Сам взрыв мы не видели. Минут через десять или чуть раньше мы вошли в Губу Чёрная. Спешка была вызвана тем, чтоб успеть снять и сохранить уцелевшие приборы. Первое, что я увидел – это торчащий из воды нос эсминца с сохранившимися буквами «Иосиф Сталин».
Приборы собирали, в основном, специалисты. Мы потом их доставляли к огромным транспортам без опознавательных знаков. На них, наверное, учёные жили и работали. Запомнились длинные безлюдные коридоры и часовые у кают, безмолвные, как статуи, о чём не спроси – будто ничего не слышат.
Через пару недель, где-то в конце июля-начале августа (точно не могу вспомнить) на построенной на той же Губе вышке произвели надземный взрыв. Это было не так интересно, как торпедный залп, и запомнилось лишь тем, что в назначенный час атомное устройство не взорвалось, и к башне на шлюпке доставляли какого-то учёного, который и устранил неисправность. Конечно, от башни ничего не осталось».
Здесь речь, по всей видимости, идёт о промежуточных испытаниях в 1956 году. Другого объяснения я найти не могу, потому что в открытых источниках упоминается единственный на Новой Земле наземный взрыв мощностью 32 килотонны, произведённый 7 сентября 1957 года на восточном побережье Губы Черной на металлической вышке.
Торпеда Т-5
А первое нанесение атомного удара торпедой с подлодки по кораблям датируется 10 октября того же 1957 года, когда проводились государственные испытания торпеды Т-5. Но среди испытуемых кораблей-мишеней в отчетах не фигурирует эсминец «Иосиф Сталин», который упоминает Эдуард Дорофеев.
Скорее всего речь идёт о эсминце «Самсон», вступившего в строй 21 ноября 1916 года, а с 31 декабря 1922 года переименованного в «Сталин». Действительно, он в 1956 году был передан отделу фондового имущества флота для разделки на металл и мог в этом году участвовать в испытаниях.
Эсминец «Сталин»
Ещё считается, что запланированный на 1956 год термоядерный взрыв был отменён 31 августа. Хотя всё было готово. В районы испытания доставлено 20 тысяч тонн груза, около 1500 человек, было построено более 320 объектов.На полуострове Панькова Земля возвели командный пункт, а в районе Митюшихи установили 30 приборов для регистрации процессов ядерной реакции, 120 приборов для измерения параметров ударной волны, 168 аппаратов для оптических наблюдений, 164 индикатора измерения проникающей радиации, и 180 приборов радиоавтоматики.
Но вот, что вспоминает Эдуард Дорофеев: «А вот в августе или сентябре пятьдесят шестого наш корабль с какой-то целью – возможно о ней знал командир – ходил к северной оконечности Новой земли, но не на самый край, а где-то к Маточкину Шару. Там уже сплошные сопки в снегу, безлюдье, однако один посёлок на берегу увидели, и даже побывали там. В местном магазине видел шубу из песцов, и долго её разглядывал, раскрыв рот – стоили она десять тысяч рублей, сумма по тем временам великая.
Вернулись в Губу Белушью, но ненадолго, вскоре вновь отправились тем же маршрутом на север. В пути узнали, что предстоит взрыв водородной бомбы в тех местах, где мы уже бывали. Конечно, как он готовился – мы не знали. Но предосторожности были принятые особенные. В определённый час экипажу было приказано не выходить на палубу. Тем, кто находился наверху, выдали противогазы с тёмными очками. И я находился на мостике, но мало что увидел… И вот – свершилось. Ядерную бомбу сбросили с самолёта в районе Маточкина Шара… Наш корабль, укрывшийся за сопками, содрогнулся от этой волны минут через пять после взрыва. А находились мы от эпицентра милях в шестидесяти – где-то сто километров.
Справка из Военно-морского архива
В покинутый людьми посёлок, над которым взорвали бомбу, пришли через 12 часов, уже ночью. Было очень тихо, и потому особенно страшно было смотреть на горевшие в полном безмолвии дома. Но уцелевшие приборы были собраны и отправлены на один из транспортов.
Близилась зима, и наш дивизион в октябре вернулся в Кольский залив. С нас взяли подписки о том, что мы в течении, кажется, пятнадцати лет должны молчать о пребывании на Новой Земле. И мы молчали. Заговорили лишь тогда, когда о взрывах на Новой Земле стали писать в различного рода изданиях. Причем, пишут те, кто и земли-то этой не видел, и потому тон их откровенных писаний наиболее модный сейчас – пренебрежительно-издевательский».
