Запасный выход
Быстро найдя на ноутбуке нужную директорию, Третьяков включил воспроизведение видеофайла. На экране появилось изображение зимнего, поросшего лесом ущелья. Явно наступал вечер, тени от деревьев сделались длинными и неровными. Изображение сначала немного дергалось, выдавая волнение оператора, но затем стабилизировалось и неспешно поползло вперед. Очевидно, в этот момент шест с камерой придвигали к пресловутому «проему». И вдруг экран ноутбука озарил яркий свет.
Камере потребовалось около двух секунд, чтобы приспособиться к новой освещенности. Вовсю светило совершенно не зимнее солнце. Да и снега не было в помине. Вместо леса ветерок прямо перед объективом плавно покачивал ветви и листья каких-то темно-зеленых кустов. Высоко в небе, широко раскинув неподвижные крылья, парила какая-то незнакомая птица. Тут камера поползла обратно, и на экране вновь внезапно возникли запорошенные снегом сосны.
Несколько минут я бездумно смотрел в погасший экран, машинально прихлебывая уже успевший остыть чай. Затем встряхнулся, снова обрел некоторую ясность мышления и внимательно посмотрел на Третьякова. Во мне проснулся стрингер-репортер. Как гончая, уловившая принесенный порывом ветра запах добычи.
– Так что же это было? И удалось ли сделать еще записи происходящего там, – я замялся, пытаясь подобрать подходящее слово, – за этим «проемом»?
Несмотря на подчеркнутую маску профессиональной невозмутимости, появившуюся на лице, старый ученый явно отчетливо видел потрясение, перенесенное мной во время просмотра записи. Как и то, что в глубине моих глаз отчетливо зажегся тот самый огонек авантюриста и искателя приключений, из-за которого он, скорее всего, и затеял этот разговор. Что и сказать, знал старик меня как облупленного. Наверное, именно в этот момент Третьяков окончательно убедился в правильности выбора. Я был именно тем человеком, который бы стал его глазами, ушами и руками при исследовании Тайны. Именно так, с большой буквы.
Ему явно хотелось самому сделать тот самый шаг в неизвестность, открыть все секреты, которые пока хранятся за невидимым глазу пологом «проема». Все это «читалось» по нему, как в открытой книге для первоклассников – большими и ясно различимыми буквами.
– Ты, мальчик, родился слишком поздно. Таким цены не было лет триста-четыреста назад, среди первопроходцев и первооткрывателей. И… Да, мы сделали еще записи при следующих возникновениях аномалии. Но в них нет ничего особенно интересного. То же ущелье в разное время суток. Если ты обратил внимание, оно довольно узкое и имеет крутые и высокие склоны. С этой точки многого не увидишь. Что же касается твоего вопроса: «Что это было?», то мой ответ – не знаю. Другое время или параллельная реальность – выбирай объяснение себе по вкусу. Писатели-фантасты придумали их кучу. Но, судя по растительности за «проемом», это какой-то из вариантов нашего мира. По крайней мере, я так думаю. Дело в том, что кусты эти – вполне себе земные. И звездное небо нам снять получилось – отчетливо виден Южный крест.
– Южный крест? Так что же это получается – с той стороны или Южная Америка или…
– Или. Это Африка. Точнее граница между Мозамбиком и Свазилендом. Неподалеку от нынешнего города Мапуту. Вот только в том, что эта граница там уже есть – я сильно сомневаюсь. Да и расчеты координат, как вы любите говорить, «несколько напрягают».
Заметив мой вопросительный взгляд, собеседник чуть заметно пожал плечами:
– Линию горизонта из ущелья не видно, а без этого все расчеты дают сильную погрешность. Сейчас я уверен только в одном: место за «проемом» – северные или северо-восточные отроги Драконовых гор. Других там и нет. А вот где именно… Так что придется определять еще и это.
– Получается другое время? Может, там и динозавры где-то бродят?
– Ну, с динозаврами ты погорячился. Судя по растительности, там достаточно современное нам время. Кустарник этот, как я выяснил, называется «протея». Растение экзотическое, но вполне земное. И встречается как раз в юго-восточной Африке. А птица на видео – орел-бородач, как сказал мне один зоолог. Да и расхождений в расположении звезд с нашим небом знакомый астроном-любитель, к которому я обращался за консультацией, не нашел. А вот если бы за «проемом» был какой-нибудь третичный или меловой период – они бы, расхождения эти, обнаружились обязательно. Все гораздо проще – сканирование не выявило ни одного радиосигнала. Вообще. Так что эпоха радио там еще не наступила. Счетчик Гейгера показывает нормальный фон, даже ниже нынешнего.
