Нить Гильгамеша
Крыж кивнул:
– Так им надо набрать и спросить, где твоя сестра… И там уже связываться с администратором нужного заведения.
– И Олька меня возненавидит, что я ее стерегу, – Глеб посмотрел с осуждением.
Крыж пожал плечами:
– А нефиг заставлять о себе беспокоиться, я так считаю. И своих мелких сестренок именно так и муштрую. Поехала куда, если хочешь чтобы тебя не дергали – напиши с кем и на сколько. И, черт возьми, не ври – будь именно с теми и там, где предупредила. И вернись, когда пообещала.
Корсаков прищурился:
– Твоим сколько?
Крыж со знанием дела приосанился.
– Старшей пятнадцать.
Глеб кивнул:
– Ну вот станет двадцать три я посмотрю, как она тебя слушаться будет, – он вернул креоник в крепления браслета-бромоха, отрезал: – Ладно, давай работать. Олька объявится, я ей голову откручу, однозначно….
* * *Около шести вечера Глеб Корсаков уже заходил в кабинет начальника криминальной полиции Тиль Теона. Теон устроил штаб-квартиру криминальной полиции на корабле управления сопровождения следственных действий «Тольда» – этакой подвижной лаборатории и криминалистического комплекса. Это позволяло ему сохранять независимость от правительств рас-основательниц Единой галактики, а тем самым – собственный вес. Криминальная полиция была мощным подразделением в структуре Трибунала, и фигура Тиль Теона в этом, его позиция и принципиальность, играли не последнюю роль.
Небольшой кабинет, в который стекались все ниточки теневого управления Единой галактикой. Разведданные, сообщения агентурной сети, отчеты, доклады и выкладки. Невидимая паутина, которая, подобно самому прочному цементу сдерживала и направляла конфедерацию.
– Господин Теон, – землянин вошел в кабинет. Теон сидел за рабочим столом, интерактивная поверхность отбрасывала синие блики на хмурое и осунувшееся лицо.
Глеб давно работал с Теоном, его товарищ Василия Крыж – около года. Однажды они говорили о роли личности в истории – заезженная тема в школьных сочинениях. В том разговоре оба сошлись на том, что пример Теона показателен – будь в его кресле, за этим массивным, заваленным бумагами и креодисками столом, кто-то другой – злоупотреблений не избежать. Но Теона звали «Законник». И церианец, словно мифический Цербер, стерег и любовно оберегал не только букву закона, но и его дух.
– Да, Глеб, я ждал тебя, – Теон притушил экран, сделал приглашающий жест на кресло у стола. – Давай, что у тебя…
Он поставил локти на стол, сложив пальцы «домиком» и посмотрел на землянина.
Глеб откашлялся, убрал с лица длинную челку.
– Это запись, – начал с главного. – Не прямая трансляция. Мы обнаружили незначительные следы монтажа и наложение фильтров на изображение.
– Но это запись постановочная?
– Я еще жду итоговой экспертизы, но по предварительным данным – нет.
– Рихта джаль, – Теон оттолкнулся от стола и отвернулся к стене. – Худшая новость на сегодня… Дальше.
Он снова повернулся к сотруднику.
– Транспортная полиция подтвердила, что интерьер, номерные знаки на шевронах экипажа, попавшие в кадр, являются подлинными и, действительно, принадлежат экипажу круизного лайнера «Менандель». Станция приписки предоставила поименные списки пассажиров, полиция связалась с частью из них – все родственники подтвердили, что последний сеанс связи был четыре дня назад. Время совпадает с последней транзакцией «Менанделя» в тринадцатый сектор.
– Пассажиры должны были войти в состояние стазиса?
Глеб кивнул:
– Совершенно верно. Транспортники пояснили, что это обычная практика на больший пассажирских кораблях. Для того, чтобы снизить побочку в связи с переходом…
Теон поднял вверх ладонь:
– Погоди-погоди… А что родственники всех пяти тысяч пассажиров и экипажа это шоу не смотрят? Они не узнали никого? Не задавали вопросов?
– Задавали, конечно. Масса запросов судовладельцу… Тот заверил, что все под контролем, что родственники участвуют в телешоу и теперь стали звездами.
Теон сжал кулак, глухо ударил по столешнице.
– И?
– Что «и»? – не понял Глеб.
– И что судовладелец предпринял? Они же знали, что никакого шоу нет, или не знали?
