Авиатрисы
– Вряд ли. Дайте я быстро перекушу – и пойдем поищем.
– А куда нам можно ходить?
– Без понятия. Но если куда-то нельзя, точно скажут.
Возле столовой их встретила директриса, спускавшаяся по лестнице.
– Доброе утро. Готовы к занятиям? Класс находится в северном крыле, – Эбигейл де Локк ступала, изящно шелестя тканями. Белоснежная рубашка, темно-изумрудная юбка и кожаный корсет выдавали образ повседневный, но строгий и лаконичный. Она двинулась по галерее в другое крыло.
Узкие створки окон открыли нараспашку, впуская сквозняки освежающей прохлады и лучи утреннего солнца. По газону брела девушка.
На секунду Эбигейл замерла, прищурилась, а потом позвала:
– Лорел! Беги к нам! Опоздаешь на урок! – голос директрисы звучал привычно задорно и весело.
Лорел Либхарт глянула на замок и побежала догонять одноклассниц.
Ворвалась через главный вход и, запыхавшись, выпалила:
– Извините. Мне захотелось прогуляться. Привычка. – Веснушчатая кожа раскраснелась, короткие рыжие волосы скручивались завитками около ушей. Девушка напоминала лесного духа, запорхнувшего в академию по ошибке.
– Отлично. Ты успела позавтракать?
Быстрый кивок в ответ.
– А теперь – за мной.
Вслед за директрисой кадеты двинулись по залитому светом коридору. Он тоже будто сиял радушием, как и лицо Эбигейл.
– Хочу вас предупредить, заниматься придется очень много, – проронила де Локк, замерев у двери зала, приспособленного под учебную аудиторию. – На вас надеется вся Этрийская империя. Вы избранные. Никто другой не может принести победу.
Хоть обстановка и не была достаточно торжественной для подобной речи, новоиспеченные кадеты прониклись ею и с трепетом переступали порог огромного кабинета. Даже Вивьен, настроенная решительно против академии, смягчилась в суждениях.
Учениц ожидал профессор Аронакс, а за одной из парт уже сидела авиатриса в такой же синей форме, как и у остальных.
– Рассаживайтесь, – велел профессор.
Под его суровым взглядом кадеты засуетились, а директриса ушла. Этот прямой мужчина с завитыми усами ввиду возраста уже обзавелся бугорком живота, однако не терял военной выправки.
– Повторю для тех, кто забыл, меня зовут профессор Аронакс. Я расскажу вам основы полета, общие знания по воздушному судну, познакомлю с авиационной метеорологией и навигацией. Через месяц сядете в самолеты.
Ученицы сразу же зашушукались.
– Прошу соблюдать тишину во время занятий. Отвлекаться строго запрещается. Курс рассчитан на весьма сжатые сроки. Спустя три часа слуги прямо сюда принесут перекус. Еще через три часа вы сможете выйти на улицу для проведения физических активностей. Затем обед. Во второй половине дня шесть часов занятий будет вести профессор Клод. Он поведает вам азы географии, политической экономики. После перейдете к изучению подробных маршрутов, тактик нападения и бомбардировок, а также деталям вроде радиосвязи и порядка действия в нештатных ситуациях и аварийных процедурах. Вопросы?
– Ничего не понятно, – пролепетала Вивьен.
– Слишком абстрактно, кадет… – он сверился со списками на столе, – Деви.
– А можно посмотреть на самолеты? – спросила Элизабет. Воротничок ее рубашки был изящно подвязан тонкой голубой лентой в цвет глаз, а короткие светлые волосы заплетены с двух сторон от висков в косу, убранную под затылком.
Вивьен смотрела на нее с легкой завистью, она еще не привыкла к тому, как коротко отрезали волосы, и носила просто распущенные.
– Самолеты прибудут через месяц, кадет Грос, тогда вам разрешат их пилотировать.
– И мы правда научимся подниматься в воздух? – воскликнула Лили.
– Кадет Барт, прошу быть поспокойнее. Авиатрисы – инновационное оружие Империи. Мы надеемся совершенствовать его с каждым новым набором учениц и каждым новым самолетом. Шутки закончились, как и игры… и детство. Нагрузка будет серьезной. А теперь записываем конспект. Полет – это перемещение в плоскости воздуха с применением – или нет – двигательной силы…
– А разве у нас было детство? – прошептала Лилиан соседке по парте – Вивьен.
Из аудитории, как и обещал профессор, их выпустили только на обед. Сначала девочки прошли строем вокруг замка, а потом направились в столовую. Кормили тем же, что давали на ужин.
