Иллюзия одиночества

– Ты мне нравишься. Вот, приглашаю. Куда-нибудь.

– Ладно. Пригласил. Что дальше? Я к тому, что ты уедешь, я останусь. Что нам делать с нашей огромной любовью, кроме как посылать сердечки в соцсетях?

Прямолинейные прагматичные девушки всегда вызывали у меня лёгкую тревогу. Они обладают даром задавать неудобные вопросы в тот момент, когда к этому не готов. То есть, всегда.

– Не ты первый, – продолжала она, – кто обещал мне достать звезду на этой самой скамейке. Но никто не захотел забрать с базы в качестве законной жены или остаться ради меня. В прошлом сезоне чуда тоже не произошло.

– Значит, ждёшь принца на белом коне?

– Скорее капитана под алыми парусами. Я больше на Ассоль похожа, чем на принцессу.

Я ничего не знал про Асоль. Кто или что это. Про алые паруса слышал, но какое отношение это имело к Вале, не понял, а спрашивать не стал, чтобы не прослыть тупым.

– Ну, так что? Может ты – тот самый, а я вместо слёз радости корчу из себя не пойми кого?

Что тут скажешь? Парни вообще не заглядывают так далеко, и я не исключение. Отношения должны развиваться плавно, без напряга. Свидание, значит – свидится. Встреча на один раз. Если первый поход в кино прошёл хорошо, двигаемся дальше. Потом ещё и ещё. Это же так просто. Но некоторые любят усложнять. Надо было что-то отвечать и желательно умное. Но где я, и где умное.

– Для замужества мы мало знакомы.

– Вообще незнакомы.

– Вот именно! И сейчас столько разводов, всё из-за спешки. А кино или танцы, да хоть что, помогут лучше узнать друг друга.

– Согласна. Мы сходили на это «хоть что», между нами вспыхнули самые высокие чувства. Твой отпуск закончился. Берёшь меня в жёны?

– Легко!

– А серьёзно?

– Да я откуда знаю, что там будет в конце отпуска!

– Высокие чувства, я же сказала.

Неправильно она реагирует на предложение свидания. Обычно – «да» или «нет», иногда – «посмотрим», но не так. Всё равно, что пришёл в магазин за хлебом, а продавец тебе – «слышь, ты кто по жизни, ровный пацан или мутный фраер». Да и Валя поняла, что загоняет меня в тупик, поэтому решила проявить милосердие.

– Ты кажешься мне нормальным, и даже верю, что нравлюсь, поэтому объясню свою позицию. Три года назад, когда я уже выросла из детских платьишек, меня так же звали на танцы. И я соглашалась. Это не постель, это танцы! Три сезона, три кавалера. Не любовника, просто сопровождающих. Они уехали, я осталась и слёз не лила. И знаешь, какие слухи пошли по дачам и деревням! Заслушаешься! Не удивлюсь, если там, – она указала на огни Яблогорска, – обо мне наслышаны!

Валя погрузила пальцы ног в сырой песок и отправила его в сторону озера, как футбольный мяч.

– А ведь даже за руки не держались! Каково мне было, представляешь? Папе пришлось одному морду расколотить за высказывания в мой адрес! Его чуть не уволили, но, слава Богу, нашлись нормальные люди, из постоянных посетителей, кто знал меня с детства. Быстро объяснили, что верить слухам не надо, а жаловаться, если вздумает судиться, не стоит, ради своего же благополучия.

Она повернулась ко мне, вызывая на прямой ответ. Ах, какие у неё глаза!

– Так что насчёт взять замуж? Или конфетно-букетный период и по домам?

Валя выглядела раздражённой и имела на то причины. Пришло время держать ответ добру молодцу. А вот ответа не было.

– Знаешь, я абсолютно не готов к такому разговору.

– А я никуда не спешу, думай. Но если найдётся кто порешительней, с радостью кинусь на шею.

Я пытался сесть поудобнее и непроизвольно поморщился.

– Спина затекла?

– Поясницу потянул немного. Тяжелое таскал.

– Бывает, – кивнула она, – у нас массажист хороший. Занудный, но специалист что надо.

– У меня как раз к нему направление от врача есть.

– Тем более.

– Значит, ты хочешь свалить отсюда?

– Хм, – она посмотрела на меня с удивлением, видимо я понял, что творится у неё на душе, – да, это единственный выход. Знаешь, что я делаю зимой?

– Катаешься на коньках?

