Благословение небожителей. Том 6
– Но вначале ты говорила иное… Мы же условились! Я непременно исполнил бы обещание…
– Ты столько клялся мне в вечной любви, – перебила его Цзянь Лань. – И чем закончилось? Что ты мог мне дать? Единственный приличный подарок – золотой пояс, и тот запретил продавать!
Под её напором Фэн Синь с виноватым видом отступал, а демоница злилась всё сильнее:
– А этот дрянной амулет? Я, наверное, совсем сдурела, если поверила, что подобное дерьмо может кого-то защитить! Ни капли удачи не прибавилось, зато несчастья посыпались одно за другим! Ты… денег получал всё меньше, а бесился всё больше. Что ещё мне оставалось, кроме как прогнать тебя? Ждать, пока ты копыта откинешь? Ждать, пока я стану тебе противна, чтобы ты начал роптать, возненавидел меня и сам свалил?
Долгое время Фэн Синь не отвечал, и Се Лянь, наблюдающий за этой сценой, тоже не знал, что сказать. На него нахлынули воспоминания: как Фэн Синь затемно уходил на работу и возвращался домой в ночи, еле волоча ноги; как он радовался и грустил без видимой причины; как однажды, собравшись с духом, попросил у принца деньги в долг. Всё, что тогда казалось странным, теперь обрело смысл.
Фэн Синь был другом Се Ляня, его слугой – но не рабом. Он мог бы завести семью, но встретил девушку в те тяжёлые времена, когда наследного принца отправили в ссылку. Се Лянь и о себе тогда не мог позаботиться, не то что о товарище. Принц страдал, Фэн Синь тоже. Все страдали и в конце концов просто не смогли больше выносить эти мучения. Получается, Цзянь Лань первой догадалась, к чему всё идёт.
Бедняга Фэн Синь делал всё возможное, чтобы поддержать её, – даже подарил амулет и сказал, что вещица защитит и дарует удачу. Девушка бережно хранила его среди одежды своего ещё не родившегося ребёнка, но талисман не принёс им счастья.
Цзянь Лань, похоже, осознала, что наговорила лишнего, подхватила сына и направилась к выходу.
– Цзянь Лань! – окликнул её Фэн Синь. Он с удручённым видом почесал в затылке. – Ты… Вернись. Я всё ещё… Эх, я чувствую, что… хочу заботиться о вас. Должен заботиться о вас. Я же обещал.
Цзянь Лань обернулась и долго пристально смотрела на него, после чего крепко сжала в объятиях сына и хмыкнула:
– Не стоит. Я знаю, ты брезгуешь таким отпрыском, в твоих глазах он – создание тьмы. Но ничего, у Цоцо есть я.
– Я не брезгую! – возразил Фэн Синь.
– Тогда почему ты так жесток с ним каждый раз? Ты действительно сможешь принять его?
– Если он сможет измениться, почему нет?
Демоница холодно усмехнулась:
– Спрошу иначе: ты, небесный чиновник, осмелишься прилюдно объявить об этом?
Фэн Синь оцепенел: ответ был очевиден.
Неупокоенный дух свернулся калачиком в объятиях матери и злобно скалился на отца, похожий на мелкую ядовитую тварь или искалеченного зверёныша, но никак не на человеческого ребёнка.
Какой небожитель согласится признать чудовище своим сыном? От подобного позора вовек не отмоешься – окажешься не у дел, верующие отвернутся, и погаснут огни благовоний.
Глава 215
Окольным иль прямым путём достигнуть цели
Фэн Синь хотел было что-то сказать, но Цзянь Лань не дала ему и рта раскрыть:
– Незачем отвечать. Ты теперь пленник, и как бы ты ни пел – я не поверю ни единому слову. Лучше молчи. Даже если попросишь, я тебе его не отдам!
Дух нерождённого высунул язык и злорадно хмыкнул, совсем как взрослый. Цзянь Лань с размаху шлёпнула его по попе:
– Это ещё что за рожи? Ну почему ты такой непослушный?!