– Как тебя зовут? – спросила Лиз ученицу, державшуюся в стороне.
Даже во время еды та села за отдельный стол.
– Луиза.
– Ты давно приехала?
– Да. – Ученица не удосужилась повернуться к остальным или говорить громче, безучастно ковыряя в тарелке.
– Где живешь?
– На третьем этаже, – Луиза подняла голову и глядела хмуро. Безупречные, идеально гладкие светлые волосы прикрывали плечи. Уже отросли, если ее стригли раньше.
– А почему?
Серые глаза прищурились. Казалось, она взвешивает, что стоит говорить, а что – нет.
– Я училась здесь. Можете считать меня дурочкой, которую оставили на второй срок.
– Вот как? Что произошло?
– Отстань. Мне не нужны подруги, – резко ответила Луиза и вышла из зала.
Вивьен хмуро ковыряла тушеную морковку.
После обеда начались занятия с профессором Клодом. Он выглядел тоньше профессора Аронакса, словно иссох от возраста, но тоже никогда не сутулился.
– Императорская династия спустилась к нам с Небес, дабы одарить мудростью и светом. – Преподаватель внимательно обвел взглядом кадетов. – Все отступники попадут в пекло, подобное топкам паровых машин. Поэтому столь важно подняться ввысь… Стать ближе к императорской мудрости и покорить неверную Республику!
Профессор Клод говорил тоном, не терпящим возражений, а девушки внимательно слушали. Каждый раз, если кто-то задавал вопрос, брови его вздергивались так высоко, будто хотели взлететь с лица. Но осанка бывшего военного и пугающий голос не позволяли ученицам подшутить над преподавателем.
Во время перерыва он заставил кадетов приседать и отжиматься.
– У нас нет часов на спортивную подготовку, – объяснял профессор. – Однако нельзя терять форму. И особенно нельзя толстеть. В конце недели вас взвесит школьная медсестра.
– Когда же это кончится? – пробормотала Вивьен.
– Не ныть, кадеты! – восклицал профессор. – Вам уготована великая слава. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вы сокрушили лерийцев как можно скорее.
Когда вечером они – еле живые от усталости – ползли на ужин, Вивьен подумала, что потолстеть не грозит. У нее просто не осталось сил, девушка решила проигнорировать столовую, ползти дальше – на второй этаж и в спальню.
Когда в комнату зашла Лилиан, Вив простонала:
– Тело болит, аж заснуть не могу. Хуже, чем по этажам на фабрике бегать.
– Я принесла тебе поесть, – отозвалась Лили и добавила: – Вообрази, каково неженкам вроде Лиз.
Девочки захихикали. Лили разделась и легла в постель.
– Как считаешь, получится у нас стать пилотами?
– Думаю, – протянула Вивьен, – у нас нет выбора.
* * *В конце недели, как раз перед обедом, всех отпустили на полчаса раньше для посещения медкабинета. Профессор Клод ворчал, что для осмотра пришлось выкроить время из его занятий. Вивьен с содроганием вспоминала мрачные комнатки рекрутеров, ее немного потряхивало. Лилиан всеми силами пыталась успокоить Вив, но та лишь глухо мычала в ответ, хватаясь за живот, который сводило от страха.
Но в кабинете оказалось светло и чисто. Из открытого окна виднелся привычный пейзаж – луг, лес и ангары вдалеке. Улыбчивая медсестра взвесила девушек, затем измерила рост. Даже кровь брать не стала.
– И все? – удивилась Элизабет.
– А тебе еще что-то нужно? Есть жалобы? – переспросила медсестра. – Пока главное, чтобы вы не росли слишком быстро. А показатели крови часто проверять не требуется, вряд ли что-то изменится в ближайшее время. Вы хорошо кушаете?
– Лучше, чем раньше, – буркнула Вив. – И мы не потолстеем?
– Едва ли. У нас все полезное и диетическое. Но если что, скорректируем меню.
– Спасибо, – отозвалась Лиз. – Теперь можно на обед?
– Сначала пробежка, – улыбнулась медсестра. – От нее не стоит отлынивать.
Девушки-кадеты отправились на свежий воздух: погода стояла чудесная. Благодаря лесу и отсутствию дыма с заводов дышалось здесь гораздо свободнее, чем в городе. Только Лорел воспринимала это как само собой разумеющееся, поскольку прежде жила на ферме. Ее постоянно тянуло погулять, побродить в окрестностях, но возможности пока не появлялось. Она с грустью смотрела на деревья.
