Милости просим, леди Смерть (фантастические поэмы)
Леонид Ильич Михелев
Американские фантаст Питер Сойер Бигл Безмерно богатой леди Невилл приелись празднества. Она по-прежнему собирала у себя в доме самых прославленных людей страны и, чтобы развлечь их, приглашала искуснейших жонглеров, акробатов, танцовщиц и факиров, но самой ей на этих приемах становилось все скучнее и скучнее… И вот однажды летом созвала она близких друзей и молвила:. Друзья мои, на ближайшем балу почетным гостем будет ни кто иной, как Смерть! Джеймс Эдвин Ганн (1923–2020) – американский писатель-фантаст, критик, преподаватель, профессор Канзасского университета, основатель мемориальных премий Старджона и Кэмпбелла. Дважды лауреат премии «Хьюго», грандмастер «Небьюлы», автор почти двух десятков романов и более ста рассказов и повестей. Повесть «Где бы ты ни был» с момента публикации в нашей стране пользовалась большой читательской любовью и была дважды перенесена на экран.
Леонид Михелев
Милости просим, леди Смерть (фантастические поэмы)
Милости просим, леди Смерть!
(Поэма по рассказу Питера Сойера Бигла)
Глава первая
Случилось это в Англии в те годы,
когда на троне был король Георг.
Монарх английским не владел свободно,
акцент немецкий он не превозмог.
Сынов своих он просто ненавидел,
и разумом господь его обидел.
А в Лондоне в то время проживала
одна из всем известных, светских дам.
Как Флору Невилл эту леди знали.
К ней на балы король являлся сам.
Преклонных лет была она вдовою,
богата, словно Крез, само собою.
Огромный особняк её шикарный,
почти у Букингемского дворца,
по вечерам в сиянии янтарном
встречал гостей известных, без конца.
На званных вечерах её бывали
и пэры Англии, и те, кого едва ли
на улицах в открытую встречали.
И леди Невилл в Лондоне слыла
умнейшей, остроумной. Все молчали,
когда она в собраньях речь вела.
Балы она давать не прекращала.
но, наконец, совсем от них устала.
Все празднества приелись старой леди.
хотя она звала на вечера
известных и прославленных на свете
людей, таких желанных и вчера.
И, чтоб развлечь их, леди приглашала
искуснейших жонглёров. И немало
бывало у неё и акробатов,
факиров, танцовщиц и музыкантов.
Но это ныне было ей не надо:
душа не принимала их талантов.
Ей было скучно, и не занимали
её придворных сплетни и печали.
Феерия в тоску её вгоняла,
а музыка, небесной красоты
отныне вообще не волновала,
не пробуждала прежние мечты.
Когда же леди видела воочью
влюблённых пар сияющие очи,
когда она их танец наблюдала,