Уродливое личико духа сморщилось, и он наконец угомонился. Мать с сыном спешно покинули дворец Наньяна. Фэн Синь кричал им вслед: «Цзянь Лань! Цзянь Лань!» – но демоница даже не обернулась. Оставшись в одиночестве, генерал обречённо плюхнулся на пол и уставился на огромную белую редьку, покрытую следами укусов. Какое-то время он не сводил с неё глаз, затем приложил правую руку ко лбу и лёг, не в силах даже выругаться.
Се Лянь вздохнул. Внезапно Хуа Чэн окликнул его:
– Гэгэ! Помнишь ту ночь на горе Юйцзюньшань? Дух нерождённого тоже был там.
Принц догадался, что Хуа Чэн нарочно меняет тему, он и сам был не против. К тому же в той истории действительно оставались тёмные пятна. Се Лянь заставил себя сосредоточиться и ответил:
– Помню. Я сидел в паланкине, а он давал мне подсказки, как найти призрачную невесту, то есть Сюань Цзи. По непонятной причине я один слышал его песню…
– Должно быть, Цзюнь У его надоумил.
– Значит, загадка была частью плана Владыки. Интересно, почему дух стал служить ему? Надо будет спросить у советника.
– Этим мы сейчас и займёмся. У меня хорошие новости: призрачные бабочки отыскали место, где его держат.
– Где же? – оживился принц.
– Во дворце Линвэнь.
Прежде во дворце царила суматоха, по залам сновали божества литературы с горами свитков в руках, а у ворот толпились посетители. Теперь их сменили дозорные с каменными лицами из числа богов войны. Принц беззвучно опустился на угол крыши и спросил:
– Советник здесь? Его охраняет Линвэнь?
– Да, – кивнул Хуа Чэн. – На ней Парчовое Одеяние – сейчас она и богиня литературы, и бог войны.
Се Лянь осмотрелся и подытожил:
– Будет непросто.
Бог Парчового Одеяния уступал князю демонов и наследному принцу в силе, однако зрение и слух у него были куда острее, нежели у простых дозорных. Он быстро заметит незваных гостей, а значит, о них узнает и Линвэнь.
– Сам Цзюнь У наверняка свободно пользуется духовной связью, и Линвэнь сразу доложит ему обо всём. Нужно найти способ выманить у неё Парчовое Одеяние, без него она станет всего лишь богиней литературы, а артефакт превратится в бесполезную тряпку.
– Не надо ничего придумывать, рано или поздно она сама его снимет, – возразил Хуа Чэн.
Се Лянь сразу понял, что он имеет в виду. Парчовое Одеяние сложно было назвать приятной вещицей – оно источало тёмную ауру, а Линвэнь до сих пор формально числилась небесным чиновником. Ей тяжело было долго носить на себе артефакт, она и без того тратила немало духовных сил на поддержание мужского воплощения. Хоть раз в день ей наверняка приходилось снимать проклятые одежды, чтобы отдохнуть.
Пока Хуа Чэн с Се Лянем шёпотом обсуждали план действий, из ворот неторопливо вышел мужчина в чёрном. Он передал что-то дозорным, затем направился в боковые помещения, а оттуда вскоре появился другой человек и скрылся в главном зале.
То была Линвэнь, сменившая мужской облик на свой истинный. На ней больше не было Парчового Одеяния, и движения утратили ту лёгкость, которая с первого взгляда выдаёт мастера боевых искусств.
Если она переодевалась в павильоне, значит, артефакт сейчас там! Се Лянь с Хуа Чэном переглянулись.
– Они разделились, – сказал князь демонов. – Гэгэ, тебе везёт.
– Это Саньлану везёт, – вздохнул принц.
– В главный зал или в боковой?
Се Лянь подумал и ответил:
– В боковой! Пока непонятно, что происходит. Если Линвэнь стережёт советника, нам мимо неё не пробраться. Однако, если нам удастся заполучить Парчовое Одеяние, можем попробовать договориться с ней.