– Им бы козочек завести, – вздыхала она. – Было бы свежее молоко и сыр.
– Никогда не пробовала, – отозвалась Вивьен.
– И я, – согласилась Лили.
– А вот я, – задрав нос, начала Элизабет, – много раз ела. Мой папа – купец. Я еще и не такое лопала.
– Что, например? – восхитилась Лилиан.
Вивьен лишь фыркнула.
– Экзотические фрукты пробовала. Груши, бананы всякие. В академии, кстати, могли бы разнообразить наши трапезы!
– С чего бы?
– Мы ведь теперь не абы какие простолюдинки, а будущие пилоты. Надежда нации.
– Мечтай больше, – хмыкнула Вив.
– Что ты вечно такая недовольная? – не сбавляла энтузиазма Лиз.
– Было бы чему радоваться.
– Как минимум порадуйся новым возможностям.
– Не хочу! Не просила я такого!
– Ведешь себя как маленькая.
– А ты как наивная дурочка! Разве можно верить чуши, которую они плетут?
– Глаза разуй. У тебя вата вместо мозгов.
– Девочки, перестаньте! – вмешалась Лилиан. – Не хватало еще нам перессориться. Давайте каждый пока останется при своем мнении, а время рассудит.
– Неплохое решение, мудро, – согласилась Лорел. – А теперь пожмите руки, спорщицы.
Вивьен и Лиз послушно обменялись рукопожатием.
– Прости, я погорячилась. Мне и правда нравится в академии.
– Да. И ты извини. Наверное, я сильно скучаю по семье, поэтому тяжело привыкнуть.
Ни до конца дня, ни позже кадеты больше не ссорились. Встречая директрису в коридорах, всегда улыбались ей в ответ. На занятиях упорно трудились, а вечером мгновенно засыпали, уставшие, но довольные проделанной работой.
Глава 5
Прозвонил механический будильник. Вивьен открыла глаза. Рядом с ней лежала Бэт. Длинные волосы разметались по подушке, глаза закрыты, ресницы подрагивают. Красивая, тонкая и, как обычно, во сне одной ногой обнимает одеяло.
– Эй, ты как здесь очутилась? – прошептала Вив, погладив сестру по щеке. Ее не могло здесь быть. – Откуда?
– Вернулись с папой пораньше, все закончили. Дай поспать, а! – Бэт перевернулась на другой бок.
– Соня, – пробормотала Вив. – Вставай. Пора на работу.
– Я могла бы сегодня пропустить…
– Ишь, размечталась.
Ничего не поделать. Вивьен дала ей еще поваляться, а сама пошла готовить завтрак. Вчера Бэт с папой ездили в пригород, чтобы отдать родственникам старые вещи. Вив думала, они вернутся днем, и очень удивилась при виде сестры.
Но раз уж дома, значит, надо идти на завод. Нельзя позволить себе пропустить лишний день. Папа наверняка уже там. Он всегда уходил задолго до рассвета, его смена начиналась в четыре утра.
На кухне хлопотала мама. Она сегодня пекла заказы дома.
– Прости, дорогая, я не успела ничего сделать для вас. Поможешь замесить тесто?
– Ну мам, мы же опоздаем.
– Ладно-ладно, сама.
Вскоре появилась заспанная, но уже одетая Бэт.
– Шустрая какая, – засмеялась Вивьен. – Садись ешь! – И побежала за форменным платьем, засовывая на ходу в рот кусок вчерашнего хлеба.
Накануне мама раздобыла немного курятины и кислых яблок и сделала свой фирменный бутерброд. Голода потом не почувствуешь до обеденного перерыва. Жаль, в последнее время они все реже могли позволить себе такой завтрак.
Небо сегодня было сизым и дымным. Конечно, в городе всегда стояла серая завесь, которую создавали фабрики, но сегодня смог загустел, словно кто-то внезапно решил увеличить норму. Неказистые домики, в которых жили рабочие, ближе к центру превращались в аккуратные жилища тех, кто побогаче. Однако и они выглядели простыми и невзрачными. Высокие заборы и наглухо закрытые окна создавали ощущение, что все заброшено. Каждая деталь в городе служила одной цели: производить как можно больше изделий для Этрийской империи, ничего лишнего.