– Ну что ж, – я демонстративно потянулся к затылку в исконно русском жесте, – динозавров нет уже, радио еще. Уже какая-то определенность вырисовывается, вам не кажется, Виктор Викентьевич?
– Определенность будет тогда, когда кто-то пройдет пару-тройку десятков километров и посмотрит внимательно с какой-нибудь горы по окрестностям с помощью х-а-ррр-ошего бинокля.
– И что же этот кто-то увидит?
– Вот это уже вопрос, как говорится, на засыпку. Может ничего не увидеть. И это будет означать период времени от твоих любимых динозавров до примерно 1500 года от Рождества Христова. Или может увидеть какой-нибудь убогий форт с сотней-двумя поселенцев. А скорее, даже меньше. Значит, Васко да Гама уже прибыл, но это пока не колония, а так, пункт заправки питьевой водой для португальских кораблей, которые и приходят-то в лучшем случае раз-два в год. А может, на берегу большого залива, кстати говоря, одной из лучших гаваней Индийского океана, уже расположился приличный форт с европейского вида городком. Это уже вторая половина XVIII века, даже ближе к концу. Ну, и дальше по нарастающей, до начала века двадцатого.
– И никто так и не попытался пройти на ту сторону и самолично убедиться: на какой же все-таки стадии строительства находится тот самый форт?
– Сам видишь, я старик, – уклонился от прямого ответа Виктор Викентьевич, – я по квартире-то еле-еле шкандыбаю. В «проем» я выходил, но чтобы двигаться дальше, нужны сила и молодость. Ну, или тяжелая строительная техника для прокладки дорог и автотранспорт. Ничего этого, сам понимаешь, у меня нет. Ни молодости, ни техники. А Егор… Трое детей, больная жена, пивной живот. И он боится. Такие как он во все времена сидели дома. Я не хочу сказать что-нибудь плохое, но приключения – не для него.
– А периодичность? Как часто возникает эта самая аномалия? Не хотелось бы все-таки ждать месяцами…
– Хочешь попробовать?
– Можно подумать, вы не для того мне рассказываете, – я криво ухмыльнулся, глядя прямо в глаза собеседнику, – чтобы я «попробовал»…
– Ты прав, – усмехнулся в свою очередь Третьяков. – Надо же, какая догадливая у нас молодежь пошла…
Мы снова негромко рассмеялись, как будто услышали свежий анекдот. Негласное соглашение было заключено. Никто не собирался составлять договоры, расписывать права и обязанности сторон или еще каким-нибудь способом фиксировать это на словах или бумаге.
– А не заварить ли нам еще чайку. На этот раз краснодарского, твоего любимого. Мне, правда, сильно крепкий нельзя. Но, как удачно сказал Штирлиц: если нельзя, но очень хочется, то можно. Хотя бы иногда. И не нужно мне говорить, что он только повторял чужие слова, – пожилой ученый предостерегающе поднял палец, заметив мой открывающийся рот. – Сам знаю.
Я лишь молча кивнул и принялся снова наблюдать на «чайной церемонией». Терпеливо дождавшись, пока старик нальет чай в чашки, вопросительно поднял брови.
– Периодичность тебе абсолютно не важна, – Виктор Викентьевич хитровато прищурился, нарочито громко, по-мужицки, отхлебнул чаю и откинулся на спинку стула. Так и не дождавшись нетерпеливого вопроса «Почему», он одобрительно кивнул моему терпению и продолжил:
– А все потому, что за последний год я сильно продвинулся в своих исследованиях. Настолько, что… могу теперь сам открывать «проем».
Снисходительно посмотрев на ошарашенного меня, он, наконец, соизволил дать объяснения.
– Технические подробности сложны, и по большому счету тебе не интересы. В сильно упрощенном виде это выглядит так: если искусственно воссоздать то самое электромагнитное излучение, которое испускает активизировавшаяся аномалия, то «проем» открывается. И действует до тех пор, пока излучение не прекратится. Проверено опытным путем. Правда, для этого, – тут ученый вздохнул, – пришлось отогнать на Алтай и изуродовать мой старенький «уазик». Аппаратура вышла громоздкой и занимает всю заднюю часть машины, включая пассажирские сиденья.
