Тот, кто меня любил
Музыка, все это время звучащая в зале, остановилась, девушки и парни подошли к одной из трибун и, жадными глотками осушая воду из бутылок, начали обсуждение прошедшей тренировки.
– Она была классной, – через мгновение тишины, повисшей над восточной трибуной, прошептала Кора.
Альба проглотила внезапно возникший в горле ком и кивнула. Резко поднялась, ухватилась на лямку рюкзака и забросила его на плечо.
– Предлагаю перекусить. Вечером у меня смена, не успею зайти домой.
Они вошли в столовую, когда там уже собралось большинство студентов. Помещение гудело, словно возбужденный рой пчел. Кора заняла место в очереди к раздаточному столу, пока Альба медленно прогуливалась вдоль стеклянных витрин, рассматривая блюда сегодняшнего меню.
Выбрав несколько позиций, они поставили еду на подносы, расплатились и шагнули в самую гущу жужжащего роя. Взгляд Альбы проскользил от стола к столу: от шумной компании футболистов, тихой и почти незаметной группы книжного клуба, профессора Фицца, разговаривающего с молодой светловолосой женщиной и репетирующих речевки черлидиров, до грызущих морковку вегетарианцев, обсуждающих предстоящую постановку театралов, команды студенческого совета, которые все еще не могли выбрать тему весеннего бала, и сосредоточенного Патрика, склонившего голову над своим кожаным блокнотом.
В дальнем углу столовой Альба заметила поднявшегося со стула Купа, который махал руками и улыбался ей. Сестры прошли через все помещение и, добравшись, наконец, к столику, присели на свободные места.
– Такое ощущение, что сегодня пообедать решили все ученики сразу, – Кора повернула голову и окинула помещение взглядом.
– Я словно чувствовал. Поэтому и занял вам места заранее. Я помню, что сегодня у Альбы смена на работе и точно знал, что вы придете.
Кора раскрыла пакет из пергаментной бумаги, в котором лежали сэндвичи и усмехнулась.
– А ее любимый цвет и фильм тоже успел запомнить?
– К сожалению, нет. Альба не настолько открытый человек, как ты, душа моя. Но, – он поднял указательный палец вверх, – я стараюсь.
– Эй, вообще-то я здесь. Если не заметили, сижу рядом с вами!
Альба приподняла брови в возмущении и посмотрела на друзей, а затем рассмеялась и покачала головой, заметив их улыбки.
– Какие планы на выходные, девчонки? – Куп поднял бутылку, открутил крышку и сделал глоток воды.
– У родителей годовщина свадьбы. Они собираются уехать из города на все выходные. Поэтому кафе на нас.
Сестры переглянулись и покачали головами.
– Но у тебя смена сегодня, Альба. Если добавить еще два дня, выйдет приличная нагрузка.
– Мне нравится работать в кафе.
Альба пожала плечами и улыбнулась. Приличный кусок яблочного пирога, который лежал на ее тарелке, манил своим запахом. Альба взяла в руку вилку, но тонкие грани ручки попали на еще не зажившие порезы. Она вздохнула и переложила вилку в другую руку.
– Я до сих пор жалею, что меня не было рядом.
Вскинув взгляд, Альба заметила, как пристально Куп сканировал ее лежащую на столе руку. И как сильно напряглись его ладони.
– В этом нет твоей вины. И ты не можешь быть рядом со мной всегда, – Альба отколола кусочек пирога и, аккуратно придерживая вилку, отправила его в рот. Через мгновение ее глаза прикрылись от удовольствия.
– Если бы ты позволила…
Слова, сказанные шепотом, зависли в воздухе, покружили немного над столом и растворились в гуле голосов столовой. Кора кашлянула и неловко отвела взгляд, уперев его в столешницу, а Альба медленно выдохнула.
– Куп… Мы ведь говорили об этом, помнишь?
Купер встрепенулся, смахнул с лица задумчивую грусть и улыбнулся.
– Да, прости. Я все помню. Но кстати… – он прищурил взгляд, – имей в виду, что даже если ты будешь динамить меня постоянно, как в тот раз на вечеринке, я все равно еще поборюсь за тебя, – и усмехнулся.
– Что это значит?
– Ты внезапно сбежала, – он пожал плечами. – Если две причины, почему девушка может так поступить. Первая, ты почувствовала себя нехорошо, – сестры переглянулись. Рука Альбы зависла в воздухе, удерживая между пальцами вилку, – и ушла, ведомая чувством стыда. Но ты не пила и мало ела, так что этот вариант отпадает. А второй – ты меня продинамила, испугавшись напора и глупого признания.