– Ничего… Их шеф кадровой службы пытался достучаться до «Менанделя», чтобы выяснить, кто позволил капитану Марко Джою без согласования с руководством участвовать в коммерческих телепроектах, но капитан отказался давать пояснения. Запись переговоров изъяли, передали специалистам для проверки.
– Они что там, идиоты? Прокуратура же связывалась с ними, они подтвердили, что связь с лайнером устойчивая…
Корсаков поморщился:
– Им не нужны были проблемы, лишний шум… Они были уверены, что корабль участвует в телешоу, а Марко Джой решил подзаработать перед выходом на пенсию. Этот рейс был для него последним, по крайней мере, так утверждает судовладелец.
Теон ударил кулаком по столу, распустив по нему сине-белые круги. Корсаков продолжал:
– Согласно путевого листа «Менандель» должен был войти в Солнечную систему, совершить гравитационный маневр у Юпитера и, развернувшись, выйти из Солнечно системы.
– Они же связывались с экипажем, и те якобы подтвердили, что с ними все в порядке.
– Не совсем так. Капитан лайнера вышел на связь сразу после выхода в тринадцатый сектор, повторная связь со стороны диспетчерской не удалась, были помехи. Но диспетчеры рассчитали траекторию движения лайнера и пришли к выводу, что лайнер находится в электро-магнитном поле Юпитера, а потому не придали значения.
– Сейчас лайнер находится там же, на орбите Юпитера? Что говорит СИНО[11] и опергруппа, отправленная прежде в семнадцатый сектор?
– Вот тут самое интересное. Я связался с опергруппой сразу после вашего ухода, они были уже на месте, но никакого пассажирского лайнера на расчетных координатах не обнаружили. Подключили СИНО, она уже обнаружила объект, он пересек Пояс Астероидов. На вызовы не отвечает. Транспортная полиция направила к нему дополнительно патруль с группой захвата на борту и абордажным оборудованием.
– Он уже там?
Глеб покачал головой:
– Нет, ждем прибытия с минуты на минуту.
Теон посмотрел на часы, кивнул:
– Хорошо. Продолжай.
– Что еще удалось вычислить… Трансляция велась не с «Менанделя». Точное место отправки сигнала еще устанавливается, наша команда сопоставляют скорость передачи сигнала по разным секторам и фактуру помех. Это позволит установить сектор и, вероятно, квадрат, из которого велась трансляция…
Теон нахмурился, остановил доклад жестом:
– То есть кто-то взломал канал вещания?
– Нет, вещание как раз легальное, время приобретено для реалити-шоу «Крушение», поэтому владельцы канала даже не озадачились содержанием съемки. Кстати, это они и сообщили судовладельцу «Менанделя» – трансляция с борт корабля легальная, популярное шоу с высокими рейтингами.
От последней фразы Теон помрачнел еще сильнее:
– Да уж, рейтинги, – пробормотал, опустив глаза на кончики пальцев – они подрагивали от напряжения и закипающей в груди злости.
– Да, рейтинги у шоу высокие, новое включение передвинули в прайм-тайм.
Теон встрепенулся:
– Что? – он поднял глаза на землянина.
– Новое включение, – Глеб повторил. – Администрация канала «Первый галактический» сообщила, что по просьбе организатора реалити-шоу, сместила финальный выпуск шоу на сегодня, шесть-тридцать вечера.
Теон прикрыл глаза и поджал губы – в висках гудело от резкого прилива крови, в груди стало тесно, дыхание перехватило.
– Сейчас?
Глеб сверился с часами:
– Примерно через пять минут.
– Свяжись с патрулем в секторе, что они молчат? – Теон активировал экран. Поставил на беззвучный режим.
Креоник Корсакова выбросил на монитор оранжевую иконку принятого сообщения. Глеб, бросив взгляд на Теона, принял его:
– Это как раз они… – Он переключил на громкую связь. – Да, докладывайте.
Командир патрульного катера откашлялся.:
– Вышли на траекторию лайнера. На вызовы не отзывается. Идет с закрытыми транспондерами и отключенным пеленгом, без аварийного сигнала. Группа Вальдо Дрома произвела абордажные мероприятия, проникнув на борт… – Он сделал короткую паузу, перевел дыхание. – Это не «Менандель».
