Как демон пару искал, или Всезнающий хвост

© О. Олие, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Пролог

– Мам, а как вы с отцом познакомились? – Маленький юркий ребенок забрался на колени к родительнице, раскрыв пошире глаза и оттопырив уши, приготовившись слушать в очередной раз интересную историю, которую он слышал много раз, но которая еще никогда ему не надоедала.

– Сирина, я ведь тебе много раз об этом рассказывала, – улыбнулась молодая мать, поглаживая по отросшим до плеч темным, как ночь, волосам свое чадо.

– И что? Мне интересно, – тут же надула губы малышка. – Я хочу еще раз услышать эту историю.

– А как же тренировка? – хитро усмехнулась родительница. – Тебя наверняка отец уже ждет.

При упоминании отца ее глаза заискрились. Она подняла голову и посмотрела в окно. Но супруга на горизонте видно не было. Хотя юная супруга отлично ощущала его незримое присутствие. Они настолько сблизились и прониклись друг другом, что могли определить местонахождение, даже не видя одна другого.

– Ойу-у-у… – ловко спрыгивая с колен, завопила малышка, хватая небольшой клинок, который был специально сделан под ее детскую руку, и бросилась на выход, напоследок обернувшись и сверкнув глазами.

– Но после тренировки ты мне обязательно расскажешь? – попросила она, мать с улыбкой кивнула, вставая и подходя к окну, чтобы понаблюдать за тем, как ее супруг станет заниматься с их дочкой, которой скоро исполняется девяносто лет, по человеческим меркам – это всего девять. Но в их роду детей начинали обучать уже с семидесяти лет военному искусству. Никаких ограничений по полу не делалось, так же как и скидок на возраст. К тому же малышка росла смышленой и сама тяготела к разного рода наукам. Оружие ей больше всего оказалось по душе. Она с удовольствием занималась с отцом, лелея надежду когда-нибудь превзойти его на этом поприще.

Родители только посмеивались над словами малышки, но разубеждать не спешили. Кто знает, как повернется фортуна? И может быть, когда-нибудь Сирина действительно станет великим воином, как ее родители.

Наблюдая за дочерью, молодая мать не могла нарадоваться тому, что она заключила в себе обе расы родителей. От нее самой малышке достались темные волосы, наивный внешний вид, длинный хвост с металлическим набалдашником на конце, который мог трансформироваться в острый кинжал или, напротив, в кисточку – мягкую и пушистую, тогда как боевая форма устрашала и повергала в ужас неподготовленных. А вот от супруга она унаследовала твердолобость, ехидство, сарказм и янтарные глаза, которыми при желании могла испепелить неугодного. Но вместе с тем у малышки были доброе сердце и светлая душа. Хотя никто не мог предположить, какой она станет, когда повзрослеет.

Пока и дочь, и муж были заняты, девушка с улыбкой вспомнила историю их знакомства, которую так часто просит рассказать ей малышка, и ведь всегда слушает с огромным интересом и сверкающим взглядом. Картинки в очередной раз пробежали перед глазами. Девушка их прикрыла, погружаясь в прошлое.

В мире Зангар уже несколько десятилетий шла война. Оборотни, вампиры, деорты, хидры, эльфы и демоны никак не могли поделить территорию. Каждая раса хотела жить отдельно, чтобы ни с кем не делить материк. А как это можно было сделать, если их было всего четыре, а населяющих мир существ так много? Причем полюбовно ни одна из рас не желала подписывать договор. Каждый хотел урвать территорию побольше.

Слишком много крови проливалось. Жестокость, ненависть и алчность правили миром. Но никто не желал сдаваться. Только рано или поздно всему приходит конец.

Когда от войны устали многие, эльфы с вампирами пришли к соглашению, заняв один из материков, позже, на примере двух рас, объявили перемирие оборотни с демонами, заняв второй материк. Третий – самый маленький – уже давно и прочно был заселен людьми, гномами, орками и кентаврами. Как они все там уживались, для многих оставалось загадкой, но в их дела никто никогда не вмешивался. Торговые сделки совершались на нейтральной территории, потому и смысла соваться на материк не было.

Остались только две расы: деорты и хидры, которые не желали идти на уступки. К тому же был еще один немаловажный факт: на последнем оставшемся материке очень большую площадь занимала академия и прилегающие к ней земли. Одна седьмая всего материка принадлежала ей. А оставшуюся часть одна из рас желала занять индивидуально.

