Солнце было в зените. На поляне порхали радужные бабочки. В воздухе царили ароматные благовония цветов. Пчёлы слаженно собирали пыльцу. Настоящий рай был здесь, потому что здесь было их тайное место, где всегда можно отдохнуть от внешних забот. А для исцеления новых душ требовались немалые силы.
Анаэль
– Анаэль, хочешь расскажу смешную историю, которая приключилась со мной сегодня.
– Гончар, ты же знаешь, меня называют ангелом любви, а не ангелом глупых шуток.
– Верно, но к тебе эта тема, пожалуй, тоже относится. Сегодня я хочу задать тебе вопрос именно по ней.
Они находились в рабочем кабинете, заставленным папками и бумагами. Мало кто знал, но именно из этого кабинета началось возрождение государства и обретение им полноценного суверенитета. Ангел с именем Анаэль стоял неподалёку от двери. Его полупрозрачный силуэт мог лицезреть только Гончар и никто иной. После ночного призыва «разбудить в себе ангела», он отдал все силы на то, чтобы развить в себе духовное видение, и преуспел в этом.
– Так вот, слушай. – продолжил Гончар. – Один глупец сравнил сегодня наше дело с идеями Раскольникова. Давно меня так не смешили.
– Каким же образом это касается меня? – спросил Анаэль.
– Всё просто. Я думаю, что один из главных водоразделов между одержимыми душами и душами праведников проходит по линии служения. Раскольников служил себе. Он боготворил Наполеона как фигуру, преступающую любые законы ради торжества своей власти над людьми. Подобное искушение приняли и все падшие ангелы, восстав вместе с Люцифером против Бога.
Раскольников хотел удовлетворить собственные земные потребности и в настоящем человеке видел того, кто не боится преступать мораль, записывая остальных в бессловесные твари. Это достаточно примитивная идея. В истории мы знаем случаи, когда люди жертвовали собой ради более высоких целей. Но в любом виде, в любой обертки это остаётся душевным прельщением и самообманом. Достоевский описал нашего с тобой антипода. Мы, когда идём на жертвы, идём во славу Бога. Мы не служим себе. Мы служим Небесному Царю, служим своему народу и отечеству. Мы стремимся спасти души, и в этом наша главная миссия на земле. Современных Раскольниковых больше нашей братии, но все они хотят только самоутверждения и ведомы слепой корыстью, ненавистью к людям.
– Не забывай, все люди несут на себе бремя грехов. – уточнил гость в белоснежных одеждах.
– Да, так и есть. И мы тоже несём это бремя. Поэтому я хочу спросить у тебя следующее. Ты знаешь, что люди порой преступают земные законы ради торжества закона небесного. Закон, исходящий от властителей и политиков, не всегда несёт в себе Истину, он часто грешит против божественного миропорядка. Поэтому часто выходит, что люди, ведомые любовью к своему народу, ведомые любовью к Богу могут нарушать общественные предписания.
Вспомним хотя бы эпоху языческих царств, когда христиан казнили за отказ от почитания идолов. Но в истории были и неоднозначные моменты, когда христианам ради спасения ближних приходилось лгать, вставать с мечом в руках на смертный бой, находиться на грани нарушения других заповедей. Теперь послушай Анаэль, применимо ли к этому Евангельское откровение: «Кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её»? – он задал этот вопрос с горящими глазами, и голос его был натянут подобно струне, потому что сейчас решался один из главных столпов сокрытой судьбы.
– Посмотри Гончар, у этой заповеди есть продолжение: «Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?». Ты считаешь, что первая часть про тебя, а вторая про Раскольникова?
– Да, я так считаю. Ты видишь, что невозможно управлять государством и обойти грех стороной. Бремя Кесаря не только тяжко, но и черно. Мы не хотим приобрети весь мир, мы хотим спасти весь мир. Но одной проповедью его не спасёшь, особенно во главе государства, где нужно принимать жёсткие решения, которые отзовутся эхом на миллионах людей. Отцы писали о мученичестве, о спасении души воина, теряющего жизнь на земле. Но про этот аспект ничего не было сказано.