Корсаков и Теон переглянулись. Теон взял креоник Глеба:
– Это Теон… – Он узнал говорившегося – клириканец А́ван Ллойро́, опытный оперативник, прошедший десяток опасных командировок. – Что значит не «Менандель»? Поясните.
– Это другое судно, господин Теон. Мы проверили бортовые самописцы и журнал, путевые листы. Это «Фарма», пассажирский линкор экстра-класса, шел из дока после планового ремонта на загрузку и сбился с курса. Грешит, что ремонтники что-то напортачили со связью, так как сразу после транзакции внешняя связь вышла из строя, как и транспондеры. Они не должны были быть в тринадцатом секторе, сами в шоке, почему из сюда перебросило.
– Сколько человек на борту?
– Двадцать пять членов экипажа, господин Теон. Всех опросили. Все подтверждают сказанное капитаном. Бортовые самописцы изъяли, передадим на проверку, «Фарму» сопровождаем на станцию приписки.
Теон растерянно потер переносицу:
– Да. Кого-то оставьте в системе… – Он вернул креоник Корсакову. – Ничего не понимаю. А где «Менандель» тогда.
Глеб уже связывался в операторами СИНО для организации глобального поиска.
Тем временем началась трансляция. Начальник криминальной полиции включил звук. Сердце замерло от страшного предчувствия.
– У нас новое включение, – вещал закадровый голос.
Быстрая панорама корабля, демонстрация бортового номера и имени. «Менандель». Это был «Менандель». Приближение, переключение на внутренние камеры, пробег по пустым холлам и коридорам.
– Где все? – Прищурился Теон, с напряжением вглядываясь в экран.
– После дневного фиаско со спасением части пассажиров, экипаж лайнера был вынужден полностью перекрыть часть разгерметизированных помещений и вывести выживших пассажиров в носовую часть. К сожалению, мест здесь значительно меньше, поэтому пассажирам приходится ютиться в коридорах и общих комнатах, продуктов на всех не хватает, как и воды, так как часть питания оказалась непригодна к употреблению в связи с аварией топливной системы, выведшей из строя шлюзы аварийных капсул. Экипаж выдает резервные сухпайки.
Еще один пробег по пустым и мрачным помещениям корабля. Синие ковры, бледная подсветка тонким пунктиром на потолке, стерильная чистота, словно в погребальном саркофаге. Наезд камеры на табло допуска… И переключение на камеры видеонаблюдения другого блока.
Тот же приглушенный свет, то же ощущение, но переполненные коридоры. Люди сидят, лежат на диванчиках, креслах, на полу. Стоят, прислонившись спиной в стенам. Кто-то с беспокойством поглядывает по сторонам, кто-то прислушивается.
– Там у них трансляция, – догадался Корсаков. – Хорошо бы понять, что говорят.
Закадровый голос ожил:
– Как видите, положение бедственное. Капитан сообщает выжившим пассажирам и членам экипажа, что внешняя связь по-прежнему не работает, что причину поломки так и не удалось установить. Все понимают, по этой причине никто не узнает, что случилось на лайнере… Ведь еще раньше всем стало известно, что «Менандель» утратил управление, и теперь движется напрямую к своей гибели… Прямо по курсу – Солнце.
Теон схватил воздух, будто поймал что-то невидимое за хвост:
– Глеб, активируй протокол поиска, подключай СИНО с проекцией на Солнечную систему, пусть настраивают все лидары и лазеры… Кто там из оперативников остался? Отправляй к ним подкрепление… Бери Ни́риха, он там нужен.
Закадровый голос продолжал:
– Система жизнеобеспечения «Менандели» едва справляется с нагрузкой…
Глеб замер, вставил наушник и отошел от стола Теона. Корсаков, прослушав аудиосообщение, повернулся к нему:
– Нашли… «Менандель» засекли с Земли…
«Час от часу не легче», – промелькнуло в голове Теона. Вслух уточнил:
– Кто засек, где корабль? Говори, Глеб, говори…
– Местные обсерватории… Система поиска астероидов зафиксировала новый объект, это может быть «Менандель», действительно рядом с Солнцем, уже пересек орбиту Венеры… Передают по местным каналам… Для Земли это сенсация.
– То есть все-таки в Солнечной системе… Почему мы его не видим?