Тогда-то и было решено провести бой. Исход должен был показать, кому занять оставшуюся часть материка. И сошлись двое сильнейших воинов. Одним из них была девушка. Но так как лица оказались скрыты, этого никто не заметил. Да даже если бы и увидел, то ничего не сказал бы.

В разгар очередной битвы, когда сошлись два сильных воина, в руках сверкали мечи, глаза горели яростью, юноша с янтарными глазами, темными крыльями и белоснежными волосами вдруг начал странно дергаться. Вторая, темноволосая, темноглазая, но с белоснежными крыльями, недоуменно смотрела на врага, не понимая, почему он вдруг тоже опустил меч.

– Сейчас же отцепи от меня это! – взревел воин из расы хидров, дергая ногой, пытаясь подцепить мечом мешавшую деталь.

– Сам и отцепливай, – вдруг усмехнулась девушка из расы деортов, окончательно опуская меч и срывая с лица повязку. – Если получится, – добавила она чуть тише.

– Да я его сейчас разрежу! – взревел хидр, уже оплетенный хвостом деорты и притянутый к ней. – Да что это за напасть?! Так ты решила провести бой? Используя уловки?

– Хм, это не напасть, это выбор супруга, – вдруг, покраснев, озвучила деорта, вспоминая то, о чем ей рассказывали в детстве. Только она всегда считала это сказками, выдумками родителей. А сейчас сама убедилась, что любая сказка может стать былью.

Вот только девушку удручало то, что избранник, судя по всему, совершенно не разделяет ее мнения. Вон как бешено сверкают глаза, брови нахмурены, губы плотно сжаты. Он всячески пытался избавиться от настырного хвоста. Но у парня ничего не получалось. Его держали крепко, не давая выпутаться.

– Кого? – сверкая глазами, пытаясь испепелить нахальную деорту, шипя, поинтересовался хидр. Девушка усмехнулась. «Туго до него доходит», – пронеслась мысль в ее голове. Она со странным выражением наблюдала за юношей. Оценивала.

– Супруга, – повторила светлокрылая девушка, пожимая плечами. – Не отвертишься, хвост всегда лучше знает, что нужно его хозяйке.

– Откуда хвост может что-то знать? – огрызнулся юноша. Он уже не просто злился, а пребывал в ярости. – И меня об этом не судьба спросить? Или ты считаешь, что только твоя конечность может делать выбор?

– Знаешь, я тоже от тебя не в восторге, но против его выбора не попрешь, – слишком спокойно ответила светлокрылая.

Естественно, ни о каком продолжении боя больше не могло быть и речи. Оба воина сложили оружие. Идти друг против друга у них так и не получилось.

После того как старейшины обеих враждующих рас узнали о том, что эти двое, можно сказать, нашли друг друга, было объявлено о перемирии, так как по законам этого мира ни одна враждующая сторона не имеет права нанести увечья родным и близким будущего супруга или супруги. А чтобы в битве не выяснять, кто чей родственник, пришлось подписать пакт о ненападении.

Этих двоих, как зачинщиков порядка – да-да, обычно зачинщики затевают беспорядки, а тут все наоборот, – поселили на полуострове, единственном свободном месте рядом с академией. Остальные заняли всю оставшуюся территорию.

Несколько раз хидр сбегал из дома, но настырный хвост деорты постоянно гнал хозяйку на поиски, возвращая в их дом, где они жили, как кошка с собакой, пока не собираясь признавать факт супружества.

Только спустя несколько лет хидр принял их связь. Куда бы он ни сбегал, деорта везде находила его. А уж найдя… хвост вытворял немыслимое: то скручивал намертво, то нежно ласкал, доводя до исступления, но… не давая разрядки. Это была своеобразная пытка, которая с каждым разом нравилась хидру все больше.

В один из таких моментов он и осознал: от судьбы бежать нет смысла, он и сам постоянно мучился вдали, с трепетом ожидая, пока настырная деорта его отыщет. Это стало своего рода игрой.

Были мгновения, когда светлокрылая попросту отказывалась отправляться на поиски беглеца. Но ее решения хватало ненадолго. Неугомонная часть тела все время гнала ее вперед. Девушка ругалась, пыталась скрутить хвост, но все оказывалось бесполезно. И она мчалась на поиски неугомонного супруга.

