Червь

В глубине помещения на круглом подиуме вокруг шеста под красными рампами извивалась бедрами сочная тридцатилетняя стриптизерша с бело-зелеными косами. Несколько поддатых клерков в подтяжках и засученных рубашках пытались дотянуться до ее хрустальных шпилек и, когда это удавалось, девушка выставляла перед пьяными лицами зад, который быстро собирал купюры просунутые под трусики.

Я отметил про себя, что зад у танцовщицы действительно довольно круглый, но не испытал ничего, что должен был испытывать мужчина при виде жаркого женского тела. Душа моя рвалась, а сердце требовало жидкого огня. Я забрался на высокий табурет перед квадратной стойкой и попросил у бармена с армейскими усами двойного Джек Дениелза.

– Вы продолжаете или решили зайти с тяжелой артерии? – услышал я женский голос за спиной.

Брюнетка в сетчатом топе выросла из тени, как длинноногая сирена, спаивающая полуночных бродяг. Обтягивающие короткие шорты едва закрывали ее круглые ягодицы, плоский живот сверкнул кольцом на пупке, длинные прямые волосы взвились волнами, когда она подсела рядом и закурила тонкую сигарету.

– Продолжаю, – я мельком взглянул на нее и почти сразу отправил спиртное в рот полным залпом.

– Примите даму на борт? – подмигнула брюнетка.

Я попросил бармена сделать две порции и почти сразу ощутил ладонь у себя на колене.

– Не нужно, – я вежливо столкнул ее руку. – Сегодня умерла моя жена.

– О, прости мужик… – девушка выдохнула белый дым и схватила подоспевший шот. – Надеюсь, ты был счастлив с ней?

– Был…

Мы выпили и встретились взглядами. Моя компаньонка больше не смотрела на меня, как на очередного клиента. Она была явно встревожена.

– Не делай этого, – сказала брюнетка без всякого кокетства.

– Ты о чем? – мне захотелось выпить еще и я щелкнул бармену, показывая на пустую стопку.

– Ты знаешь о чем, – длинные ухоженные пальцы забрались на мою кисть на барной стойке.

В этот раз касание отдалось во мне мощным электрическим разрядом и почти сразу теплом, которое разошлось волнами от живота. Казалось, я знаю брюнетку тысячу лет. Глаза девушки будто гипнотизировали меня и я не в силах был отодвинуть руку без ее воли.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я знаю этот взгляд, – брюнетка продолжала ввинчиваться мне в мозг странно изменившимся голосом. – Это взгляд человека, который решил уйти из жизни. Сегодня. И сейчас ты остановился на предпоследней станции махнуть на посошок.

Бармен пододвинул две стопки с виски.

На секунду я закрыл глаза и передо мной возникло лицо Марго. Это очень походило на галлюцинацию. Она была, как живая, но ничего не говорила, просто с грустью улыбалась. Я открыл глаза и видение исчезло.

– Ты еще и гадалкой подрабатываешь? – я повернулся к собеседнице.

Брюнетка убрала руку и тепло в животе ушло. Но я не мог отделаться от ощущения дежавю. Возможно, мы действительно были знакомы миллионы лет назад, быть может, учились в одной школе….

– Нет, – усмехнулась девушка. – Но когда-то я пробовала себя в литературе…

Вот оно что, промелькнуло в голове, наверное, пересекались на киностудиях или курсах для сценаристов.

– Прости, но мне кажется или мы уже где-то виделись?

– Это вряд ли. Я Вирсавия.

– Это настоящее имя или сценический псевдоним?

– Настоящее. Я наполовину еврейка.

– И как же так получилось, Вирсавия, что ты променяла литературу на бар «Круглая попка»? – вздохнул я с иронией, ощущая, что уже набрался для подобных разговоров.

– Так и получилось, – она схватила стопку и стала крутить ее пальцами, потупив взор, словно заглядывая в прошлое. – Первый роман убил полтора года моей жизни. Я получила больше полусотни отказов. Работала прачкой, санитаркой, поломойщицей… кем угодно, чтобы закончить его… Мне сказали, что написано увлекательно и перспективно, но сейчас это не покупают…..С тех пор я решила, что это не для меня. Решила, что буду продавать настоящие эмоции, а не ментальные конструкции для всяких задротов в полутемных спальнях.

– О чем была твоя книга? – я ощутил профессиональный интерес.

– Об одном писателе, – глаза Вирсавии снова обожгли меня странным блеском. – Точнее сценаристе.

– Ты меня разыгрываешь? – я был на грани гнева. – Мы точно где-то встречались раньше! И ты знаешь, что я сценарист!

– Что? – если она меня разыгрывала, то очень искусно, поскольку на лице Вирсавии было искреннее удивление, если не шок. – Ты серьезно? Ты сценарист?

