– Почисти картошку для начала, а там посмотрим.
Вскоре она с недоумением наблюдала, как сын ловко, как будто делал это каждый день, подправил нож на бруске, затем из-под его рук начала выползать ажурная картофельная кожура, а почищенная картошка, одна за другой, падала в кастрюлю с водой.
– Займись чем-нибудь, – посоветовал Саша, продолжая порученное дело. – А я сварю картошку и сосиски поджарю с лучком.
– Может, уроки делать начнешь? – несмело спросила мама. – А я уж с ужином закончу.
Было странно слышать в ее голосе такую робость.
«Однако я маман заинтриговал, – подумал сын. – Что-то такой нерешительности у нее не припомню. Нас с отцом в ежовых рукавицах всю дорогу держала. Не исключено, что батя от этих рукавиц и дал деру. Ленка-то его ни в чем не ограничивала, пока сама любовника не нашла».
Понаблюдав еще несколько минут и удостоверившись, что сын вполне справляется, мама ушла к себе и, что-то напевая, принялась за штопку носков.
Отец ввалился домой в хорошем настроении, тоже с песнями. Пропев слова «эх, тачанка, ростовчанка», принялся раздеваться. Раздевшись, он зашел в кухню и воскликнул:
– Лучком попахивает! Что там у нас сегодня на ужин?
– Иди мойся! – скомандовала мама. – Нечего грязными руками по кастрюлям шарить. Сегодня сын ужин готовил, так что у него все и спрашивай.
Петр Александрович с удивленной физиономией молча проследовал в ванную комнату.
Сашину стряпню съели очень быстро. А отец даже протер сковородку куском хлеба.
– Для первого раза неплохо, – одобрительно сказал он.
«Еще бы! Сосиски сейчас из мяса делаются, – подумал Саша, – поэтому и вкусно».
За чаем мама, улыбаясь, сообщила мужу:
– Петя, ты представляешь, Саша сегодня две пятерки принес, по английскому языку и истории.
Глаза Петра Александровича полезли из орбит. Он фыркнул и чуть не подавился кексом. Прокашлявшись после того, как его похлопали по спине, он пробурчал:
– Смотрю, сегодня день сюрпризов.
Он внимательно посмотрел на Сашу.
– Ничего не хочешь мне рассказать?
К его удивлению, сын не задергался, спокойно глядя на него, сообщил:
– Вообще-то Леонид Сергеевич хотел с тобой поговорить. Я думал тебе после ужина сказать, но вижу, ты уже в курсе, наверняка вы уже пообщались?
От того, что Саша ответил так по-взрослому, Петр Александрович растерялся и даже не знал, что дальше говорить. Инициативу перехватила жена, сразу набросившаяся с упреками на сына.
– Так вот ты чего сегодня такой ласковый, ужин приготовил, вокруг меня вился, как змий. Быстро выкладывай, что опять натворил!
Тот глянул на отца. Петр Александрович отрицательно покачал головой. Клавдия Васильевна не заметила этого сговора и продолжала наседать.
– Да ерунда, – махнув рукой, ответил он. – Всего-навсего вторую обувь сегодня не взял. Там таких, как я, человек десять не пропускали.
– Из-за этого родителей к директору не вызывают, – недоверчиво сказала мама.
– Так и не вызывали, – подтвердил Сашка. – Просто на шум вышел директор, меня увидел и попросил передать, чтобы папа к нему зашел.
– А что, телефона у нас дома нет? – не сдавалась мама.
– Ну, я не знаю, чего ему в голову взбрело, – сообщил Саша и встал из-за стола. – Спасибо за ужин, пойду делать уроки.
– Чего тебя Харитонов искал? – тихо прошипела Клавдия Васильевна. – Небось, опять баб своих обсуждали. Смотри, Петров, доиграешься! Я видела, как ты на своих прошмандовок поглядываешь. А уж как они на тебя смотрят – роман можно писать! Сослуживец твой – кобель известный, даром что замполит! Как в школе работает, не понимаю? Всех баб от завуча до сторожихи, наверное, опробовал. Кончится мое терпение, сама в РОНО пойду, пусть там узнают, как коммунисты женам изменяют.