Девушка вздохнула. Воспоминания вызвали улыбку. Ведь сейчас, спустя столько лет, у них наконец появился плод их любви, наследница. Оба родителя души в ней не чаяли. Ведь им столько всего пришлось выстрадать. Но малышка появилась как раз в момент наивысшего блаженства. И только спустя несколько недель девушка ощутила, что внутри ее зарождался маленький комочек их счастья.

Дочка обещала вырасти отличным воином, не знающим равных себе. Потому что история еще не знала такого смешения двух самых сильных рас его мира: деорты – ее расы, и хидров – расы супруга. Хидры, как снаружи, так и внутри, одним своим видом вызывали ужас, ведь их взгляд способен был пригвоздить любого к земле, мог заставить не дышать, впасть в ступор от ужаса, тогда как сами представители данного вида были слишком красивы, даже можно сказать – идеально красивы: правильные черты лица, тренированное тело, широкий разворот плеч, узкая талия, как правило, светлые волосы и янтарные глаза в обрамлении черных ресниц. Деорты, напротив, располагали к себе своей наивной внешностью, тем самым оставаясь недооцененными врагами, за что те потом жестоко могли поплатиться. Ведь мало кто знал, что за показной наивностью скрывается сама смерть.

– Ах ты ж, хитрюга! – раздался за окном окрик супруга, который недоуменно смотрел на дочь, висящую на нем, как зверушка на дереве, одной рукой обхватив отца за шею, ногами обвив его талию, а второй рукой приставив клинок к его горлу.

– Я победила! Йуху-у-у-у… Я теперь самая сильная! – издала воинственный клич малышка, ловко спрыгивая с отца и махая рукой матери, наблюдающей за ними в окно. – Мамуль, я победила! – крикнул ребенок, вызывая улыбку девушки в окне.

Когда Сирина с отцом вошли в дом, оба были довольные, взмыленные и… голодные. За завтраком отец посмотрел на Сирину, уплетающую за обе щеки, и улыбнулся, особенно когда увидел, что вытворяет ее хвост: он то обвивался вокруг тела малышки, то цеплялся за стул, то лез на колени к родителям, прося нежности и ласки, то вообще пытался обмакнуться кисточкой в тарелку с едой, за что получал уже от самого ребенка, которому не нравилось такое самоуправство.

– Да веди ты себя прилично, – надув щеки, щелкнула по кисточке малышка, тут же переведя взгляд на обоих родителей, которые сидели рядом напротив нее. Тут озорная улыбка осветила лицо девочки, и она резко нырнула под стол, чтобы убедиться в том, что хвост ее матери мирно покоился на теле отца, обвив его вокруг талии.

– А мой хвост тоже когда-нибудь так же будет обвивать кого-нибудь? – вдруг поинтересовалась Сирина, поставив на стол локоть и подперев голову, наблюдая за счастливыми родителями.

– В этом и есть особенность наших хвостов, – нежно глядя на супруга, произнесла хвостатая родительница. – Они всегда все знают лучше нас.

– Ага, я вижу, – пытаясь ухватить расшалившийся хвост, сжал губы ребенок. – Никакой управы на него нет.

– Не переживай, подрастешь, будет легче, – улыбнулся отец.

– Надеюсь, – с важным видом кивнула девочка. И тут же, широко улыбнувшись, попросила: – А теперь расскажешь, как вы с отцом встретились?

Оба родителя, переглянувшись, поведали в который раз малышке историю их встречи. Она слушала внимательно, зачарованно наблюдая за взглядами, жестами родителей, осознавая, насколько ей повезло родиться в такой любящей семье.

А на следующее утро на очередной тренировке, когда малышка, как обычно, повисла на отце, собираясь снова победить его, из ладони Сирины резко вырвалось сначала пламя, которое тут же, шипя, погасло, а потом стали сыпаться ледяные стрелы.

Справиться с неконтролируемым всплеском пробудившейся силы оба родителя не смогли. Потому было решено, что малышку придется отправлять в академию, хотя они этого не хотели, ведь в каждой семье отпрыски получали индивидуальное образование. Но тут оказался другой случай…

Глава 1

– Сирина, подъем! – ко мне в комнату вошел улыбающийся папа. – С днем рождения, милая. – Наклоняясь и целуя в щеку, он потрепал меня по волосам. Улыбка непроизвольно выползла на мое лицо.