– То есть пока этот ваш… излучатель работает, проход открыт в обе стороны?
– Именно, мой мальчик, именно. Правда, есть некоторые ограничения. Видишь ли, доступа к современным материалам и комплектующим у меня нет. К великому моему сожалению. Впрочем, нет и опыта работы с такими миниатюрными схемами.
Даже Саныч этого не умел. Поэтому «волновой генератор» получился весьма несовершенным: попросту говоря, во время работы он постепенно теряет синхронность с волновым потоком самой аномалии. Когда разница достигает критической отметки, следует аварийное схлопывание проема, и аппаратуру следует настраивать заново.
– Так что больше чем на шесть часов непрерывной работы не рассчитывай, – помолчав несколько секунд, добавил он.
– Причем, чем дольше излучатель работает, тем больше времени требуется на последующую калибровку. И я не думаю, что кому-то захочется сидеть на той стороне и гадать, смогут ли его вернуть обратно и когда.
Я равнодушно кивнул на тактично-расплывчатое «кому-то». Ежику понятно, что речь идет про меня, но как раз этот аспект перехода волновал меньше всего. Когда необходимо, я мог часами, а то и днями дожидаться нужного кадра или ракурса. Специфика профессии, знаете ли. Так что проблем здесь не видел никаких.
– С шишками понятно. А живую материю перемещать пробовали или со всем пылом исследователя ринулись вперед, в неизвестное?
– Естественно. Без этого я бы и не предлагал принять участие в эксперименте. Были и мыши и собаки. Все перешли «туда» и вернулись «обратно» в добром здравии. Потом мы довольно долго наблюдали за нашими «Белками» и «Стрелками», но никаких патологий так и не выявили. Собачки, кстати говоря, и поныне здравствуют. Я, как ты видишь, тоже пока еще на этом свете. Остальные подробности тебе придется узнавать на собственном опыте. Если, конечно же, ты решишься сделать шаг за грань мира.
– Вы можете «скинуть» видеозаписи на мою флеш-карту? Понятно, что демонстрировать их никому не стоит, но я хочу дома тщательно просмотреть сам, когда вся эта история немного уляжется в голове.
– Разумеется. Неси флешку, я тебе запишу всю информацию. И мои географические изыскания тоже. Будет о чем подумать на досуге.
Как выяснилось много позже, ученый прекрасно понимал, что для него эта дорога закрыта. Эксперименты показали наглядно – встряска организма во время перехода может оказаться для него, старого и больного человека, смертельной. И после одного-то раза отлеживался три дня. Злокачественная опухоль, обнаруженная врачами в голове, поставила крест и на его исследованиях и на его жизни. И оставшийся срок, озвученный медиками в прошлом году, неумолимо истекал. Об этом он собирался сказать только перед самым переходом. Как и о том, что Сан Саныч тоже пробовал проходить на «ту» сторону. Он умер после третьего перехода, как раз когда собирался отойти подальше от «проема». Благо о необходимости страховочной веревки они догадались. Так что Третьяков смог вытащить старого приятеля и отвезти в больницу, но было уже поздно. Инфаркт, как оказалось, тоже третий. Но тогда всего этого я еще не знал.
Глава 2
В поезде я оказался спустя трое суток после разговора с Третьяковым. Очень насыщенных суток. Нет, решение о проведении разведки я принял еще там, в гостях у старика. Время отняла подготовка. От отца унаследовав привычку по возможности все планировать заранее, носился по Питеру как в зад укушенный. Уточнял все новые вопросы у знакомых в самых разных сферах.
Одно из дел, которые нельзя отложить на потом – вакцинация. Подхватить какую-нибудь дрянь не хотелось. Хорошо, после прошлогодней поездки в Ливию весь впечатляющий набор уколов мне был уже не нужен. Однако от обоих гепатитов и дифтерии-столбняка прививаться пришлось. Заодно приобрел в свою аптечку все необходимые препараты в запас. В ближайшее время число первопроходцев, тьфу-тьфу, нужно будет срочно увеличивать. А удастся ли приобрести в Горно-Алтайске все необходимое, пока неизвестно. Заодно и таблетки от малярии купил в той же аптеке. Обеззараживать воду придется только кипячением и спиртом, но «сок пшеничный без мякоти» можно и на месте найти без труда.
