Телекин
Наконец смог успокоить себя до состояния «не боюсь, но очень опасаюсь» и пойти готовиться ко сну. Завтра ответственный день! Завтра мне предстоит узнать много нового о себе.
Но перед этим нужно как следует выспаться.
«И ведь даже голова не болит!» – такова была моя первая сознательная мысль этим замечательным утром. Нет, какие-то отголоски боли еще скребутся внутри моей черепушки, но это не идет ни в какое сравнение с позавчерашними болями.
Я был просто до краев заряжен позитивом, по самую макушку! Ничто не могло поколебать мой позитив этим утром!
В нетерпении вскочил с кровати и огляделся. Да уж, пожалуй, нужно будет вызвать оконных дел мастеров, с прошлой ночи окна как-то не удосужились зарастить трещины, хорошо хоть у меня современный тройной (точнее теперь уже двойной) стеклопакет стоит. Также, треснувший монитор тоже напрашивается на замену, но пока это не критично.
От инспекции своего кровного имущества меня отвлекла назойливая трель дверного звонка.
Прошествовав в прихожую, я предусмотрительно заглянул в глазок, рассмотрел столь раннего визитера, расслабился и открыл дверь, пропуская Гришу в квартиру:
– Гриша, 8 утра на дворе, ты чего такой ранний-то, как подснежник?
– И тебе доброго утра, гостеприимный ты наш! – саркастически ответил Гриша, стаскивая ботинки и пристраивая в угол прихожей пакет с чем-то звенящим, и тут же добавил, но уже серьезно. – Да меня тут внезапно накрыла умная мысль – чем раньше начнем, тем больше успеем узнать за сегодня!
– Да ты просто гений мысли! – фальшиво восхитился я, махнул рукой в сторону кухни. – ладно, пошли зарядимся кофе перед научным прорывом. Покурим.
Пройдя на кухню, я первым делом включил вытяжку на полную мощность (гудит она как трансформатор, но что поделать), поставил чайник на плиту и прикурил, только после этого развернулся к другу:
– Гриш, а ты почему не на работе то? Я тебе конечно не жена, да и нет у тебя жены, но в нашей конторе за прогулы карают строго. Тебе ли не знать.
– Ну ты прямо по больному режешь – жены у меня нет! Так ведь я под такое дело себе отгул выбил! – попытался сделать обиженный вид Гриша
– Надеюсь, в графе «Причина» ты указал не проверку телекинетических способностей лучшего друга? – скептически спросил я.
– Обижаешь! Я указал «Эксперименты с силой разума» – весело оскалился Гриша.
Ага, сейчас я тебе повеселюсь. Решив подколоть лучшего друга (по крайней мере попробовать), сосредоточился на кончике сигареты, которую Гриша неспешно достал из пачки, свернул пальцы в жесте «А-ля щелбан» и с щелчком выпрямил палец в направлении удерживаемой взглядом белой палочки…
– Ты бы хоть предупреждал что ли! – ошеломленно произнес Григорий, вылупив глаза и вертя в руках остатки сигареты. – А если бы в глаз мне заехал?!
– Но ведь не заехал же. – скромно ответил я, потихоньку краснея.
Действительно, надо поменьше пальцы… гнуть. Я ведь и правда мог запросто промахнуться, и кто его знает, к каким бы последствиям это привело!
К слову о последствиях. Вдруг вспомнился надоедливый (а может даже уже опасный?) сосед и я решил поведать о своих ночных приключениях Грише. Мало ли, вдруг что-то дельное посоветует.
–Странное поведение конечно. А ты ему денег случайно не задолжал? – решил такой незамысловатой шуткой разрядить обстановку Гриша. Получилось так себе.
Я решил промолчать – нечего мне было сказать другу. Нужно любой ценой изучить свои возможности, чутье подсказывало мне, что если сейчас их не освоить, то потом их будет попросту некому осваивать. Мрачноватые какие-то предчувствия.
Покачивая головой, Гриша пристально на меня посмотрел и внезапно спросил:
– Ты сам то как? Готов ко всему этому безобразию?
– Нет, но это уже не имеет значения. – с Гришей можно быть честным, поэтому и не стал его уверять в том какой я непробиваемый, малочувствительный, да и вообще супермен.
Гриша вздохнул, аккуратно положил фильтр от сигареты на стол, вышел в прихожую и спустя несколько секунд вошел обратно, но уже победно потряхивая звякающим на все лады пакетом:
– Прорвемся, друг! У меня тут одиннадцать древних тарелок и три штуки не менее раритетных чашек!