– Ну что ты несешь! – разбушевался муж. – От ревности совсем крыша съехала!
У Клавдии Васильевны крыша никуда не ехала, просто она начинала своим женским нюхом чувствовать, что муж отдаляется от нее и близится день, когда он может уйти из семьи. Работая главным врачом детской поликлиники, она выслушала не одну такую историю, поэтому излишнее внимание Петра Александровича к своим ученицам не одобряла, и ее беспокойство росло по мере их взросления.
К сожалению, она не знала о том, что ее сын тоже озабочен этой проблемой. И, скорее всего, она даже бы согласилась с методом ее решения. Пока же она ничего не могла придумать лучше, чем зарыдать.
Петр Александрович вскочил, охлопал себя по карманам и тут вспомнил, что он не курит уже год. Выматерившись про себя, он пошел в туалет, где за канализационным стояком у него была припрятана пачка «Памира». Вытащив пару сигарет, он вышел на лестничную клетку и закурил, стараясь, чтобы дым уносило в раскрытый чердачный люк.
– Довела ведь до трясучки, – беззлобно ругал он жену. – Такое настроение испоганила!
Саша в это время сидел над учебниками и тетрадками. Неведомая сила, перенесшая его в этот мир, дала ему отличную память, и сейчас он поглощал страницы учебника с небывалой скоростью.
Его сосредоточение было нарушено приходом Сашки Матвеева. Беловолосый крепыш из параллельного класса подружился с ним в прошлом году, когда они вместе начали паять транзисторные приемники. Ничего особого они пока не напаяли и не напаяют, поэтому Петров, зная будущее, решил завязать с этим делом.
Мама с недовольным лицом проводила позднего гостя в комнату сына и, сказав, чтобы долго не засиживались, ушла к телевизору.
– Ну ты дал шороху сегодня, – первым делом сказал Матвеев. – Я тебе давно говорил, что надо этих уродов отпинать. Жаль, меня не было, а то Филе я бы с удовольствием настучал по роже.
Он действительно мог это сделать и не раз предлагал свою помощь, но Петров гордо отказывался, не желая, чтобы про него говорили, что он прячется за чужую спину.
На этом тема драки была закрыта, и Матвеев решил ознакомиться с успехами приятеля. Однако Саше похвастаться было нечем.
– Знаешь, Мотя, недосуг все было, да и, честно говоря, не хочется мне больше этим делом заниматься, – откровенно признался он.
Матвеев удивленно смотрел на друга и никак не мог понять, как можно бросить такое интереснейшее дело, как радиотехника. Ему даже слегка взгрустнулось, но грусть моментально прошла, когда друг отдал ему пакет с радиодеталями.
Петров, совершив такой поступок, мысленно вспомнил себя в этом возрасте и подумал, что тогда он с такой легкостью ни за что не отдал бы все эти триоды, диоды, конденсаторы. Ведь купить в магазине это было практически невозможно. А сейчас ему было нисколько не жалко этого барахла.
Матвеев дрожащими руками перебирал драгоценности, лежащие в пакете. Ему доставать радиодетали было гораздо сложней, чем Петрову, его семья жила от получки до получки, и лишних денег у них не было.
После этого беседа у них не пошла. Матвеев, боясь, что Сашка осознает свою потерю и потребует вернуть назад свое добро, стал прощаться. Петрову было смешно и грустно. Грустно, потому что разговор с другом был ему нисколько не интересен.
«Как дальше жить? – уныло думал он. – А ведь еще год в школе мучиться, да и в училище будет не лучше. Черт! Что же такого придумать?»
Однако в голову пока ничего не приходило.
Он проводил друга и, закрыв за ним дверь, пошел к родителям. Те в это время увлеченно смотрели концерт по телевидению.