Они дождались смены караула, спустились с карниза и незаметно прошмыгнули в павильон. Внутри Се Лянь вытер вспотевший лоб: от одной мысли, что они тайком обыскивают покои небожительницы, принцу становилось не по себе. Впрочем, стоило ему оглядеться, и он забыл про стыд. Помещение было не таким роскошным, как бывшие владения наследного принца, обставлено менее изысканно, чем дворец Му Цина, и немногим чище холостяцкого жилища Фэн Синя – словом, совсем не походило на девичью комнату.
Среди немногочисленной мебели Се Лянь сразу приметил сундук. Едва принц поднял крышку, в лицо ему хлынула демоническая энергия. Он заглянул внутрь и скривился: час от часу не легче! Всё как тогда, в красильне, где они искали Парчовое Одеяние среди сотни других нарядов. На этот раз вещей было меньше – около десятка, зато все они были чёрными, абсолютно неотличимыми друг от друга. Как понять, есть ли среди них нужная? У принца разболелась голова.
– Саньлан… Чем сейчас занят Цзюнь У? Нужно поторопиться.
Всё это время Хуа Чэн внимательно следил за обстановкой в столице.
– Всё в порядке, гэгэ, он не знает о твоём побеге. Сейчас он во дворце Шэньу, вызвал на допрос Му Цина. Думаю, это надолго.
– Му Цина? – взволнованно переспросил Се Лянь. – Зачем?
– Призрачные бабочки не могут попасть во дворец, поэтому я не в курсе подробностей. Но мы оба понимаем, – Хуа Чэн посмотрел Се Ляню в глаза, – что это не просто светская беседа.
Принц вспомнил, как Цзюнь У обошёлся с Инь Юем, и содрогнулся. Однако что толку сейчас от переживаний?
– Приступим! – решительно сказал Се Лянь. – Я буду мерить одежду, а ты – отдавать мне приказы.
– Давай лучше я, – предложил Хуа Чэн.
Принц покачал головой:
– Саньлан, ты уже надевал Парчовое Одеяние и оказался ему неподвластен. Может, потому что ты князь демонов? У нас нет выбора, остаётся только надеяться, что на мне чары сработают как надо.
С этими словами он развязал пояс, и белый халат упал к его ногам. Хуа Чэн вскинул брови и подал Се Ляню первое попавшееся одеяние из сундука:
– Что ж, прошу!
Принц переживал, что не влезет в дамское платье или будет выглядеть в нём непристойно, но всё оказалось не так страшно – халат Линвэнь пришёлся ему почти впору и прикрывал грудь. Се Лянь поднял голову:
– Ну вот, приказывай!
Хуа Чэн, обхватив правой рукой левый локоть, ладонью подпёр подбородок, задумчиво посмотрел на принца и протянул:
– Что ж, приказываю гэгэ… – Он выдержал паузу, а затем расплылся в улыбке: – Занять у меня духовных сил.
Се Лянь сразу понял намёк, от смущения у него чуть пар из ушей не повалил. Он поспешно скинул одеяние, пробормотав:
– Это… не оно!
– Эх, какая досада.
– Саньлан, ты… – возмутился Се Лянь. – Так неправильно! Веди себя серьёзнее, не нужно отдавать такие приказы.
– Я вполне серьёзен. О чём ты? Гэгэ, объясни поточнее, – наивно захлопал глазами Хуа Чэн.
Принц прочистил горло и сурово сказал:
– Выбирай что-нибудь другое, например покрутиться, дважды подпрыгнуть – что угодно, но не это.
– Что угодно? – приподнял бровь Хуа Чэн. – Хорошо, я понял.
Он передал следующий наряд Се Ляню, тот быстро надел его и повернулся в ожидании указаний.
– Гэгэ… – Князь демонов улыбнулся. – Не занимай у меня духовных сил!
Такого коварства принц не ожидал! Он потянулся к поясу:
– Ладно, опять не то…
– Подожди, – остановил его Хуа Чэн. – Почему ты так уверен? Это ещё не доказано.