Вивьен и Бэтани добрались до завода. Громадная махина впивалась в небо трубами, извергающими черный дым. Вивьен сняла косынку, закрывающую пол-лица, и прошла через контрольно-пропускной пункт, предъявив карточку сердитому охраннику. У мужчины за спиной валялись книги и газеты, отнюдь не для чтения, как могло показаться со стороны. Кипа набралась не от любви к прозе и поэзии, а только для растопки очага на первом этаже. Бэт двинулась за сестрой.
Но охранник, сверившись со списком, рявкнул, указывая пальцем за поворот около стены:
– Вам туда. Приказ сверху.
Вив и Бэт собирались спуститься в подвал, где обычно получали почту, которую следовало срочно разнести по назначению.
Иногда они разносили канцелярию и изредка выполняли прочие поручения, поэтому в замешательстве отправились к закутку, на который указал охранник.
За углом стояла группа незнакомых людей в белых пиджаках. На фоне фабричной грязно-серой стены и дыма они – с прямыми спинами и сосредоточенными лицами – выглядели как мраморные колонны. Рядом, беспокойно озираясь по сторонам, толпились девушки, работавшие на заводе.
– О, вот еще две. Сестры Деви! – крикнул начальник смены.
Один из мужчин в белом сделал пометку в книжечке.
– Ждем троих.
– Быстро сюда! – Начальник поставил их рядом с остальными. – Никуда не уходите.
– А что случилось? – спросила Бэт.
– Все в порядке. Сегодня до обеда вы освобождены от заданий. Без отработки.
Понизив голос, чтобы мужчины не слышали, Бэт обратилась к какой-то девушке:
– Эй, ты ведь Сара, да? Я тебя помню. Знаешь, что тут творится?
– Отбор, – ответила она и поежилась.
– В смысле? У нас?
– Да, зовут тех, кому недавно исполнилось шестнадцать. Ты не слышала, что вторая волна наступила? Сейчас все и порешают.
– Что все? – перепугалась Вив. – Родителям точно не понравится.
– Да кто их спросит!
Тем временем подошли еще три девушки. Теперь ожидающих собралось пятнадцать.
Крупный мужчина в белом откашлялся:
– Доброе утро. Мы – рекрутеры торжественной комиссии Академии авиатрис. Каждой из вас исполнилось шестнадцать, и вы удостоены чести проходить отбор. Даже не представляю радость, которую можно испытывать сейчас. Любой из граждан великой Этрийской империи мечтал бы оказаться на вашем месте. Да и я бы не прочь! Но мне, увы, не повезло, а вот среди вас может найтись та, кто посрамит врагов во славу Родины! Прошу проследовать за нами. Пункт обследования расположился недалеко, дабы не отрывать вас надолго от дел.
Девочек выстроили колонной и посадили в несколько повозок, с ними ехали и рекрутеры.
Одна спросила:
– Правда, что нас отправят на войну?
– Сперва нужно пройти отбор и обучение, – спокойно откликнулся мужчина.
– А потом?
– Потом вы будете защищать Родину так, как никто другой. Это большая честь.
Вивьен смутно понимала, что происходит. Она слышала по радио обрывки новостей, но не придавала им значения.
Родители избегали этой темы, никогда ничего не обсуждали при дочерях. Бэтани упоминала, что какая-то работница завода сокрушалась, мол, теперь и детей забирают на войну, поскольку Империя сдает позиции. Не хватает людей, чтобы убивать других людей – со стороны Лерийской Республики.
Но что такое Республика и где она находится, Вивьен не знала.
Обычно по радио передавали, что Империя наступает и дикари не могут устоять под ее мощью. Однажды Вив заслушалась длинной тирадой, как несправедливо лерийцы распоряжаются богатством, – и та застряла у нее в голове.
«Вот у нас ты имеешь все, что досталось тебе от родителей, а там это в любую секунду могут отнять. Поэтому люди живут за чертой бедности – не работают на заводах, ведь с любого места могут уволить, а еще не имеют личного жилья. Одни правители сменяют других без разбору, а у каждого нового властителя – свои законы».
Мама фыркнула и выключила радио. Но в воображении Вивьен живо встала жуткая картина со злодеями, исходящими необузданной яростью. Получается, кто-то вечно у тебя что-то отбирает?
Но мама сказала:
– Не слушай всякую ерунду. Мы не знаем, как они живут на самом деле, и никогда не выясним.
Тем временем рекрутер с добрым лицом рассказывал:
– Это почетный долг, который далеко не каждый сможет выполнить. Лучшие ученые Этрийской империи долго трудились, чтобы создать совершенное оружие, а сейчас пора отобрать тех, кто сумеет им управлять. Мы ищем особенных девочек – они сильнее и выносливее сверстниц. Также вполне конкретного веса и комплекции – потому что… ладно… Я расскажу вам! Вы научитесь пилотировать самолет!
