Рогора. Дорогой восстания
Да, женщина всегда остается женщиной. Глаза прекрасной незнакомки трижды поменяли свое выражение: я успел заметить в них ужас пережитого, сменившийся сердитостью и обидой на мою брань, но и они отступили в момент затянувшейся паузы… Ибо в конце концов в глазах девушки загорелись извечно женские насмешка и кокетство.
– Что же вы, сударь, замолчали? Смею признаться, что отец нередко вправлял мне мозги лет до пятнадцати, после чего оставил сие бесперспективное дело за отсутствием всякого результата. А все последующие ваши угрозы – может, и справедливые, не спорю – по отношению ко мне сможет воплотить лишь законный муж. Увы, его пока еще нет… Но поднимать на себя руку я бы не позволила даже королю!
Насмешливая тирада, произнесенная звонким девичьим голосом, ласкающим слух, как и красота хозяйки, бросили меня в краску – я не могу видеть себя со стороны, но с отчаянием чувствую, как наливается кровью и начинает гореть все лицо, от щек до мочек ушей.
Брошенные незнакомкой слова – вполне естественный ответ на мою площадную брань – неожиданно ранили: я почему-то подумал, что прежде всего девушка поблагодарит за спасение. Поэтому, гордо вскинув голову, ответил сухо и отстраненно – пусть не обольщается произведенным эффектом, сегодня она в должницах:
– Сударыня, смею заметить, что у меня и в мыслях не было наказывать вас лично, даже в те мгновения, когда я думал, что передо мной нашкодивший нахал, замахнувшийся на неподъемную задачу. Этот жеребец вас бы прикончил, а я, если вы не успели заметить, приложил некоторые усилия, чтобы этого не допустить. Не могу ничего сказать насчет вашего будущего мужа, но на месте отца я не стал бы складывать руки по достижении вами пятнадцати лет и не остановился бы ни перед какими самыми жестокими и бессердечными методами воспитания. Лучше уж ежедневно сечь дочь, чем потерять ее и вовсе.
Вот так, фифа, знай наших!
Нахальная девчонка все же потупила взгляд и, как мне показалось, была готова произнести нечто извинительно-благодарное. Но ей помешал топот многочисленных копыт.
Десять. Десять крепких наездников вполне профессионально взяли нас в клещи всего за несколько секунд. Вид у ребяток не самый мирный, не располагают к благодушному разговору и многочисленные сабли, и рукояти притороченных к седлам самопалов.
– Укройтесь за мной и не высовывайтесь! – скомандовал я девчонке сквозь зубы, посылая Аруга вперед и разом вырывая из кобуры самопалы. Уже через мгновение оба ствола неотрывно ведут главаря разбойничьей ватаги, безошибочно определенного мною среди окружающих нас всадников (может, конечно, и не разбойники, но представляться незнакомцы не спешат – а раз так, будем готовиться к худшему).
Странно… В столице я три раза сталкивался с лихими людьми. И каждый раз, наблюдая, как из ночного мрака выныривают молчаливые тени да тускло блистает обнаженное оружие, я испытывал одно и то же – чудовищное напряжение во всем теле и мгновенное оцепенение, пока мозг лихорадочно «качает» ситуацию и ищет верный выход. Самому себе я казался в одночасье загнанным в угол зверем, по сути же им и являлся.
В подобной ситуации есть только два выхода: бей или беги. А в скоротечной уличной схватке все решают секунды, в которые одна из сторон наносит первый удар, – секунды, что я безнадежно терял. Однако меня выручали добрая выучка Ласара и отца и тот факт, что наши разбойники предпочитали деньги выманить угрозами, а не снимать их с хладных тел. Поэтому дважды я вступал в схватку и выходил победителем, разогнав не ждавших встретить жестокий отпор лихоимцев, а однажды сумел спастись бегством, оценив многочисленность врага. Но сейчас…
Сейчас я отчетливо понимаю, что не могу бежать, бросив девушку в беде. Как ни странно, на этот раз в теле ощущается восхитительная легкость, а по жилам словно бежит огонь – видимо, я еще не отошел от дикой скачки и ее чудовищного напряжения, а потому легко принял новую опасность. Отсутствие возможности выбора подстегивает меня сделать первый и, как мне кажется, правильный ход.