– Ты хочешь узнать от меня слишком многое. Даже ангелы не могут знать всех путей Господних и намерений Его. Одно могу сказать, пока ты держишь этот страх в себе, пока задаёшь подобные вопросы – ты сможешь обойти стороной большую кровь. Есть темы, о которых можно узнать лишь после смерти. Но небесное воинство не оставить тебя, Гончар, пока ты служишь Богу. Помни это и уповай на милость Его.
Темнело. За окном начал моросить дождь, постукивая ровным ритмом по крышам домов. Свет от фонарей почти не проникал в рабочий кабинет. Ангелу пора было уходить. Перед уходом он напомнил:
– Не забывай, что война продолжается. Раскольниковы рвутся к власти. И ты должен стать проводником божественного Гнева. Я ангел любви, но без любви не бывает и гнева. Люцифер забрал с собой треть всего небесного воинства. И треть всего рода человеческого погибнет от его действий.
– Ты прав, мой главный враг – забвение этих истин. – Гончар вздохнул… и рискнул уточнить. – Когда мы вернём все земли обратно, начнётся брань. Нам достаточно будет одного упования?
– Да, когда всё начнётся, сомнений быть не должно. Кто усомнится – тот погубит себя. Помнишь тот день, когда ты сорвался с обрыва, спасая свою душу от титанов, разбивших гончарный круг? Все подумали, что ты —самоубийца. Но ты, уповая на Него, верил в спасение. И тогда архангел подхватил тебя в морской пучине, приведя в другой город. Потом все подумали, что ты воскрес, но ты – и не умирал. Ты обрёл душу свою. Когда начнётся брань, то всё повторится. Вас будет мало, но вы победите верой. Понимаешь?
– Да, малая фаланга побеждает плотностью рядов своих. Зыбкие и колеблющиеся повержены будут. Спасибо тебе, Анаэль, с этим знанием мы преодолеем все трудности. Ступай с миром.
Наступало время великих событий. Но мало кто знал, что основание им было положено в месте, которое никогда не таило в себе секретов, будучи обычным кабинетом. Оно было освещено присутствием человека, считающего себя грешником, который потеряет не тело, а душу свою, но потеряет ради Него. И в этом была единственная надежда. Единственная и последняя перед объявлением войны.
Вера Палача
Бывают споры, которые длятся в вечности. Они были до нас, есть в нашем настоящем и состоятся в будущем. Время не властно над ними, как не властны падшие духи над миром. Никто не знает, могут ли они быть преодолены в диалектическом единстве противоположностей или их дуализм будет всегда статичен. Может ли человек как подобие Бога быть на удалении от него, как любят рассуждать деисты, или же вездесущий Бог пребывает «везде и во всем»? Касательно человека – верно последнее, но если зайдёт речь о мёртвой материи, то сведущие богословы перечеркнут равенство творения и Творца, и в этом их полное право.
Как циклично сменяются времена года, так и философы спорят о будущем человечества. Позиция каждого давно известна и классифицирована наукой, и если заходит речь о чём-то принципиально новом, то, как правило, либо со временем похожие мысли находят в прошлом, либо выясняется, что они представляют собой замысловатый синтез из популярных и известных миру парадигм.
Но мало кто знает о споре Палача и Гончара. Историки тщетно разбирают архивы и пытаются найти аналогии. Может быть потому, что он происходит в душе каждого человека? Как Новый Завет преодолел Ветхий, так и эта мировоззренческая баталия однажды стала символом прорыва. Кто сказал, что прогресс линейного времени плох? Он приблизит конец, но за концом восторжествует новое начало. И в этом торжестве человеческое грехопадение сменится воссоединением со своей истинной природой, благой природой добра и света.
Палач и Гончар шли по ночной пустынной дороге, вокруг которой не было ни души. Природа пребывала в умиротворении, и в своём покое походила на спящую бабочку, великолепную и неподвижно застывшую. Ночь была благодатным временем для любого поэта. Когда всё замирало, просыпалась его муза, его божественное вдохновение. Это ощущение присутствия витало в прохладном воздухе, вдыхая который, человек мог ощутить легкое просветление.