– Из-за шумов, очевидно… – Глеб подошел к интерактивной карте на столе Теона, выделил тринадцатый сектор и на нем – Солнечную систему. – В соответствии с протоколом адаптации молодых рас, все системы наблюдения за системой расположены на значительном отдалении, чтобы не быть зафиксированными наблюдателями с Земли. При этом Солнце с планетами движется на подобие огненного болида, от него исходит мощный фотонный хвост, который «слепит» наши системы. Если бы мы не добивались скрытности и располагали лидары в достаточном количестве и достаточно близко, то мы бы видели… Злоумышленник точно рассчитал локацию лайнера, в тени планет-гигантов и Пояса Астероидов…
Глава 5. Последний миг «Менанделя»
Солнечная система, настоящий момент
Они перекрыли все шлюзы, задраили переборки, включили систему охлаждения и направили ее на те жилые отсеки, которые смогли изолировать… Та пока еще справлялась, но…
– Расход топлива, – бортинженер Торос вопросительно посмотрел на капитана. Торос выглядел взвинчено, его глаза горели, а странная улыбка, блуждавшая на его губах, выдавала, что он на грани нервного срыва. Только что он узнал, что среди пассажиров, не выбравшихся из шлюзового отсека и оставшихся там, за задраенными гермопереборками, осталась его дочь. Ей было восемнадцать, это путешествие – Торос копил на него пять лет – было подарком на окончание средней школы. Кроме дочери у Тороса больше никого не было. – Нам хватит топлива на сорок восемь минут, капитан.
Марко Джой предполагал это.
– Как мы можем уплотнится, чтобы подольше продержаться?
– Все и так на головах, капитан, – Торос снова странно улыбнулся, будто бы принимал вину на себя.
– Посчитайте, Торос, – отозвался капитан, не столько для того, чтобы добиться конкретики, сколько для того, чтобы занять Тороса работой. – Нам надо дождаться помощи…
Инженер кивнул, отвернулся к экрану, но рассчитывать не начал, уставился в темный монитор, будто бы не понимая, что делать.
Капитан обратился к старшему помощнику:
– Что со связью?
Тот отрицательно покачал головой:
– Я даже не знаю, начали ли нас искать. Полная тишина в эфире… Такое впечатление, что… Единая галактика вымерла.
«Может быть, проблема не у нас, – с внезапной надеждой подумал капитан, – Может быть что-то со связью в секторе? Не может же эфир полностью молчать?». Капитан почувствовал, как заболели суставы, как холодным, будто могильным дыханием обдало лопатки: если что-то масштабное случилось в секторе – авария или нападение из вне, то «Менанделю» просто некому помочь.
– Ну-ну, конечно же, нас ищут, они знают, что мы не вышли на следующую контрольную точку, поэтому ищут…
«Не могут не искать».
Старпом кивнул: оба понимали, что это ложь. Если бы их кто-то пытался обнаружить, то уже непременно нашел бы – средств для этого достаточно. Значит, никто не пытался, но почему?
В груди было тесно, тяжело и колко. Уверенность, еще пару часов назад дарившая хоть какие-то мысли, сейчас улетучилась, в голове стало тихо и пусто, как в коробке с прошлогодним подарком. Члены команды продолжали выполнять свою работу, инженеры и техники – пытаться вернуть управление кораблем назад, подвести резервную линию, перепрошить на ходу искин, но все понимали тщетность усилий. Каждый отчетливо осознавал, что столкнулся с чем-то неизведанным, масштабным и безжалостным. Нечто собиралось их погубить.
Оно прямо сейчас это делало – медленно и методично.
Капитану было не ясно, почему это Нечто убивало именно их и почему так долго. Почему не сделало сразу, заполучив управление кораблем. Почему судно, лишившись управления, при этом ловко обходило опасные навигационные зоны, умело маневрировало в гравитационных полях Сатурна и Юпитера, четко и без происшествий миновало Пояс Астероидов. Если их хотели уничтожить, то почему все еще не сделали это? Берегли для чего-то иного? Запросили выкуп? Вопросы множились, не находя ответов.
Капитан Марко Джой еще не знал, что их гибель стала театральным действом с самым высоким телевизионным рейтингом. Бушующее зарево злого карлика постепенно занимало все демоэкраны. Бортовые системы жизнеобеспечения мигали красным, сообщая о переходе на аварийный режим.
«Менандель» приближался к Солнцу.
* * *– Индикатор исходящей связи! – у Тороса сорвался голос.