– Прикажи своим людям расступиться и пропустить меня с девушкой. В противном случае тебя я заберу наверняка.
Возможно, лихая отвага родилась во мне именно благодаря прекрасной свидетельнице моего «подвига». Но так или иначе напряженно смотрящий на меня главарь не торопится атаковать, а это уже маленькая победа. Правда, приказа расступиться он тоже не дает, но, если уверенность в необходимости нападения уже поколеблена, шансы у нас есть…
– Кто вы, назовитесь!
– Барон Аджей Руга! – гордо воскликнул я. – Новый советник Корга!
Удивительно, но главарь с облегчением улыбнулся:
– Десятник старшей дружины барона Корга Эрод! Госпожа, вы, как я вижу, вне опасности?
– Благодарю, десятник, вы наконец-то побеспокоились о моей безопасности, – язвительно ответила девушка и, поравнявшись со мной, продолжила в том же тоне: – Баронесса Энтара Корг, господин советник. Будем знакомы!
Челюсть моя безнадежно отвалилась…
Аруг захромал – последствия дикой скачки, и я с облегчением оторвался от конвоя баронессы. Терпеть с невозмутимым лицом каменного истукана язвительные насмешки девушки, что наверняка бы последовали, было невмоготу, так что я с радостью слез с коня и попросил десятника предупредить барона о моем прибытии. Правда, Эрод крайне удивился моему пожеланию, предложив в ответ лошадь любого из дружинников. Я вежливо отказался, объяснив, что Аруг – мой боевой конь и соответственно мой соратник. А соратника в беде бросать нельзя ни в коем случае, это противно дворянской чести. Ответом мне было немое одобрение, блеснувшее в глазах десятника. Впрочем, там читалось также и обреченное понимание…
Ну конечно, эта стервочка даже не слезла с черного жеребца, хотя, как я понял, оседлала его против воли десятника, обязанного девушку охранять. Увы, видимо, в отношении дочери барон Корг проявил непривычное для себя безволие, поставив ее капризы выше обязанностей телохранителей. А может, сам Эрод теряется перед властительной красавицей…
Однако мысли о девушке, хоть я через слово и поминаю ее стервой, не лишены привлекательности. При этом преобладает в них неприкрытое восхищение – уж из наших-то дворянок, например Хелена, вряд ли бы кто попытался в мужском костюме сесть на тяжелого гусарского скакуна, а после пережитого ужаса держаться столь непринужденно. Хотя сдается мне, что восхищаюсь я в первую очередь именно красотой девушки и никак не могу изгнать из памяти ее прелестные карие очи, теплые и ласкающие, словно лучи весеннего солнца… Какая девушка, какая… Баронесса Корг… Ведь неплохая партия, отец, нашедший жену в Рогоре, меня точно поймет и одобрит союз…
Что?! Союз? Какой такой союз, я что, всерьез начинаю думать о свадьбе с этой властной и непослушной стервой? После нескольких мгновений знакомства?! Да я безумен!
«Но разве не это имел в виду отец, когда говорил, что жениться нужно тогда, когда не жениться не можешь?» – ехидно уточнил внутренний голос.
А что, он ведь прав, он, как всегда, прав… А Хелена?
«А что Хелена, она ведь сама променяла твои и свои чувства на выгодную партию, разве ее любовь была настоящей? И разве твоя любовь могла быть настоящей, если ее чувства – ложь? А вот в этой дикой амазонке все настоящее – это чувствуется…»
Да, внутренний голос, ты прав. А раз так – прощай, Хелена. И вряд ли теперь мне когда-нибудь захочется тебя снова увидеть, пусть даже во сне. Что-то мне подсказывает, что отныне мне в грезах будут являться очи совсем не зеленого цвета…
Лецек, стольный град баронства Корг
Барон Когорд
– Господин барон!
Голос дежурящего у дверей кабинета старшего дружинника несколько возбужден, выдавая необычные для рядовой ситуации чувства. Поэтому и в моем голосе очень внимательный человек может уловить нотку беспокойства:
– Да, Эдрод.
Всех старших дружинников, ветеранов боев со степняками, я знаю в лицо и наедине предпочитаю обращаться к ним подчеркнуто непринужденно, по имени.
– Господин барон, Эрод прислал гонца. Он встретил барона Руга, нового советника, сейчас тот направляется в город.
– Прекрасно! Он выделил ему почетное сопровождение из конвоя баронессы?
Лицо дружинника на мгновение чуть исказилось.
– Нет, господин. Я не совсем понял гонца, но, видимо, у барона Руга захромал конь, и он решил повести его в поводу.
Я поперхнулся вопросом о дочери, а потому произнес совсем не то, что желал озвучить:
– Твой брат, он что, дурак?! Неужели нельзя было дать новому советнику, к тому же сыну моего старого друга, другого коня и оставить людей в сопровождение?!
Эдрод испуганно уставился на меня – он переживает и из-за моего гнева, и из-за старшего брата, десятника телохранителей баронессы, – но с ответом не промедлил ни на мгновение:
– Господин барон, он предлагал! Но ведь не мог же навязать лошадь и сопровождение против воли? Советник отказался.
Странно…
– Энтара была с Эродом или нет?
Брат незадачливого телохранителя ощутимо напрягся. Так, собака зарыта именно здесь – ну что там опять натворила эта разбойница?!
– Господин… Госпожа Энтара против воли Эрода оседлала Ворона.
Проклятье! Я же запретил ей седлать боевого, плохо объезженного скакуна! Вот ведь дура молодая, нравится ей жизнь усложнять… А Эрод? Он же должен был не допустить этого! Да уж, перед этой амазонкой пасуют даже надежные воины… Нет, определенно ей нужен другой десятник телохранителей…
– И?..
Дружинник опустил голову и, будто бросаясь в омут, вымолвил:
– Энтара в шутку попробовала оторваться от охраны. Но Ворон понес, баронесса не смогла справиться с жеребцом…
– И?!!
– Ворона сумел остановить барон Руга – он как раз направлялся в Лецек.
– И поэтому у него захромал конь?!
– Да, мой господин.
Видимо, Энтара смогла уязвить его своими колкостями. Дрянная девчонка!
Неожиданно для самого себя я расхохотался. Робко улыбнулся и брат проштрафившегося дружинника… Что же, Эрода по-настоящему я наказывать не стану, но от баронессы, безусловно, удалю. Ей в охрану нужен кто-то постарше, кто не поддастся женским чарам этой непоседы.
– Быстрее распорядись выслать навстречу барону почетный конвой. Заодно отправьте человека к моей жене – пусть готовится встречать гостя. И да, на кухню тоже – нового советника, к тому же спасителя моей дочери, следует встретить с должным почтением!
В прибытии лихого юноши я увидел добрый знак – вряд ли этот парень сможет хоть как-то помешать моим планам. Просто не успеет. Наоборот… Пожалуй, если он смел, его стоит отправить в ту же Овчару – скорее всего, он с удовольствием увлечется борьбой со степью, как и его отец.
Если только… Да нет, обозы из Барса уже скоро потянутся в Лецек, а до этого стоит просто отвлечь его от дальней крепости… Что-нибудь придумаем.
Глава 4
Лецек, стольный град баронства Корг
Аджей Руга
Лецек меня совершенно не впечатлил. После всех рассказов моих спутников о замках (если на фряжский манер) степной стражи стольный град баронства представлялся мне чем-то вроде всегда готового к бою города-крепости. Но хлипкий частокольчик в одно дерево, без всякого настила сверху, дабы вести со стены огонь, показался просто пародией на настоящее укрепление.
Первое негативное впечатление лишь усилилось, когда я миновал городские врата. Оказалось, что все дома в Лецеке совсем низкие, не более двух этажей, при этом нет ни одного каменного. В Лецеке вообще нет каменных построек, за исключением дома барона и казарм дружины.