В дороге попытался обдумать всю информацию, что смогли предоставить Интернет и Третьяков. Ноутбук работал до тех пор, пока полностью не «сожрал» два аккумулятора, после чего пришлось подключаться к вагонной сети. Впрочем, размышлять – энергии не нужно, только чай. Желательно хороший. Неудобство представляла пересадка на поезд до Бийска – ближайшей железнодорожной станции к Горно-Алтайску. Черт, неудобно-то как! Но ничего не поделаешь.
По всей видимости, придется на какое-то время перебираться в этот алтайский городок: совершать вылазки на разведку «запроемного» пространства было удобнее отсюда. Летел бы самолетом, мог себе позволить, но… Оказалось, тоже с пересадкой. Прямого рейса из Питера до Барнаула, ближайшего аэропорта, не существовало в природе. А пересадка в столице нашей Родины меня не устраивала. По части удобства никакого выигрыша в итоге не получалось, а время можно было не экономить, торопиться некуда. Продираться же через всю Москву, из аэропорта в аэропорт, бр-р-р. Тем более, хе-хе, имея в запасе несколько сотен лет. Шаг, и ты в далеком прошлом. Второй – в настоящем.
Еще один довод в пользу наземного транспорта – оружие. Конечно, оно и разряжено, и завернуто, и отдельно от патронов. Но в аэропорту его пришлось бы сдавать, получать, и все через нашу родимую российскую бюрократию. В купейном вагоне же все гораздо проще, разрешено и в чемодане везти. Да и невелика вероятность, что проверят багаж. Все-таки – границ не пересекать.
В Бийске я собирался немного задержаться. Достаточно большой город, целых двести тысяч населения, и здесь можно сделать все необходимые покупки, включая автомобиль. Гнать сюда по нашим дорогам свой миниатюрный питерский «гольфик», предназначенный для пробок мегаполиса, смысла не видел. Очень уж далеко для исключительно городской машинки. Здесь же лучше всего купить подержанный, но в хорошем состоянии «уазик», для проселков горно-лесного природного парка. А, возможно, и для «той» стороны. Будет не нужен – продам, пусть и немного потеряю в деньгах. Накопления, сделанные за последние годы, позволяли пока финансировать мою задумку. Но, надеюсь, этого делать не придется. И вот почему.
Виктор Викентьевич не стал заострять мое внимание на вопросе географии той стороны. То ли по своей ученой рассеянности не придал значения, то ли нарочно промолчал. А я сопоставил факты уже дома, когда просматривал информацию на своем ноутбуке. По одну сторону от Свазиленда, на возможную близость которого указал Третьяков, были Мозамбик и Индийский океан. А по другую – ТРАНСВААЛЬ. Вот его необъятным золотым запасам и предстоит, надеюсь, профинансировать весь проект.
А план выкристаллизовывался грандиозный – создать на той стороне своеобразную колонию. Все больше разгорался на планете мировой пожар сливающихся друг с другом локальных конфликтов. Вновь началось противостояние США, вкупе с их сателлитами, и России. Стремительно набирающий экономическую мощь Китай, ведущий ползучую экспансию на Дальнем Востоке… Все это не придавало здравомыслящему человеку ни капли оптимизма. Безбожно расходуя ресурсы планеты на наркоманию бытового потребления, транснациональные корпорации все больше и больше нуждаются в перераспределении тех природных богатств, что еще остались в чужих закромах. В свою, понятно, пользу. Вон, какая грызня за Арктику началась. Да и вопли: «Богатства Сибири должны принадлежать всему мировому сообществу» тоже слышны время от времени.
«Подсаженный» на эту иглу западный обыватель, с приплясыванием от нетерпения ожидающий выпуска очередного «Айфона», еще и рукоплескать будет. До тех пор, пока и к нему «в гости» не заглянет какая-нибудь «Сатана». Не понимая своими промытыми телевидением мозгами, что ресурсы у планеты далеко не бесконечны. Все относительно легкодоступное уже давно кончилось. А население Земли растет угрожающими темпами. И всех этих новых людей нужно обеспечить новыми игрушками.
