– Нужен! – не соглашается Трой.
– Это не последний фест в жизни, что ты к нему так прицепился?
– Потому что это весело! Это мой Диснейлэнд, Ральф, ну блядь! Я хочу что-нибудь большое и весёлое!
Ральф понимает, что чего бы он ни говорил, все его веские аргументы разбиваются о железное непосредственное «хочу!», и они всё равно поедут, потому что он уже всё решил, и потому что это всё тот же Трой – инфантильный избалованный эгоист, который годы назад вломился в его группу, как к себе домой. И Ральф не может спорить с ним, потому что это всё тот же Трой – бессонный худенький мальчишка с нервной царапиной от кольца на лбу, который предложил поменять название на «что-нибудь на А», а Ральф ведь не каменный.
– Awakers, – говорит Трой, показывая лого с бесконечностью на салфетке.
Ральф понимает, что обратно свою группу он не получит никогда.
Ему и не обидно уже, и не завидно, но сказать больше нечего. Какое-то время они просто сидят молча и остывают, как напитки в забытых кружках.
– Зачем мы спорим? Это бессмысленный спор, – беспомощно заключает Ральф в итоге. – Всё равно ты меня не слышишь.
– Я отлично тебя слышу и вижу, но я не согласен – это две большие разницы.
– Ты всегда со мной не согласен.
– Ты тоже. Но потом выясняется, что гольф с сырными шариками – весело, – разводит руками Трой, такой нарочито беспечный, дерзкий и едва искрящийся. Ральф совершенно не понимает, как у него хватает топлива гореть на сцене.
– Весело, – соглашается он.
– Ну вот, – удовлетворённо кивает Трой. – Так тебе нравится выступать или нет?
– Конечно, нравится.
– Мне тоже. – Соглашается он. – Давай делать то, что нравится вместе.
? ? ?
– А этот парень – сессионщик?
– Это Ральф, – обижается Трой. – Ральф группу собрал, он у нас главный.
– Я думал, ты у вас главный, – удивляется Сидни.
– Я просто в микрофон пою.
Сидни поджимает губы, красноречиво изгибает бровь, но молчит.
– Почему ты спросил про Ральфа? – не унимается Трой.
– Пардон, лоханулся. Случается с лучшими из нас.
Приятель дальше смотрит в экран молча, подперев щёку рукой. Трой напряжённо сопит:
– Но всё равно же спросил.
– Да был у нас такой «ральф» просто. Потом не было, – вздыхает Сидни. – Не бери в голову, это твоя группа, ты лучше знаешь.
– Это не моя группа, – упрямо повторяет он, – Я вообще не силён в планировании и принятии решений, в отличии от Ральфа, и вообще… – он собирается продолжить, но Сидни строго обрывает:
– Вы все премилые ребята, я понял. Но лидер – это не про планирование и не про здравый смысл, Трой; лидер – это компас, маяк и пушечное мясо. Так что либо прими, что это твоя группа, либо долго вы не протянете.
? ? ?
Если бы Ральфа спросили, какая у него скрытая суперспособность, он бы сказал: «не болеть в туре». Но по внутренним меркам тур подошёл к концу, и он всей душой стремится к дому.
На следующий день Ральф просыпается с насморком, больным горлом и температурой.
Глава 4. Четыре из Пяти
Майку всегда нравились туры. Они никогда не идут ровно и гладко, но всегда полны неожиданностей и приключений. В этот раз приключениями тур не блещет, но кажется, что он проехался по группе локомотивом.
Он растерянно наблюдает за Ральфом, который тревожно собирает чемодан в другое направление и не может понять, какого хрена Дороти не в состоянии тащить свой сопливый нос на сцену с четырьмя струнками, когда сам он неделю пилил как проклятый с температурой, при которой лучше бы лежать и не рыпаться.
Робби что-то мутит в расписании и подмечает идиотизм ситуации, что на бас у них замены нет, но из-за четырех струнок срываются планы.
– Ничего никуда не срывается, – Трой резко обрывает его опасения. – Перестраиваемся, репетируем: Том на басу, мне гитару. Мы едем.
В итоге план выходит не радужный и никому не нравится. У них буквально 4 дня на репетиции, а наутро часы в пути, чтобы к фесту добраться день в день с рассветом. Майк уже предвидит заранее свой джетлаг масштабом с три похмелья, стеклянный взгляд Ридела, который в дорогу закидывается успокоительным, и как Гордон будет ёрзать своим плечом под ухом, не давая поспать нормально, а Саймон умудрится надраться под шумок, но к концерту всё равно будет бодрее всех.
Майк понимает, что вот эти несколько дней каникул, на которые он рассчитывал, канули в лету.
Майк любит туры, иногда даже весь этот хаос любит, но раньше ему возвращаться было некуда. А сейчас буквально рукой подать до дома, но дотянуться он не может.
? ? ?
– Кого из знаменитостей вы хотели бы поцеловать? – Звучит очередной странный вопрос, на который надо ответить без промедления.
– Принцессу! – быстро находится Том.
– Какую? – уточняет журналист.
– Любую!
– Например, Диснеевскую? – смеётся Майк.
– Да!
– Кого из Диснеевских принцесс ты хотел бы поцеловать больше всего?
– Лану Дель Рей!
– Саймон? – передаётся эстафета барабанщику.
– Брайана Молко.