К слову, господарский дом, окруженный уже значительно более крепким частоколом и к тому же расположенный на единственном в городе холме, выложен камнем добротно, в несколько локтей – такой выдержит попадание и пушечного ядра среднего размера. С внешней стороны к частоколу по всему периметру прилегают каменные казармы с той самой площадкой на крыше, отгороженной плетеным парапетом. Видимо, укрепление баронского дома скопировано с острогов степной стражи, и что-то мне подсказывает, что за внешним частоколом казарм также имеются каменные стены, причем максимально толстые.
Когда я оказался в верхнем граде – хорошо укрепленной резиденции барона, я успел обратить внимание, что двери во всех постройках чрезвычайно толстые, выполнены из мореного дуба, казармы со стороны двора не имеют окон, но зато оснащены множеством узких бойниц. А все окна баронского дома больше напоминают крепостные амбразуры и защищены коваными чугунными решетками – конечно, плетенными замысловатыми изгибами под дерево, но оттого не теряющими своего оборонного значения. При этом первый ярус выше земли на два человеческих роста – если какой противник и ворвется во двор господарского дома, то мигом попадет под перекрестный обстрел. Четыре башни по углам дома, в отличие от своих декоративных аналогов в метрополии, выглядят… внушительно и лишь закрепляют общее впечатление, произведенное владычной резиденцией Корга. Одним словом, если укрепления самого града просто никакущие, то дом барона-воина меня не разочаровал. И ведь при этом ни один эдикт короля Януша о недопустимости строительства каменных укреплений не нарушен! Вот ведь продувные бестии!
Но все это верхний град. Нижний же, раскинувшийся вокруг единственного холма, разочаровал какой-то мещанской сонливостью и неторопливостью обывателей, что присущи заштатным, третьеразрядным городам Республики, но никак не столицам… Впрочем, я тоже барон, но у меня нет и такого городка, так, пара мелких деревушек. Если не сравнивать жизнь в Лецеке с бешеным ритмом и завлекающей красотой вечно праздной Варшаны, то есть, конечно, и свои плюсы: чистенько и аккуратно, люди приветливые… Увы, других достоинств Лецека я так и не смог обнаружить.
Хотя если говорить о завлекающей красоте, есть тут одна красотка…
Барон Когорд был чрезвычайно радушен при знакомстве и, надо сказать, сумел произвести впечатление: высокий, коренастый, с толстой шеей, массивными, широкими плечами и бицепсами в два охвата моей руки – его физическая мощь как бы преуменьшает рост, от фигуры барона веет медвежьей силой. Такому под стать не парадная шпага, с которой старый друг отца вышел мне навстречу, а длинный тяжелый двуручник – и я уверен, грозное оружие фряжских наемников порхало бы в его руках, словно легкая трость!
Супруга барона, Эонтея, невысокая, чуть полноватая, тем не менее сохранила женственные пропорции фигуры, грациозную плавность движений и свежесть лица. Мне было довольно одного лишь прямого взгляда на ее лицо, чтобы сердце пустилось вскачь – Энтара унаследовала мамины глаза…
И наконец, сама девушка, присутствие которой с каждой секундой укрепляет меня в той мысли, что чувства мои теперь мне неподвластны. Как же она хороша… Если на дороге я повстречал дикую амазонку, то в малом каминном зале, где практически в полном составе собралась семья барона (сын Торог находится где-то на степном кордоне), я увидел настоящую, не побоюсь этого слова, принцессу. Сложная прическа с ниспадающими на лоб локонами, серебряные серьги-дождик с аккуратными сапфирами, невероятно идущие к ее глазам и коже, черное с голубым шелковое платье, открывающее спину.
Вот, собственно, и все участники моей торжественной встречи, самый ближний (куда уж ближе?) круг барона. Кого-то такой прием мог и обидеть, но я по достоинству оценил, какое значение было уделено моей скромной персоне, раз я был принят не просто ко двору, а сразу представлен семье и с ней же разделил трапезу. Это в первую очередь говорит о расположении ко мне: в иных приближенных ко двору фамилиях такой прием, оказанный человеку со стороны, уже сам по себе награда.
Трапеза не слишком роскошна, но ведь за Разивиллами тут никто и не гонится, верно? Судя по тому, что я увидел на земле лена, барон каждую лишнюю крону вкладывает в развитие собственных владений и хорошим тоном предполагает не пускание пыли в глаза, а скорее, наоборот, демонстрацию весьма скромного достатка.