Капитан принял сигнал, у него дрожали колени, чтобы скрыть это, он опустился в капитанское кресло, склонился к коммуникатору.
– Капитан Марко Джой.
– Хвала богам! Это сержант Вальдо Дром, патрульная служба тринадцатого сектора. Вы двигаетесь с выключенными транспондерами по опасной траектории, приказом командования намерен остановить вас…
– Помогите! – капитан Марко Джой выдвинулся вперед. – Мы потеряли управление. У меня пассажиры на борту, среди них женщины, дети…
– «Менандель» захватил неизвестный, обстоятельства выясняем, – сухо сообщил сержант.
Торос выкрикнул:
– Это был код, из диспетчерской! Я не знал, что в нем программа блокировки.
Вальдо кивнул:
– Перехватить внешнее управление мы уже не успеем. Поэтому будем действовать иначе. Попробуем затормозить и изменить траекторию через внешнее гравитационное поле. Но нужно остановить двигатели… Рубите канаты, все.
– Как все?
– Да. Полное отключение всех двигателей. Полное!
Вальдо не был уверен, что получится. Если бы подоспели остальные патрульные катера, то шансов было бы больше. Если бы вместо тяжелого пассажирского лайнера перед ним был борт поменьше – тоже. Но имели то, что имели. Он запросил помощь, но пока действовал сам, понимая, что счет времени пошел на минуты: на его собственном катере все системы жизнеобеспечения захлебывались, предупреждая об опасных перегрузках, изменении радиации и критическом повышении температуры за бортом.
– Активировать гравитационные пушки, – скомандовал своей команде. «Менанделю» сообщил: – Хватит вам тринадцати минут, чтобы добраться до серверной и отрубить все системы?
Старпом переглянулся с техниками:
– Да… Но если не удастся их отключить…
Вальдо жестко прервал:
– Просто рубите жилы, «Менандель». Вы меня поняли?
– Но мы останемся без системы жизнеобеспечения, без вентиляции…
– Совершенно верно. Это лучшее, что я могу вам сейчас предложить. Если все получится, я вас отбуксирую на безопасное расстояние для эвакуации.
Марко Джой положил руку на плечо старпома:
– Действуй, Рэй… Похоже, у нас нет другого выхода.
Темнокожий землянин кивнул и торопливо вышел из рубки.
Капитан заложил руки за спиной, качнулся с пятки на носок, окинув взглядом оставшихся членов команды:
– Господа. Что бы дальше не произошло, я был рад служить вместе с вами. Я прошу занять места среди пассажиров – как только Рэй и ребята из техслужбы перерубят силовые кабели, от нас с вами перестанет что-то зависеть, единственное. Что мы еще можем делать – это поддержать пассажиров. Предотвратить панику – это главное.
Торос долго смотрел на капитана, потом кивнул:
– Капитан, нужно ли настроить внутреннее радио, чтобы предупредить пассажиров?
Марко Джой кивнул:
– Да. Я сделаю обращение из общего зала.
* * *– Друзья. Братья, сестры. – Начал капитан. Его голос – спокойный и уверенный, поднимался в круглому куполу и осыпался дождем на головы притихших пассажиров. Каждый понимал важность момента, а потому прислушивался к малейшим оттенкам голоса, интонациям говорившего. – «Менандель» терпит крушение.
Он ожидал, что поднимется вой, плач и паника. Но его слова, оказалось, уже были проговорены тысячу раз между собой и про себя каждым из присутствующих, поэтому они ничего не изменили, лишь подытожили неизбежное.
– Ресурсов корабля не достаточно, чтобы мы протянули до утра, – продолжал капитан, чуть повысив голос, чтобы взять под контроль собственные страх и отчаяние. – Но мы не одни. Рядом с нами – патрульный катер и его капитан, сержант Вальдо Дром с командой отряда специального назначения. Он попробует оттянуть «Менандель» от гибели с помощью средств задержания судов, которые имеются на борту патрульного катера. И изменить нашу траекторию. Но для этого нам придется полностью остановить двигатели и обесточить корабль… Да, нам предстоит вручить свою судьбу крохотному катеру и встретить ее в полной темноте, слыша только биение собственных сердец. Запасов воздуха в резервуарах достаточно, чтобы мы какое-то время обошлись без системы очистки. Воду вам выдадут. Это все наши запасы. Если у вас остались портативные источники света, прошу их приготовить, но взываю к вашему разуму расходовать их с осторожностью… Да хранят нас Боги Единой галактики.