– Тогда приступим – я пожал плечами и принялся разливать кофе по кружкам. Телекинез телекинезом, а кофе налить не забудь. Как сказал один небезызвестный драматург: есть вещи, которые стоят того, чтобы им хранили верность.
4 глава. Антинаучные эксперименты
Если бы сегодня кто-нибудь зашел в мою квартиру, то первое что пришло бы на ум этому, вне всяких сомнений, храброму человеку – «Это все какая-то дикость».
И этот потенциальный «кто-нибудь» бы был абсолютно прав!
Двое молодых людей азартно швырялись друг в друга кусками посуды (по крайней мере, так это выглядело со стороны). При этом один из них довольно странно себя вел – вытягивал руку (а иногда и руки) в направлении летящего, стоящего, лежащего или любого другого куска посуды и начинал активно размахивать ими (в смысле руками). А те самые осколки разбитой посуды то тут то там валялись уже буквально по всей небольшой квартирке. А начиналось все так безобидно…
– Я тут подумал! – торжественно заявил мой друг Гриша, для убедительности поднимая указательный палец к потолку.
Скептически изогнув бровь, я выжидающе уставился на этого почти гениального почти придумщика.
– Смотри, для начала нам нужно выяснить можешь ли ты в принципе поднимать в воздух вещи? А если да, то какой вес для тебя будет максимальным? Верно же?
– Ну, предположим. – осторожно ответил я другу, не до конца понимая к чему он ведет.
– Что ты предположишь? Ну какой ты теле…телекин, если не можешь поднимать вещи в воздух? Да здравствует левитация! – изобразил неопределенное движение рукой Гриша и вопросительно посмотрел на меня.
– Да согласен я, давай уже тарелку! – махнул рукой я, мне и самому не терпелось начать. К чему затягивать?
– Блеск, значит, летающая тарелка, да? – заулыбался Гриша, одновременно ставя вышеуказанный предмет посуды на табуретку, которую мы заблаговременно разместили в центре комнаты.
– Именно. – спокойно подтвердил я, сейчас мне нужно быть максимально сосредоточенным.
Так, что-то подсказывает мне – привычный метод разрушения посуды (сжать кулак, разжать кулак) здесь не прокатит. Сейчас моя цель вовсе не сломать тот или иной предмет обстановки (хотя, так хотелось…), а всего лишь переместить его в пространстве! Вообще без проблем!
Вот если как следует растопырить пальцы и попробовать воздействовать на предмет как бы снизу? Как, собственно, и поднимают наполненную тарелку нормальные люди (если поднимать ее одной рукой). Тут то тарелка и шелохнулась. Совсем немного – примерно на сантиметр-полтора, но сдвинулась же!
– И что? Это все? – первый нарушил тишину Гриша, настала его очередь скептически изгибать брови, и, должен признать, у него это получается куда как театральнее.
– Да погоди ты! Это только начало. У меня даже голова не болит для таких телекинетических подвигов! – праведно возмутился я.
– Артем, а с чего ты так уверен, что тебе обязательно нужна эта самая боль? Ты мазохист и не приемлешь традиционных методов познания себя? – с полуулыбкой спросил Гриша.
– Гриша, какая нафиг уверенность? О чем ты? Я сейчас как слепой котенок в черной комнате! Без дверей! Да и ты тоже! Все, что я могу – это пробовать и ошибаться.
– Тогда давай, Гудини, отмочи по-взрослому! – с этими словами Гриша яростно ткнул пальцем в многострадальную тарелку.
Неодобрительно взглянул на друга, как следует поднапрягся, и… Вторая попытка привела к аналогичному результату. Ну разве что предмет сместился на сантиметр дальше первого рывка.
– Стоп! Хорошо, ты попробовал уже второй раз, что именно ты чувствуешь во время воздействия на объект? – по-деловому спросил Григорий.
– Ничего не чувствую, совсем ничего. – почесав голову ответил я.
– Ок, а что-нибудь ощущал во время вчерашних издевательств над солонкой в баре? – продолжал уточнять Гриша.
Пришлось крепко призадуматься. А действительно, что же я почувствовал в момент сжатия такой маленькой на вид солонки? Ответ был мне уже известен, и я не замедлил поделиться своими соображениями:
– Сопротивление, чтоб его!