Чтобы нарушить этот приказ, Се Ляню требовалось сделать обратное. Принц уставился на невозмутимого Хуа Чэна и воскликнул:
– Ну ты и хитрец! Так нельзя!
Князь демонов скрестил руки на груди и склонил голову набок:
– Почему же? Гэгэ, ты сам сказал, что я могу отдавать любые приказы, кроме того первого. Он пришёлся тебе не по нраву, и я отдал другой. Всё предельно честно!
Се Лянь не нашёлся с ответом, он ткнул в Хуа Чэна пальцем и забормотал:
– Ты… Ты… Ай, тебя не переспорить! Просто прекрати баловаться!
Не теряя времени, он чмокнул князя демонов и тут же отпрянул, смущённо озираясь, – на всякий случай. Хуа Чэн невозмутимо кивнул:
– Отлично, теперь мы знаем, что это не оно.
– Больше о таком не проси!
Принц снял халат, и Хуа Чэн протянул ему третий:
– Хорошо, хорошо. Как скажешь.
Се Лянь покорно накинул очередное одеяние и проворчал про себя: «Мне кажется, или Саньлан действительно с каждым днём ведёт себя всё нахальнее?»
Он боялся, что Хуа Чэн опять начнёт жульничать, но тот действительно успокоился и сосредоточился на деле. Впрочем, теперь и это казалось Се Ляню странным.
Перебрав все наряды из сундука, они так и не нашли нужный – принц не подчинился ни одной команде.
– Неужели Парчовое Одеяние хранится где-то ещё? – расстроился Се Лянь. – Нет, мы же видели, как Линвэнь вышла отсюда, да и сундук насквозь пропитан тёмной энергией!
Хуа Чэн прислонился к дверному косяку и задумался:
– Быть может, у Бога Парчового Одеяния нет власти ни надо мной, ни над тобой?
Глава 216
Надеть непросто, снять куда сложнее
Се Лянь перетряс всё содержимое сундука, но больше ничего не обнаружил. Смирившись с поражением, он накинул на плечи свой белый даосский халат.
– Делать нечего – придётся забрать вещи с собой.
Хуа Чэн усмехнулся – принц и сам понимал, что разгуливать по осаждённому городу с ворохом тряпья не лучшая идея, но других у него не было. Он наспех побросал одежду в сундук и собирался как раз поднять его, когда двери в зал отворились и на пороге появилась Линвэнь.
Повисла неловкая пауза.
Линвэнь выглядела уставшей, но, видимо, посчитала, что уже достаточно отдохнула и пора снова облачаться в Парчовое Одеяние. Она не ожидала застать кого-то в комнате и немедленно приложила пальцы к виску, чтобы доложить о происходящем Цзюнь У.
Хуа Чэн мгновенно отреагировал: только что он стоял с невозмутимым видом, но стоило ему бросить взгляд на Линвэнь, как двери за её спиной захлопнулись, а сама она изменилась в лице.
– Впечатляет, господин Хуа. – Небожительница опустила руку.
– Саньлан, ты установил заслон? – поинтересовался принц.
– Да, небольшой – только над этим павильоном.
Если Цзюнь У мог изолировать столицу от внешнего мира, кто мешал Хуа Чэну сделать то же самое с одним залом? Он стал клеткой внутри клетки. Слишком большой барьер привлёк бы внимание Владыки, но, чтобы не дать Линвэнь воспользоваться духовной связью, достаточно было и такого.
Се Лянь кивнул:
– Линвэнь, как видите, Бог Парчового Одеяния у нас в руках. Ведите себя осмотрительно, если не хотите, чтобы он сгорел в призрачном огне.
К удивлению принца, богиня в ответ улыбнулась:
– Но, ваше высочество, вы ошиблись.
Се Лянь и сам это подозревал, однако заспорил:
– Вы вошли сюда в Парчовом Одеянии, а вышли уже без него – значит, оставили его в зале!