– Да, я серьезно! – вспылил я уже по-настоящему. – Меня зовут Крейг Баринов и я приехал в эту дыру, чтобы восстановить творческие силы. А ты просто бессердечная тварь!

Я уже собрался уходить, но девушка схватила меня за руку. И снова непонятное тепло пошло волнами по всему телу.

– Клянусь всем святым, я вижу тебя в первый раз. И я никогда бы не стала смеяться над человеком, который только что потерял жену. Но ты прав в одном, у меня есть похожее чувство дежавю… Я не могу это объяснить.

Несмотря на хмель в голове и горе в душе я все еще доверял интуиции, а она говорила мне, что Вирсавия не врет, а если и врет, то не знает этого.

– Хорошо, допустим, я тебе верю, – я снова опустился на табурет. – Что случилось с героем в твоем романе?

– Он попал в лабиринт…

– В лабиринт?

– Да, как тот с Минотавром, в который попал Тесей. Только мой герой не смог из него выбраться, поскольку потерял всех, кто ему дорог и никто не мог ему помочь. Он вынужден был открывать все новые и новые двери, которые уводили его все глубже в царство Тьмы….

– И чем все закончилось? – отдаю ей должное, ей удалось меня заинтриговать. – Он убил чудовище… убил Минотавра?

Вирсавия подняла стопку, улыбнулась и залпом осушила ее.

– Я не скажу тебе. Приходи завтра в это же время. Я принесу тебе рукопись. Захочешь узнать, прочтешь.

Я понял ее уловку. Она хотела, чтобы я прожил эту ночь и не наделал глупостей. Тогда я решил подыграть ей.

– Идет, но не обижайся, если я не приду.

– Ты придешь, – твердо повторила она. – Кстати, ты в курсе, что под Сай-Сити построен самый сложный лабиринт канализационных тоннелей в мире?

– Теперь буду знать, – я поднял стопку и осушил ее с той же алкашной быстротой.

– Так ты, правда, сценарист? – Вирсавия явно хотела переключить тему.

– Правда. Я Крейг Баринов. Я придумал Кросби и все-все-все.

– Не напивайся, Крейг Баринов, – Вирсавия опустила руку на мое плечо, словно мы были знакомы сто тысяч лет. – Я знаю, что сейчас для тебя это тупой совет, но очень надеюсь увидеть тебя завтра.

Черт, а она хороша. Ради ее глаз стоило протянуть эту ночь… Однако, как только я подумал об этом, передо мной снова возникло лицо Марго. Сейчас она смотрела на меня с кокетливым осуждением, будто мертвой ревновала к незнакомке. В груди до боли стиснуло желание выйти на свежий воздух, набрать номер и услышать ее голос. Пусть она снова будет жива, пусть радостно встретит меня на вокзале Шершвиля, но стоило мне моргнуть и видение исчезло. Рядом была Вирсавия…

– Скажи, как бы ты описал меня, – доносился до меня ее голос сквозь танцевальную музыку с сигаретным дымом. – В своем сценарии…

– Длинноногая сирена, сладкий дух ночи, теплое наваждение… – перечислял я эмоции, которые ощущал.

– О, как поэтично! – Вирсавия с удовольствием затянулась тонкой сигаретой. – Можно теперь я?

– Валяй, – икнул я, переходя за свою грань опьянения.

– Тощий жилистый интеллектуал с тонкими чертами лицами и затейливым рисунком морщин, которые делают его старше своих лет. Любит носить шляпы и одеваться, как детектив из замшелых нуарных романов, которые читают в поездах….

Я хотел было ей возразить, что морщин у меня не так уж и много, но тут в наш странно-обволакивающий тет-а-тет вмешался грубый посторонний голос.

– Вирсавия! – гаркнул здоровенный мужик в майке, обтягивающей накаченный торс. Он хозяйски жестикулировал сигарой, зажатой между пальцами, и умудрялся между фразами пускать облака дыма. – Хватит надираться на рабочем месте! Третья кабинка ждет приватный танец! Шустро двигай булками!

Я заметил на открытых бицепсах татуировку то ли китайского дракона, то ли хищной сколопендры. Судя по отсутствию родных зубов и обилию золотых, бугай никогда не отказывался от драки, если на нее напрашивались.

– Эй, мужик! – из меня рвалась алкогольная храбрость. – Тебя не учили, как нужно обращаться с дамами!?