Команда из «Дивизиона особого назначения „Новая Земля“»
Эдуард Дорофеев умер на шестьдесят третьем году жизни, тяжело проболев последний десяток лет, сразу после чернобыльской катастрофы. Никто не знал, что тогда до Орла ветром надуло, но, видимо, хватило, чтобы добавить к той дозе облучения, что он получил на Новой Земле. И здоровый человек в один день стал инвалидом. А в окаянные ельцинские дни никто ему и его сослуживцам из Комитета ветеранов подразделений особого риска не помогал. Так и ушли, один за другим, инвалидами.
По открытым данным на территории «Объекта-700» (Новая Земля) с 21 сентября 1955 года по 24 октября 1990-го было осуществлено 130 испытаний: 88 атмосферных, 3 подводных и 39 подземных.
КТО И КАК УНИЧТОЖАЛ РУССКОЕ КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ
Факты и имена
«Разве не убито в нас что-то? Разве нас не обворовали духовно?»
Академик Дмитрий Лихачев
Церковь Успения Божией Матери на Покровке – одна из самых горьких утрат советской Москвы
Летом 1988 года в отделе литературы и искусства еженедельника «Ветеран», тогда еженедельного «толстого» приложения (600000 экз.) к газете «Труд», группа энтузиастов-журналистов, во главе с заведующим отдела Андреем Поздняевым, решили опубликовать материалы по уничтожению памятников русской истории, культуры и архитектуры под рубрикой «Наши национальные потери».
Разрушение богоборцами очередного храма
Конечно, тогда мы и подумать не могли, что некоторые из них восстановят ещё при нашей жизни. Времена были советские, любая публикация, а уж тем более подобного рода, проходила строгую цензуру и требовала идеологической подоплёки. Вот и пришлось мне тогда «для запевки» писать письмо от имени ветерана КПСС с большим стажем А. Бобкова, конечно, с его согласия, о необходимости таких публикаций в нашей газете.
Еженедельник «Ветеран», еженедельное приложение к газете «Труд»
Тогда нам удалось впервые раскрыть факты и фамилии людей, принимавших решение по уничтожению святынь, но через полгода «лавочку» прикрыли…
Потом мы нашли выход, и я писал и печатал новые истории ещё сохранившихся памятников под рубрикой «Сбережем для потомков». Многие из них спасли и восстановили.
Вот только наиболее знаковые факты…
Храм Христа Спасителя
Храм Христа Спасителя перед разрушением
Храм Христа Спасителя, памятник Отечественной войны 1812 года, всенародно строился, что называется, на века. Никто, конечно, не предполагал, что в 1931 году он будет взорван. Причиной такого кощунства послужило решение возвести на его месте помпезный Дворец Советов.
Эта история началась ещё 30 декабря 1922 года на 1 съезде Совета СССР, на котором С. М. Киров предложил возвести будущий дворец «на самой красивой и лучшей площади» – намёк на Красную площадь?!.
Вид на Храм Христа Спасителя в 1910 году
В 1931 году специальным постановлением образовали многоступенчатую «Комиссию построения»: Совет строительства Дворца Советов при Президиуме ЦИК СССР, наделённый законодательной властью и исполнительный орган – Управление строительством Дворца Советов (УСДС). Создали и совещательный орган – Временный технический совет (ВТС УСДС), преобразованный в дальнейшем в Постоянное архитектурно-техническое совещание в составе: «Михайлов В. М. (председатель, новый начальник строительства), Бродский И. А., Веснин В. А., Вольтер А. А., Гельфрейх В. Г., Горький А. М., Грабарь И. Э. Желтовский И. В., Иофан Б. М., Красин Г. Б., Кржижановский Г. М., Крюков М. В., Лехт Ф. К., Лолейт А. Ф., Луначарский А. В., Людвиг Г. М., Манизер М. Г., Матвеев А. Т., Машков И. П., Майерхольд В. Э., Меркулов С. Д., Мордвинов А. Г., Петров-Водкин К. С., Роттерт П. П., Семёнов В. Н., Станиславский К. С., Стецкий А. И., Стрелецкий П. О., Федоровский Ф. Ф., Хвесин Т. С., Черкасский И. К., Шадр-Иванов И. Д., Шверник Н. М., Щуко В. А. Щусев А. В., Алабян К. С. (секретарь).
Один из проектов Дворца Советов
На совещании Временного технического совета управления строительства Дворца Советов 30 мая 1931 года было принято постановление: «Признать как более или менее вероятные точки строительства Дворца Советов – Китай-город, затем Охотный ряд и Болото и на последнем месте храм Христа Спасителя, поскольку инициатор, тов. Ганнес Майер воздержался от подачи голоса» (Ганнес Майер – архитектор, иностранный специалист, привлеченный для работы по реорганизации Москвы – при. автора).
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