– Смотрю фильмы целыми днями, десятками, до тошноты. Так что в кино точно не пойду. Летом я на кухне с девчонками ем, в августе они уедут и опять эти семейные сборы за столом и никуда не смыться, не отдохнуть. Хоть повесься в своей комнате!

На озере показался свет, послышался шум мотора.

– Папа с Леонидычем возвращаются. Говорила им в дождь не кататься!

– Может, дела срочные?

– Конечно! Они часто в этот чёртов Яблогорск мотаются, выпить и поиграть в карты. Ладно, хоть не на деньги, но столько путёвок ушло! Скоро базу пропьют! Две недели назад не смог остановиться, выехал на берег! Как мотор не угробил, диву даюсь! Мы с братом подъехали, да хорошо кто-то из местных помог. И так постоянно. Мать орёт на отца, брат орёт на всех. Так что обещаю быть хорошей женой любому, кто предложит.

– Вот прям-таки любому?

– В пределах разумного. Давай, иди, наверное. Не надо тебе начальника видеть в таком состоянии. Мне ещё лодку затаскивать и мотор снимать.

– Помочь?

– С твоей-то спиной? Толпой справимся как-нибудь.

– Могу крысу подержать.

– Ты лучше думай, как мне сделать предложение, чтобы я не отказалась.

– Тогда, до завтра.

– Тебя как звать-то?

– Коля.

– Пока, Коля.

Я пошёл в гостиницу, хлюпая водой в кроссовках. Валя рассмеялась вслед. Можно сказать, разговор окончился на позитиве.

Не смотря на позднее время и усталость от новых впечатлений, я не лёг в постель. Меня интересовала «Асоль» и её связь с алыми парусами. Отзывчивый Интернет поведал сокращённую историю о девушке, что ждала капитана под этими самыми парусами. Все, конечно же, сочли её полоумной, не верили, смеялись. А оно-то вон как оказалось! Взял и приплыл! Не знаю, по мне так победить дракона и вызволить несчастную красавицу из темницы более достойный поступок, чем строчить на швейной машинке шелковые простыни огромных размеров. Но раз произведение… как его там… Александра Грина, да, его… стало достоянием нашей литературы, пусть будет так. В конце концов, это романтическая сказка для детей. Да и что я понимаю в литературе!

Необычная история, и мне даже захотелось прочитать её полностью, но какой смысл, если финал уже известен.

Утро следующего дня было солнечным, а небо безоблачным – то, ради чего люди стремятся на всякие базы отдыха. Каменные дорожки уже просохли, песок нагревался, волны ласкали берег, а ветер гонял по озеру, как на водном скутере. Возможно, для остальных отдыхающих всё было более прозаичным, но я проснулся в хорошем настроении. А что, симпатичная девушка не против выйти за меня. Правда, она не против вообще выйти, хоть за кого, но остальные этого не знают, а значит, мои шансы достаточно велики. Кто владеет информацией – владеет миром. Главное, правильно подобрать слова – эта Валя, девушка со своим взглядом на жизнь. Ещё не видел, чтобы кто-то так легкомысленно относился к замужеству. Да, бывает, что брак становится единственной возможностью решить свои проблемы или повысить статус, брак по расчёту, например, или фиктивный брак. Но всегда должны быть какие-то разумные рамки. Думаю, что Валя тоже не теряет голову в погоне за мечтой, но такая решимость – за любого, лишь бы отсюда, меня настораживает. Но – это тема отдельного размышления.

Лодка начальника была на берегу, привязанная к своему именному столбику, как спящий пёс к конуре. Скоро она проснётся, и будет гонять наперегонки с ветром, подпрыгивая на волнах и пугая чаек. Любят они бегать, что моторки, что собаки. А как у собаки должна быть любящая хозяйка, то и моторке она необходима.

Валя в одиночестве, без крысы, наливала в бак бензин, и, признаться, впервые видел девушку с канистрой возле подвесного мотора. Заметив меня, она улыбнулась, её глаза сверкнули.

– А вот и мой возлюбленный! Извини, свидание отменяется. Погода солнечная, люди хотят кататься. Буду работать.

– Не всем же отдыхать, – согласился я, – тебе помочь?

– Да успокойся ты со своей спиной! И вообще, отдыхающим запрещено вмешиваться в работу сотрудников базы, даже если это возможная благоверная. Не простыл? После вчерашнего?

– Не думаю, что тебе нужен больной муж.

– Тоже верно. Но, как было сказано, мне подойдёт любой.

– Значит, у меня есть шанс.

