banner banner banner
Замок принцессы Ольденбургской
Замок принцессы Ольденбургской
Оценить:
 Рейтинг: 0

Замок принцессы Ольденбургской


– Какими судьбами? Где так загорел?

– В Египте, – ответил Венька. – С семьёй недавно летали. А сегодня, вот, был у вас на совещании. А ты что, в отпуске?

– Нет, я на пенсии, – старательно подавляя в себе смущение, иронично усмехнулся я.

Венькины брови взметнулись вверх.

– Это как?

Разве он об этом ещё не знает? Странно. Сплетни в нашей организации, как правило, текут полноводной рекой!

– А вот так, – выставил глаза я и поведал ему обо всём произошедшем.

– М-да, – озабоченно крякнул он. – Вот так дела! Ну что ж, поздравляю.

Последняя его фраза прозвучала тоном самого заботливого сочувствия, в котором отчётливо сквозила фальшь.

– И что ты собираешься делать?

– Пока отдыхать. А дальше посмотрим, – с вызовом вперил в него свой взгляд я.

Мой бывший сокурсник развёл руками.

– Ну, хорошего отдыха, – криво улыбнулся он.

– Спасибо, – состроил похожую гримасу я…

Когда я вернулся домой, в прихожей витали запахи тушёного мяса и лука. Это мой сын, только что вернувшись со школы, разогревал себе на кухне обед.

– Ух, ты! – увидев в моей руке торт, восхищённо воскликнул он и потянулся к нему, намереваясь отрезать себе кусочек.

– После того, как пообедаешь, – ставя торт в холодильник, отстранил его я. – Нечего портить аппетит.

– Ну, пап!..

– После того, как пообедаешь, – строго повторил я и поинтересовался, какие у него успехи в школе.

Лицо Данила приняло уксусное выражение. Успехов, судя по всему, не было.

Заглянув в его дневник, я увидел «тройку» по геометрии.

– Это что такое? – нахмурился я.

– К доске вызывали. Пример сложный был.

– И что, ты не смог его решить?

– Да смог. Но только не сразу.

На возможность полакомиться тортом эта «тройка», впрочем, никак не повлияла, и мой сын умял его с большим удовольствием.

Регине торт тоже понравился.

– А что, съезди, развейся, – сказала она, когда я поделился с ней идеей относительно своей турпоездки.

Но вечером раздался телефонный звонок, который заставил меня эту поездку отложить. Звонил Венька.

– Слушай, я вот что сейчас подумал, – задумчиво проговорил он. – Может ты поможешь мне в одном деле? Ты же сейчас свободен. Дело тут какое-то странное, запутанное.

– А что за дело? – поинтересовался я.

– Ну, это не по телефону. Может приедешь завтра ко мне?

Я не раздумывая согласился.

– Хорошо, приеду.

Глава третья

Рамонь от Воронежа находится недалеко, всего в каких-то сорока километрах. Примерно столько же минут пути, и к назначенным десяти часам я был уже на месте.

Припарковав машину у Рамонской районной прокуратуры – трёхэтажного бело-красного кирпичного здания со встроенными по краям колоннами – я зашёл внутрь, назвал себя и тут же, без каких-либо звонков, получил от охранника разрешение миновать барьер. Он был обо мне уже предупреждён. Разумеется не барьер, а охранник.

Второй этаж. Приёмная. Миловидная светловолосая секретарша. Прокурорский кабинет. И вот я уже сижу напротив Веньки.

– Ну, как настроение? – осведомился он.

– Пенсионное, – пошутил я.

– Для нашей «спецоперации» это даже и хорошо, – заключил Венька. – Больше достоверности. Ну что, давай введу тебя в курс дела.

– Давай, – подался вперёд я.

Мой бывший сокурсник поднялся с места и уселся рядом со мной за приставной стол.

– Нашу главную районную достопримечательность, замок принцессы Ольденбургской, ты, конечно же, знаешь.

– Конечно, знаю, – подтвердил я.

– До тебя не доходили слухи, что в нём время от времени исчезают люди?

– Доходили. И не только про то, что там исчезают люди, но ещё и про то, что там водятся призраки, – ответил я. – Но это же бульварные страшилки. Или это не так?

– Насчёт призраков не знаю, – озабоченно причмокнул Венька. – Но вот насчёт исчезновения людей – не так. Во всяком случае, в последнее время.

– Вот те раз! – округлил глаза я.

– Исчезли два ночных сторожа. Первый – пять месяцев тому назад, в декабре. Второй – совсем недавно, в начале апреля. Пришли вечером на смену, а утром их след простыл. И никаких следов. Домой не возвращались, нигде не появлялись. Числятся пропавшими без вести. Следствие ничего не дало. Следов, как я уже сказал, никаких. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знает.