В повозке раздались девичьи голоса:
– Что? Самолет?
– Нет!
– Невозможно!
– Вы наверняка слышали про самолеты – железные птицы в десятки раз меньше дирижаблей. Лишь немногие способны ими управлять. И сейчас мы узнаем, есть ли такие среди вас.
– Не верь им, – шикнула Бэтани сестре прямо в ухо. – Сплошное фуфло.
Она всегда казалась серьезнее, чем Вивьен, какой-то менее мягкой. Когда у Вив случались передряги на фабрике – теряла письмо или рассыпала кипу корреспонденции посреди коридора, – Бэт всегда приходила на помощь и заступалась за нее.
И политикой интересовалась, не боялась спрашивать или даже иногда спорить.
Девочек привезли в жухлое, обтрепанное здание, как и другие поблизости. Затем всех записали и отправили в кабинет, где столы стояли по краям и вдоль них стулья.
– Сначала просим раздеться и по очереди взвеситься.
Активная девушка, что задавала вопросы, принялась непринужденно раздеваться до майки и трусов. Бэт потащила Вивьен в конец очереди. Было очень неуютно под взглядами незнакомых людей.
Вереницей участницы отбора подходили к весам, рекрутер заносил показания в книжечку. Рядом медсестра делала замеры: объем головы, груди, талии, рост. Цифры, которые она озвучивала, фиксировал тот же рекрутер. Потом девушки оделись в привычную заводскую форму и приготовились пройти в соседний кабинет.
Ждали по пять-десять минут.
Когда Вивьен – она была самой последней – переступила порог кабинета, ее охватил ужас. Посередине комнаты разместили столик и кресло, опутанное проводами. Интересно, сколько времени ушло, чтобы установить аппаратуру?
Хоть она и не знала, что с ней сделают, подсознательный животный страх рвался наружу. Внутренности сразу скрутило, а к горлу подступила тошнота.
Здесь дежурила другая медсестра, но и та, что проводила измерения, подоспела, закончив свои дела.
– Садись, пожалуйста, больно не будет, – сказала она ласково.
Вивьен подчинилась, хотя и поерзала. Кожаное кресло неприятно холодило кожу и поскрипывало.
Вторая медсестра затянула девушке руку резиновым жгутом.
– Не переживай, поработай кулачком, – проворковала она. – Хорошо, достаточно, сожми ладошку. – Медсестра вонзила иглу в локтевой сгиб Вив, прямо в вену, и по тонким, прозрачным трубочкам побежала кровь.
В руке крутило противное чувство, бордовая жидкость утекала, заполняя собой множество пробирок. Иглу выдернули, кровь спряталась в глубине аппарата. Гадкое ощущение исчезло, голова чуть кружилась.
– Согни и иди дальше.
У двери Вивьен услышала, как одна медсестра проговорила:
– Неплохая реакция. Сколько миллилитров?
– Пятьсот пятьдесят.
– Многовато.
– Нормально. Левикот говорил брать до шестисот, если приемлемая реакция.
«Надо было потерять сознание, тогда бы все закончилось», – пронеслось в голове у Вив.
На выходе ждала Бэтани.
– Ты как? – спросила она.
– Вроде ничего. А ты?
– Тоже.
– Теперь по трое. – Рекрутер провел их в комнату с тремя креслами и стеклянной стеной.
По ту сторону сидели те же мужчины в белых костюмах.
– Брон Кара, Деви Бэтани, Деви Вивьен, – начал какой-то мужчина, – приветствую вас на последнем этапе отбора. У нас есть несколько вопросов. Для начала расскажите, чем вы занимаетесь на фабрике.
– Я работаю на станке, – подала голос Кара. – По восемь часов. Раньше только шесть давали, а теперь уже столько могу.
– Дальше.
– Мы обе разносим письма, – выпалила Бэтани. – Я и Вивьен. Вам ведь это известно.
Рекрутер слабо кивал и записывал.
– Работа на заводе нравится?
– Да, я очень рада… – затараторила Кара.
Бэт ее перебила:
– Что за чушь! Никому не нравится. Тяжело и однообразно.
– Тише, Бэт, ты чего! – взмолилась Вивьен, протянув сестре руку, чтобы хоть чуть-чуть ее усмирить.
– А вы что скажете, Вивьен?