– Как и у всех остальных. Звучит фривольно, но ты знаешь условия. Не думаю, что они очень обременительны.

Не знаю, что значит «фривольно», мой словарный запас не такой большой, а спрашивать не стал. Тем более, к нам подошёл мужчина с детьми, и тема замужества любой ценой была закрыта. Он поздоровался и поинтересовался насчёт прогулки по озеру.

– Только с десяти лет!

– Ну-у! – послышалось недовольство детей.

– Могу посоветовать катамаран. Он тоже пользуется популярностью.

– Как насчёт катамарана? – спросил отец.

– Да! – запрыгали дети, привлечённые новым словом, но не знающие, что по скорости катамаран серьёзно уступает моторке. Зато там есть педали и лопасти по бокам, что булькают воду.

– В прокате спросите. Знаете, где?

– Знаем, – и семья оставила нас.

– Что за лодка? – спросил я, не давая Вале вернуться в любимой теме.

– «Южанка». Скорость до сорока. Двадцать пять «лошадок». Хочешь заказать экскурсию?

– Дорого?

– Прилично и скидок не делаем.

– А тут есть, что посмотреть?

– Не изучал флаер?

– Нет.

– Нет? Приехал наобум? Какой же ты Коля после этого? Короче, в наличии имеются исаевские горы, но советую подняться вместе с инструктором, там очень красивый вид на озеро.

– Учту.

– Ещё руины старого замка, водопад, ну и круг по озеру. Можно несколько кругов, но это будет…

– Водопад? Здесь есть водопад?

Валя удивлённо посмотрела на меня.

– А ты не знал?

– Нет! Давай сейчас поедем!

– А развалины старого замка, внесённого в список достопримечательностей нашего края, не прельщают?

– Да на фиг мне эти камни! Водопад, это же круто!

– Ты только в обморок не упади!

Валя заметила, что до сих пор держит пустую канистру. Поставив её возле лодки, потёрла ладони.

– Он же не Ниагарский. Так, небольшой водопадик.

– Но на озере!

– Я боюсь спросить, ты откуда такой появился?

– Из Серебряных Руд.

– Из Ру-уд! Вон оно что! Это же самый север?

– Северо-восток, если быть точным.

– Так ты у нас, получается, горняк.

– Ну, почти. А это плохо?

– Да нет, мы всем рады. Просто сюда в основном городские приезжают, иностранцы могут заглянуть, думают, мы тут матрёшками торгуем. И что ты тут забыл, горняк?

– Командировка.

– Понятно.

– Обмен опытом. И спину подлечить.

– Ага. Значит так. Чтобы не было разочарований, объясню сразу. Водопад высотой в метр, шириной в двенадцать с половиной. Миниатюрный такой водопадик. Одно название.

– Каким бы не был, водопад на озере это редкость. Они в основном на реках бывают. Понимаешь?

– Я-то понимаю, но заявляю официально, там ничего интересного нет. Руины, кстати, тоже популярностью не пользуются. Один фундамент остался. Туда лучше на автобусе приехать, а уж экскурсовод интересную историю расскажет.

– Тогда зачем эта экскурсия?

– Чисто покататься с ветерком. Главный закон экономики – закон спроса и предложения. Народ требует скорость, мы можем её предоставить. Плати и катайся. Просто ты в таком восторге был, не дай бог, разочаруешься в жизни. Как в Руды вернёшься?

– Сломленным и убитым горем.

Валя засмеялась.

– А ты не промах! Но от нас уезжают в хорошем настроении. По крайней мере, те, для кого водопад не является смыслом всей жизни. О, шухер! Клиенты на подходе! Я их уже приметила, богатые и нежадные. Так что, хочешь заполучить главный приз, придётся побороться.

Наверное, это и есть фривольность.

К нам подошли три парня в спасательных жилетах. Они были в подозрительно хорошем настроении, так как комплименты вперемешку с перегаром посыпались щедрые:

– А мы думали, будет дед в матросской фуражке, а тут вон, какая красавица нас ждёт!

– Дед в фуражке, это наш массажист, – улыбнулась Валя, – очень рекомендую.

Они протянули квитанцию.

– Мы уж лучше к вам.

– Экскурсия? Всего-то? – Валя изобразила разочарование, но лёгкий показной флирт был на лицо. – А я надеялась на лыжи. Для настоящих мужчин, рискованно и травмоопасно.

– Для лыж мы слегка нетрезвые, – виновато признался один, – отмечали приезд. Это не противоречит правилам?