Я спрыгнул с высокого табурета и с каким-то диким желанием быть забитым до смерти толкнул эту гору мышц в клубы сигарного тумана под красными потоками интимного освещения. Гора, однако, ничуть не сдвинулась с места. Я услышал крик Вирсавии, что-то вроде того, чтобы меня не трогали и что у меня умерла жена и прочие просьбы не наносить мне увечья…

За пару секунд до мордобоя я снова увидел лицо Марго. Она смеялась над моим мужицким самовыражением альфа-самца. Через несколько вспышек света и тьмы я понял, что стою на улице перед неоновой стриптизершей и вижу перед собой грубое шрамированное лицо, которое исторгает вместе со слюной нецензурную брань. Первый же удар унес меня в глубокий нокаут…

***

Я очнулся от голоса Марго. Она звала меня:

– Вставай, Крейг! Время, милый! Спеши! У нас мало времени!

Сознание вернулось как раз вовремя потому, что как только я открыл глаза, в окровавленную скулу мне вцепилось нечто острое, мохнатое и мерзкое. Жирная крыса на моей груди привстала на задних лапах и деловито приступила к позднему ужину. Исторгнув черное матерное слово, я одним ударом сшиб грызуна в темный провал между мусорными баками. Бока адски болели от свежих ударов. Лицо кровоточило ссадинами и порезами. Один глаз почти полностью заплыл от ужасной гематомы…

Ее голос до сих пор звенел в ушах и я не сразу понял, была ли это слуховая галлюцинация или просто сон из тех, какие мгновенно забываются. Вспоминать на все еще пьяную голову, что Марго мертва, оказалось невыносимой мукой… но тут ее голос зазвучал с еще большей ясностью:

– Крейг! Вставай, милый! Мы должны быть вместе!

Теперь я знал точно, что это не сон и вряд ли галлюцинация, ведь она стояла в грязном темном переулке между мусорными баками в пышном голубом платье и тянула ко мне белую ладонь. От нее исходила странная аура, делавшая ее невероятно живой и желанной, особенно во мраке ночи, который сжимался по сторонам от ее свечения.

– Марго!

Я быстро встал на колени, потянулся в ответ, но так и не смог коснуться ее пальцев. Марго попятилась назад, к тусклому свету фонарей на улице Кракен, понуждая меня подняться на ноги и идти за ней.

– Что с тобой произошло? Зачем ты прыгнула!? Ты же знаешь, я не смогу без тебя жить!

Я шагал вслед за ней, шатался как медведь, громыхал баками и вот, наконец, вышел к фасаду доходного дома, который сейчас под звездами бездонного космоса еще больше походил на мрачный замок. Марго уже стояла на подъездной лестнице. Рыжие локоны на ее белых щеках колыхались на легком ветру.

– Не время задавать глупые вопросы, милый. Ты должен успеть вернуться до трех. Спеши! Иначе мы не будем вместе!

Я вытянул запястье из рукава плаща. Швейцарские часы… ее подарок на мое сорокапятилетие. Без четырех минут три. Когда я снова поднял взор, Марго уже не было. В попытке вернуть ее образ, я как мог быстро, по пьяной синусоиде, поднялся по лестнице и ввалился в мраморный вестибюль.

Мои старания оправдались. Марго ждала меня посреди зеленого ковра в неистовом мигании круглых плафонов на розовых стенах. Она протянула ко мне руки, то ли прощаясь, то ли ожидая, когда я обниму ее. И тут за ее спиной со скрежетом раскрылись створки древнего лифта, словно пасть чудовища, готовая заглотить наживку.

«Никогда не пользуйтесь лифтом» – зазвучали в голове слова Клема, странного мальчика, с которым не нужно болтать.

Марго же пятилась прямо в него, в эту пасть, а я шел за ней, как очарованный. Мне хотелось обнять ее и утонуть в нашей бездонной любви, которую мы нашли в песках на берегу океана, но когда я захотел войти в лифт, она выставила вперед ладонь и я ощутил толчок в грудь.

– Нет, – Марго мотнула головой и грустной улыбнулась. – Лифт не для тебя. По лестнице. Спеши!

Лифт захлопнулся, проглотил Марго в один присест, я в отчаянии крикнул «Стой!», ударил по створкам и в мигании теней поспешил в конец коридора к дверям, за которыми скрывались лестничные марши.

На ходу я успел еще раз взглянуть на часы. Без двух минут три.

Воздух вокруг изменился на запах и вкус, стал более тяжелым, спертым, с привкусом железа. На лестничной площадке первого этажа я с разбегу уткнулся в перила, привыкая глазами к мигающему сумраку. Я замер на несколько мгновений и невольно приковался к арочной подвальной двери, за которой происходило нечто странное и немыслимое. Всего в пяти метрах от меня внизу, из-под дощатых щелей струились мутно-желтые испарения. Сама же дверь вибрировала, будто кто-то с той стороны дергал ее за ручку и пытался открыть….

«Быстрее! – услышал я крик сверху.

