– Мы его ждем! – ответил Малайский Тигр.
– Вниз! – скомандовал португалец.
Они соскользнули по гирляндам ротанга и очутились на земле почти одновременно с орангутаном. Тот являл собой жуткое зрелище: вся грудь в крови, шерсть дыбом, глаза горят, будто два уголька.
Издав воинственный клич, мавас поднял руки и бросился на людей, стоявших с карабинами на изготовку. Первым у него на пути оказался Тремаль-Наик, не успевший, как назло, перезарядить карабин. Орангутан словно догадался, что боль ему причинил именно этот человек, и попытался добраться до него.
Сандокан метнулся наперерез зверю и выстрелил в упор. Раненное во второй раз животное завертелось юлой, и Каммамури промахнулся. Увидев в трех шагах от себя Янеса, орангутан кинулся на него, но тут, что называется, нашла коса на камень.
Ни португалец, ни Малайский Тигр отнюдь не были новичками в подобной охоте. Янес мигом скрылся за стволом дуриана, избежав лап маваса. Последний, взбесившись от боли, попробовал его догнать, однако встретился с нацеленным в упор карабином. Орангутан разинул пасть, и зубы сомкнулись на стальном дуле. Вероятно, он полагал, что сумеет разгрызть стволы, как сахарный тростник.
Грохнули выстрелы. Башка осатаневшего маваса лопнула, словно тыква. Несколько секунд он еще стоял, таращась на своего убийцу и продолжая сжимать зубами оружие, затем обмяк и осел на землю. Пули пробили мозг и раздробили шейные позвонки.
– Ловко! – похвалил Сандокан. – Хладнокровия тебе не занимать, братец.
Несколько секунд мавас еще стоял, таращась на своего убийцу и продолжая сжимать зубами оружие, затем обмяк и осел на землю.
Он спешно перезарядил свой карабин. Каммамури и Тремаль-Наик последовали его примеру.
– Речь о спасении лица ассамского раджи, дружище. Если бы мавас до меня добрался, я бы остался без носа и глаз, а то и без ушей.
– Уходит! – вдруг крикнул Каммамури.
– Кто? – хором спросили остальные.
– Другой мавас с нашим ящиком!
– Карамба!
– Саккароа!
– О Шива!
Действительно, самка орангутана, воспользовавшись тем, что на нее никто не обращает внимания, тихо сползла по стволу и теперь продиралась сквозь заросли. И если бы она просто сбежала! По какой-то нелепой прихоти орангутаниха прихватила ящик с боеприпасами, который так хотел вернуть Сандокан. И с его стороны это не было пустым капризом.
– За ней!
Вся четверка бросилась вдогонку. Кто-то попробовал выстрелить, но лишь напрасно потратил патрон, а самка припустила во все лопатки.
– Уйдет! – орал Янес, сражаясь с настырными лианами, преграждавшими путь.
– Не теряйте ее из виду! – вторил ему Сандокан. – Без боеприпасов нам не жить!
– Каммамури, бери тальвар и прорубай проход, – приказал Тремаль-Наик.
Маратха принялся за дело. Он наносил удары направо и налево, пытаясь проделать хотя бы узкую лазейку в паутине ротанга и черного перца, оплетавшей ветви кустов, но толку от его усилий было чуть. Чтобы проложить дорогу сквозь упругую зеленую стену, потребовался бы топор, как у великана.
Орангутаниха тем временем неслась дальше вместе с драгоценным ящиком. Словно гуттаперчевый мячик, она перепрыгивала с дерева на дерево, птицей перелетала через завесы лиан и все сильнее отрывалась от преследователей. Ни одна пуля еще не ранила животное, двигавшееся с такой прытью, что промахнулся бы любой.
– Стой, проклятая тварь! – кричал португалец.
– Верни ящик, воровка! – в отчаянии вопил Каммамури.
Какое там! Орангутаниха поддавала жару, и не думая бросать свою добычу. Выбравшись из перечных зарослей, она залезла на дерево и растворилась в листве.
– Ага, попалась! – прохрипел запыхавшийся Каммамури.
– С чего ты взял? – пропыхтел Сандокан, яростно рубивший саблей лианы.
– Я приметил дерево.
– И надеешься, что она на нем сидит? Да тут тысячи деревьев! Зверюга небось скачет с одного на другое, орангутаны это делают не хуже прочих обезьян. Ищи ее теперь, свищи.
– То есть ты позволишь воровке смыться вместе с награбленным?
– Посмотрим.
В свою очередь вырвавшись из кустов, они остановились под высоким помело с густой темно-зеленой кроной, в которой скрылась обезьяна. Сандокан обошел дерево кругом, задрав голову, но никого не увидел.
– Так я и думал, – вздохнул он.
Они стояли на краю джунглей. Орангутаниха наверняка сразу же перепрыгнула на соседнее дерево и бесследно пропала.
– М-да, угораздило же нас, – проворчал Янес. – Что будем делать, Сандокан?
– Сколько у тебя патронов?
– Полдюжины.
– А у тебя, Тремаль-Наик?
– Два.
– Как и у меня, – сказал Каммамури.
– Мои тоже на исходе. Глупо с десятком патронов лезть в джунгли, кишащие хищниками и даяками. Нам позарез нужен этот проклятый ящик, друзья.
– У наших людей боеприпасов в достатке, – заметил Тремаль-Наик.
– Да, но они в двадцати милях отсюда, так просто до них не доберешься. Ты плохо знаешь здешние леса.
– Ловушка на ловушке, – кивнул Янес.
– Сможем выследить ворюгу? – спросил Каммамури.
– Надеюсь, – ответил Сандокан. – Я рассчитываю, что к вечеру она вернется в свое гнездо.
– А мы потеряем часов десять, если не двенадцать, – нахмурился Тремаль-Наик.