– Оно не было глупым…
Альба сглотнула и шепнула в ответ.
– О, прошу! Не стоит пытаться сгладить рваные края моей душевной травмы.
Купер приложил руки к груди и театрально вздохнул.
– Ты шут, Куп, – Кора улыбнулась и покачала головой.
– Полностью с этим согласен.
Все обернулись. Совсем рядом за столиком сидели Стивенс и Эдриан. Последний лениво раскачивался на стуле. Альба закатила к потолку глаза, заметив, как Эд ей улыбнулся, но не смогла удержать на месте и свою улыбку, которая медленно растянула ее губы.
– Привет, мартышка. В нашей компании повеселее будет. Не хочешь присоединится?
– О нет, малыш. Боюсь, в вашей компании у меня пропадет аппетит.
Бейкер улыбнулся своей фирменной улыбкой Чеширского кота, засмущав при этом не только сестер, но и девушек, сидящих за столом между ними.
Звук металлических ножек, скользящих по плитке пола, больно ударил по нервам. Альба скривилась и перевела свой взгляд на Ноа, который, не обращая на их с Эдом разговор, медленно поднялся со стула. Спокойной, расслабленной походкой готовящегося к нападению хищника, он проплыл по залу.
Оборачиваясь и наблюдая за его действиями, кто-то качал головой, кто-то, затаив дыхание, следил за каждым его шагом, другие застыли и бросали в его сторону короткие взгляды глазами, наполненными страхом. Казалось, даже гул голосов, царивший до этого в столовой, снизил свои децибелы.
Ноа прошел к середине зала, притормозил у одного из столиков, мельком посмотрел на Эдриана и, развернувшись, склонился над погрузившимся в свой мир Патриком. Одним резким движением он вырвал из рук парня кожаный блокнот.
– Эй, что происхо..? – Патрик поднял голову и только лишь тогда заметил стоящего у его стола Ноа. Его глаза округлились, рот приоткрылся от возмущения, в то время как на лице Стивенса появилась та самая улыбка, которую так не любила и опасалась Кора.
– Ноа, не нужно…
Альба слышала, как неуверенно и тихо Патрик попросил его не делать что-то. И через мгновение это «что-то» яркой догадкой вспыхнуло в ее голове.
– Так, так, – голос Ноа прозвучал настолько отчетливо и громко, что на мгновение показалось, он звучал через микрофон.
Альба поняла, что неосознанно задержала дыхание. Ее сердце громкими ударами стучало в висках.
– Что здесь у нас, Патрик?
Ноа медленно открыл блокнот и лениво перевернул несколько страниц. Пробежался по ним взглядом и усмехнулся.
– А кстати, довольно неплохо, – приподняв бровь, он посмотрел за побледневшего парня.
В голове Альбы отчего-то застрял вопрос и заезженной пластинкой прокручивался в голове раз за разом. Патрик не пытался вырвать свою вещь из мощных длинных рук Ноа, не предпринимал попыток забрать ее. И это не давало Альбе покоя.
А еще то, что никто ничего не делал. Даже Купер молча рассматривал сложенные на столе ладони. Все ждали чего-то.
– Но я один ведь не могу оценить твое творчество по достоинству, – Ноа медленно склонился над парнем. В его глазах загорелся дьявольский огонь. – Думаю, стоит показать его людям, как считаешь, Патрик?
Адреналин мощным потоком вспрыснулся в кровь Альбы. Она чувствовала, как сильно бьется ее сердце, как от частых вдохов болела грудь. Как непозволительная вседозволенность прямо сейчас рушила чью-то жизнь…
Она посмотрела на Эдриана, нашла его взгляд, шепнула тихое: «Эд, но как так?», на что тот лишь покачал головой и ответил:
– Не лезь сюда, Альба.
«Я прошу, пусть всё останется так, как было,[3]
Раз ветра перемен никогда не дойдут до нас.
Разобрав первые слова, Альба вздрогнула, а потом застыла, вслушиваясь в каждое из них…
Может быть, настоящая сила не в жёсткой силе,
А в уверенном «завтра», в счастливом «уже сейчас»?
Вот он я – выбираю не совершать плохого,
Обнимать, целовать, смеяться, гулять, любить…»
Прочитав стихотворение, Ноа прервался на полуслове, застыл, пробежав глазами по строчкам. Альба заметила, как на острых скулах заиграли желваки и как дернулся его кадык. Она хотела позвать его, сказать что-то что прекратит все это.