– Ваше высочество, должно быть, вы неверно поняли… Я говорю, что его нет в сундуке.
Се Лянь с Хуа Чэном одновременно впились взглядами в белый халат на принце.
– Да-да, Парчовое Одеяние сейчас на вашем высочестве.
Пока Се Лянь в спешке примерял вещи, они перемешались. Богу Парчового Одеяния достаточно было принять вид даосского халата, чтобы под конец принц надел его не задумываясь. Се Лянь опустил голову и недоверчиво осмотрел рукава: «И где тогда мой?»
Хуа Чэн тотчас перевернул сундук, наряды посыпались на пол, и среди чёрных на самом дне нашёлся белый: воспользовавшись суматохой, Бог Парчового Одеяния незаметно спрятал его там.
Се Лянь даже не столько испугался, сколько удивился:
– Зачем такие сложности?
Кому понадобился его последний халат?! Однако сам Бог Парчового Одеяния умом не отличался, он вряд ли бы додумался до такого хитрого плана, а значит, его научила Линвэнь.
– Я рассказала Бай Цзиню про один фокус… Не думала, что когда-нибудь это мне пригодится, а вон как всё обернулось. Сейчас вы облачены в Парчовое Одеяние, которое… вручила вам я.
Если бы наряд передал Хуа Чэн, надев его, принц слушался бы Хуа Чэна, но раз халат обманом подсунул Бог Парчового Одеяния по указке Линвэнь, Се Лянь оказался в её распоряжении.
– А вам не приходило в голову, что Бог Парчового Одеяния попросту не властен надо мной? – спросил Се Лянь.
– Не попробуем – не узнаем, – улыбнулась богиня. – Ваше высочество, с этого момента вам запрещено нападать на меня. Если поняли, кивните.
Едва она это сказала, как принц вопреки собственной воле опустил подбородок. Итак, расклад сил изменился, но Се Лянь с Хуа Чэном не поддавались панике – стояли неподвижно, лишь обменивались взглядами. Линвэнь тоже не выказывала признаков беспокойства.
– Теперь прошу вас, господин Хуа, снимите барьер, – велела она.
– Саньлан, не делай этого, – поспешно сказал принц.
– Ваше высочество, вы уверены? – спросила Линвэнь. – Я могу отдать вам любой приказ.
Хуа Чэн по-прежнему оставался невозмутим, и Се Лянь подумал: «Ничего страшного. Я не могу сопротивляться Линвэнь, но на других её указания не распространяются. Нужно лишь подгадать момент, чтобы Саньлан сумел заткнуть ей рот, и проблема будет решена!»
Однако Линвэнь сразу раскусила его:
– Господин Хуа, если вы надеетесь застать меня врасплох, то зря тратите время. Ваше высочество, слушайте внимательно: если господин Хуа нападёт или любым другим образом мне навредит, вы должны атаковать его. – Итак, она не только перехватила инициативу, но и лишила противника возможности сопротивляться. – Хорошо. Господин Хуа, теперь снимите барьер. Я не могу пренебрегать своими обязанностями, во дворце скопилась гора документов, с которыми нужно разобраться, а я ничего не успеваю. Давайте поскорее уладим это недоразумение.
Хуа Чэн едва заметно улыбнулся, и в следующее мгновение Линвэнь выпучила глаза и разинула рот, она хотела что-то сказать, но не сумела вымолвить ни слова. Если бы кто-нибудь стоял у неё за спиной, то увидел бы опустившуюся ей на затылок призрачную бабочку, помахивающую серебристыми крылышками, – именно эта кроха обездвижила небожительницу.
Князь демонов скрестил руки на груди и осклабился:
– А мне и не нужно на вас нападать, чтобы обезвредить.
Линвэнь молчала, но во взгляде её отчётливо читался вопрос: «Господин Хуа, вы забыли? Я ведь уже отдала приказ его высочеству!»
В следующую секунду подействовали чары Парчового Одеяния: Се Лянь развернулся и глаза его заволокло пеленой. Лишь спустя какое-то время взгляд принца прояснился.