Но по совести сказать, стол Коргов так ярко напомнил мне домашние кушанья, что я оценил его в высшей степени достойным. Вместо вина сладкий хмельной мед, на закуску терпкий, соленый сыр, мой любимый, и знаменитое рогорское сало с мясными прожилками, чесночком и специями. На горячее подали торхский гуляш – мелко нарезанную баранину в томатно-сливочном соусе, а гарниром к нему пошли вареные плоды нынче модного в Республике картофеля. Впрочем, повара спешно дополнили второе блюдо запеченной в сметанно-чесночном соусе курицей.
В общем, все как я люблю. И обстановка за столом получилась какая-то домашняя, что ли. Впервые задумался, что Рогора и есть моя родина, а значит, по логике вещей, именно здесь должен быть мой настоящий дом. Что же, посмотрим, посмотрим…
– Ну, как говорят у нас, за Каменным пределом, чем богаты. Конечно, не столичные яства, но… – Барон сделал паузу, видно было, что он несколько смущен.
– Но ничего вкуснее этой курицы я не ел! – с дружелюбной улыбкой заверил я. – Если честно, я просто боялся торжественного приема, ведь я здесь никого не знаю, родных нет. Как держаться, как вести себя…
– Позвольте, молодой человек, – барон вернул улыбку, – но послезавтра будет просто необходимо устроить прием. Соблюдение определенных правил и традиций порой обязательно! Тем более когда идет речь о представлении нового советника… Моя вина, что я заранее не подготовился к торжественной встрече, но и вы никоим образом не предупредили о своем прибытии!
Ответ Когорда меня смутил. Мысль отправить кого-то из стражи у меня в свое время промелькнула, но бойцы, сопровождающие столь ценный груз, подчинены особым правилам, и их нарушение… Да ладно, я просто постеснялся, а сами спутники этого варианта не предложили.
– Оставь молодого человека в покое! Ну не известил и не известил, сын Владуша уж точно не пробирался тайком по твоему лену. Значит, были свои причины.
Неожиданная поддержка со стороны супруги барона приходится весьма кстати. Эонтея ласково смотрит на меня, ее мелодичный голос прямо-таки ласкает слух. Эх, если бы на меня так же смотрела ее дочка… Хотя бы так же…
– Как поживает ваш отец? Мы не виделись уже столько лет, подумать только… Я запомнила этого благородного мужа и воина извечно строгим, несколько сухим, но за этими качествами скрывался целый вулкан чувств и эмоций, барон тщательно их скрывал. Будто шаровая молния, загнанная в клетку.
– Вряд ли вы увидели бы разницу, встретившись с ним сейчас, госпожа.
– Говорят, ваш отец так и не нашел себе жену?
Это первая фраза, произнесенная Энтарой за столом. Задай сей вопрос любой другой человек, и я бы принял это за оскорбление, но из ее уст… Как мне показалось, за некоторой наглостью и бесцеремонностью скрывается женское любопытство, имеющее определенные мотивы.
– Энтара!
– Позвольте, госпожа, я не обижен вопросом, а потому отвечу: мой отец не то чтобы не нашел новую жену, а никогда ее не искал. Он верит, что по-настоящему любить можно лишь один раз, и всецело предан своей настоящей любви.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Выдержка из работы Некара, придворного летописца барона Корга (глава 8):
«Тогда же король Януш Четвертый утвердил эдикты, ограничивающие численность дружин владетелей Рогоры, ввел ограничение на огнестрельное оружие, ввел новые налоги, в дальнейшем разорившие ремесленников и купцов во всех без исключения ленах. Для соблюдения же эдиктов король Януш утвердил должность советника при владетелях, вменив тому в обязанность следить за соблюдением эдиктов и полнотой сбора налогов».
2
Выдержка из географического сборника путешественника и писателя Конрада Мазовского:
«Рогора. Предгорный край по южную сторону Каменного предела (Каменный предел – горная система, лежащая между Рогорой и Республикой. Преобладают в ней известняковые породы.). Населен народом, родственным частично лехам, частично горским племенам; кровь жителей страны изрядно разбавлена кочевниками, из года в год разоряющими Рогору.