Он поднял взгляд. Среди десятков глаз безошибочно нашел одни и захватил их в тягучий серый омут. В тот миг у Альбы перехватило дыхание. Вся ее злость, скрученная в водовороте эмоций, бурлила внутри, но отчего-то не могла выйти наружу. Она часто дышала, чувствуя, что воздуха все равно не хватало. Ее словно душили, зажав грудь в металлических тисках.
Воздух появился внезапно.
Ноа посмотрел на Патрика, вернул ему блокнот и быстрым шагом, не оборачиваясь, вышел из зала. И только тогда Альба поняла, что снова может дышать.
– Какого черта, здесь произошло? – застывшая в непонимании, она посмотрела на Кору и Купера.
– Все как всегда, Альба. Ноа развлекался, – Куп пожал плечами, словно ничего не произошло, поднял бутылку и выпил воды.
– Но почему никто не вмешался? Это ведь все ненормально! Он не имел никакого права так поступать.
– Зачем?
– Что прости? – Альба возмущенно обернулась к Купу.
– Он плевать хотел на всех, понимаешь? Это его сущность. Он делает, что хочет, и поверь, его бы не остановили.
– Но можно было попытаться!
Купер вскинул взгляд.
– Ты ведь тоже сидела и просто наблюдала за его выступлением, Альба.
Она посмотрела на парня, перевела взгляд на молчаливую, покрывшуюся румянцем Кору, поднялась и сдернула со стула рюкзак.
– Поверь, я сильно сожалею об этом.
В столовой снова стало шумно.
Произошедшего несколько минут назад словно и не было вовсе. Студенты разговаривали, обедали, смеялись и изредка бросали короткие взгляды на потухшего, словно свечка, Патрика.
– Привет, – Альба присела на стул и несмело улыбнулась.
– Привет. Не волнуйся, я выжил после того, как по мне проехался бульдозер по имени Ноа Стивенс, – он грустно усмехнулся и покрутил в руках блокнот. – Зачем он так? – поднял голову и посмотрел на Альбу.
– Этого я не знаю. Единственное, в чем я уверена точно – твои стихи прекрасны, Патрик.
– Ну да… Я слышал смешки. В пронзительной тишине разобрать их было довольно просто.
– Они смеялись из-за глупого и детского поступка Ноа, поверь мне.
Патрик поджал губы и внимательно посмотрел на Альбу.
– Ты здесь не так давно. Не хочу тебя расстраивать, но тебе пора уже привыкнуть, что в нашем мире есть Ноа. Есть и все! Со своими законами, привычками, необъяснимыми, временами жестокими, как сейчас, поступками. И от этого не убежать, понимаешь? И бороться не стоит. Ты все равно проиграешь.
Патрик поднялся, дернул молнию на сумке и взял лежащий на столе блокнот.
– Могу я прочитать твое стихотворение еще раз? Мне действительно очень понравилось.
Парень кивнул.
– Глупо теперь скрывать.
Он раскрыл блокнот, пролистал несколько страниц и, отыскав нужную, протянул его Альбе. Стихотворение на самом деле было прекрасным, чутким и проникновенным.
Особенно последние две строки, которые Ноа не дочитал…
…
Почему за меня выбирают совсем иное,
Если я лишь хочу банального
просто жить?»
∞
– Альба!
Кора крикнула в спину сестры. Не получив ответа, протяжно выдохнула и побежала следом.
– Да, постой же ты! Альба, так нельзя, слышишь меня?
Погода портилась. Ветер сильными порывами будоражил затихшие перед холодами листья деревьев. Небо понемногу начало затягиваться тучами.
Альба уверенным шагом шла по школьной парковке.
– Альба! Это неправильно!
Кора догнала сестру и, развернувшись, стала перед ней лицом. Шла спиной вперед, все еще пытаясь переубедить.
– Это не поможет, слышишь? Ты только себе сделаешь хуже. Для чего такие нагрузки? – она развела руки в стороны и поправила съехавшую с плеча лямку рюкзака. – Мы были в бассейне утром. А еще вчера и позавчера на тренировках дважды в день. Плюс ты работаешь. Да и школу не стоит списывать со счетов. – Кора остановилась и выставила вперед руки. Обхватила ладонями Альбины плечи и заглянула в глаза. – Давай вернемся домой.
– Я не заставляю тебя идти. Это нужно только мне.
– Не глупи, – Кора возмутилась. – Я не оставлю тебя в одиночестве после всего случившегося.