– Что не так с сопротивлением? – удивленно и даже с какой-то опаской посмотрел на меня Гриша.
– Смотри – размер солонки, по сравнению с вот этой самой тарелкой, достаточно маленький, соответственно, площадь возможного воздействия снижается! Из чего следует простой до банальности вывод – чем меньше площадь соприкосновения ментальной руки (условной руки, конечно же, можно и ногой назвать, если кому-то так будет удобнее) с объектом, тем больше у меня шансов успешно воздействовать на него. И наоборот.
Правда, в эту теорию у меня не сразу уложилась моя самая первая разбитая тарелка. Однако, как следует пораскинув серым веществом, пришел к выводу, что в тот раз вполне могло быть некое точечное воздействие на небольшую площадь, вследствие чего тарелка и растрескалась вся. Много ли ей надо?
– Предлагаешь взять что-нибудь поскромнее? – нахмурился Гриша, потер переносицу и внезапно просветлел лицом. – а давай карандаш попробуем! Скромнее некуда же!
Ну, карандаш так карандаш.
– Почему нет. – пожал плечами я.
И, та-да, у меня получилось приподнять сей предмет аж на целых десять сантиметров вверх. На этом мои успехи закончились – удержать карандаш от падения я не смог и пары секунд. Силен!
– Не суетись, Артем! Самое главное – ты смог это сделать! Продолжаем! – решил замотивировать меня друг – судя по всему, моей кисло-соленой миной уже можно было текилу закусывать.
Тяжко вздохнув я размял лицо руками и кивнул. Шоу должно продолжаться.
В таком духе мы и провели весь день, изредка прерываясь только на кофе, еду и перекуры. Рабочая такая обстановка!
Даже попытались работать с живыми организмами (в качестве такого организма вызвался сам Григорий). Долго спорили, обсуждали теорию и всячески оттягивали момент практического применения телекинеза на человеке (тем более на друге!). Шутка ли – абсолютно неизвестно как себя поведет моя способность в таких условиях! Откромсает ему какую-нибудь часть тела, а мне потом жить с этим. Нехорошо.
Как оказалось – зря опасались. Как бы я не напрягался, но максимум что ощутил Гриша – это легкое покалывание в руке, на которую я и пытался воздействовать. Немного посовещавшись мы пришли к двум вариантам: либо слишком слаб мой телекинез (что, как в дальнейшем показала практика, временно), либо Гриша – бесчувственная скотина (а вот это уже не лечится).
Но шутки шутками, а в дальнейшем, возможно, я и смогу применять телекинез к живым организмам (органика, если угодно), но проверять то будет не на ком: как выяснилось, на себя я в принципе не могу воздействовать телекинезом, по крайней мере никаких ощущений во время таких попыток у меня не возникало. Ну да и не больно то и хотелось. Человеческий организм, как известно – штука хрупкая.
Итак, перечисляю итоги – день выдался до крайности странный и не менее плодотворный, мы выяснили много новых и очень даже интересных фактов: я не могу воздействовать телекинезом на других людей (включая себя); также, помимо площади воздействия мы отметили и возможность регулирования интенсивности воздействия; обнаружили, что без помощи взгляда и жеста (как бы это странно не звучало, с учетом того, что первые проявления телекинеза были как раз таки с закрытыми глаза и без всяких жестов) сдвинуть даже самый завалящий карандаш у меня не получалось, правда немного позднее я все-таки смог сдвинуть (всего лишь сдвинуть, даже не приподнять!) один из фломастеров при помощи периферийного зрения.
К слову – после почти каждой попытки (и в зависимости от приложенных…усилий?) мне требовалось некоторое время для восстановления сил (моральных сил? Энергии жизни? А может, всем известной маны? Мы так и не поняли тогда). После чего, мы вновь приступали к локальному истреблению предметов посуды, да и не только посуды.
Ну и, наверное, самый важный факт – мои способности прогрессируют! К примеру, если в начале дня я кое как мог приподнять пресловутый карандаш (и пару секунд удерживать в воздухе), то под конец наших изысканий смог поднять, без малого, полулитровую кружку (моя гордость) и продержать ее на весу ровно одиннадцать секунд. Не буду врать, я чертовски надеялся на возможность роста!
Покончив с экспериментами, мы оглянулись, пришли в ужас от открывшегося нашим взглядам комнатного хаоса и дружно прошли кухню за новой порцией напитка бодрости.
С уборкой мы закончили уже ближе к полуночи. Сидя на диване мы курили (на кухню идти уже было банально лень) и вяло перекидывались ничего не значащими репликами:
– Слушай, а как тебе Леночка из операционисток? – спросил вдруг Гриша.
– Которая Бузаева что ли? – в недоумении спросил я.
– Да! – яростный блеск в глазах Гришу подсказал, что шутить на эту тему сейчас не стоит.
Я удивленно на него посмотрел, подумал… Потом еще раз подумал и честно ответил:
– Да никак. Помню о ней только то, что она нас знатно подставила перед нашим биг-боссом.
– Это чем же она вас подставила? Где операционный отдел, а где вы? – прищурил глаза Григорий.
– Да проехали, ты к чему это спросил то, Гриш?
– А я вот на свидание хочу ее пригласить! В эти выходные! – мечтательно произнес Гриша.
– Погоди-ка! Ты же вроде встречался с Алиной из тех же самых операционисток? Их же там всего шесть девушек работает, включая их руководительницу! – наставительно произнес я.
– Ну и что? – непонимающе уставился на меня друг.
– А то, что они там уже все в курсе как твоих недостатков, так и твоих перспектив, уж не сомневайся. Получше тебя знают, на что ты способен, а чего от тебя ждать не приходится. – широко улыбаясь ответил я другу.
– Да? Не подумал. Это надо обмозговать. – нахмурился Гриша.
Минут пять мы сидели молча, думая каждый о своем и просто получая кайф от того самого чувства, которое нередко подбивает людей на разнообразные трудовые подвиги – чувства хорошо выполненной работы.
– И что ты собираешься дальше делать? – внезапный вопрос от Гриши смутил, и я не сразу нашелся, что же ему ответить.
– Полагаю, что стоит попробовать поискать людей…с похожими способностями, ну ты понял. – наконец задумчиво ответил я.
– Думаешь, что ты не один такой…странноватый?
Я посмотрел на Гришу. Гриша посмотрел на меня. Буквально через секунду в комнате раздался такой дикий смех, что не будь я на своем месте, то заподозрил бы некие психические отклонения у обладателя такого хохота. Ну а что поделать? Нервное напряжение последних дней дало о себе знать, хорошо хоть в столь безобидной форме удалось выплеснуть накопившееся.
Да и Грише тоже досталось, ну не готовит жизнь наших менеджеров к таким откровениям! Не готовит!
Смеялись мы еще минут пять, потом тихо подхихикивали примерно столько же времени.
– Ну а серьезно, что с планами, друг? – повторил вопрос Гриша.
Действительно серьезные вопросы Гриша задает. Хоть он и весельчак, даже временами балагур, но котелок у него варит!
– А я не шучу, попробую найти других таких же… Не верю, что такие возможности перепали только мне! Ну не верю и все тут! – категорично заявил я.
– Ладно, уговорил! Ну а дальше то что? – гнул свою линию Гриша.
– А там уж, друг мой Гриша, по обстоятельствам пойдет. Если что, я могу рассчитывать на тебя? – спросил я.
– Это ты сейчас так пошутил? Конечно я с тобой. Вместе начали, вместе и закончим эту историю! – с этими патетичными словами Гриша хлопнул мне по плечу своей в общем-то немаленькой лапищей. Больно.
– Справедливости ради – историю начал я один, точнее я и та проклятая лестница. – педантично заметил я, потирая плечо.
– Да ладно тебе! Пусть это и не я тебя на лестницу ронял, но, если бы я знал к чему приведет такой твой полет навстречу ступенькам…то даже не знаю, друг, даже не знаю. – ухмыльнулся Гриша.
Вот тут-то меня и пробрало! Я все гадал – а что это за мужик такой помог мне найти свою судьбу (и заодно способности к телекинезу) среди холодных и безжалостных питерских ступенек? Пусть я и не знаю кто именно это сделал, но, кажется, начинаю догадываться зачем. Мурашки, протанцевавшие вдоль позвоночника, ясно дали мне понять, что я на верном пути. Чутье не дремлет.
Я расширенными глазами посмотрел на Гришу, тот понял все правильно и сразу выдал кучу рекомендаций вперемешку с руганью:
– Черт бы тебя побрал, Артем! Ты же реально вписался в какой-то блудняк! Тебе сейчас нужно быть крайне осторожным! Не вздумай никому показывать эти свои фокусы с телекинезом! В офисе вообще не подавай виду, что у тебя в жизни что-то поменялось!
– Понимаю, не дурак. – кратко ответил я.
– Ладно, извини, переживаю за тебя. – почесал свою макушку Гриша.
Я махнул рукой. А что тут говорить? Прав Гриша, прав по всем статьям. Кто бы это не сделал, как минимум – он знает где я работаю (да и где живу, скорее всего тоже знает), как максимум – имеет какие-то свои планы (в моем воображении – всегда негативные) на меня и на мои способности.
Внезапно друг встрепенулся, посмотрел на свои наручные часы и весело подмигнул мне:
– Так, мне надо хотя бы попробовать выспаться, а то как же я буду обслуживать корпоратов не выспавшийся? Сейчас такси вызову да почешу к себе. Не унывай, дружище!
– И то верно. – мой широкий зевок как бы подвел итог сегодняшней встрече.
Меня самым наглым образом прервали на пике моего зевка (нелюди!). А именно – кто-то очень настойчивый и не обделенный дурной силушкой начал методично колотить по моей двери. Хорошо хоть дверь сейфового типа. Тревожно переглянувшись, мы бесшумно вышли в прихожую. А что, вдруг там за дверью секретные агенты какой-нибудь паранормально-секретной службы безопасности? И вот хрен же его знает, есть такая служба или это все мои бредовые фантазии.
Хм, какой-то мужик в тапках и халате стоял и нагло лупил мою дверь основанием кулака. Еще один неадекватный сосед? Не привыкать.
Что касается шума от ударов – так он был обусловлен габаритами предполагаемого соседа, неплохой такой кабан! Ростом где-то под метр девяносто пять, ширина плеч явно превосходит мою, хотя богатырской бы не назвал. Другое дело – живот, вот живот там был всем животам живот, уж не знаю на каких дрожжах он это все отъел, но выглядело внушительно.
Достав из кармана куртки перцовый баллончик (мало ли, я и так на нервах, а тут еще какой-то малоприятный амбал в дверь ломится), я было приготовился открывать дверь, как услышал насмешливое фырчанье Гриши:
– О великий маг, не зазорно ли вам, да с баллончиком? Как самому захудалому смертному?
– Ну хочешь иди сам разберись, умник нашелся, там рама как два меня. – огрызнулся я. Преувеличил? Да, но ненамного!
– Один момент, ваше магичество! Ваша воля моими руками! – заржал Гриша.
Вот тут следует пояснить, что наш Гриша не совсем простой менеджер. Наш Гриша любит и уважает бокс. Казалось бы, что в этом такого? Но есть один нюанс – телосложение Григория подходило под боксерское определение «супертяж». А еще, я бы не сказал, что Гриша придерживается альтруистичных взглядов на мир.
Гриша рывком открывает дверь и далее идет краткий диалог Гриши (Г) и соседа (С):
– Чего надо? – Г.
– Задолбали шуметь! – С.
– Слышь! – Г.
– Тебе что-то не ясно?! – С.
– Ты че сказал?! – Г.
Решив, что такой информативный диалог очень скоро выльется в не менее содержательный мордобой, я поспешил вмешаться:
–Так, стоп, мужики! – раненым лебедем проорал я, одновременно вклиниваясь между ними. Зачем? А затем, чтобы распахнуть пакет с кучей битой посуды прямо перед носом ошалевшего от такого вопля соседа (на что и был расчет). – Видишь? Раритетный сервис! Раритетный! Мы весь день осколки собирали, под конец уже задолбались в край! А это подарок был!
С этими словами я горестно опустил руки и трагично вздохнул. Пакет с посудой громко и выразительно звякнул.
– Ну, да ладно, мужики, че я не понимаю, что ли. – спустя несколько секунд смущенно пробурчал сосед, почесываю голову.
– Да мы тоже не правы! – Гриша тоже не стал строить из себя примадонну и протянул руку. – Гриша! А это мой друг – Артем!
– Коля! – сосед тоже оказался не из обидчивых и пожал протянутую руку.
Пришлось провожать соседа до его этажа. Как оказалось, Николай живет прямо подо мной, так что далеко мы втроем не ушли.
На обратном пути, уже открывая свою дверь я скорее почувствовал, чем услышал, какое-то непонятно шевеление за дверью ненормального Толика. Как будто кто-то (интересно кто же?) трется всем телом об дверь. Может, у него собака есть? Не видел ни разу, но вдруг?
Зайдя в свою крепость и закрыв дверь на все замки (это уже входит в привычку, с такими-то соседями!), я внезапно вспомнил, что так и не удосужился посетить ту самую клинику со странным названием – «Возрождение».
Хотя, а какой в этом смысл теперь? Головная боль весь день не давала о себе знать (как, в общем-то, и старые добрые приступы тошноты). Поэтому – к черту клиники, больницы и всевозможные оздоровительные учреждения! Пора наслаждаться жизнью!
5 глава. Новое старое знакомство
Ранним утром ничто не предвещало беды!
Я великолепно выспался, у меня не болела голова, да в конце концов даже на работу пришел заранее на целый час!
Стоически вытерпев лифтовую толкучку, я ввалился в нашу уединенную сисадминскую каморку, как обычно не глядя поздоровался с Игнатом (который уже был на рабочем месте, что не удивительно). Плюхнулся в свое кресло, потянулся за кружкой и поднял взгляд на своего начальника.
И вот на этом моменте моя челюсть медленно так поползла вниз…
– Дерьмо… – ошеломлённо выдохнул я, у меня аж глаз от неожиданности дернулся. Точнее от открывшегося мне зрелища.
– Ты что-то сказал, Артем? – встрепенулся Игнат и вопросительно посмотрел на меня.
Я молчал. Я старался. Честно, очень старался не брякнуть чего-нибудь такого, о чем потом могу пожалеть – это в конце концов мой единственный непосредственный коллега по отделу и, к тому же, мой руководитель. Но…к чему такой маскарад, спрашивается?
Игнат молча продолжал смотреть на меня. Я точно также молча смотрел на него.
– Игнат, да что за маскарад? Тебя как в таком виде пропустили охранники? – уже не в силах сдерживать свое любопытство спросил я.
Видок у Игната был, как говорится, не от мира сего (это я еще мягко выразился): свисающие чуть ли не до середины шеи мочки ушей; большие и круглые глаза, в глубине которых мягко переливалась золотистая радужка (это что, линзы такие? Никогда подобного не видел); плюс ко всему прочему – не поленился же измазать себе кожу какими-то серебристыми блестками напополам со светло-синим гелем. Может, на дворе Хэллоуин, а я даже не в курсе?
Глаза Игната стремительно начали увеличиваться. Хотя, мне казалось куда уж больше? Сантиметра четыре уже в диаметре, не меньше!
Так, надо брать дело в свои руки, а то коллеге, как мне кажется, дурно стало. Кто его знает, вдруг я задел какие-нибудь там чувствительные струнки его широкой души? Неотесанный мужлан же, что с меня взять?
–Игнат! Да ты не переживай, мы ведь живем в двадцать первом веке! – все-таки решил я с чего-то начать свою пропитанную толерантностью речь.
– Ты…
– Да говорю же – забей! Я тебя не видел, ты меня не знаешь! – про себя я подумал, что было бы забавно посмотреть, как Игнат завалится в таком вот виде в кабинет к нашему заведующему – достопочтенному Антону Евгеньевичу. Эпично бы получилось.
– Ты охренел совсем, Новак?! – возмущённо спросил Игнат.
– А я что? Хоть слово плохое сказал? Да я… – начал открещиваться от обвинений в расизме, сексизме и прочих нехороших вещах.
– Если я услышу еще хоть слово, хоть одно маленькое словечко о том, как ты меня понимаешь, то ты у меня лет пять еще отпуска не увидишь! – рыкнул Игнат.
О как, сильно бедолагу задело, если даже всегда меланхоличный коллега так реагирует… Однозначно – Игнат перенервничал. Раньше я его таким не видел (во всех смыслах этой фразы).
Шутливо подняв руки в жесте мира, я выдал свою самую дружелюбную улыбку и произнес:
– Значит я тебя не так понял.
– Ты, блин, умник, прижми свою задницу к креслу и слушай. – все еще сердито ответил Игнат.
– Но я же и так си… – попытался справедливо возмутиться я.
– Хватит! Я тебе тут не шутки шучу, Артем! – самым серьезным тоном из всех возможных произнес Игнат.
Для разнообразия (и из инстинкта самосохранения – кому захочется пять лет без отпуска батрачить?) я решил промолчать и посмотреть, что же будет дальше.
Горестно вздохнув, Игнат принялся наматывать круги вокруг своего рабочего места. Периодически кидал задумчивые взгляды в мою сторону, при этом вид у Игната был такой, будто он взвешивает меня и все мои прегрешения на одних ему известных весах.