«Проем» представлялся мне альтернативой просмотру этого предстоящего апокалипсического фильма ужасов. Над ним прямо-таки напрашивалась надпись, виденная мною еще в детстве, в автобусах советского автопрома: «Запасный выход». И я собирался им воспользоваться, забрав всех, кто мне дорог. И еще много-много других людей. Главное – не отдать ключик от этих ворот тем самым гребущим все под себя бюрократам, уже один раз распродавшим страну оптом и в розницу. Но над этим еще предстояло крепко подумать: шанса на еще одну попытку просто не предоставится.
Одним из наиболее животрепещущих вопросов оказался картографический. Той самой местности, в которую я так самонадеянно собирался шагнуть. Весь туристский опыт, подкрепленный постоянными командировками по миру, восставал против легкомысленного отношения ко всей затее. Например, к возможности оказаться в дикой Африке без привязки к местности: идея искать потом «проем» до морковкиного заговенья продуктивной не представлялась ни в малейшей степени. GPS-навигатор, к возможностям которого уже привык за последние годы, без спутников над головой просто инструмент для забивания колышков к палатке. Ни на что другое он уже не годится. Так что придется по старинке – с отпечатанными на бумаге топографическими картами и рисованными от руки кроками.
И тут снова выручил Интернет. Поскольку приобрести в свободной продаже подробные карты Восточной Африки не смог – нет спроса, нет и предложения – пришлось обратиться с этим вопросом к Всемирной паутине. Естественно, искомое там нашлось. Вот только за достоверность данных я бы не сильно поручился. Так что пришлось в дороге внимательно изучать электронный вариант на экране ноутбука. Благо, лежа на верхней полке в своем купе, никому не мешал, и любопытство не провоцировал. Бумажные варианты заламинированы, и уже расположились в предназначенном как раз для таких целей кармашке проверенного походного рюкзака.
В Бийске необходимо пробежаться еще и по охотничьим магазинам. Под открытым небом мне предстоит провести не одну ночь. А это означает: нужно озаботиться палаткой, спальным мешком, противомоскитной сеткой и еще сто одной необходимой мелочью. Самому мне в джунглях бывать не приходилось, но наслышан был, наслышан. Ничего хорошего неофиту знатоки не обещали. Да и опытному путешественнику тоже. Одежда походно-охотничья была своя, многократно испытанная и разношенная в вылазках на природу, так что хоть здесь ничего искать не нужно. В новой, не обмятой и не обношенной, все-таки в такие «походы» лучше не отправляться. Мое же старое походное снаряжение за последние годы как-то расползлось по друзьям, приятелям и просто знакомым. Собрать все это быстро было делом заведомо несбыточным. Не стал даже и пытаться.
Новый железнодорожный вокзал в Бийске приятно порадовал нарядным, прямо-таки пряничным, фасадом и вполне себе современным внутренним дизайном. Немало поколесив по российской, да и не только, глубинке, давно привык: даже если снаружи подмазано краской, то только лицевая сторона. Начальству издали показывать. Да и сам город показался мне весьма симпатичным. И дело тут не только в предвкушении большого дела и хорошем оттого настроении. Осень здесь еще не успела позолотить все листья, да и деревьев хвойных пород в округе оказалось высажено немало. А зелененькие елочки-сосенки осенью всегда оживляют пейзаж. По крайней мере, для меня.
На вокзале у главного выхода в город толпились таксисты. Махнул рукой ближайшему, белобрысому крепышу с сигаретой в зубах, и через минуту уже усаживался в видавший виды синий «Пассат».
– На авторынок.
– Это тот, что на Сенной?
– Точняк, – я в поезде успел внимательно проштудировать в Интернете электронную карту города и теперь точно знал, куда именно нужно ехать.
– А что, машина нужна? – водитель залихватски вырулил с привокзальной площади и влился в поток транспорта с истинно таксистским презрением к правилам дорожного движения. Да еще и попутно подрезав обшарпанную грузопассажирскую «Газель» с какой-то рекламой на борту.
– Да вот, хочу «УАЗа» прикупить. Ездить предстоит много, да все больше по проселкам. Лучше бы, конечно, танк. По нашим-то дорогам… Но где ж его взять-то?
– Да уж, у нас только на танке и ездить, – таксёр хохотнул, – чуть за городскую черту выберешься. Или лучше вообще судно на воздушной подушке, как у нас на флоте были. Такая машинка везде пройдет. Вещь.
