– Абсолютно. Мы можем жить с тобой вместе, можем не вместе, как скажешь. Но ты уже не одна.
– Вот ты проснёшься завтра, и подумаешь: «Зачем мне эта старая калоша, да ещё и с ребёнком?»
– «Старая калоша» – это у нас кто?
– Я.
– Я тебя чем-то обидел? Зачем ты меня обижаешь?
– Тебя? – удивилась Таня.
– Ну, посмотри на меня. Я молодой красивый высокий, разве я мог полюбить старую калошу? Нет! И не спорь со старшими. Я мог полюбить только молодую симпатичную женщину. А если я люблю эту женщину, значить я полюблю и её ребёнка. Это закон природы, здесь ничего не поделаешь.
– Не шуми, Славика разбудишь.
– Славик, это…?
– Это мой самый любимый мужчина.
– Сын?
– Да.
– А я, было, надеялся, что самый любимый мужчина…
– Зря, – кокетливо улыбнулась Таня.
– Понятно.
И Рома внезапно повалил её на постель.
– Ух, ты! – сказала она.
– А вот так! – сказал он и стал расстёгивать пуговицы на халате, под халатом ничего не было надето.
Вскоре они счастливые и довольные прижимались друг к другу под одеялом.
Татьяна приподнялась на локте, прислушалась.
– По-моему, Славик капризничает.
Татьяна встала, нашла свои трусы, одела их, лифчик закинула за спину, застегнула застёжки на груди, перевернула его, вложила свою грудь в чашечки, продела руки в бретельки.
Роман лежал, смотрел на неё и думал, что как ему хорошо с этой женщиной. Почему так происходит? Ведь и с другими такое было и всё, в общем-то, одно и то же. А лучше, чем с ней ни с кем не было. Почему? И, тут его инженерно-техническая мысль подсказала: конфигурация ответных частей такова, что при соприкосновении они передают приятные ощущения их владельцам.
Татьяна оглянулась на Романа:
– Ну, что смотришь? Вставай, одевайся, пора тебя выгонять, герой-любовник.
– А, может быть …
– Нет. Завтра придёшь с официальным визитом.
С этими словами она вышла за дверь, а когда вернулась, Роман уже был одет, включая ботинки и куртку. Татьяна тихо открыла входную дверь, выпустила его, и сама вышла за ним. Они молча дошли до лифта, Рома нажал кнопку. Лифт зашумел там, внизу и стал подниматься. Они целовались на прощание. Подошёл лифт, Роман оторвался от Тани.
– Ну, до завтра.
– До завтра.
– Во сколько мне прийти?
– Позвони. У тебя там телефон на обоях записан. Может быть, ещё передумаешь.
– Это – вряд ли.
Домой Роман вернулся в приподнятом настроении, лёг на свою постель и предался приятным воспоминаниям.
Из кухни выглянула Катя:
– Только не говори, что ты завтра съезжаешь.
– Не скажу.
– Вот и не говори.
– А что тут такого? – не понял Тимофей. – Если съедет, за него только порадоваться можно будет.
Катя грозно взглянула на мужа:
– За квартиру платить троим или двоим – разница есть?
– Есть, – согласился Тим. – Но ничего страшного. Можно съехать отсюда, найти однокомнатную.
– Не хочу, – отрезала Катя.
– Как всё прошло, Ромаха? – шёпотом спросил Тим.
– Нормально.
– На высшем уровне?
– Конечно.
– Рад за тебя, – сказал Тимофей и ушёл в свою комнату.
На следующий день Роман был у Татьяны с двумя букетами, шоколадкой и тортом. Сидели на кухне, пили чай вместе с Таниной мамой, Славик возился рядом, кот тоже присутствовал, внимательно изучал Романа своими жёлтыми глазами.
Кухня в Таниной квартире большая. Вдоль одной стены разделочные столы, над ними полки, вдоль торцевой стены раковина и плита, с другой стороны холодильник, у окна в углу обеденный стол, вдоль стены лавки, с другой стороны два табурета. Любимое Танино место у стены, где висит настенное бра, там она любит уединяться с книжкой. Славика увели смотреть мультфильмы по видюшнику, и они остались одни. Таня сидит не на своём месте, а напротив окна, Рома сидит рядом, кот залез к нему на колени.