Вот уже сто восемьдесят лет каждое утро был один и тот же ритуал. Меня приходил будить папуля, целуя, как в детстве, хотя я уже вымахала на полголовы выше матери. Я вставала и совершала неизменный ритуал: выскакивала на улицу, тренировалась с отцом, главное, стараясь концентрировать силу и не давая ей вырваться на свободу, а потом был завтрак, после которого каждый занимался своими делами. Я бежала в академию, куда родителям пришлось меня отдать, так как моя магия превысила все допустимые нормы и сами они справиться с ней не могли.

А все потому, что я оказалась этаким универсалом: отпрыском двух сильнейших рас мира, вот и сложно было родителям управляться с моей силой. Мне и самой она порой не подчинялась. Потому и пришлось идти обучаться в альма-матер.

Хотя поначалу родители приглашали наставников. Они меня обучали в домашних условиях. Да только все оказалось зря. После нескольких спаленных деревьев, затопленного дома, раскола в земле, в который сама же едва не угодила на пару с наставником, родители пришли к выводу: как бы хорош ни был учитель, а меня все-таки придется отдать в академию. Иначе жить нам станет негде. И хорошо, если только жить, а то ведь еще и здоровья лишиться можно.

Сначала меня, как и всех адептов, хотели поселить в общежитии, но тут уже воспротивились родители. Зачем их дочери, то бишь мне, общежитие, когда дом в пятнадцати минутах ходьбы, к тому же на этом полуострове только мы одни и жили, остальные находились много дальше. Ректор хоть и остался недоволен таким раскладом, но ему пришлось согласиться, так как против моего папули никто не хотел идти, один его взгляд вгонял в ужас даже бывалых воинов, что тут говорить о маге, пусть и сильнейшем.

Первое время, когда я только поступила, многие ученики так и норовили меня пощупать, потискать, потому что все говорили, что я слишком наивная и хорошенькая, так и хочется пожмякать. Глядя в зеркало, я только хмурилась, потому что и вправду напоминала некую куклу, которую однажды видела в кабинете одного из наших магистров, он привез ее из одного мира, говорят, закрытого. Кукла была фарфоровой, с бледным лицом, большими глазами, длинными волосами. Ее хотелось нежно прижать и не отпускать, чтобы она не разбилась. Вот ее я и напоминала.

Но потом перед глазами появлялся образ мамы. Она ведь тоже была хорошенькая. Только почему-то ни у кого не вызывала желания ее пожмякать. А все потому, что от одного ее взгляда бросало в дрожь. Я пока так не научилась смотреть. И научусь ли – не знаю. Но надежда оставалась. Я даже перед зеркалом репетировала много раз. Но выходило еще хуже. Чем сильнее я злилась, тем больше у других возникало желание меня потрогать. Поначалу моя магия сама вырывалась на свободу, за что несколько раз я попадала в кабинет к ректору. Но как бы меня ни отчитывали и ни наказывали, контролировать свою силу в моменты издевок я не могла.

Время шло. Оставлять меня в покое никто не желал. Только приставания стали более откровенные. Мне это не нравилось, более того, такие ситуации бесили и раздражали. Но я научилась терпеть, чтобы ненароком никому не навредить, потому что во время злости моя магия все еще была неконтролируемой, чередующейся непроизвольно: то вырываются языки пламени, которые тут же сменяют ледяные иглы, а то и вовсе может вырваться парализующий туман. Один раз и такое было, хорошо, что рядом был только некий зверь, хищник, собирающийся на меня напасть. Я тогда забрела в незнакомую часть леса, захотелось мне проверить, что находится с восточной стороны академии. Проверила, едва головы не лишилась. В придачу ко всему от страха и ужаса забыла все заклинания. Хорошо, что в тот момент, когда зверюга собралась прыгнуть, из ладоней, которыми я непроизвольно хотела защититься, вырвался сгусток. Он обволакивал зверя, как в кокон. Тот и застыл в прыжке. Меня отпустило, но натерпелась я знатно. При этом еще и от магистров влетело, что хожу по запретным местам. Но экспериментов больше не проводила.