Марго! Она уже поднялась на мой этаж. Я кинулся вверх, перепрыгивая через три ступени, врезаясь в стены и перила, спотыкаясь и снова поднимаясь…. Наконец, третий…

Я ворвался в розовый коридор и снова увидел свою Марго. В мельтешении света и тени она казалась гостьей потустороннего мира, но даже если и так, я готов был отдать все, только бы больше не расставаться с ней.

– Время, милый! – она столь же грациозно по-кошачьи пятилась назад, приманивая меня загнутым пальцем. – Быстрее! Мы должны быть вместе!

– Да, милая! Да, я уже!

За двадцать секунд до трех часов ночи мигание плафонов в коридоре третьего этажа участилось настолько, что на сетчатке глаз стали взрываться радужные образы….Из глубоких розовых теней в глубине коридора мне чудились отвратительные длиннорукие-длинноногие создания, что тянулись по стенам, полу и потолку прямо ко мне. Воздух наполнился туманом и к запаху железа явственно прибавился смрад серы…..

Наконец я нашел дверь с номером «19», а рядом, под мигающим плафоном ….Марго.

– Заходи! – строго велела она и распахнула дверь холостяцких покоев.

– А ты? – я потянулся к ней, но она сделала шаг в сторону и моя рука упала на стену, где мгновение назад была ее щека.

– Нет, – покачала она указательным пальцем. – Я не могу.

– Не можешь? Но как мы будем вместе!?

– Ты найдешь меня. Там! – теперь ее палец указывал в квартиру.

– Я не войду без тебя!

– У тебя нет времени!

Доброе милое лицо Марго исказила гримаса гнева и за мгновение до трех ночи она яростно толкнула меня за порог.

И как только дверь за спиной захлопнулась, весь дом сотрясся от чего-то невероятно массивного, что явно выбралось из подвала и теперь заполнило этажи своим грузным существом. Весь в испарине от животного страха, на грани нервного срыва, я прижался к дверному глазку, чтобы узреть загадочное явление, в котором нельзя участвовать жителям с трех до четырех ночи…. Но я не смог увидеть ничего, кроме густого грязно-желтого смрада, а когда дверь завибрировала, я отпрянул назад…..

Тот вой, что я слышал несколькими часами ранее, теперь усилился до предела. Все трубы в доме гудели, словно призывая к Великому судилищу всех грешников на Земле. Стоны, смешанные с клокотанием, заполнили все мое нутро. Я заткнул уши, но это не помогло.

– Какого черта…..

Я упал на колени, словно внизу мог найти тишину, а после на четвереньках пополз в ванную. Там я нашел силы снова встать, включил свет, запер за защелку дверь, а после еще с минуту стоял и смотрел на шпингалет, ожидая, когда он оторвется и за мной придет чудовище.

Однако никто сюда не ломился, да и звуки здесь заметно стихли….

– Найди меня там…. – произнес я вслух слова Марго и обернулся к отражению в зеркале. Боже, ну и отделали меня….

Я подошел к раковине и, глядя на опухшее лицо, повторил:

– Найди меня. Там….

Не знаю, что на меня подействовало больше: ее слова или странный желтый туман, просочившийся из коридора в квартиру – но до меня вдруг дошло, что единственный способ воссоединится, это смерть. Словно сомнамбула я скинул с себя всю одежду на белый кафель, порылся в шкафчике над раковиной в поисках лезвия, но нашел лишь маленькие острые ножницы… Что ж, сойдет.

Спустя еще минуту я лежал в эмалированной ванной, изучая цветные наклейки на белых кафельных квадратах. Здесь были: оранжевые машинки, синие паровозики, мультяшные топлес блондинки, немультяшные топлесс брюнетки, очеловеченные цветы с глазами и улыбками, яркий Московский кремль, романтичная Эйфелева башня, мистические Египетские пирамиды……

Забавные следы путешественников-постояльцев или работа ребенка, что жил здесь с родителями и мечтал о том, как вырастет и завоюет весь мир?

Теплая вода нежно лизала ноги в синяках и вздутых венах….Я попытался расслабиться под водопадный аккомпанемент струи из крана и наслаждался медленным обволакиванием усталых мышц приятным мокрым жаром, который снимал напряжение и погружал в утробную невесомость. Я где-то слышал, что мы подсознательно стремимся вернуться в жидкую среду, ведь в ней мы созревали зародышами, а если копнуть глубже, за сотни миллионов лет, то из нее и вышло все живое….

Голова опустилась на закругленную эмаль бортика, глаза закрылись. Марго… Я уж и забыл, когда видел ее такой живой и энергичной….Если это был ее призрак, то скоро нас станет двое…..

Я нащупал ножницы на левом борту ванной, сжал их в кулак, собрался с духом и резко открыл глаза, чтобы покончить со всем раз и навсегда… Но то, что я увидел наверху, остановило мою решимость. На серо-белом потолке влажными следами неровных букв нависали слова: