Книга Сегодня – позавчера. Испытание временем - читать онлайн бесплатно, автор Виталий Иванович Храмов. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Сегодня – позавчера. Испытание временем
Сегодня – позавчера. Испытание временем
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Сегодня – позавчера. Испытание временем

С минуту шли молча. А потом я спросил:

– Лев Валерьянович, вы не слышали – в город не приводили необычных людей?

– Да, как раз сегодня одного привезли. На машине этих бандитов Панащука. И на днях ещё одного. Немцы почему-то немца же привезли. Связанного. Оба закрыты в комендатуре.

– Ну вот! А то мой разведчик куда-то пропал. Так, вы, двое из ларца, одинаковых с лица – ведёте Дока и Нагана к точке сбора. А я пойду комендатуру навещу. Там у них непорядок. Будет всё вдребезги и пополам, как я люблю. А утром им не до поисков какого-то врача будет.

Может, и Громозеку там где-нибудь найду.

А когда группа отдалилась от меня, по рации передал спецназовцам:

– Будьте бдительны с этими двумя. Что-то этот «партизан» сильно возбудил мою паранойю.

– Угум, – ответил радиоэфир двумя парными голосами.


Комендатура. Бывший райисполком. Или что-то подобное. Два этажа, два крыла, один вход. Одно из окон светится лампой сквозь шторы. Часовой гуляет около дверей. И ещё один кашляет за дверью, в коридоре. Бася мне не может показать тепловые отпечатки. Далеко, наверное. Бася, надеюсь – пока только, туповат. Всё же он числится самообучающимся. Не может мне по-человечески объяснить, почему не может. Несёт какую-то пургу. Проще надо, проще. Когда же ты переведёшь эти ненавистные уже иероглифы!

Полуподвал имеет низенькие окошки. А мне нужен подвал. По словам карателей и доктора – там у них КПЗ. Камера предварительного заключения. Этот полуподвал и есть искомое? Или там ещё минус один уровень?

Тенью крадусь к тыльной стороне здания. Всё же я завидовал Лёлику и Болику – несмотря на свой вес и габариты прокачанных богатырских тел – ходили они бесшумно. Я так не умею.

Вырезаю виброклинком раму окна, она «прилипает» к моим перчаткам. Ставлю к стене, прислушиваюсь – никаких звуков. А слух у меня в шлеме комплекса хороший.

Ногами вперёд проникаю внутрь. Повис на окне. Огляделся. Стеллажи, хлам, бумаги, папки дел. Мешки, обрывки каких-то тряпок. Скомканный, грязный, оборванный кумачовый, то ли транспарант, то ли флаг. Да, это надо прихватить. Негоже символу советской власти быть в таком виде, в таком месте.

Дверь закрыта снаружи. Что мне дверь? Ничего. А вот что за ней? Блин, Громозека, где же тебя черти носят? Ладно, сам так сам!

Прорезаю в деревяшке двери небольшую дыру. Чудо этот виброклинок! Пилит же, а звука – нет. Как будто не дерево пилит со сталью, а пластилин режет. Подглядел в дырочку – ничего и никого. Тихо. Срезаю петли и замок. Прилипалками перчаток вынимаю дверь, ставлю у стены. Опять тихо.

Коридор, двери. А вот и звук! Идёт кто-то сверху. Зачем же ты так светишь? Что там у тебя – неоновая фара дальнего света? Масляная лампа! Всего-то!

Немец увидел снятую с петель дверь, развернулся, чтобы бежать, раскрыл рот в зарождающемся крике, но моя рука в латной перчатке заткнула ему крик, раздавив горло. Внимательнее надо следить за своей тенью – а вдруг это не только твоя тень?

Интересно, как скоро его начнут искать? Предположим, что уже. Зачем я его удавил? Блин, надо было допросить! Вот вечно я, не подумав, спешу. Убивать. Может, я уже маньяком стал? Жажда убийства мне знакома. Да, я хочу убивать. Я хочу всех, кто есть в этом здании – убить. Причём ножом. Или руками, как этого.

Ладно, всё это хрень! Где тут у вас вкусненькое заныкано? Где у вас сундук подземелья драконов с фиолетовым лутом? Я стал вскрывать двери одну за другой.

Ага! А вот тут кто-то имеется!

– Виктор Иванович?!

Ба! Какие люди! Давненько не видались, Вилли!

– Жив, немчик! Всё же мы опять встретились. Помнишь, что я обещал тебя убить, если ещё раз встречу? – начал я говорить, оглядывая немца тепловизором. Что это он в исподнем – не май же месяц?

– Демон! – выдохнул немец и сполз на пол, лишившись чувств, как гимназистка.

Что это он? Бася, твой прикол? Ты меня не предупреждал, что этот режим видения выглядит «глазами демона». Выговор тебе! С внесением в личное дело! Это же демаскировка! Хотя для психологического эффекта – примем на вооружение.

Давай, Вилли, приходи в чувство, мне как-то недосуг тут с тобой нянчиться.

– Ну, Вилли, как тебе служится в Наследии?

– Плохо. Как видите. Вы пришли меня убить?

– Не льсти своему самолюбию. Я просто мимо проходил. А ты – опять оказался в не нужном месте в не нужное время. А я вот теперь думаю – что с тобой делать? Вот ты как думаешь?

– Я сдаюсь вам. Я – ваш пленник!

– Вот счастья-то привалило! Ещё один хомут мне на шею! Нужен ты мне! А давай я тебя тут оставлю, а сам пойду по своим делам?

– Я с вами! У меня теперь нет другого пути.

– Другого пути? Всё же зря ты, Вилли, с русскими связался. Заразился ты ересью, немцам не свойственной. Ладно, не до этого сейчас. Некогда мне. Поступай, как считаешь нужным. Мне – плевать. Только учти – за мной потащишься – пожалеешь. Я с тобой нянькаться не буду. А мешать мне будешь – вообще грохну без базара! Понял?

– Без базара, – повторил немец, тут же кивнул. – Понял! Я с вами!

– Там, в коридоре, твоя одежда лежит. Она ещё теплая. Поспеши – я тебя ждать не буду.

Ну не могу я его убить – сам не знаю почему! Знаю, что не прав, знаю, что пожалею тысячу раз, но не могу я его убить! Вот такой я неправильный маньяк!

Блин! Я уже начинаю страстно желать крепких санитаров, смирительных рубашек, мягких стен, вежливых психиатров и расслабляющих укольчиков. Как меня достали эти заморочки! Как я устал! От войны, от шахматных игр больших дядек, от постоянного контроля за «базаром», от попаданцев, призраков, совпадений, «роялей в кустах», от ответственности и долга! От самого себя. От Медведя-Кузьмина – той роли, которую мне вылепили кураторы-чекисты. От Тебя! Кем бы ты ни был, Всемогущий! От твоего задания, от всех этих устроенных Тобой «совпадений», что метеоритным дождём «роялей» сыплются на мою голову! Почему я-то? Что, у Тебя под рукой не оказалось кого-то другого? Лучшего, более приспособленного к таким подвигам? За что мне всё это?!

Пока я предавался этим невесёлым размышлениям, нашел наконец-то и «дурачка».

– Ну, как тебе гостеприимство легендарных бандеровцев? – спросил я у придурка. Ну а кто он, если на его избитом и искалеченном пытками теле были наколоты эсэсовские символы, очень похожие на кельтские руны.

– Трохи не разумию, – ответил он мне.

Не удержался, пнул его. Реально дебил! Как достали эти «постсоветские» люди. «Не разумеют» они! Как на заработки в Россию приезжают – так сразу – «разумиют», а чуть что – какая-то национальная гордость просыпается. И чем гордятся? Что отдельны – от нас? Да ради бога! Но ведь это – всё! Больше вам гордиться нечем! Ничего не смогли достойного сотворить за время своих «независимостей». Ничего. В нищету упали, численность населения сокращается, уровень жизни – снижается, народы деградируют, теряя здравый смысл. И всё ради чего? Ради химеры «западной жизни»? Да уж, правы были древние, когда говорили, что сон разума рождает чудовищ – химер.

Ладно, болт бы на них всех! Вяжу придурка пластиковыми стяжками. Такие используются для стягивания пучков проводов, но гэрэушники дали мне пучок таких, как аналог верёвок для связывания. А рот заткнул тряпкой, чтоб не слышать его окраинного диалекта.

Появился Вилли, спешно оправляя форму убитого мною охранника. М-да, маловато будет. Потерпит.

– Ты тащишь груз. Вопросы?

– Понял.

– То-то! Поднимаю руку так – стоишь, так – падаешь, так – бежишь. Я понятно объясняю?

– Ещё с прошлого раза помню.

– Отлично.

– А как я тебя увижу? Ты – как призрак.

– Как хочешь, так и выкручивайся. Твои проблемы – я тебя за собой не тащил. Сам пошёл. Потому – выкручивайся. Пошли. Ты знал, что я пироман?

Вилли улыбнулся. И зря ты не веришь. А вот когда он увидел, как с моей руки срывается файербол, аж подпрыгнул. Ну а как со стороны выглядит короткий импульс огнемёта? Как магический огненный шар. А я тебе ещё пульсар позже покажу – плазмоган свой не хочу раскладывать – в замкнутых пространствах он больше помеха, чем оружие.

Поджог комендатуры я начал с той самой каморки, где подобрал красное полотнище. Мусор занялся яро.

– Ну, ори: «Пожар!» на своём собачьем языке и беги на улицу. И этого слабоумного тащи на себе, типа ты его спасаешь. Вопросы?

– Я уже догадался, что ты ответишь на мои вопросы: «Мои проблемы?»

– Приятно иметь дело с умными людьми. Тогда танцуем! Сегодня мы с тобой танцуем! И забываем обо всём!

И я побежал вслед за Вилли, раскидывая кляксы огня по подвальным подклетям.

На выходе из подвала моего Вилли пытался перехватить какой-то немец, перегородив дорогу стволом винтовки. С разбега ударил его ногой в грудь – немца снесло как кеглю.

Вилли побежал к выходу, а я – наверх, навстречу хлопающим дверям. Я же маньяк? Я же мочу ягнят? Или молчу их? А, пох! Я хочу убивать! Резать, душить, крошить, ломать! И жечь, жечь, жечь! Бася, заткнись! Я уже не буду тратить огнесмесь – огня тут и так залейся!

Ха-ха-ха! Ещё вчера, пленный, контуженый, раненый, я мечтал обернуться зелёным Халком и разнести лагерь вдребезги, поотрывав головы охране, как курятам. И вот мечта сбылась. Нет, я не Халк, но я тоже Мститель, я – Железный Человек! Это всё комиксы американские. Заразная штука. Надо и у нас что-то подобное замутить. В будущем. Авторские получу. Как в песне той – получать гонорар. Богатым стану и знаменитым, как Уолт Дисней.

Бася, ну какая же ты сволочь! Ты – самый большой обломщик на свете! Я только решил, что – Газпром, мечты сбываются, а ты – «% заряда»! Сука ты! Кремниевомозговая сука!

Ну, разок! Не отрубай мне форсаж, прошу! Спасибо, ты настоящий друг! Я всегда мечтал, как в кино, грудью проломить стену, схватить двух врагов и стукнуть их друг о друга, а потом, как дредноут «Девиан Тул» в «Вархамере 40000» – об землю. Охренительно! Восхитительно! Божественно! Ага! Всё же можно и без матов выразить степень своих чувств, ёпти! Твою Бога! Душу! Мать!


Лёлик и Болик – бдили. Засекли меня по походке. А я их – только когда услышал щелчки встающих на предохранитель «винторезов». Зато честно – без тепловизора. Экономлю. И тренируюсь. А что – враги сейчас все, как мотыльки, слетаются на огонь горящей комендатуры. Не до меня им. Но это там. А я – тут.

– Как прошло? – спросил один из них. Я в них пока не разбираюсь. Как они так похожи-то!

– Весело, но мало. Всё очень быстро закончилось.

Усмешки в ответ. Наши люди!

– С тобой хвост?