А через несколько лет, когда я была на пятом курсе, а всего их было десять, произошла первая трансформация. Произошло это так…

– Сирина, ты опоздала, – передо мной стоял заносчивый орк, от которого страдали многие в силу его непомерного самолюбия. Этот тип считал, что все должны падать ниц, преклоняясь перед его силой и обаянием. Да, он являлся необычным орком, во всяком случае, его внешность, в отличие от представителей его расы, была приятной и смазливой, некоторые девушки вздыхали по нему и закатывали глаза в надежде, что тот обратит на них свой взор. Но он не торопился исполнять желания девушек, прекрасно осознавая собственную привлекательность. Более того, меня иногда коробило его отношения к тем, кто уже побывал в его объятиях. Он попросту относился к своим любовницам как к уже ненужной вещи. Но девчонок это нисколько не пугало, каждая считала себя особенной. Наивные.

– Еще нет, – пожала я плечами, пытаясь обойти эту тушу и войти в класс. – Но если ты меня здесь задержишь, то я точно опоздаю. Отойди, – нахмурилась, глядя на парня в упор.

– А что мне за это будет? – сальным и похотливым взглядом рассматривая мое тело, осведомился тот.

– Я, так и быть, ничего тебе не сделаю, – стараясь говорить равнодушно, просветила его я. И тут раздался громогласный хохот Гвирга. Да-да, орк считал себя еще и самым сильным, как физически, так и магически.

– Ты? Мне? – издевательски протянул он, подходя ближе и пытаясь ухватить меня за плечо. Я не сдвинулась с места. Смотрелось это, конечно, комично. Я по сравнению с ним – мелкая букашка, но страха не было. Только злость снова начала заполнять каждую клетку тела.

Рука орка уже почти коснулась моего плеча. И тут… мой хвост резко ударил того по протянутой конечности, рассекая ладонь острым лезвием, в которое трансформировался наконечник хвоста. А мое тело вдруг засветилось, увеличилось в размерах, покрылось чешуей, которую ничем нельзя было пробить. За спиной распахнулись крылья, глаза засветились яростью. Что творилось вокруг, я уже не видела, все будто исчезло в тумане, передо мной была цель: орк, которого необходимо было проучить за наглость и своеволие.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но в себя меня привел отец-хидр, который, взяв мое лицо в свои руки, стал пристально гипнотизировать взглядом. Словно два клинка сошлись, два соперника, две равные силы. Но отец на то и отец, естественно, родная кровь дала о себе знать, к тому же он был намного сильнее меня.

Проморгавшись, я уже осмысленно глянула вокруг и едва не присела от потрясения. Вокруг собрались преподаватели во главе с ректором, из классов выскочили адепты, широко раскрытыми глазами наблюдающие за моим преображением, вдавленный в стену орк, посиневший от натуги, а главное – мой отец, у которого на лбу выступила испарина от напряжения.

– Все? Успокоилась? – своим низким и чарующим баритоном спросил родитель, я кивнула, тут же снова принимая свой обычный облик, чем заставила облегченно выдохнуть всех присутствующих.

Как позже, когда я вернулась домой, рассказывал отец, всех собрал огромный всплеск неконтролируемой магии, особенно в свете первой боевой трансформации, которая должна проходить под наблюдением старших. Маги просто не знали, что нужно делать, ко мне не давал приблизиться щит, который сразу после превращения окутал тело и пространство вокруг. А сила бушевала так, что преподаватели начали беспокоиться за сохранность академии. Даже ректор не смог пройти под сдерживающий щит. Хотя именно это мне было непонятно. Ведь такая защита призвана только от злого умысла. Хотя в трансформации всякое могло случиться, особенно в первой, да еще и начавшейся внезапно, во время гнева.

Магистры оказались бессильны. Вот тогда они и додумались вызвать отца. А так как порталы в академию были недоступны и папуле пришлось бежать на своих двоих, то это заняло время, в течение которого многие преподаватели успели уже распрощаться и с карьерой – потому что не уследили, и с самой академией – так как нарастающая сила грозилась разнести все вокруг.

