SEN. Книга

– Я представляю организацию под названием "Новый Сион", – он указал на плакат, висевший на стене напротив нас. На нём был изображён земной шар, на фоне которого красовалась звезда Давида; из внутреннего шестиугольника выглядывала оливковая ветвь. Вверху шла надпись на иврите, внизу – по-английски: New Zion Organization. У меня словно что-то щёлкнуло в мозгу: так вот что означал логотип "NZO" на бортах вертушек и ангаре "матрасной фирмы"! Едреня феня! Да, крутые перцы!

– Чтобы ты прочувствовал масштаб нашей организации, могу сообщить, что она щедро финансируется такими известными серьёзными бизнесменами, как Марк Кукерберг, Майкл Плумберг, Михаил Гридман, Сергей Грин… Перед нами стоит следующая super task (сверхзадача): изменить существующее положение вещей, когда значительная часть населения нашей неблагоустроенной планеты исповедует христианство и ислам. Это несправедливо, неправильно, наконец. Древняя религия Земли – иудаизм, с избранным Богом народом – в загоне, на обочине истории, а новые (относительно) верования правят миром. А теперь представь: христианство не возникло, следовательно и ислам тоже, иудаизм (наряду с индуизмом и буддизмом) является мировой религией. Государство Израиль – Великий Израиль (именно так, с большой буквы) правит половиной мира. Это грандиозно! А что для этого нужно? Самая малость: чтобы последователи Йешу33, не провозгласили своего учителя Машиахом (Мессией) и сыном Бога. Христианский апостол Саул (Павел) не уверовал в сына Божия и не создал вероучение, названное христианством, Мухаммад не стал пророком и не надиктовал Коран (а если надиктовал, то в нём не появился великий пророк Иса со всеми вытекающими последствиями), не возникли христианские Рим и Византия, а остались языческими…

Он перевёл дух и продолжил:

– Так что же для этого нужно? Всего лишь малость: не допустить, чтобы проповедник Иешуа из Галилеи (но не из Нацрата, то есть Назарета, такого города тогда ещё не было34) был казнён по приговору санхедрина (синедриона), утверждённому Пилатом. А твоя задача: убедить префекта в безвредности для него этого философа, казнить которого нет никакой необходимости. Ты будешь должен, извини за тавтологию, спасти Спасителя (как вы его называете) от смерти. Оставшись в живых, он не сможет повлиять на течение мировой истории, будет быстро забыт и доживёт свои дни в безвестности… где-нибудь в Индии.

Он усмехнулся и закончил свою филиппику:

– В Кашмире35, например…

Я молчал, потрясённый услышанным. В голове стоял звон, будто какой-то обезумевший пономарь забрался на колокольню и терзал сразу все колокола… Лоб горел как в лихорадке. Очевидно, Сэм заметил моё состояние и встревожено спросил, что со мной, в порядке ли я. По-английски это прозвучало как насмешка: "Are you okay?" Я не мог произнести ни слова, дыхание перехватило, в виске стучала настойчивая мысль: "Это сон, сейчас проснусь, и всё исчезнет". Но я не проснулся, всё было наяву. Откашлявшись, я сказал, вернее пробормотал сиплым голосом:

– Так ведь история целого мира радикально изменится. Что делать с этим? И потом… парадокс дедушки… как быть?..

– Ты имеешь в виду классический парадокс убитого дедушки36? – поинтересовался Сэм. – Так вот, никаких сложностей не возникнет, наша программа не допускает таких накладок. Какое будущее реализуется – решает сверхкомпьютер, – он указал куда-то вбок и вниз, под землю, – в момент вмешательства в ход событий история разветвляется на вероятные возможности; реализуется вариант, выбранный нами. А в какой вселенной это произойдёт – неважно, главное, что в этом мире будем мы с тобой. Вот так…

– Впрочем, – добавил он после короткой паузы, – кое-какие незначительные отличия между миром, из которого "объект" (будем называть нашего путешественника так) отбыл в прошлое, и миром, куда он вернулся, теоретически могут быть, но они не должны затронуть сам "объект" и его круг общения – людей, с которыми он контактировал до отбытия. А вообще-то, в соответствии с принципом самосогласованности твоего однофамильца – Новикова37, вероятность изменить что-то уже совершившееся с путешественником близка к нулю. Вот мы – с твоей помощью – и проверим этот тезис, – закончил Сэм, усмехнувшись (как мне показалось, довольно ехидно).

У меня в голове будто что-то звякнуло, и я совершенно отчётливо увидел несущийся прямо на меня автобус, разглядел даже лицо водителя (какое-то безжизненное, что ли), потом, как в замедленном кино, изгибающуюся раму окна, брызги стёкол, медленно летящие в лицо, почувствовал треск ломающихся рёбер и поглощающий сознание багровый туман… При этом я осознавал, что всё это происходит не здесь и не сейчас, но липкий страх, навалившийся тяжёлой массой, парализовал волю… Я вырубился. Именно тогда возникла безумная мысль: "Я могу всё исправить. Нужно только не допустить, чтобы она села в эту маршрутку. Удержать её дома, уговорить не ехать, остаться". Возникнув, эта концепция навсегда поселилась в моей черепушке, стала идеей фикс…

– Вот, почитай кое-что об объекте твоей миссии – Пилате, – Сэм протянул мне стопку листков.

Я углубился в чтение. Вот что я узнал:

Понтий Пилат (лат. Pontius Pilatus; др.-греч. Πόντιος Πιλάτος) – римский государственный деятель, занимавший с 26 по 36 гг. I века н.э. должность префекта римской провинции Иудея. Прозвище "Пилат" (Pilatus) происходит, как обычно считается, от названия метательного копья или дротика (pilum) и означает, таким образом, "метатель копья". Видимо, это когномен (cognomen), третье имя, то есть прозвище, данное некогда кому-либо из представителей рода, которое затем часто переходило на потомков и становилось названием семьи или отдельной ветви рода (например: Crassus – Красс, Cicero – Цицерон, Caesar – Цезарь). Такое прозвище указывает на то, что кто-то из предков Понтия Пилата отличался в метании копья (либо в принципе хорошо метал копья, либо отличился удачным броском копья в каком-то конкретном сражении). Скорее всего, род Пилата по своей деятельности был связан с военной и государственной службой. Личное имя Понтия Пилата (praenomen) в известных нам источниках не зафиксировано. Родовое имя (nomen) Понтий указывает на то, что Пилат, вероятно, принадлежал к древнему знатному самнитскому роду Понтиев, который сохранял своё влияние в Самнии в течении столетий: один из его представителей, Гай Понтий, командовал самнитской армией ещё в битве при Кавдинском ущелье (321 до н.э.), а другой, Понтий Телезин, был одним из лидеров италиков во время Союзнической войны (91-88 до н.э.), а затем воевал против Суллы за автономию Самния и погиб в битве у Коллинских ворот (82 до н.э.), после чего самниты, италийское племя, долго и упорно боровшееся против римского владычества в Италии, лишилось всех остатков автономии, а род Понтиев, или какая-то его ветвь, видимо, перестаёт быть оппозиционным Риму, став частью римской аристократии: предположительно, из этого рода происходят такие римские политические деятели как консул-суффект 144 г. Марк Понтий Лелиан Ларций Сабин и его сын, ординарный консул 163 г. Марк Понтий Лелиан.