– Нашел я этого бандеровца. Он так мечтал с ними, кумирами, арийскими бестиями, познакомиться, а они его – пытать! Звери! Ну, никакой толерантности у этих легендарных предков! Интернета на них нет! Некому их отхейтить и завайнить!

Опять хмыкают.

– Да, знакомьтесь, это немец. По-нашему шпрехает – не хуже меня. Так что фильтруем базар.

– Пленный? Или агент?

– Сам ещё не понял. Сдам начальству, у них головы большие – пусть решают.

Опять хмыкают.

– Как поднадзорные?

– Любопытные, но смирные.

– Понятно. Ну, пошли?

Я втянул носом воздух:

– А дым Отечества нам сладок и приятен.

– Особо если в нём запечь врага, – рассмеялся Лёлик. Или Болик? Надо им, чтобы различать, разноцветные повязки на лоб надеть, как у подростков-переростков черепашек-мутантов-ниндзя.

Шли вместе, потом я достал карту из кармана Болика, показал им новую точку сбора, а сам побежал назад, захлопнув шлем. Поигрался в Чингачкука – будет. Пришло время Хищника. А вдруг погоня? Мало мне, мало. Ещё хочу крови и мяса врага. Да и по округе пробежаться надо, понюхать – чем пахнет? Вдруг – засадой? Тем более что мой штатный неустающих вездеходный дозорный – в самоволке, гад! Опять всё сам! Как же мне это надоело! Ну никто не хочет работать, разгильдяи! Докладную на него Берии напишу – будет ему, душаре, «проработочка»!


Осень. Поздний рассвет, сумрачный день. Одно хорошо – листва не облетела, «зелёнка» ещё не потеряла своих свойств. А то совсем тоскливо бы стало. Тут, в Хохланде, с лесами не всё так радужно, как в стране Батьки и его партизан, но и не так печально, как было бы где-нибудь в донских степях.

Задневали. Дозорным оставили Басю. Ему и его сенсорам сон не нужен. А вот мы притомились что-то. Наверное, поветрие прихватили за время марш-броска – туда, а потом оттуда. Не от многокилометрового марша же мы устали, верно? Мы же герои! А героям – не положено. Ни уставать, ни есть, ни спать, ни по нужде в кусты, ни бабу мягкую. Только – подвиг нескончаемый. Беспощадный и бессмысленный.

На вечерней зорьке опять физкультурой заниматься. Бег с препятствиями в полной выкладке. Война! Такой вид досуга есть – не слыхали? Нет? Везёт!

Кемпинг в тылу врага

«Попаданцев» не нашёл там, где ожидал найти. Но они оставили метку – на дереве смайлик угольком костровым нацарапан. Косяк! Иновременное явление. И колею гусеничную всё одно видно.

– Тут людно было, – пояснили бойцы-близнецы, включая рации. – Третий канал. Вызывает Крот. Вызывает Крот!

– Кроль слухае!

– Где терновый куст?

– Иди по дороге из желтого кирпича, и будет тебе счастье.

Бойцы переглянулись, заулыбались.

– Что?

– Командир шутить изволил. Значит, полегчало ему. Связь с командованием была. Одно не пойму – как?

– Не с вашим командованием. Обратного билета нет, ребята, не надейтесь. Вы тут навсегда. А что за дорога из жёлтого кирпича?

– Мы всё время забываем, что ты все переговоры слышишь, – чертыхнулись бойцы, – на северо-запад откочевали.

– Крот, вызывает Медведь! Что за счастье?

– Более того сногсшибательное. Как снег на голову.

Вот и поговори с ними!

– Кто-то на них высадился. Кто-то, кого все знают. Неужто Берия?

– Губу закатай! – огрызаюсь я. – Ага, Палычу делать больше нечего, как по тылам врага прыгать. Ага, с парашютом! Смешно. Ребята, не поверите, он тут – живой, уже не молодой, не отличается богатырским здоровьем, очень усталый, вечно перегруженный, замороченный и не выспавшийся. Потому злой. Нет у него времени на такой туризм. Чё гадать, айда поглядим?