Контрастом с природой резонировало настроение Палача. Он был зол и возбуждён:
– Послушай, Гончар, ты слишком добр. Твоя доброта мешает делу, это всем очевидно. – быстрым звенящим голосом сообщил он своему собеседнику и указал на луну. – Она светит в ночи, но не способна дать миру жизнь. Для мира нужен испепеляющий яркий свет солнца.
– Чем плоха моя позиция? Я думаю, ты путаешь понятия, не понимая истинной сути вещей. – спокойно возразил Гончар.
– Это я не понимаю? Я всё прекрасно понимаю. Подумай сам, если раньше идеологи монархий проповедовали служение царской власти как служение Богу, то сегодня всё поменялось местами. Чтобы восторжествовали божественные интересы, человек должен восстать против этого мира. Необходима настоящая революция духа. Смирившись с настоящим ходом истории, мы погибнем в очередной войне. Но погибнем бесславно. Эта система губит человеческие души в расчёте холодного чистогана.
– У тебя есть конкретные примеры?
– Наша собственная жизнь лучший пример. Посмотри, что мы пережили. Мы потеряли свою страну, враги уничтожили её, распилив по кусочкам. Мы потеряли веру отцов – её никто не преследует, но система построена так, чтобы пропагандой отсечь от себя любые реальные поползновения в области духа и культуры. Мы потеряли свой народ, вместе со страной он был разделён, а теперь предан поруганию и забвению. Мы потеряли обычное человеческое достоинство. Мне приходилось общаться с людьми, которые провоцировали ближних на беззакония, а потом выдавали их, получая к мундиру новенькие медали. Многие подлецы откровенно прогнили и заслуживают строгого наказания. Этому миру нужен праведный суд, который покарает всех грешников. Я Палач, потому что строг к себе и к другим, я хочу покарать всех преступников, которые прикрываясь законом, совершают свои чёрные дела. Они – раковая опухоль, которую необходимо удалить скальпелем, чтобы мир стал светлее и чище. Только когда полетят головы с плеч, остальные публично покаются в своих злодеяниях, из-за которых страдает простой народ!
Палач был в ярости, он был абсолютно нетерпим к любым преступлениям, но больше всего его раздражали моменты, когда преступления совершала сама власть. В его списках числились сотни имён, которых нужно было предать суду.
– Друг мой, ты прав в своём горении и ненависти ко злу. Я прекрасно понимаю тебя и твою позицию. Но не всё разделяю в ней. Прошу, выслушай теперь меня. – Гончар глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он знал, что за Палачом стоит правда. Но было нечто, что тот не учитывал в своих построениях.
– От того, что мы покараем с тобой преступников, ситуация не изменится к лучшему. Будет несколько десятилетий изобилия, но потом всё повторится. Так устроено сознание общества. Да, мы можем с тобой найти таких же идеалистов и привести их к власти. Но нет больших оснований надеяться на то, что следующее поколение, которое их сменит, будет таким же чистым и безгрешным, не отклоняясь от нашего мировоззрения. Дело не во власти, а в самих людях, понимаешь? Ничего не изменится, пока мы не воспитаем общество, которое начнёт мыслить иначе, категориями, исключающими корыстные намерения. А при смене поколений сменится и власть.
– Мой брат, ты сам впадаешь в безудержный идеализм, когда говоришь о подобных вещах. Мы не сможем воспитать с нуля новое поколение, потому что оно будет уже интегрировано в эту систему, которая спроецирует на молодёжь все свои пороки. Это всё равно, что пытаться идти против лавины. Нас мало, а лавину ничто не остановит. Падение в бездну нельзя замедлить, его нельзя остановить. Можно только выжечь вселенскую скверну.