– Саньлан!
Он увидел перед собой Хуа Чэна, а на груди у него поверх красных одежд лежала ладонь – ладонь Се Ляня. Князь демонов даже не попытался уклониться – просто позволил ударить себя!
Прежде чем Се Лянь опомнился, Хуа Чэн крепко схватил его за запястье:
– Отлично. Ты атаковал. Приказ теряет силу.
Он был прав: выполнив указание Линвэнь, Се Лянь тотчас почувствовал облегчение – его тело вновь обрело свободу.
Принц отшатнулся и жалобно спросил:
– Саньлан, ты ранен?!
Он вгляделся в лицо князя демонов: тот не был человеком, кожа его оставалась, как всегда, белоснежной – словно годами не видела солнца. Однако, судя по голосу, он действительно не пострадал.
– Отличный удар, гэгэ! Ты в прекрасной форме, – улыбнулся Хуа Чэн.
От этих слов принц только больше расстроился:
– Я не шучу! Я ведь только что ударил тебя со всей силы! Ты точно в порядке?
Се Лянь куда чаще защищался и пытался обезвредить противника, а потому понятия не имел, как себя поведёт, если придётся самому нападать.
– И я не шучу, – заверил его Хуа Чэн. – Гэгэ действительно очень опасный противник. Если бы не две эти штуки на твоём теле, возможно, ты превзошёл бы Цзюнь У.
Се Лянь невольно дотронулся до шеи и тут же отдёрнул руку.
– Позволь задать тебе один вопрос… – сказал вдруг князь демонов.
– Какой?
– Ты ведь мог снять их. Почему оставил оковы?
Принц растерялся:
– Наверное… чтобы они служили напоминанием… – Тут он спохватился: – Саньлан, не переводи тему! Ты должен был остановить меня, зачем подставился под удар? Что за дурная привычка?
– Дурная привычка? И это мне говоришь ты?
– А что?..
Се Лянь вспомнил случай, когда сам едва не проглотил меч, сражаясь с духом нерождённого, и осёкся.
– А то, что это всё твоё дурное влияние, – охотно пояснил Хуа Чэн.
– Саньлан, будет тебе, – махнул рукой принц. – Пора заняться проклятым одеянием. – Он смущённо подёргал за полы белого халата.
Парчовое Одеяние нашлось, теперь оставалось придумать, как его снять.
Глава 217
Сотни лет в непроглядной пучине, тысячи – в огненной бездне
Часть первая
О том, чтобы сжечь Парчовое Одеяние прямо на Се Ляне, не могло быть и речи: они сгорели бы вместе.
– Придётся пока походить в нём. В конце концов, выпить мою кровь оно не может, а Линвэнь пока не в состоянии отдавать приказы.
В воздухе повисло облако синего дыма, а на месте, где прежде стояла богиня, появилась синяя неваляшка с предельно строгим выражением на личике и с кипой бумаг в руках. Се Лянь поднял куклу и сунул за пазуху, а затем они с Хуа Чэном покинули боковой зал дворца и пробрались в центральный.
Он выглядел куда более мрачно, чем прежде, и там действительно подстерегала опасность: среди гор свитков незваных гостей могли ждать стражники, а тянущиеся до самого потолка стопки книг грозили обрушиться в любой момент.
Благополучно миновав главный зал, Се Лянь с Хуа Чэном помчались к киноварно-красным дверям, и уже на подходе принц услышал дрожащий голос:
– Как это возможно? Нет, ну как?!
«Советник! – испугался Се Лянь. – Неужели нас кто-то опередил?!» Мощным пинком он распахнул дверь и рявкнул даже громче, чем собирался:
– А ну, отпустите его!
Мэй Няньцин внутри действительно оказался не один: когда дверь так резко отворилась, все присутствующие в недоумении обернулись.
– Ваше высочество?.. – Советник разинул рот от удивления.