– Тогда пойдем, – Альба пожала плечами, а Кора взвыла.
– О, да ладно! Почему ты все еще злишься на него? Прошло три дня. Все уже забыли, а ты гробишь себя нагрузками, только чтобы побороть злость.
Альба выдохнула и покачала головой.
– Ты удивишься, но я только утром поняла, что не злюсь на Ноа. Хотя именно так и должно было быть. Нет, я злюсь на всех остальных.
– Объясни.
– Меня выводит из равновесия тот факт, что все, все, Кора, просто сидели и наблюдали за тем, что же будет дальше, понимаешь? Никто и не подумал даже встать на защиту Патрика. Это ведь ненормально!
Кора вздохнула.
– Пойми, его просто боятся. Никто не хочет, чтобы он даже запоминал их имена…
– Это глупо, – Альба сбросила на землю рюкзак с формой, сложила руки на бедрах и, опустив голову, прикрыла глаза. – Он обычный человек. Самый. Обычный. Человек, – она подняла голову и посмотрела на сестру. – Что он может сделать? Попросит Эда побить кого-то? Любые раны заживут, а честь и гордость, которою смогли отстоять, будут нерушимы.
Альба подняла рюкзак, смахнула назад затянутые в хвост волосы, упавшие на лицо из-за очередного порыва ветра, и подошла к лестнице спортивного корпуса. Не сумев отыскать в кармашке ключ-карту громко вздохнула.
– Несколько человек, о которых ходили слухи, что якобы у них Ноа вымогал деньги, в итоге переводились в другие школы, Альба, – Кора достала пропуск и приложила его к электронному замку. Дверь с тихим щелчком открылась. – Тихо, без скандалов. Но репутация Стивенса бежит впереди него.
– Мне плевать, Кора. Я не могу простить себя за то, что я могла что-то сделать, но не сделала. Пусть бы и не помогло, но тогда на душе не было бы так гадко.
Взмах рукой, быстрый вдох, тихий всплеск, когда ребро ладони вошло в воду, и все заново.
Альба любила это состояние. Когда твое тело предельно напряжено из-за нагрузок, сосредоточено лишь на выверенных движениях, а мозг абсолютно пуст. Вода очищала. Она помогала привести мысли в норму, избавиться от лишних, ненужных организму эмоций, которые только и делали, что разрушали цельное внутреннее «я».
Мышцы, утомленные частыми за последние дни тренировками: плаванием, физкультурой в школе, постоянным движением на работе, горели и ныли. Но Альбе нравилось чувствовать эмоции победителя, когда тело проявляло неимоверную выдержку и перебарывало эмоциональные, казалось, ранее невозможные барьеры и рамки.
А наблюдать за тем, как бесцеремонно и беспричинно рушат чьи-то личные границы, она ненавидела. Поэтому последние дни Альба чувствовала себя ужасно. Сначала злилась на Ноа, на Купера, затем на всех остальных, а главное – на себя.
Взмах, вдох, всплеск воды.
Она успокаивала. Давала возможность подумать, остыть и пересмотреть свое отношение к тому, что беспокоило.
Прошел почти час, когда Альба, наконец, позволила себе несколько минут перерыва и вылезла из воды. Повернув голову в сторону вышек для прыжков, она заметила Кору, которая сидела на самом краю и медленно болтала ногами. Уставшая, с едва заметными синяками под глазами и немного сонная, она повсюду упрямо следовала за сестрой, переживая и страшась за нее.
Альба вздохнула и прикрыла глаза. Чувство стыда накрыло с головой, как минуту назад делала это вода, затягивая в свои прозрачные сети. Кора не должна была страдать из-за ее эмоционального всплеска, который Альба прорабатывала нагрузками, в том числе и плаванием.
Оперевшись на руки, она полностью вылезла из воды и, подняв лежащее рядом полотенце, промокнула лицо.
– Кора. Что-то я устала. Пойдем домой?
Приняв душ и высушив волосы, они вышли из здания спортивного комплекса, когда на улице уже стемнело. Лишь фонари и свет из окон, которые еще не успели потухнуть, освещали дорожки и школьный сквер.
За время тренировки на улице начался дождь. Всего за несколько минут волосы девушек, как и одежда, намокли и неприятно прилипли к лицу и телу. Альба подняла голову вверх и посмотрела на темное небо. Холодные крупные капли падали на разгоряченную после плавания кожу и запускали табун неприятных мурашек.
– Альба, скорее.
Кора прикрыла ладонью лицо и кивнула в сторону парковки. Подхватив рюкзаки, девушки побежали к машине.
Сделав шаг с тротуарной плитки на покрытое асфальтом полотно, Альба услышала свист тормозов. Резко повернув голову и вскинув взгляд, ее ослепило ярким светом фар. А потом из груди исчез весь воздух.
Словно в замедленной съемке, Альба увидела, как темная машина, не справившись с управлением на мокром асфальте, ударила замершую от неожиданности Кору, и она тряпичной куклой пролетела несколько метров, а затем упала на мокрую траву…
Удар сердца…
Альба словно со стороны, из-под плотного пухового одеяла, слышала, как в ее ушах шумела кровь и чувствовала, как поднималась и опускалась грудь при каждом вдохе.
Удар сердца…
Альба сбросила рюкзак и подбежала к сестре. Закрыв глаза и не двигаясь, Кора лежала на мокрой траве. Ее руки были разбросаны в стороны, правая нога неестественно вывернута, а через порванные джинсы Альба увидела слишком белую в свете фонарей кость. Капли дождя падали на бледную кожу, смешивались с ручейками крови и исчезали, впитываясь в темную землю.
Удар сердца…
Сглотнув комок паники, Альба сделала глубокий вдох и приложила пальцы к сонной артерии на шее Коры. Не сумев разобрать пульс, она дотронулась немного подрагивающей рукой к ее груди. Резко вздохнув, Альба почувствовала, как паника захватывает не только ее тело, но и мысли.
Сердце Коры не стучало.
Удар сердца…
Альба подняла руку и приложила пальцы к запястью сестры. Аккуратными движениями ощупала шею и голову.
Развернувшись, она нашла глазами рюкзак, в котором лежал телефон. Нужно было спешить. Внезапно опустившиеся на плечи руки испугали ее. Она вздрогнула, резко обернулась и встретилась с взволнованным серым взглядом.
– Что случилось?
На секунду Альба почувствовала облегчение, что в этот страшный момент она оказалась не одна. Ноа присел рядом с Корой и осмотрел обездвиженное тело.
– Здесь была машина… Она… ее она сбила. И… с ногой все плохо, шея в порядке, голова разбита, – сбивчивый шепот вырвался из дрожащих губ. Альба подняла голову и нашла своим взглядом такой нужный сейчас серый. – Ноа… У нее сердце не бьется.
Альба видела, как напряглись острые скулы, заиграли желваки, а потрескавшиеся, но мокрые от дождя губы сложились в тонкую линию. Он кивнул и поднялся.
– Лиам, подгони машину. Эд, звони в больницу. Опиши, что случилось и скажи, что мы едем. Пусть будут готовы. В такую погоду мы доберемся быстрее.
Смахнув в лица мокрые волосы, Альба поднялась на ноги и только тогда заметила, что рядом с Ноа стояла вся футбольная команда. Парни взволнованно смотрели на Кору и тихо переговаривались.
– Где машина? – Ноа обернулся к футболистам.
– Скрылась. Камеры работают. К тому же я запомнил последние цифры номера. Найдем, – Джон кивнул.
Пока остальные были заняты, Альба зафиксировала травмированную ногу Коры, а через мгновение услышала звук подъехавшей машины, из которой выскочил Лиам. Ноа дал несколько указаний. Парни, сгруппировавшись и аккуратно придерживая Кору, переместили ее на заднее сидение.
– Все по домам. Лиам и Эд, вы за нами. Альба ты со мной.
Альба кивнула и залезла в салон машины. Обернулась, увидела бледное лицо сестры и сглотнула царапающий горло ком.
– Мы готовы, – Ноа захлопнул дверь и повернул ключ. Рука уверенно обхватила ручку коробки передач. На нее же легка ледяная, женская.
Он поднял взгляд и мгновенно затянул в свои топи. Альба смахнула упавшую на щеку слезу и шепнула.
– С ней все будет хорошо?
На долгие, кажущиеся вечностью секунды, Ноа замолчал. Скользнул взглядом по испуганному лицу и окутал необъяснимым теплом. Альба заметила, как дернулся его кадык.
– Я не знаю.
∞
Самое страшное, что может быть в критической ситуации – это неизвестность.
Когда все, что у тебя есть – лишь ударяющий по нервам звук бегущих стрелок на часах в комнате ожидания. Горячий кофе из автомата, который вопреки законам физики и биологии не может согреть, и бесконечные, снующие диким взъерошенным роем мысли.
Они доехали к двери приемного покоя очень быстро. На улице уже стояла команда сестер, в отделении врачи. Они аккуратно достали Кору из машины, переложили на каталку и спрятали за закрытыми дверями.
Альбу не пустили.
Она не помнила, как оказалась на стуле в комнате ожидания. Кажется, ее кто-то привел – в памяти всплыло ощущение тепла на дрожащих плечах. Опустошение и беспомощность гранитной плитой давили на грудь, не давая возможности дышать. Альба смотрела на бегущую стрелку часов и отсчитывала каждую секунду своего бесконечного падения в зияющую пустотой пропасть.
По дороге Эдриан позвонил тете и дяде, заехал за ними и привез в больницу. После заполнения бумаг они остались в коридоре возле операционной. Альба не смогла. В тот момент, когда она начала медленно оседать на пол, ее и подхватили чьи-то руки и привели сюда – в комнату, заполненную неудобными стульями и оглушающей тишиной.
– Альба, – тихий, глубокий, с хрипотцой голос прорвался в мысли. Альба повернула голову и пустым взглядом посмотрела на парня рядом. – Хочешь чего-нибудь. Воды может?
Она покачала головой и снова уставилась на часы.
– Принести еще кофе? – голос не сдавался. Врывался в мысли, окутывал своим теплом и пробирался под кожу.
Альба опустила глаза, посмотрела на наполненный доверху бумажный стаканчик, который, как оказалось, держала в руках, и снова покачала головой. Склонилась и поставила остывший кофе на столик рядом.
– Что вы там делали? – чтобы отвлечься, задала вопрос охрипшим голосом.
Ноа вздохнул.
– Мы возвращались с вечерней тренировки. Дождь лил, почти ничего не было видно. Успели заметить только, как со свистом сорвалась с места машина. А потом тебя… на коленях на мокрой траве, – Альба обернулась на Ноа. – У тебя байка яркая, вот я и заметил…
Она кивнула, отсчитала в голове еще десяток секунд, следуя за стрелкой часов, и снова спросила.
– А здесь? Что ты делаешь здесь?
Ноа покачал головой, наклонился и положил локти на колени. Громко и медленно выдохнул.
– Это очень глупые вопросы. Но я не знаю, что бы делал сам, окажись на твоем месте. Поэтому можешь спрашивать, что хочешь, пчелка.
Альба сглотнула.
– Где Эд и Лиам? Я помню, что ты сказал им ехать за нами. А потом они привезли родителей Коры.
– В спешке мы забыли ваши вещи. Они вернулись за ними к школе. Дождь льет, там явно все испортилось, но это мелочи.
Ноа опустил голову и провел ладонью по затылку. В свете ламп мокрые волосы казались еще темнее и небрежными прядями спадали на лоб. Капли воды срывались с кончиков и летели на пол, образовывая у подошв кроссовок небольшие озера.
Альба испуганно вздрогнула, когда внезапно открылось окно и поток холодного воздуха ворвался в помещение. Руки, ноги, спина… все было мокрым. Под одеждой моментально побежали мурашки. Тяжесть сырых волос, лежащих на спине, ощущалась неподъемной ношей.
Ноа поднялся, подошел к окну и, провернув ручку, захлопнул его. Через несколько секунд на плечи Альбы упала спортивная куртка.
– Держи, ты промокла, – он поправил ее, полностью укутав сгорбленное тело. – Еще сухая футболка есть. Можешь переодеть в туалете или здесь, я отвернусь.
Альба подняла голову и встретилась своим полным слезами взглядом с мужским, который, к ее удивлению, был наполнен теплом.
– Не нужно, – она покачала головой. – У меня уже есть одна твоя вещь.
Ноа не отвел взгляд, но Альба заметила, как дернулся его кадык.
– Не понимаю, о чем ты.
– И я не понимаю… тебя, – а после этих слов хмыкнул и приподнял бровь.
– Удивляю?
Он снова присел на стул рядом. Сцепил руки в замок и уперся локтями в колени.
– Постоянно. Я не знаю, что от тебя ожидать в следующую секунду.
– Это хорошо или плохо? – Ноа обернулся.
Альба откинулась на спинку стула, прикрыла глаза и прошептала.
– Это пугает.
Через несколько минут тишины дверь открылась, и они вскочили. В комнату зашел дядя Сэм, посмотрел на Альбу и покачал головой. Она перевела испуганный взгляд с Ноа на дядю и обратно. Прикрыла лицо руками и почувствовала, как сильные мужские пальцы впились в нежную кожу ее плеч.