– Я?.. А, ну да. Родители работают, и я работаю…
– Что вы знаете о Республике?
Рекрутер продолжал задавать подобные вопросы, девочки отвечали спутанно и неуверенно, и внезапно Кара потеряла сознание. Просто осела в кресле. Вивьен клонило в сон, но она не обращала на это внимания, пока не отключилась соседка.
– Бедняжка, наверное, утомилась, – проронил рекрутер за стеклом. – А как вы себя чувствуете?
– Нормально, – отрезала Бэт.
Через десять минут однообразных вопросов о том, какие радиопередачи любят девочки и что они думают о будущем, рекрутер подвел итог.
– Можете вернуться к работе, процедура окончена. – Он помолчал. – Я обещал начальнику, что отпущу вас к обеду. Правда, поесть не успеете, надо разнести срочную почту. А Кара Брон останется для дальнейшего исследования.
Вивьен услышала, как щелкнул замок на двери, рекрутеры зашли забрать спящую Кару, а сестер отпустили обратно на фабрику.
Вернувшись туда бегом, девочки застыли в нерешительности, не сразу сообразив, за что хвататься. Хотелось найти папу и рассказать ему все, но они не рискнули. Сначала срочные поручения, чтобы не получить взбучку. Рекрутеры дежурили до самого вечера, да и начальник смены странно поглядывал.
Когда Вив и Бэт затемно уходили домой, они еще видели шныряющие туда-сюда силуэты. Вивьен тогда впервые задумалась, что означает их белая форма, длинное, торжественное название «комиссии» и самоуверенное поведение.
Родители ждали дома. И выглядели обеспокоенными.
– Я видел сегодня этих паразитов! – воскликнул папа.
– Ты о ком? – удивилась Вив.
– Рекрутеры приехали на завод. Целый день пытался что-нибудь выяснить про вас, пока меня не спровадили.
– Пап, эти часы тебе не оплатят! – возмутилась Бэт.
– Да какая разница! – закричала мама. – Как мы могли такое допустить? Я говорила, надо попытаться уехать, Чарльз!
– И что? Нас бы объявили в розыск. Скрыться не так просто, когда ты с детьми.
– А теперь? Лучше, что ли? Они в системе. Что, если за ними придут?
– Мам, – примирительно сказала Бэт, – думаю, мы не прошли. Других девочек оставили на дополнительное обследование. А нас уже в обед отпустили. Наверное, поняли, что мы не подходим.
Родители недоверчиво переглянулись.
Чуть позже в спальне Вив спросила:
– Ты впрямь думаешь, что мы не прошли, или только маму успокаивала?
– Не знаю.
– Мне страшно, Бэт.
Бэтани повернулась лицом к сестре. В комнате, полной густого мрака, сестры спали на узких, стоящих бок о бок раскладушках. За окном не появлялась ни луна, ни звезды – лишь обычные свинцовые облака заводского дыма, подсвеченные иссиня-фиолетовым.
Они лежали рядом: худые, светловолосые, как две одинаковые ниточки в ткацком станке. Голубые глаза казались черными и отражались бесконечным коридором.
– Мы не попадем в академию. Оттуда дорога только на войну. Война – это страшно. Не спрашивай, откуда мне известно. Просто знаю, и все. Там совсем не то, что описывают по радио и в газетах. Умирают невинные люди. Понятия не имею, чего хотят от нас, но мы ничего сделать не сможем. Я не стану убивать.
– Может, ты ошибаешься?
– Не веришь мне, что ли?
– Да разве ты разбираешься!
Сердце стучало громче их приглушенного шепота.
– Ты не станешь в это вникать.
– Почему? Считаешь, я глупее тебя?
– Нет, не хочу, чтобы ты впуталась в неприятности.
– В какие еще неприятности? Бэт, ты что? С кем-то говорила?
– Еще раз повторяю: это тебя не касается! – Бэтани рявкнула так резко и неожиданно, что Вив дернулась.
На глаза навернулись слезы, сердце разрывала и жгла обида. Она не ожидала от сестры недомолвок и пренебрежения.
* * *Вивьен проснулась от кошмара. Она вспомнила, как поссорилась с сестрой. Это случилось примерно за месяц до того, как ее забрали. С тех пор они постоянно были на ножах. Бэт часто огрызалась, уходила от вопросов, сбегала от Вив на работе, не появлялась дома.
Они толком не помирились и не поговорили. Вивьен все бы отдала, чтобы увидеться с сестрой снова.