Повисла тишина, а потом Мэй Няньцин опустил голову и снова уставился на стол перед собой:
– Подождите… Да что же это? Везёт как утопленнику!
Се Лянь с Хуа Чэном так и замерли. В комнате, помимо самого пленника, сидело ещё трое – карточная партия была в самом разгаре. Компанию советнику составляли человечки, вырезанные из бумаги, – неизвестно, как он заставил их двигаться, да ещё и играть. Принц ринулся на помощь наставнику, думая, что его допрашивают под пытками, а тот, оказывается, ругался на сданные карты. Се Лянь не знал, смеяться или плакать, но в любом случае рад был видеть своего бывшего учителя невредимым.
Эта сцена была ему отлично знакома: когда они с Фэн Синем жили в монастыре Хуанцзи, то регулярно заставали советника за игрой: карты были его страстью! И вот прошло восемь сотен лет, а ничего как будто не изменилось – даже азартный огонёк в его глазах блестел так же. И куда подевался запуганный пленник из дворца Шэньу?
Мэй Няньцин, не поднимая головы, пробормотал:
– Ваше высочество, наконец-то вы пришли. Позвольте мне закончить партию…
Се Лянь понимал, что стоит советнику взять в руки карты – он позабудет мать родную, а потому решительно вытащил его из-за стола:
– Хватит! Сейчас не время!
Мэй Няньцин с раскрасневшимися глазами заспорил:
– Нет, дайте мне отыграться! Ещё чуть-чуть, и удача обязательно мне улыбнётся!
– Не улыбнётся, уверяю вас.
Партия и правда продлилась недолго. Как и предсказывал Се Лянь, советник её продул. Взмахнув рукой, он убрал бумажных человечков и наконец-то снова стал серьёзным. Он одёрнул полы одежды, уселся и заговорил:
– Ваше высочество, всё это время я ждал вас. Знал, что вы непременно придёте.
«Оно и видно…» – подумал принц, но вслух этого, разумеется, не сказал: его учили не грубить старшим.
– Уверен, у вас накопилось множество вопросов, – добавил советник.
Хуа Чэн стоял в стороне, прислонившись к двери с небрежным видом, но, очевидно, не расслаблялся ни на миг – следил за обстановкой во дворце.
Се Лянь тоже оправил халат и уселся напротив наставника:
– Верно. Прежде всего я хотел убедиться… Цзюнь У и есть Безликий Бай? Наследный принц Уюна?
– Можете не сомневаться: это он, – подтвердил Мэй Няньцин.
– И у меня с ним нет ничего общего, так ведь? Мы два совершенно разных человека?
– Единственное, что вас связывает, – это падение Сяньлэ.
Принц подумал немного и тихо произнёс:
– Но, советник, прежде вы говорили, будто не знаете, что за тварь Безликий Бай, и будто он появился из-за меня…
– Ваше высочество, в то время я действительно не знал, а когда догадался, было уже поздно. Впрочем, я не ошибся: он действительно появился из-за вас.
– Что это значит? Я до сих пор не понимаю: почему он уничтожил Сяньлэ?
Советник взглянул принцу в глаза и ответил:
– Из-за одной вашей фразы.
– Фразы? – опешил Се Лянь. – Какой?
– «Тело пребывает в аду бесконечных мучений, душа – у Персикового источника».
Повисла тишина. Принц долго не мог собраться с мыслями, а затем уточнил:
– И всё?
– Да.
– Что не так с этими словами?
– С них всё началось… – горько вздохнул советник.
Се Лянь уже понял, что ему будет трудно принять правду, он хотел позвать Хуа Чэна, но тот, не дожидаясь приглашения, сам подошёл и сел рядом.
– Вы видели те фрески на горе Тунлу… – неуверенно сказал Мэй Няньцин.
– Видел. Вы их нарисовали?
– Да. Каждый раз, когда пробуждается Медная Печь, я пробираюсь туда. Чтобы предотвратить появление на свет князя демонов и чтобы оставить подсказки, которые поведают другим об Уюне и его наследном принце.