– Это какое же у вас тут на Алтае море, что для него флот потребен? – несколько ехидно поинтересовался я. Не столько для того, чтобы подколоть водителя, сколько для поддержания разговора. Морячки – народ авантюрный по своей сути и нужный везде, где только есть вода. У меня же, если Виктор Викентьевич ничего не напутал, под боком имелся целый океан. Глядишь, и пригодится знакомство-то…
– Срочную я на ТОФе тянул, механиком на сторожевом корабле «Разумный». На Камчатке тогда стояли. Ох, и красивейшие же там места! Нигде больше таких не видел. И природа еще не «засиженная» человеком, дикая, настоящая. Сопки, гейзеры, вулканы… А море там какое… Эх, тебе все равно не понять. Здесь, конечно, есть реки довольно красивые, но все равно кажется, что вода в них чуть болотом отдает. Нет в них того размаха, бескрайней души.
– Красиво, наверное. На Камчатке мне как-то не довелось побывать… Только фотографии видел, да по телевизору в свое время.
– Потрясающий край. А насчет машины могу совет дать. Хороший, но, разумеется, не бесплатный.
– А без него мне никак?
– Ну почему же… Походишь по рынку деньков пару, выходных заодно подождешь, когда народа поболее. Может, и купишь что-то. С недельку ключами под покупкой своей погремишь, по автомагазинам за запчастями побегаешь…
– Хватит, хватит, – я уже в голос смеялся, – давай свой совет. Все, уже испугался, проникся и осознал.
Таксист тоже ухмылялся, демонстрируя окружающему миру поблескивавшую стальную фиксу.
– Авторынок сам по себе не слишком большой, тем более немного на нем «УАЗов». Машина не современная. Но! Есть там один человечек. Знает все и про всех. Подскажет, какую машину брать ни в коем случае не стоит, когда и к кому лучше подойти. Часто помнит, какие приметные машины не продались накануне и где искать владельца. В общем, такое вот справочное бюро для знающих людей.
– И тоже бесплатно не работает?
– Само собой. Но сэкономить можно гораздо больше. Машина быстро и в хорошем состоянии дорогого стоит. Сам понимаешь – покупать барахло и вкладывать в него деньги…
– Это точно.
Пока «водила» расписывал мне все преимущества, которые я получу от общения с его знакомым, мы уже успели доехать до нужного места, город все же небольшой. Или мне уже после Питера и Москвы так кажется? Припарковавшись неподалеку от входа на рынок, мой гид махнул рукой в сторону авторядов, видневшихся за высоким сетчатым забором:
– Там всегда тусуется, рядом с воротами. Да вон же он, в зеленой куртке.
Возле небольшого киоска, торгующего автозапчастями, и вправду стоял невысокий паренек, одетый в неброскую зеленую ветровку. Разговаривал о чем-то с бомжеватого вида плюгавеньким мужичком. Подождав, пока собеседник нужного нам человека исчезнет, таксист направился к киоску. Вернулся он, после непродолжительного общения, вместе с приятелем.
– Витек говорит, что вам «уазик» нужен в хорошем состоянии? – парень, представившийся Дмитрием, разговаривал, как-то смешно растягивая слова, но определить происхождение его говора я так и не смог, как ни старался. Немного окающий, как у вологодских, но все же не то.
– В точку. Можно не новый и за особыми удобствами я не гонюсь. Но машине предстоит немало побегать по сельским грунтовкам, а то и бездорожью, так что брать барахло смысла нет. Где я его чинить буду, если развалится посреди дороги? ЗИП, само собой, в машине будет, но багажник тоже не безразмерный. Да и своего барахла хватает. Так что, сам понимаешь…
– Тогда сегодня на рынок можете не ходить. Там сейчас только два «УАЗа», но оба «убиты» в хлам, хоть и «марафет» на них сверху навели. Пару месяцев уже не могут на них лохов отыскать. С виду картинка, а не машина, но уехать на ней дальше городской черты будет настоящим везением. А «буханка» грузопассажирская подойдет? Дедок тут один продает, тяжко ему уже с ней, да и на рыбалку больше не ездит. Тачка хорошая, он за ней лучше смотрел, чем за собой. Но цену не скидывает, оттого пока и не продал.