После того случая у всех пропало желание меня тискать, задевать, а также говорить гадости. Но был и еще один неприятный момент во всей этой истории: дружить со мной тоже никто не пожелал, одни исходили завистью, а другие просто боялись, и их можно понять, кому интересно постоянно быть начеку, чтобы ненароком не разозлить такого товарища с неустойчивой магией, которым в тот момент я и являлась.

– Сирина, ты опять витаешь в облаках? – накрывая на стол праздничный завтрак, улыбнулась мамуля. – Спускайся к нам, удели нам несколько минут твоего времени, чтобы мы успели тебя поздравить.

Я тут же покраснела, опустив голову, и кивнула. Но улыбка непроизвольно выползла на лицо. Какие же у меня замечательные родители. Всегда и во всем понимают, когда надо, подскажут. Но самое главное – от них исходили забота и любовь, что позволяло мне чувствовать себя нужной. И купаться в их любви.

За столом оба родителя поздравили меня, преподнесли подарки: мамуля подарила красивый клинок, который был зачарован на меня, где бы я ни была, кто бы ни отобрал-украл его у меня, тот все равно возвращался. Инкрустированная камнями ручка с вырезанной на ней фигурой странного животного, мною никогда не виданного, один глаз которого сверкал красным – там вставлен рубин, а второй зеленым – на его месте стоял изумруд. Лезвие клинка слегка изогнуто, а на конце было несколько зазубрин. Оружие хоть и казалось странным, но было очень красивым, вызывающим невольный трепет.

Отец несколько минут размышлял, разглядывая меня, потом достал небольшой футляр, из которого извлек амулет на тонкой цепочке. Сам амулет был в форме того же зверя, что и на клинке, с той лишь разницей, что на этот раз камни поменялись местами: рубин стоял в правом глазу, тогда как на кинжале он был слева, а изумруд, соответственно, теперь находился слева, а на клинке справа.

– А что это за зверь? – рассматривая подарки, поинтересовалась я. – Он такой красивый, опасный и в то же время притягивающе-чарующий. – Я даже слов подобрать не могла, чтобы описать мое впечатление в тот момент. Но мне очень хотелось узнать побольше как о паре, подаренной родителями, так и о необычном звере, изображенном на паре.

– Это пантиард, – ответил отец. – Мифическое животное, которое, как гласит легенда, участвовало в сотворении нашего мира. Потом они исчезли, так как здесь им стало тесно, очень многие желали сделать их питомцами, подчинить их волю и поработить разум, а пантиарды слишком горды и независимы, они сами выбирают, к кому проявить благосклонность. При этом они еще и самые преданные, разумные и магически одаренные животные. Но в гневе они страшны. Один их взгляд способен свести с ума.

– А почему он на клинке и на амулете? – не удержалась я от вопроса, по непонятной причине сердце забилось в каком-то предвкушении. Мне вдруг показалось: наличие у меня такого сокровища сможет хотя бы придать видимость того, что мифическое животное находится со мной рядом, оберегает и помогает. Я непроизвольно улыбнулась.

– Это символ удачи, к тому же мощный оберег, – пояснила мама. В этот момент она словно прочла мои мысли. – Пусть они и покинули этот мир, но их магия иногда помогает и оберегает, главное, верить в нее, всегда надеяться на успех и использовать свою силу во благо. Иначе она может обернуться против тебя самой.

Я слушала и кивала, поглаживая подарки. Мой взгляд не мог оторваться от такой красоты. Более того, я, словно наяву, представила рядом с собой могучее животное с умными глазами. Моя рука даже непроизвольно потянулась погладить гладкую шерстку. Но я тут же отдернула руку, понимая, что слишком глубоко ушла в себя. А ведь за столом находились родители, которые так и не дождались ответной реакции на подарки. Мне вдруг стало стыдно. Я ощутила, как мои щеки заполыхали.

После завтрака, еще раз поблагодарив родителей, я помчалась в академию. Настроение было прекрасным, душа пела, к тому же сегодня я стала взрослой, как сказали мои родители. И мне уже можно выбирать себе супруга. Подумав об этом, я с усмешкой посмотрела на свой хвост, который на манер ремня обмотался вокруг моей талии, только кисточка свободно болталась, иногда раскачиваясь из стороны в сторону. И стоило всем обратить на него внимание, как кисточка вдруг задергалась. Начала хлестать меня по боку. Пришлось даже рукой ее попридержать. А то разошелся мой хвост не на шутку.