Грамотно забазировались – прямо душа радуется. Молодцы! Приятно иметь дело с мастерами своего дела. А след гусеничный привел бы на мины. Я проверил. Нет, не до подрыва, конечно. И то Басе спасибо. Увидел он металл. Снял я мины. Незачем их оставлять. Там – даты. И надпись – «Сделано в СССР». Хохлы, говоришь? А незалежалым наследием ненавистного совка пользуются только так!

Я, когда увидел идущих мне навстречу людей, не поверил даже.

Кельш! Сука! Живой! Не совсем целый, но живой! Искалеченный, но раз с парашютом прыгал, значит, здоров!

Вот как значит! Чтобы и он удостоверился, что я это я. И чтобы я в паранойю не играл. Да и задачка по выводу этой толпы «попаданцев» и всех их гаджетов, особенно бронегусеничных – не из простых. Как раз по его голове задачка. Что тут греха таить – умный мужик Кельш. Не то что я. Завидую.

Открыл шлем, подошёл к нему, схватил, обнял:

– Колян Коляныч, живой!

– Раздавишь, Медведище!

– Коль-Коль, как я рад тебя видеть! – голос мой сорвался, чую, глаза – зажгло, защипало. – Нах! Подождут начальники! Коль-Коль, пока по литру не выжрем – не буду с тобой разговаривать! Ты, я вижу, осназ привёл – вот пусть он наш покой и стережёт! Коля, предохранители плавятся, понимаешь ты?! Генерал, мать твою, госбезопасности! Сука чекистская! Гэбня кровавая! Инквизиция средневековая! Я, гля, вас ненавижу! Как же я вас – ненавижу! Всех! Пойдём, нажрёмся! А? Коль-Коль, прошу! Крышку срывает! Давай ужрёмся!

Он улыбается изуродованным лицом.

– Коль, я тут такую девочку давеча встретил – она тебе карточку морды лица так отфотошопит – сам себя не узнаешь! Коль, мы долго гостайну по ветру веять будем? Твои орлы нам приват могут изобразить? Или мне опять всё самому делать?


– Вот такие дела, товарищ генерал. Не специально я. Так вот получилось. Потому и обратился в Центр.

– Как сумел взять частоты?

– От моего телохранителя, вашего человека.

– Перед смертью успел? Не поверю, что так бы растрепал.

– Вот, блин, даже не знаю, как тебе сказать, чтобы не комиссовали меня.

– Да говори уж! Я за тобой такого нагляделся – не удивишь.

– Не умер он.

– Как?

– Хрен его знает! Дух его тут за мной ходил тенью отца Гамлета.

– Дух? Ходил?

– Да, ходил. Сейчас – нет. Послал его в разведку – не вернулся. Не знаю, почему.

– Не думал, что удивлюсь, но ты опять удивил. Давай ещё по одной! Вздрогнем! Витя, и когда ты угомонишься!

– Вздрогнем! Не поверишь! Самому – вот где! А на меня всё сыпет и сыпет рояли!

– Рояли?

– Ну, есть у этих, поднадзорных, такое выражение. Означает…

Через какое-то время:

– Глядь, моя женщина! Витя, ты совсем безумен!

– Ты только понял? А ты побудь в моей шкуре – посмотрю на тебя!

– А ты в мою шкуру полезешь?

– Бр-р-р! Ну её! Интриги, подлость, мерзость, предательство – и всё это хлебать ротным черпаком?

– А ты думал! А у тебя – сплошь сказка! И Дарья-искусница, и чудо-богатыри, призраки, лешие, оборотни, Кощей Бессмертный, ковер-самолёт, скатерть-самобранка, блюдечко с голубой каёмочкой.

– Надгрызанное яблоко катается, сказки показывает! Ха-ха! Реально! Айпад! А ещё ты забыл – царя-батюшку, меч-кладенец и Змея Горыныча.

– Ну-ну! Не жизнь, а сказка. А то у меня сплошная канцелярия, мышиная возня под ковром и цистерны помоев.

– Нет, ты мне зубы не заговаривай! Думаешь, я совсем пьяный? Я щас Басе прикажу – вмиг протрезвею. А ты так не можешь! Бе-е!