Свет мигнул и погас. Несмотря на то, что все были предупреждены, никто не оказался готов. Зал, ахнув в едином порыве, закопошился, застонал, разгоняя волну паники. Капитану пришлось повысить голос до крика, чтобы остановить ее:
– Я буду с вами до последнего вздоха. Прошу зажечь фонари, если они у вас есть.
В разных концах зала загорелись желтые огоньки. Некоторые тут же погасли – пассажиры решили, что стоит экономить. Марко Джой опустился на пол там, где стоял. Он поджал ноги, выпрямил спину, до боли сомкнув лопатки и прикрыв глаза. Так было лучше слышно корабль.
Марко Джой, сквозь чужое дыхание, слышал биение сердца своего корабля – тяжелое, надсадное. Свист врывающегося в воздухоочистители космического ветра, скрежет смертельных жал Солнца по обшивке.
«Господи, если ты есть на небесах, – отозвалось в сердце когда-то услышанной молитвой, – Отец всего сущего, что есть во Вселенной… Да будет свято имя твое, да будут милосердны дела твои… Прошу, не оставляй меня в этот скорбный час, подари удачу, подари возможность снова вздохнуть полной грудью, увидеть свет звезд, рожденных тобой».
Температура внутри «Менанделя» медленно поднималась. Марко уже ощущал тепло на коже, покалывание проникающей сквозь незащищенный корпус лайнера радиации. Дышать стало труднее – воздух стал терпким и густым, входил в легкие с усилием.
«Это отеки», – догадался мужчина.
Корабль вздрогнул, пойманный в сетку гравитационного поля патрульного катера, капитан на мгновение потерял опору, повалился на бок.
«Да помогут нам боги».
Кто-то рядом заплакал. Ребенок. Его прижимала к себе и успокаивала мать.
– Не бойся, милый, все хорошо, – шептала она. И весь зал невольно вслушивался в ее иступленный шепот. – Страха на самом деле нет. То, что внутри нас, как червячок сидит и гложет, кусает за мягкое, живое тело нашей души, это на самом деле не страх – это предчувствие. А мы его неверно толкуем. Вот сейчас ты думаешь о плохом, а случится хорошее, нас спасут…
– А если не случится? – спросил ребенок. – Если не спасут?
– Как же не случится, случится. Обязательно… Просто нужно верить. Держаться за руки и верить…
Кто-то затянул песню на клириканском. Тонкий, невероятно чистый, как хрустальная капля, голос, звенел над головами, возносясь к потолку. Неизвестная капитану девушка пела старинную балладу о певчих птицах ротангах, которые рождаются, чтобы разбиться о камни и возродиться вновь. Неизбежный круговорот жизни, подаренный Создателем всего Сущего.
Марко Джой покачивался, ощущая, что наклон корпуса усиливался: «Менандель» заваливался на бок. Кожу щипало все сильнее, жар чувствовался отчетливее.
Капитан распахнул глаза и включил портативную рацию, вызвав Рэя:
– Что у тебя?
Рэй оставался в машинном зале и мог наблюдать за происходящим через стыковочные визиры, не подключенные к искину и оборудованные аккумуляторными батареями, а потому сейчас наверняка еще активные.
– Боюсь, мы падаем, капитан… Теперь вместе с бедолагой Вальдо…
Лайнер загудел. Сухой треск – раз за разом, нарастая, будто удары тысячи плетей по оголенной спине приговоренного – это слетала с корпуса лопнувшая гравитационная сеть. Испуганным вздохом раненого гиганта протяжный вой сирены разнесся по кораблю. Аварийное освещение, очнувшись на мгновение, мигнуло красным, выхватив из темноты траурно-бледные лица.
Марко Джой поднял глаза к потолку, прислушиваясь к приближающемуся шороху – словно тысячи паучьих лапок по обшивке.
– Отец наш, если ты есть на небесах, – заговорил в голос, перекрикивая нарастающий гул ломающегося корпуса лайнера. – Да святится имя Твое. Да будет Царствие Твое…
Треск приблизился, подобравшись к гермопереборкам. Капитан закричал, не в силах отвести взгляд от круглой кромки люка, за которой – он чувствовал это, он знал, – уже стояла смерть: