От сильной боли Дика скрутило, он охнул и схватился за живот: внутри что-то тянуло, мяло, давило. Не успел вовремя пообедать, а после той раны всегда так, она не позволяет о себе забыть…
Это случилось около семи лет назад.
Частное сыскное агентство Дика Сакса было, пожалуй, лучшим во всём Лос-Анжелесе. Естественно, дела шли хорошо. Под началом Дика работали двадцать шесть человек, включая его сына Томаса.
Однажды в агентство инкогнито явился представитель Леона Дугласа, президента корпорации «Нэшнл компьютерс». Он пригласил детектива в шикарный офис своего начальника. Сам провёл его сквозь многочисленную охрану в святая святых. В конфиденциальном разговоре Леон Дуглас попросил Дика проследить за своим служащим Клемом Мэнсфильдом. Тот работал рядовым инструктором, звёзд с неба не хватал, но с недавних пор заметно улучшил своё материальное положение: переехал на новую квартиру, обставил её, купил «шевроле-корветт». Деньги тратил без особого счёта. Хотелось бы знать источник его доходов.
– Догадываюсь о причине вашего интереса к своему сотруднику. Что выпускает ваша корпорация, мистер Дуглас?
– Многое. Расскажу о том, что мы готовим к выпуску в настоящее время. Наши последние разработки должны совершить настоящую «компьютерную революцию»: мы осваиваем выпуск микропроцессоров нового поколения – микрокомпьютеров на кристаллах. Крошечная пластинка кремния представляет собой математическое и логическое сердце электронно-вычислительной машины. Никогда прежде не было столь мощного орудия для создания «умных» изделий. К их обычным функциям прибавляется способность запоминать большой объём информации, производить математические операции и принимать решения. Понятно я излагаю свои мысли?
– Честно говоря, я мало что понял, – с улыбкой признался Дик. – Изъясняйтесь попроще.
– Наш новый микропроцессор – крошечная электронно-вычислительная машина. Может быть даже меньше песчинки. Причём, поразительно дешёвый. Относительно, конечно, аналогичных изделий. А вот применение его – самое обширное. Телефоны с нашим микропроцессором получат многие новые дополнительные функции, а их габариты при этом даже уменьшатся… В наручные часы можно будет поместить телевизор, диктофон, фотоаппарат…
– Понятно. И какие доходы вы ожидаете от своей новинки?
– Скромно говорят, немалые. Мы – пионеры, первопроходцы! Речь идёт о многих, очень многих сотнях миллионах, как минимум. Учтите, подобные микропроцессоры можно использовать в новейших видах вооружений. Ожидаем заказов Пентагона.
– У вас, очевидно, имеются конкуренты?
– Да. Корпорация «ПНХ инкорпорейншл». Она недавно официально объявила о подготовке к выпуску аналогичной продукции.
– Предполагаете утечку информации?
– Наши эксперты дали такое заключение. Но мне нужны конкретные факты.
– Значит, у вас появилось подозрение, что информацию продал конкурентам ваш сотрудник? Как его зовут?
– Я уже называл его имя – Клем Мэнсфильд. У нас имеются веские подозрения о его причастности, но это только подозрения, предположения. Доказательства должны предоставить мне вы.
– Сделаю всё, что в наших силах.
– Прошу всё хранить в самой строгой тайне. Мой телефон снабжён противоподслушивающим устройством, но подстраховаться не лишне. Информацию будете передавать мне лично. Только мне. О встрече договоримся, когда вы что-то обнаружите…
Задание оказалось нелёгким, но Дик со своими помощниками выведал всё: Мэнсфильд оказался мелкой сошкой, но вывел на более крупную фигуру – Джэкоба Стоуна, вице-президента корпорации «Нэшнл компьютерс». Леон полностью доверял ему и поначалу даже не поверил выявленным фактам. Пришлось Дику предъявить все материалы, имеющиеся в наличии: видео- и фотосъёмку, записи телефонных и личных разговоров Джэкоба Стоуна с Мэнсфильдом. Более того, удалось установить связь между последним и руководством конкурирующей корпорации, где работал двоюродный брат Мэнсфильда.
Леон Дуглас попросил документально зафиксировать причастность руководства конкурирующей компании к промышленному шпионажу, чтобы подать иск в суд. Дик энергично взялся за дело. Где-то его люди дали промашку, слежку обнаружили. На кон было поставлено слишком много, и в страхе быть разоблачённым кто-то решился на крайнюю меру…
В то утро Дик с Томасом вышли из дома, беззаботно беседуя. Проезжающий мимо мотоциклист притормозил, а сидевший сзади его напарник выхватил «люгер» и принялся стрелять…
Дальнейшее происходило словно в тумане: то ли детектив остановился, а сын по инерции прошёл вперёд, закрыв отца и угодил под пули, то ли Томас сознательно прикрыл его собой…
Этого Дик так и не понял. В результате сын принял на себя почти все пули и умер мгновенно. Детектива лишь легко ранило в грудь. Он выхватил револьвер: первым выстрелом от волнения дал промах, а вторым ранил мотоциклиста. Его напарник, уже валясь на землю, выпалил наугад и пуля угодила Дику в живот. От страшной боли он потерял сознание…
Очнулся в больнице. Несколько дней пробыл на грани жизни и смерти. Чудом выжил. Маргарет схоронила сына без него. Когда она пришла на свидание с ним, то детектив не сразу её узнал – она стала седой. Ни одной волосинки прежде чудесного каштанового цвета!
Раненого мотоциклиста забрала полиция. Он признался, что нанят главой охранной службы корпорации «ПНХ инкорпорейншл». Стрелял его сообщник, известный полиции гангстер Микаэл Кацман, который сумел скрыться и с того дня находился в бегах.
Долго с содроганием вспоминал Дик ту жуткую боль в животе, страшнее её он ничего в жизни не испытывал. Конечно, если не считать моральных мук от потери любимого сына. Время от времени боль возвращалась, пусть и не такая сильная, но мучительная от того, что следом за собой тянула трагические воспоминания. О погибшем Томасе, поседевшей супруге, простреленном насквозь животе…
Маргарет категорическим тоном потребовала у мужа оставить работу в агентстве, опасаясь повторения чего-нибудь подобного в будущем. Поначалу и он разделял её мнение. Средств у них на оставшуюся, пусть и скромную, жизнь достаточно. Но потом детектив заскучал без дела, стал иногда надевать кобуру под мышку, сам посмеиваясь над собой: без неё ему чего-то словно не хватало. Раз жена застала его с ней и очень рассердилась: мол, на старое потянула, не образумился ещё!..
Спустя некоторое время Дик признался сначала самому себе, а затем и супруге, что без любимого дела жить не может, мучается весь, места себе не находит. Он всё продумал и поведал Маргарет, что наотрез будет отказываться от всех мало-мальски опасных дел, займётся самыми безобидными.
– Отныне работа будет для меня вроде хобби, ничего серьёзного, только осторожная игра – по маленькой, как говорится. Хочу спокойно дожить с тобой до глубокой старости.
Так он вновь занялся агентством, взял в помощники Стива и Питера. Дела шли не ахти как блестяще, ибо он был вынужден отказываться от весьма лестных предложений, если они таили в себе хоть какой-то риск. Но детектив не жаловался. Друзья говорили, что после того случая он сильно сдал. Дик не спорил, хотя порой его это задевало, успокаивал себя библейским изречением: всему своё время – время разбрасывать камни и время собирать камни. А его время прошло, надо себе в этом честно признаться, говорил он.
Казалось, так и будет длиться его спокойная размеренная жизнь, но подложенная бомба в автомобиль взорвала не только машину, но и привычный уклад, рутину будней. Дик всем своим нутром почувствовал приближение смертельной угрозы…
+ + +
Долго Дик не мог заснуть, ворочался в постели, переживая перипетии минувшего дня. Видимо, его беспокойство передалось жене: Маргарет спала нервно, иногда вздрагивая всем телом, сбрасывала с себя одеяло. Дик заботливо поправлял его, укрывая супругу.
Заснул лишь под утро. Ему приснился донельзя странный сон…
Он находился в каком-то дремучем лесу. Царила тёмная ночь, тусклый свет луны путался в призрачных облаках, придавая им зловещий вид. Дик с трудом пробирался через чащу. Валежник хрустит под ногами, колючий кустарник рвёт одежду. Его преследует нечто страшное. Что именно – он не знает, но чувствует всем своим естеством – сзади страх, грозная опасность. Попытался убежать от него, продираясь сквозь заросли, перелезая через мшистые поваленные бурей стволы деревьев и вдруг оказывался на опушке леса. Перед ним – поляна, а на ней костёр, от которого вверх взвиваются искры. Вокруг огня кружится развесёлый хоровод.
Дик облегчённо вздохнул: спасён! Вступил на поляну, сделал шаг-другой-третий и застыл поражённый – хоровод ведут не люди, а страшные скелеты с чёрными плащами на плечах и с венками на голых черепах с пустыми провалами мрачных глазниц. Венки походят на те, что используются на похоронах, только значительно меньших размеров. Они обвиты траурными ленточками. Зрение Дика чудесно обострилось, и он смог прочесть надписи на них: «От скорбящей матери», «От любящей супруги», «От безутешных родственников», «От сотрудников»…
Неподалёку от костра находилась груда сваленных вместе кос. Скелеты – смерти. Хоровод смертей! Они подбрасывали в огонь обломки гробов.
Дик стоял, не дыша. Понимал, что прибыл именно к тому, от чего пытался убежать. Надо скорее уходить отсюда!..
Внезапно чья-то тяжёлая и холодная рука легла на плечо Дика. Он вздрагнул всем телом, повернулся и увидел тёмную фигуру в балахоне цвета угля и с капюшоном на голове.
– Кто ты?
Ответа нет.
Тёмная фигура взяла человека за руку и потянула к хороводу.
– Идём к нам! Идём к нам! – стали приглашать оскаленными ртами смерти из хоровода.
– Нет, нет, не хочу! – бормотал Дик, но ноги сами несли его вперёд.
Ему сунули в руку косу, набросили на плечи плащ, а на голову – венок, от которого мороз пробежал по коже.
– Наш! Наш! – поднялся вокруг галдёж. – Какой красавчик! Совсем, как мы!
К его лицу поднесли зеркало и с ужасом Дик узрел вместо своего привычного лица жуткий череп с траурным венком. Точь-в-точь, как у всех смертей.
Отшатнулся с криком:
– Нет! Ни за что! Не хочу!
Повернулся бежать, но наткнулся на тёмную фигуру. Вместе с ней они повалились наземь. Балахон откинулся и Дик увидел ненавистное лицо убийцы своего сына Микаэля Кацмана.