Происхождение Пилата из рода Понтиев иногда оспаривают указанием на слова Иосифа Флавия (ок. 37 – ок. 100), согласно которым первый римский правитель провинции Иудея Копоний, занимавший этот пост в 6 – 9 гг. н.э., происходил из сословия всадников и занимал более низкое положение, чем наместник Сирии Публий Сульпиций Квириний (ок. 45 до н.э. – 21 н.э.), происходивший из числа сенаторов: "Область Архелая перешла под прямое правление Рима, и Копоний, римлянин из сословия всадников, был направлен туда прокуратором с полномочиями от Цезаря выносить смертный приговор" (Иосиф Флавий. Иудейская война. II.8.1); "Сенатор Квириний… явился в Сирию, куда его посылал император для того, чтобы творить суд и оценить всё имущество населения. Вместе с ним был послан и Копоний, происходивший из всаднического сословия. Ему была предоставлена верховная власть (прокуратора) над всею Иудеею. Затем в Иудею, которая тем временем вошла в состав Сирии, прибыл и Квириний, желая совершить общую перепись и конфисковать имущество Архелая" (Иосиф Флавий. Иудейские древности. XVIII.1.1). Однако, неизвестно, сохранялся ли такой же порядок и во времена Понтия Пилата. Согласовать принадлежность Понтия Пилата к роду Понтиев и "всаднический" характер его должности префекта можно двумя путями: 1) либо следует признать, что встречающееся в литературе категоричное утверждение, что все наместники Иудеи I в. принадлежали к сословию всадников, а следовательно, всадником был и Понтий Пилат, прямого подтверждения в источниках не имеет, и в силу важного стратегического положения Иудеи Тиберий мог отправить туда человека более высокого статуса; 2) либо во времена Тиберия род Понтиев (или какая-то из его ветвей) принадлежал к всадникам. Данных, которые исключали бы происхождение Понтия Пилата из рода Понтиев, нет.

– Кстати, обычая отпускать из-под стражи одного из приговорённых к смерти преступников в честь празднования Песаха в Иудее не существовало; это выдумка евангелистов, – сообщил Сэм. – И рýки Пилат тоже не умывал, он, презиравший евреев и их обычаи, ни за что не стал бы этого делать – это просто фигура речи. Да, и Пилат был префектом, а не прокуратором – такой должности тогда не было, она появилась только в 44 году.

У меня был, видимо, совершенно отсутствующий вид, потому что Сэм удивлённо взглянул на меня и резюмировал:

– For if the king like not the comedy, why then, belike he likes it not, perdy38…

– Придётся тебе прослушать небольшую лекцию, – после обеда сообщил Сэм, ехидно ухмыльнувшись. – В масштабах околопланковской длины (около 10-43 см) всё пространство состоит из микроскопических "червоточин" и представляет собой, как её называют "квантовую пену ". Эта пена (также называемая пространственно-временной пеной) – понятие в квантовой механике, разработанное Джоном Уилером в 1955 году. Она задумана в качестве основы ткани Вселенной. В квантовой механике, и, в частности, в квантовой теории поля, принцип неопределённости Гейзенберга допускает возникновение на короткое время частиц и античастиц, которые затем аннигилируют без нарушения физических законов сохранения. Чем меньше масштаб исследуемой пространственно-временной области, тем больше энергия таких частиц, называемых виртуальными. Объединяя это наблюдение с общей теорией относительности Эйнштейна, можно заключить, что в малых масштабах энергия флуктуаций будет достаточной, чтобы вызвать значительные отклонения от гладкого пространства-времени и придать пространству-времени "пенистый" характер. В соответствии с этим постулатом, ткань пространства-времени – это кипящая масса червоточин и крошечных виртуальных чёрных дыр.

Теоретические предпосылки феномена хронопутешествий – довольно сложны для понимания гуманитария, коим ты, безусловно, являешься. Но вкратце (в первом приближении) это выглядит так. Наше пространство можно описать с помощью метрики39. В общей теории относительности метрика рассматривается в качестве фундаментального гравитационного поля на четырехмерном многообразии физического пространства-времени. В соответствии с этой теорией, Вселенная имеет три пространственных измерения и одно временнóе, и все четыре измерения органически связаны в единое целое, являясь почти равноправными и, в определённых рамках, способными переходить друг в друга при смене наблюдателем системы отсчёта. Шопенгауэр уже 200 лет назад знал, что не может быть времени без пространства и наоборот40. Так вот, заканчивая этот экскурс в основы мироздания, могу сказать, что у нас имеется способ поменять одно из измерений пространства и время местами (правда, это требует гигантских энергетических затрат, но это – детали). Тогда возникает возможность перемещаться во времени так же, как в пространстве, в любую сторону. Единственным препятствием для такого вояжа является второе начало термодинамики41. Но пытливый ум придумал, как обойти его, то есть при замене координат обеспечить убывание энтропии; это сложно, я не буду разжёвывать детали. Главное, что прыжок во времени становится возможным. Сразу скажу, что реально передвигаться можно пока только в прошлое, и то на определённом отрезке, но это уже частности; возвращение в исходный момент времени гарантируется… Я надеюсь, ты представляешь, что такое рефлексия… нет, не в психологическом аспекте, а в физике? Нет? Я так и думал, – он усмехнулся. – В физике понятие рефлексии используется в рамках квантовой теории. В отношениях физического наблюдателя, измерительного прибора и измеряемой системы можно различать несколько теоретических позиций. Согласно одной из них квантовое измерение – это частный случай взаимодействия квантовых систем. Для всех практических нужд в квантовой теории достаточно перечисления вероятностей исходов экспериментов, способности теории предсказать исход будущего эксперимента по результатам прошедших. Одна из главных трудностей в реализации этих представлений – это обратимость времени в уравнении Шрёдингера42, его линейность и детерминистический характер или необратимость времени на макроуровне. Некоей… скажем, развитой цивилизации удалось согласовать это противоречие в микро- и макромире. Понял что-нибудь?

– Не очень, – честно признался я. – Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий, – процитировал я Козьму Пруткова.

У меня возникло сильное подозрение, что хитрый еврей просто-напросто стебётся надо мной, впаривая откровенную лабуду. – Но ведь вы всё рассчитали, да?

– Ну, в общем, да. – Сэм улыбнулся и похлопал меня по плечу. – Не дрейфь, всё получится в лучшем виде.

– У меня… вопрос, – я взглянул Сэму в лицо, – когда я, выполнив задание, вернусь… обратно, куда денутся все атрибуты христианской эпохи: церкви, литература, картины, скульптуры и прочее? Они же, получается, не возникнут вообще. А люди, христиане, целый миллиард? Кстати, среди моих знакомых их немало…

– Serge, ты не должен копаться в этом (оно тебя тревожит, я понимаю), но всё устроится наилучшим образом, можешь мне поверить.

– Уже поверил, – широко улыбнувшись, ответствовал я, хотя это было совсем не так…

– Давай договоримся вот о чём, – он прищурился, – ты выполняешь наше маленькое задание, возвращаешься, и мы предоставляем time machine в твоё распоряжение для выполнения твоей сверхзадачи, – слово "твоей" он выделил голосом. – Насколько я понимаю, это твоё второе путешествие будет гораздо короче, меньше десяти лет… не так ли?

Я попытался сглотнуть, в горле пересохло, стало больно…

Мне вдруг вспомнился фильм "Четвёртая планета"43, главный герой которого хочет изменить прошлое. А ведь по сути я здесь по той же причине…

В начале октября мы с Майком и Дашей ездили в Иерусалим на экскурсию, чтобы я мог проникнуться местом, куда мне предстояло отправиться. Постояли у Стены Плача – оставшейся части ограды Храма, посетили Храм Гроба Господня на Голгофе, прошли по Виа Долороза, повторяя путь Спасителя, посмотрели на Купол Скалы (первоначально – дом для паломников, теперь – мечеть Массджид Куббат ас-Сахра), зашли в Церковь всех наций в Гефсиманском саду, сфотографировали Башню Давида при входе в Старый город и Дамасские ворота, закончили экскурсию в Археологическом музее Рокфеллера. Пообедали в "Coffee Nadi" на Хилел-стрит и к концу похода устали, как черти, ноги гудели, но все остались довольны. Обратно, в Мегиддо, приехали уже затемно, по дороге Даша дремала на заднем сидении, а я осмысливал увиденное, представляя всё это, но с поправкой на минус двадцать веков…

– Вариант, описанный Анатолем Франсом в новелле "Прокуратор Иудеи", кажется мне наиболее правдоподобным, – сказал Майк. – Я напомню тебе. Старый приятель Пилата, бывший с ним в Иудее, Элий Ламия44, через много лет встретивший его на курорте, в конце рассказа говорит Пилату: "Я знавал в Иерусалиме одну иудейку (намёк на Марию Магдалину)… Я любил её варварские пляски, её песни, гортанные и в то же время ласкавшие слух, запах фимиама, исходивший от неё, дремоту, в которой она, казалось, жила. Я повсюду следовал за ней, смешиваясь с толпой солдат, фигляров, откупщиков, которыми она всегда была окружена. Потом она вдруг исчезла, и больше я её не видел. Долго я разыскивал её по грязным закоулкам и в тавернах. От неё было труднее отвыкнуть, чем от греческого вина. Прошло несколько месяцев – и я случайно узнал, что она присоединилась к кучке мужчин и женщин, последователей молодого галилейского чудотворца. Звали его Иисус Назарянин45. Потом за какое-то преступление его распяли на кресте. Понтий, помнишь ты этого человека?

Понтий Пилат нахмурился и поднес руку ко лбу жестом человека, роющегося в памяти. После нескольких секунд молчания он произнёс:

– Иисус? Иисус Назарянин? Нет, что-то не помню46".

Как там у Шаламова: через 17 лет Пилат не вспомнил Иисуса…

В некогда прочитанной мною статье о Туринской плащанице, опубликованной в одном журнале, Лев Верховский пишет:

Предположим, что в плащаницу было завёрнуто тело человека, подвергшегося распятию, но не погибшего на кресте… Судя по отпечаткам на ткани, из ран завёрнутого в неё человека текла кровь; значит, у него билось сердце – он был жив. Можно предположить, что при длительной экспозиции горячего, воспалённого тела получилось его тепловое фото на ткани. Более горячие места ран вызвали большее потемнение, что видно на плащанице…

Сыну плотника из Галилеи открылась истина, противоречащая ортодоксальному иудаизму. Суть расхождений с Ветхим Заветом чётко выражена в Нагорной проповеди (от Матфея, гл. 5), в многократном повторении: "Сказано.., а Я говорю вам…". Иисус провозглашает высшие, идеальные отношения между людьми: "Вы слышали, что сказано: "око за око, и зуб за зуб". А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую"…

С этого времени Иисус "…начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убитым, и в третий день воскреснуть". Позже, когда он въезжал в столицу, он подозвал двенадцать учеников и сказал им: "…Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет".

Некоторые фарисеи видели выход не в физическом, а в нравственном, внутреннем возрождении, в очищении древней веры от бюрократических наслоений и начётничества. Именно эти идеи и отстаивал Иисус. Он отвергал разделение людей по имущественному признаку, утверждал равенство всех перед Богом. Это было мировоззрение, переносящее центр жизни с внешнего на духовный мир человека. "Царство Божие внутри вас есть", – учил Иисус. Его учение привлекало к себе и простолюдинов, и образованных иудеев, поэтому среди фарисеев Иисус мог найти тех, кто понял бы его замысел и стал помощником в задуманном им деле. Есть ли в Новом Завете какие-либо свидетельства о контактах Иисуса с фарисеями? Да, есть. Говорится об Иосифе и Никодиме, которые неожиданно появляются на Голгофе в самый ответственный момент, вступают в переговоры с римскими властями, договариваются о снятии тел и обеспечивают захоронение Иисуса…

Суд синедриона осуждает Иисуса на смерть, и требуется лишь утвердить приговор у римского наместника. Именно этот момент необходимо было использовать, чтобы избежать побития камнями, то есть казни по иудейским законам. Вероятно, Пилату, стремившемуся не допустить беспорядков во вверенной ему провинции, показалось странным поведение самозванца и сопровождавшей его толпы, почему-то враждебно к нему настроенной. Возможно, прокуратор пытался как-то уладить конфликт, но, к его удивлению, иудеи настаивали на смертном приговоре.

Тут-то и раздалось гремящее в веках: "Распни его!". Прокуратору оставалось только подчиниться воле этих диких и фанатичных, как он всегда считал, иудеев…

Дальнейшее – издевательства над Иисусом, его бичевание и распятие – не было бутафорией. Ему предстояло претерпеть все эти муки, а общий исход дела оставался неясным: в любой момент по какой-нибудь случайности план мог провалиться, и он бы просто погиб на кресте. Чтобы он остался в живых, необходимо было очень чётко выполнить заключительную стадию; естественно, это целиком и полностью лежало на его сообщниках.

Когда пришло время снимать распятых для захоронения, Иосиф из Аримафеи "…осмелился войти к Пилату и просил тела Иисусова". Прокуратор удивился, что самозванец, оказывается, уже мёртв, призвал сотника для подтверждения и, получив его, разрешил снять тело. Богатому фарисею не составило труда подкупить нужных людей – ведь для римских солдат казнь какого-то галилейского смутьяна была событием совершенно заурядным. В итоге достигли главного: Иисуса сняли с креста без перебития ног, что и спасло ему жизнь. Можно высказать предположение, что Иисус умел впадать в состояние мнимой смерти, чему мог научиться у египтян или шумеров. Вероятно, будучи целителем других людей, Галилеянин владел секретами гипноза, умел управлять собственной психикой…

Какое-то время воскресший появлялся среди людей. Что стало с Иисусом после? Об этом нет чётких свидетельств, его следы как бы теряются. Можно полагать, что он вскоре умер (например, от заражения крови). Во всяком случае, идея его вознесения на небо включена в Новый Завет значительно позже – в IV веке…

В основание новой церкви легли представления об искупительной жертве и о воскрешении Богом своего посланца. На этом строил свою апостольскую деятельность Павел и другие проповедники. По мере вовлечения в этот процесс других народов, акценты стали смещаться: говорилось не столько о совпадении с библейскими пророчествами (что было важным для иудеев), сколько о возможности личного бессмертия для каждого, о скором втором пришествии Христа.

Теперь требовался только внешний толчок для начала официального оформления новой религии. Им стало крупнейшее антиримское восстание – четырёхлетняя иудейская война, закончившаяся тяжёлым поражением и разрушением иерусалимского Храма. Тогда и произошло резкое усиление мессианских чаяний, нашедшее свое выражение в вере в Иисуса Христа. Началось её письменное закрепление…

По-видимому, в основе евангелий лежат действительно имевшие место события, поэтому кажутся правдоподобными слова Иосифа Флавия (I век) по некоему арабскому источнику: "В это время был мудрый человек, которого звали Иисус. Весь его образ жизни был безупречен, и он был известен своей добродетельностью, и многие люди среди евреев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и на смерть. Но те, кто стали его учениками, не отказались от его учения. Они рассказывали, что он явился им через три дня после распятия и что он был тогда живым; таким образом, он был, может быть, мессия, о чудесных деяниях которого возвестили пророки"…

Открывшаяся Иисусу истина, его этический идеал – "…потому что Бог есть любовь" – продолжает сиять, оставаясь стержнем духовной жизни человечества. Как писал А.И.Герцен, "…евангелие торжественно огласило права человека, и люди впервые услышали, что они такое"…47