и научный характер имеет данная система воззрений.

Теории деидеологизации и реидеологизации

Растущее влияние науки в жизнедеятельности современного общества, превращение ее в основной фактор социально-экономического развития вызвали к жизни в начале 60-х гг. XX в. теорию деидеологизации общества, авторами которой стали американские социологи Д. Белл (р. 1919), Э. Тоффлер (р. 1928), Дж. Гэлбрейт (1908–2006), а также другие аналитики западных стран.

Суть теории деидеологизации общественной жизни заключается в утверждении, что идеология как выражение интересов и устремлений противостоящих друг другу социально-классовых сил в постиндустриальном обществе утрачивает свое прежнее значение. Поскольку ныне ведущей социальной силой становится не класс, владеющий собственностью, а класс профессионалов, владеющий знанием, то на смену социальным конфликтам приходит согласие различных профессиональных групп относительно целей, общественного развития. Политика же в таком обществе, пишет Д. Белл, «будет не спорами между функциональными группами с экономическими интересами по поводу распределения национального продукта, а заботой о коммунальном обществе, в частности о малообеспеченных группах населения» [45]. В этих условиях на смену идеологиям приходит научно-рационалистический подход к решению конкретных общественных проблем, а на смену идеологам приходят научные эксперты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Звездочкой отмечены понятия и термины, представленные в статьях терминологического словаря.

2

К. Манхейм употребляет в качестве взаимозаменяемых несколько словосочетаний: «тип мышления», «образ мышления», «форма мышления», «стиль мышления», «метод мышления», «способ мышления», «модель мышления», «система мышления».