До Великого похода торхов была независимым государством со стольным градом Кия. После гибели великого князя и ополчения разоренная и разграбленная Рогора значительно сократилась в размерах, уступив степнякам многие территории, удобные для кочевья. Сегодня земля ее оскудела, население живет в нищете и постоянном страхе набегов торхов».
3
Выдержка из работы Некара, придворного летописца барона Корга (глава 3):
«Тогда же лехи заперли проход в Каменный предел замком Львиные Врата, навсегда закрыв торхам дорогу через горы. Уцелевшие владетели Рогоры принесли королю лехов вассальную клятву в обмен на военную помощь против кочевников.
Стоит признать, что совершили они великую глупость: давно забыв о родстве народов, лехи более отсиживались за каменными стенами, чем помогали ратниками и оружием. Но, имея неприступную крепость на земле Рогоры, они постепенно подчинили себе все лены.
Когда же ослабели торхи в междоусобной борьбе настолько, что не могли более собирать войска для крупного набега, в Рогоре уцелело двенадцать ленов и двенадцать владычных домов. Четыре более крупных, а потому графства: Лагран, Корхорд, Регвар, Скард. Восемь более мелких, а потому баронств: Корг, Отар, Керия, Лудвук, Рогар, Скур, Леорс, Рутан.
4
С некоторых пор дворянские титулы в Республике продаются королевской семьей, что приносит ей немалые деньги. Однако новоиспеченные дворяне имеют право носить титул лишь баронета. Кроме того, сей титул в случае признания родителями с голубой кровью могут наследовать незаконные дети дворян от простолюдинов. Последние имеют право заслужить более высокое достоинство.
5
Из доклада купца Рульфа, тайного шпиона баронета Этира:
«Всего же в замках степной стражи насчитывается более тысячи исправных огнестрелов, в основе своей фитильных, хотя попадаются и кремневые. Также всадники стражи имеют на своем вооружении ручные самопалы; из расчета одной пары на всадника получается порядка двух тысяч пар, или четырех тысяч единиц оружия.
Таким образом, число годных к бою огнестрелов на вооружении степной стражи превосходит установленное эдиктами короля Януша Четвертого в десять раз, а число ручных самопалов – в двадцать».
6
Выдержка из географического сборника путешественника и писателя Конрада Мазовского:
«Торхи. В недалеком прошлом – великие торхи, свирепый и жестокий народ, чьи воины признавались лучшими наездниками во всей Окуйене. Однако с гибелью последних членов царского рода Чигиза сей кочевой народ утратил былое влияние, ратную выучку и славу. Немногие города их погибли в пламени междоусобных войн, а вместе с ними исчезли искусные оружейники и прочие мастера; так торхи утратили тяжелую латную кавалерию и имеющуюся у них артиллерию – катапульты, требушеты.
Также итогом междоусобиц в среде кочевников стало полное безвластие и бесконтрольность вождей мелких родов торхов. Ныне кочевники уходят в набег не более чем двумя-тремя родственными тейпами, чья численность не превосходит тысячи всадников. И лишь раз в десяток лет степняки собирают курултай, на котором принимают решение о цели большого похода, а также выбирают походного вождя».
7
Кмет – крестьянин по-лехски. В последние годы в Республике это слово стало синонимом понятия «бедняк».
8
Республика сложилась из добровольного слияния Лехского королевства и Великого княжества ливов. Последнее стало возможным благодаря тому, что государствами правили родные братья. Великий князь не оставил потомства, и, таким образом, наследник короля стал также и наследником княжества, объединив под своей властью оба государства. Именно дата провозглашения Республики принята как точка отсчета летосчисления лехов.
9
Польный гетман – одна из высших сановных должностей Республики. Фактически полноправный владетель одного из четырех крупнейших гетманств государства – северного, южного, западного и восточного. Центральные земли Республики исконно являются личными владениями короля.
В военное время польный гетман собирает под свое знамя дворянские хоругви, кроме того, в его распоряжении имеется крупный отряд элитной королевской кавалерии – крылатых гусар и некоторое количество артиллерии.