Не соглашаясь, Гончар замотал головой:
– Я учёл этот момент. Даже если тебя не убьют, и ты сможешь осуществить свой суд, Палач, то со временем щупальца гидры всё равно возьмут реванш. Мой план в другом. Не надо рубить голову двух или трёх змей Горгоны, на их месте вырастет десять. Оставайся собой, и змеи сами к тебе не приблизятся. Новое поколение нужно оградить от этой среды. Только тогда мы сможем получить чистые и непорочные души. Пусть их будет немного, но они будут держаться вместе одной общиной. И в этом – сила, которая предотвратит становление ада на земле.
– Оградить? Этот план плох, потому что он может привести к изъятию Удерживающего из среды.
– Нет, наоборот, этот план сохранит Удерживающего. Посмотри сам, Удерживающий нынче растворяется и распадается на составные части. Чтобы предотвратить со-растворение, нужно собрать всех вместе. Этот мир уничтожит наших братьев, если мы не примем подобное решение здесь и сейчас. Время не на нашей стороне.
– Гончар, ты слишком добрый. Признайся, что в глубине души ты боишься рисков, которая принесёт моя стратегия, но понимаешь, что в ней больше шансов на победу. Пока ты ограждаешь братьев от внешней среды, зло прорастёт внутри их душ. Я же предлагаю казнить всю нечисть, чтобы иметь возможность от имени государства воспитывать добро в людях. Ресурсы целого государства несопоставимы с твоими личными ресурсами или ресурсами одной-двух общин.
– Нет, поверь мне, всё куда сложнее. В среде, которую создадим мы, появится новый Удерживающий. Со временем он придёт к власти, потому что такова его природа. И осуществит твои намерения. Твой же суд может быть не справедлив, потому что подменит собой Бога. Ты выдашь личные чаяния – за Его волю.
– Я мыслю более рационально. За 1—2 десятилетия мы ещё сможем изменить ситуацию и спасти общество. Через столетие будет уже поздно. Твой Удерживающий в лучшем случае сможет влиять на мир только через 50—60 лет. К тому времени мы умрём, и нет никаких гарантий того, что этот план станет успешным и не провалится на этапе внутренних конфликтов.
Каждый раз собеседники яростно пытались доказать друг другу правоту собственной точки зрения, но на каждый аргумент приходился контраргумент. Приближался рассвет, былой запал спора уступил место подведению итогов.
– Только будущее покажет, кто из нас был прав. – заключил Гончар. – Слабые стороны есть в обоих планах. Они разные, потому что наши подходы противоположны друг другу. Дай Бог, чтобы осуществился хотя бы один. Ты веришь, что мир можно изменить только силой праведного суда. Я верю в то, что мир можно изменить через привитие иного мировоззрения. Апостолы Христа не имели политической власти, но их учение восторжествовало через века, образовав священные царства. И, напротив, многие диктатуры и даже монархии за пару веков напрочь исчезли. Что оставили они ценного после себя? Палач, если ты примешь мою сторону, мы изменим мир с помощью духа, а не слепой силы.
– Но ты – не Христос. – продолжал возражать ему Палач. – Я же говорю о вполне конкретных вещах. В материальном мире ценится материальный ресурс. Возьми этот ресурс, и с его помощью добейся власти. Добейся власти, установи праведные законы. Так Бог уничтожит дьявола его же оружием. Сверху прививать мировоззрение нашей морали гораздо быстрее, чем делать это снизу собственными силами.
– Бог не станет уничтожать своё творение, даже падшее. Ты чаешь суда здесь и сейчас, но суд всё равно будет, и не тебе быть на нём палачом.
– Ошибаешься, глубоко ошибаешься. Меня зовут Палачом, но я точно так же как и ты стремлюсь спасти свой народ. Спасти народ можно только после чистки его поработителей, и никак иначе. Гончар, если ты примкнёшь ко мне, то вместе мы сможем создать другую цивилизацию. Я буду защищать Закон и карать врагов народа. А ты – творить новые души, которые унаследуют эту землю.
Палач посмотрел к глаза Гончару в надежде увидеть в них сочувствие. Он искренне надеялся, что тот примкнёт к нему и оставит свой глупый идеализм. Тот прямо смотрел в глаза своему другу. Гончар не мог смириться с холодным рационализмом Палача и не видел в этой позиции реальных перспектив для будущих поколений.