– Такой большой, а язык показываешь! Ну, как мне принимать план такого невоспитанного человека!

– Как принимать? Раскуривать!

– Кого?

– План!

– Тьфу на тебя!

– Кто бы о воспитании говорил! Ты мне – зачем свои слюни на рукав повесил? Ты же, один конец, партизан сюда подтягиваешь?

– Не уговаривай даже! Это бред!

– Да что ты говоришь! Давай этих, потонках… постромках… тьфу, этих, оттуда, позовём, они тоже шарят!

– Чтобы они нас поняли, им тоже надо по семьсот пятьдесят накатить. А у нас нет столько! И что – это им отдадим?

– Хрен им! Сами съедим!

– Тоже мне придумал! Ну, ты и фантазёр! Аэродром! Там, знаешь, какая охрана?!

– Знаю. И чё? Твои партизаны, твой осназ, хохлы жёлтоблакитные…

– Тьфу…

– И не говори! Продолжим, наливай! Так, о чём я? А-а, вот, броня, гэрэушники, и я – как Наполеон на белом коне. Одним махом всех побивахом! Заряда токма нет ни…

– Отстань! Это бред! Иди, проспись!

– Сам иди! Сам ты бред! Пит! Я тебе не говорю о войсковой операции. Наскок! Диверсия! Мы – взяли, за нами прислали самолёты, грузимся – и адьё!

– А сколько у тебя заряда осталось?

– Три процента почти. Хватит!

– А потом?

– Суп с котом! Потом будет потом! Мне надо, чтобы весь этот головняк – улетел на Большую землю! К вам, к гэбне кровавой! Е… занимайтесь там с ними, чем хотите! Нах! Не война – проходной двор! Туда-сюда! Туда-сюда! Шлындают! И этот, с компрессией… Ё-моё! Слухай, Коль! Этот, Пяткин! Он же чё-то там мухлевал со временем! Это он, сука, виноват! Это из-за него тут такой бардак!

– Весьма вероятно. Но не гарантированно. Мы не знаем всех возможностей технологий уровня этого… как его назвать, если не факт, что он – человек.

– Пришелец.

– Точно. Так что, может, он, а может, и не он. А что он там со временем делал?

– Компрессия времени.

– Компрессия времени?

– Похудеть, да? А ещё – биорегенерирующий реактор. Он меня из гнилой котлеты в молодого человека превратил. А костюм этот? Заценил?

– Заценил. И нож твой заценил.

– А плазмопушку?

– Нож-то я хоть как-то понял, а это – вообще вынос мозга, как ты говоришь.

– А теперь зацени – он мне отдал всё это, считая, что это – безопасно. Это не боевая модель! Спасательная. Ну, как мы лётчиков одеваем в лётный комбез, даём им перочинный нож – резать стропы и пистолетик – от своей тени и воробьёв отстрелиться. А теперь вспомни, чем отличается экипировка и вооружение бойцов боевых, штурмовых частей и лётчиков. И экстрапо… блин, ну, сам спрогнозируй! А?

– Я – уже. Нам им нечего противопоставить!

– И я об этом же. А ты говоришь, аэродром – бред! Сам ты бред! А чё? Всё? Кончилось? Так мало? Так быстро? Жаль. Спать? Коль, ты понимаешь, что мы больше так не посидим? Ну, потерпи, не спи! Гад, ты, Коля, хоть и генерал! Двигайся давай, разлёгся!

Размышлизмы на общие темы

(общечеловекам – не рекомендуется!)

Вот так, я – полковник. Полкан. Лампас на штанину, каракулевую шапку и бурку обещали пообещать по возвращении на Большую землю. Ага! И полкана я получил, ещё будучи командиром первой егерской супер-пупербригады.

А сейчас я – единственный и неповторимый патрульный времени. Без звания. И без подчиненных. Всё это стягиваемое сюда – невидимыми и неощутимыми, но жёсткими, как тросы кранового каната, радиоуказаниями из Москвы, подчиняется Коляну Колянычу.

