Дурные времена

– Ай! Что?! – Мужчина оказался стариком с характерным для всех алкоголиков одутловатым лицом. Он испуганно смотрел на Тараса, не выпуская из рук добычи – обглоданный куриный скелет, с жалкими остатками мяса на тонких костях.

– Брось! – Жестко приказал Тарас, и старик с заметным сожалением выпустил из рук свой завтрак. Или обед. Или все вместе.

Что-то шевельнулось на дне бака. Тараса передернуло – он с детства ненавидел крыс.

– Пойдешь со мной, – он смотрел на старика, лихорадочно пытаясь понять, правильно ли поступает, доверяя свою карьеру и саму жизнь этому бродяге.

– А что?! – Старик немного пришел в себя, – Я ничего не сделал!

– Мужчину, пробегавшего здесь, видел? – Тарас старался смотреть на старика жестко и властно и похоже, что тот действительно его боялся. Или опасался.

– Какого мужчину?

– Кожаная куртка, темные волосы, среднего роста, – под такое описание подходило едва ли не четверть страны, но Тарас желал только одного, чтобы старик сказал, что видел. Остальное он придумает сам. Однако старик не поддержал.

– Не-а, никого не видел.

– Как не-а?! Он же только что мимо тебя пробежал! – Не срасталось, и это было плохо, – Слушай сюда, старик! Только что убили важного человека, и поскольку ты единственный свидетель происшествия отказываешься помочь органам, я имею право задержать тебя как соучастника, – подкрепляя слова действием, Тарас вплотную приблизился к нему и, превозмогая отвращение, крепко схватил того за руку. От старика плохо пахло и молодому «топтуну» хотелось зажать нос рукой, чтобы не слышать исходящего от него острого запаха.

– А-аа!! – Старик заголосил, пытаясь вырвать сухую руку из крепкой, полной здоровья и сил руки Тараса.

– Та-ак, сопротивление, значит, оказываем?! – Тарас с силой закрутил руку старика за спину. Что-то явственно хрустнуло, и старик снова вскрикнул. В этот раз от боли.

– Тебя расстреляют, если ты мне сейчас все не расскажешь, гнида! – Прошипел ему на ухо Тарас, – Ты понял?!

– Скажу, все скажу!! – Старик пытался выдернуть руку, но куда ему.

– Говори! – Владевшее Тарасом последнюю пару минут отчаяние чуть отступило.

– Что?! Что говорить-то?! – Старик уже не сопротивлялся, готовый признать что угодно.

– Мужчина, в кожаной куртке, темные волосы…, ну!

– Видел…, видел! Туда он… побежал! – Старик неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, и Тарас чуть ослабил захват.

– Куда?!

– Туда, туда! – Старик указывал рукой на конец двора, который заканчивался аркой, в которую вошел сначала Сафаров, а затем и сам Тарас.

– Неправильно, – Тарас снова крутанул сухую кисть.

– Ой, больно! Не туда…, вспомнил! В другую сторону! – Теперь он показывал на противоположный выход со двора. Там был выход в переулок, названия которого Тарас не помнил.

– Когда? – Нужно было заставить старика поверить в собственную ложь, чтобы потом легче было бы оправдаться перед грозным начальством.

– Когда?! – Эхом повторил старик не только сам вопрос, но и интонации в голосе Тараса.

– Это я у тебя спрашиваю! – Заорал Тарас. Нервы были на пределе. В любую минуту кто-нибудь мог войти в арку и увидеть лежавшего без сознания человека.

– Да, вот только! – Старик на время даже забыл о боли и, наверное, в душе молился только о том, чтобы его отпустили. Что совершенно не входило в планы Тараса.

– Сейчас пойдешь со мной и повторишь все слово в слово. Начнешь вилять, сам пойдешь за убийство. Ясно?!

Старик затрясся, причем весьма натурально.

– Да…, сынок…, но я-то при чем?! Я ж ничего… не сделал!

– Вот и расскажешь, что видел и не делал, – угрожающе ответил Тарас и, отпустив руку, толкнул старика в спину, – давай, шевели копытами!

Несчастный, обиженный богом, людьми, правительством, судьбой, да и мало ли кем еще старик уныло поплелся в сторону неподвижно лежавшего Сафарова. Тарас шел сзади, настороженно поглядывая по сторонам и не отпуская старика от себя дальше, чем на шаг.

Когда они подошли к убитому, Тарас убедился, что Сафаров лежит в той же позе, только крови вокруг головы стало больше. Он опустился на корточки и, проверив пульс, с облегчением отметил про себя, что пульса нет. Тогда, в далеких восьмидесятых, даже у оперативников «наружки» не было такой привычной сегодня вещи, как мобильный телефон и Тарас «топтал» подозреваемого один, сменяя и сменяясь в оговоренных местах, поскольку рация в руках могла спугнуть объект. И теперь приходилось ждать, пока кто-нибудь из местных не войдет в арку, чтобы попросить того о помощи органам, которая заключалась в одном телефонном звонке.