– Мы не хотели, нас заставили, – засмеялся другой.

– Руки в воду не совать, из лодки не высовываться, к мотору не лезть, – строго отчеканила Валя, – и прошу на борт.

– А вам фуражка была бы к лицу.

– Значит, заберу у деда.

– А можно к вам в юнги податься?

– Думаете, мне нужна команда?

Дальше произошло нечто удивительное. Валя в одиночку столкнула лодку в воду, и пока четверо мужчин беспомощно махали руками и бегали вокруг, пытаясь хоть как-то помочь, транспорт для морских прогулок был готов отчалить.

– Вот это да! – уважительно посмотрели парни на Валю.

– Запрыгивайте, – приказала она, – а обувь советую скинуть.

– Да мы так!

– Простынете, претензии не принимаются.

Пока парни рассаживались в лодку, споря, кто сядет с пилотом, Валя подошла ко мне.

– Мне пора. А ты развлекайся. И сходи на массаж со своей спиной.

– Так он твой дедушка?

– Это не мой дедушка, я просто зову его «дедом», но специалист он классный.

– У-у, – послышалось из лодки, – врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»!

– Весело у вас тут, – заметил я, пытаясь скрыть одновременно досаду, зависть и недовольство, – не страшно, одна с таким контингентом?

– Да нормальные парни. За три года я только одному нос разбила, остальные просто веселятся, как могут. Для этого сюда и приезжают. Не переживай.

– А бить отдыхающих это нормально?

– Да он потом всю дорогу просил прощения, а друзья его чуть самого не утопили рядом с руинами. Так что, давай, мне работать надо. Деньги заплачены.

– Удачи, – понимающе улыбнулся я.

Валя подала канистру.

– Отнеси на склад, пожалуйста!

– Я отдыхающий, – напомнил я, но принял ёмкость.

– Да по фиг, – улыбнулась она, – спина не подведёт?

– Не дождёшься.

– Водопад за мой счёт!

Она надела жилет, вошла в воду, повернула лодку носом от берега, оттолкала на достаточную глубину, легко запрыгнула внутрь и опустила винт. Несмотря на кучу людей на борту, грациозно проскочила к своему месту, завела мотор, и парни отправились смотреть никому ненужный фундамент замка.

Маленький юркий зверёк из породы ревнивых проник в мою грудную клетку и давай там фыркать, ёрзать и топтаться, выискивая место для сна. Но будучи от природы непоседливым, он не даст покоя ни мне, ни моему сердцу, которое само занимает приличное место. И сколько не убеждай, что «это её работа», что «она не твоя собственность», что «всё нормально, братан», эти мантры не помогут.

Но чем изводить себя, почём зря, лучше заняться полезным делом. У меня в руках была канистра, мне надо на массаж, и мне надо отдыхать, в конце концов.

Ах да! Серебряные Руды – это шахтёрский посёлок. Самый, что не на есть северо-восток нашего края, ассоциирующийся с захолустьем, где медведи ходят по улицам, во дворах стоят языческие истуканы, а Интернет провели только в прошлом году, да и то мимо. Люди, живущие там, не отрицают, что это действительно захолустье и на все издёвки отвечают с юмором. Кстати, медведи действительно иногда заглядывают в окна, смотрят, как люди пьют чай. На них даже собаки не лают.

Пик расцвета посёлка пришёлся на шестидесятые годы, когда в этих краях нашли серебряную руду, богатую по содержанию, но, как после оказалось, скудную по запасам. Министерством геологии было принято решение срочно осваивать территорию. Вместе с геологами приехали комсомольцы. С энтузиазмом и песнями, с поистине комсомольским усердием, они принялись прокладывать дороги, осваивать целину и создавать семьи. И край стал процветать, надежды были радужными, перспективы многообещающими. Но внезапно серебро закончилось. Эксплуатационные запасы оказались гораздо ниже прогнозных, такое бывает. Целина тоже не оправдала ожиданий, короткое лето не способствовало хорошему урожаю, а дожди здесь льют, как им вздумается, или заливают всё или их нет. И самое главное – возобновилась стройка БАМа и комсомольцы поспешили туда, где их неиссякаемая энергия была нужнее. В полупустом посёлке остались только геологи, осваивающие остатки серебра и несколько уже обжившихся семей – сереброрудчан, которых в шутку стали называть бессребрениками.

Какое-то время жизнь в посёлке была вполне сносной – что-то добывалось, что-то плодилось, что-то колосилось. Но вот девяностые годы прошлись по этим местам бульдозером. Тем, кому угораздило родиться в это время, не пришлось ходить в школу. И первоклассники и выпускники посещали один дом с единственным преподавателем. По этой причине дети не изучали географию, химию и литературу. Оценки были, а предметов нет. Как думаете, согласилась бы Валя променять свою роскошную базу отдыха на этот бесперспективный посёлок с красивым названием? Нет, конечно. И слава Богу, что не здесь моя родина.

Почему я соврал Вале? Так получилось.

Всю информацию о Рудах я узнал от университетского товарища, с кем вместе обучался и соседствовал в общежитии.

– В Рудах может выжить только тот, кто там родился, – преисполненный гордостью говорил он за стаканом пива, – остальные ломаются. Вот тебе там точно делать нечего.

Ну что я могу сказать на это? Аминь!

Я постучался в массажный кабинет, который являлся, по сути, стоящим в дальнем закутке вагончиком для дорожных рабочих, но с отличной отделкой как снаружи, так и внутри. Одна из причин моего прибытия здесь был именно массаж спины, поэтому я заранее спросил администратора гостиницы, иначе пришлось бы изрядно поблуждать по базе, расспрашивая таких же, как я, отдыхающих.

– Войдите, – отозвался тихий измученный голос.

За столом сидел тот самый дед, по крайней мере на нём была примечательная морская фуражка, надвинутая на глаза. И он не столько сидел, сколько полулежал, откинувшись на спинку стула. Вид у него был далеко не рабочий. Я не нарколог, но могу точно сказать, что массажист был пьян в дугарину.

Он посмотрел на меня мутными глазами.

– Проблемы?

Я положил на стол квитанцию и заключение врача. Дед поднёс бумаги к лицу и прищурился.

– Та-ак, ротация позвоночника… понятно, мануальная терапия… а тут что… пишут, как курица лапой…

– При ходьбе проблем нет, а вот когда сижу или нагибаюсь, там что-то как-то…

– Тянет?

– Ага.

Дед посмотрел на меня, как тяжелоатлет на штангу, которую сегодня поднимать не намерен.

– Слушай, давай завтра, – он отложил бумаги и тут же забыл о них.

В принципе я бы не доверил свою спину пьяному специалисту, даже с многолетней практикой и с десятком сертификатов, что висели на стене кабинета в рамочках.

– Вчера неправильно отпраздновал день рожденья.

– Поздравляю.

– Да не свой, – он положил фуражку на стол и вздохнул, – не рассчитал сил, сам понимаешь.

– Понимаю, как никто другой, – постарался я скрыть сарказм, – сам, бывает, вхожу в «пике».

– Так может?

И тут на столе появилась бутылка, а сам дед расцвёл ярче июньской сирени. Он смотрел на меня с такой надеждой, что было бы просто бесчеловечно отказать. Мы же не фашисты, в конце концов.

– Только по чуть-чуть, – предупредил я, – мой отдых не предусматривает налитые до краёв стаканы.

– О чём, речь! Мне и самому нельзя.

– Пью через раз.

– Верное решение, напарник.

Я даже не заметил, как на столе появились две стопки, и пришёл к выводу, что дед профи не только в массажном деле.

– Леонидыч, – представился дед.

Ха! Оказывается Леонидыч и дед с фуражкой, одно и тоже лицо. Ну и работники здесь, ошалеть можно. На работе пьют, играют в карты на путёвки, бьют морды отдыхающим, даже если это было обосновано… Надеюсь, вчера действительно было день рожденья и загулы здесь не являются чем-то бесконечно постоянным. Сам-то я не любитель выпивать, ещё в школе понял, что это кривая дорожка. Но мне сегодня за руль не садиться, а друзей заводить надо.

– Саня.

– Ну, Саня… – тут он внимательно посмотрел на меня, – а мы раньше не встречались?

– Исключено, я на массаже впервые.

– Ладно. Ну, Саня!

Мы исполнили ритуал застольного знакомства, и пока Леонидыч готовился выплеснуть на голову случайному слушателю тонну ненужных воспоминаний об армии и первых трёх жёнах, я спросил:

– Валентина отзывалась о вас как о хорошем специалисте.

– Кто? Ах, Валька. Ну, она врать не будет.

– Что-то она сегодня грустная.

– Валька? Значит грустно ей.

– Она здесь всю жизнь?

Я вырыл для мысленного потока Леонидыча хороший широкий канал. Теперь перед его глазами стояла исключительно невесёлая история девушки с озера. Всё, что он хотел мне поведать, было благополучно забыто. Вот теперь я готов стать внимательным слушателем и при наличии ручки и тетради вёл бы конспект.

Леонидыч достал из ящика сигареты и на правах хозяина закурил.

– Не желаешь? – он указал на пачку.

– Только-только бросил, – соврал я.

Я, вообще, часто вру.

– Угу, – кивнул Леонидыч.

Он всё ещё не наполнил стопки, видимо разговор будет долгим.

– Валька, понимаешь… она как птица в клетке. Кормят хорошо, а свободы нет. То есть, свобода есть, а перспектив никаких.

– Мечтает улететь?

– Это единственная возможность для неё. Вот ты откуда будешь?

– Из Москвы!

– Ух ты! А тут что забыл?

– Приехал к родне. Дядя, брат отца, приобрёл путёвку, а поехать не смог. Так как я всех успел достать своим занудством, семейным советом решили послать меня. И спину подлечить заодно.

– Занесло, однако. Вот меня однажды…

– Валентина мечтает улететь, – напомнил я.

– Да, свобода.

Леонидыч наполнил стопку и вопросительно посмотрел на меня.

– Пропускаю.

– Хочет на свободу, – он выпил, не морщась, – но никто не спешит открыть клетку.

– Нет желающих?

– А кому она нужна? Нет, Валька невеста, что надо. И умная, и фигура отличная. Видел её в купальнике?

– Нет.

– Увидишь, ахнешь. Но таких девушек много. Просто завались. Мужики приезжают сюда отдыхать, а не искать вторую половину. Зачем кого-то куда-то вести, если там таких парочка точно будет? Курортный роман, это здорово, но Вальку такой расклад не устраивает. В соседних деревнях женщин тоже хватает, даже больше чем нужно, опять облом. Ей бы в городе обустроиться, но там ни родных, ни друзей. А тут…

Он обречённо развёл руками.

– Мёртвая зона?

– Мертвее не бывает. В принципе, всякое может случиться. И на Вальку найдётся управа. Когда-нибудь потом.

– А пока не везёт?

– Не везёт, – грустно сказал Леонидыч, – будь я лет на тридцать моложе, я бы ею серьёзно занялся. А так… Она же мне как племянница, почти родная. Вижу, как рассекает по озеру, аж сердце сжимается, вдруг перевернётся. Что тогда?

– Она же проходила курсы вождения, знает технику безопасности. Или нет?

– Какое там! Восемь классов образования, водит с двенадцати. Людей возит с шестнадцати.

Сложно было представить девочку за штурвалом моторной лодки.

– Но ничего же не случилось?

– Как это не случилось? Ещё как случилось. Очень даже случилось. До сих пор руки трясутся.

– Рассказывайте.

Леонидыч улыбнулся.

– А как рассказывать, если ты пропускаешь?

Вот ведь хитрый дед, подумал я. Языком еле ворочает, а соображает.

– А как не пропускать, если вы не наливаете, – парировал я.

И пододвинул свою стопку. Леонидыч заботливо наполнил ёмкости.

– Твоё здоровье, напарник. Уф! Значит, так… авария. Валька поехала на лодке, только не на этой. Тогда тоже «Южанка» была, только другая. У них всегда «Южанки».

Рассказ начинался сбивчиво, с ненужными подробностями и мне даже захотелось выпить, но пока держал стопку в руке. Пить с утра ужасно неперспективно.

– А утро выдалось туманное…

Он замолчал, видимо подыскивая нужные слова, чтобы в ярких красках описать то происшествие. Но пустые глаза не обещали продолжения, пациент был безнадёжно потерян.

– Потом до-а-аскажу, – всё, чем мне пришлось довольствоваться.

Леонидыч встал, покачиваясь, как пизанская башня, которой надоело стоять, еле доковылял до кушетки, где обычно лежат пациенты, и рухнул на неё. Какое-то время доносилось бессвязное бормотание, а затем храп. Презентация захватывающей истории закончилась.

Я поставил стопку на стол с ощущением, что меня обманули и вместо оскароносного фильма подсунули бездарную дешёвку, да и та оказалась «экранкой». Теперь сиди и думай, что же случилось с Валей туманным утром на озере? Не исключая, что ничего такого интересного могло и не быть, я решил, что ещё вернусь по возможности к этой теме. А пока, повесив на дверь вагончика вывеску «закрыто», пошёл к себе в номер. Весь день меня не покидало ощущение, что я что-то забыл.