Думаете, плакать буду? Да я рад до мокрых штанов, что мне не надели ещё и это ярмо на шею. Я тут у них – вольноопределяющийся. Неподнадзорный. Куда хочу, туда и иду. И когда хочу. И никому и ничего не обязан. Правда, хочу и хожу я только в дозор, усиленными Басей органами чувств – сканировать округу. И по возвращении докладываю обстановку. У нас же – армия, как ни крути!

И ещё иногда читаю морали «хохлам». Придираюсь. Да у меня в голове не укладывается – что они там наворотили! Допустили во власть на Украине прозападных уродов, допустили раскол страны, начали гражданскую войну – со своими же, на Россию бочку катят, вякают. Как так получилось, что вся страна, все сорок миллионов человек сошли с ума? Или это наглядный результат воздействия социальных технологий?

Смотри, Коля-Коля. Смотри! И доложи Хозяину! Обязательно доложи! Не только ракетами и танками надо обрастать, но иммунитет к этим технологиям промывки мозгов вырабатывать. Вредно держать людей под куполом благополучия. Тепличные они получились, совсем у них здравый смысл атрофировался. Блин! Да это же полный финиш! Целую страну превратить в дурдом!

И тут на глаза мне попались бойцы в пиксельных комбезах. И к «гэрэушникам» докопался – как к представителям России. Ну, не до себя же доёживаться – я же тоже с ними на одной скамье подсудимых должен сидеть. Но себя как-то… А вот до них допытаться – милое дело!

Суть моих претензий – куда смотрела Россия? Ведь я как думаю – если ребёнок сунул пальцы в розетку, то виноват не столько он, сколько его родители. Или старшие братья. Не научили, не доглядели. Вот и Украина. Как бы они ни надували щёки, какими бы важными, взрослыми и незалежалыми (или незалежными? ох уж эти деревенские наречья!) они не хотели бы себя изобразить – они – суть – дети. И именно наши, русские элиты должны были им образовывать управленческий класс, формировать внутреннюю и внешнюю политику, генерировать идеи и настроения в обществе хохлов. И далее по списку. Не сделали наши – сделали не наши. Вот и всё. Такая вот селявиха пошла. Да и всегда такая же была.

Только вот беда, Хохляндия – карикатура на Россию. И всё, что произошло в ней – то же и в России. Просто Россия – больше. Эффект масштаба. Разве у нас нет сформированных заокеанскими «партнёрами» групп влияния, постоянно оккупирующих те или иные рычаги влияния? Путём вливаний. Как нет, если даже Конституция России была написана ими и представляет собой правила поведения побеждённого народа оккупированной страны? Если у нас в законах прописано, что международные законы, суды и стандарты имеют приоритет над русскими? У нас в главном законе страны – Конституции – написано, что нас нагнуть законно имеют право по сходняку серых кардиналов тайных владык мира, по протоколу сходняка, оформленному в виде постановлений ООН, Гаагского трибунала или иных их механизмов влияния.

А разве не те же деградационные процессы у нас запущены и успешно идут во всех сферах общества – от образования до ЖКХ? Те же самые. Не Россией ли рулили ставленники врага в 90-е? Не они ли оккупировали структурообразующие сферы страны – энергетику, транспорт, образование, финансы? Не нас ли они направили на кладбище миллионами тонн наркотиков, спиртного, канцерогенной жратвы под наше довольное чавканье? За времена с перестройки до моего переноса сюда, к Сталину, русский народ понёс потерь больше, чем за обе мировые войны. Люди умирали массово, как во время чумы – под визг телевизора.

Не поэтому ли мы так злимся на хохлов, что понимаем, хохлы – это тоже химера. Нет хохлов. Русские они. Они – это мы. Они – тоже мы. В них, в хохлах, видим, как в зеркале, то, что происходит с нами, русскими.

Не эта ли гражданская война в Донбассе показала русским, что мы так же, как и они – гонимся за химерой «западной жизни»? Не они ли, хохлы, показали нам, что не сможем мы достичь этой химеры, как невозможно дойти до радуги? Потому что это – иллюзия. Радугу создаёт солнечный свет, преломляясь в водяных парах, а иллюзию «западной жизни» нам создали СМИ, преломляясь в наших сознаниях. Заодно ломая их.