Харвуд Макк Грайер. Том I. Харвуд Макк Грайер. Том II. Возвращение в Харвудский замок
Вдвоём они преодолели разрушенные окопы, обогнули горевший участок земли и вышли на рубежи своей артиллерии. Генри представился старшему по званию, доложил обстановку и попросил помочь привести своих двух оставшихся бойцов. Командир послал за ними солдат.
– И сколько вас было? – командным тоном спросил командир, глядя в подзорную трубу на вражеские суда.
– Тридцать семь.
– А осталось четверо.
– Да.
– Не густо.
– Я смотрю, противник уже ступил на нашу землю.
Опустил командир подзорную трубу и посмотрел на Генри.
– Уже да. Первый штурм мы отразили. Но последующий, боюсь, не сможем. В окопах полегли две трети моих солдат. У нас осталось всего четыре действующих орудия. Если наши фрегаты не выйдут вовремя из залива на помощь, нас с вами наградят посмертно, сержант.
Порученный ему приказ Генри выполнил, но финал его не радовал. Артиллерия четвёртый день удерживала осаду. По-видимому, это последний день. Всего два кабельтова отделяли три испанских галеона от берега. Сквозь дым и взрывы просматривались эти большие корабли. 126 орудий сыпали ядрами по укреплениям англичан. «И действительно, – думал Генри, – каким образом галеоны прошли через береговую охрану? Ведь это не ялики, – это гигантские суда! Видимо, они и портовые укрепления испепелили».
Внезапно наступила тишина. Обстрел прекратился. А вот и штурм. От судов отчалили длинные шлюпки с морской пехотой. Командир обратился к Генри:
– Сержант Уильямс.
– Я.
– Вы, как старший по званию после меня, возьмёте на себя командование левым флангом. Я возьму правый. Оставшиеся орудия и передовая будут вести огонь по десанту. Как только испанцы сойдут на берег, мы с вами атакуем их с флангов. Атаковать врукопашную, сержант. Вы готовы отдать жизнь за великую Англию?
– Готов!
– Тогда расходимся. Орудия, пли!
Начался залп из четырёх последних пушек. С первых двух полос окопов по шлюпкам полетела дробь и картечь. Все боеприпасы отдали на передовую. В распоряжении же флангов оставались только штыки и палаши. Фланги расположились в траншеях и ждали высадки десанта. В одну шлюпку попало ядро. Её разнесло пополам. Оставшиеся в живых солдаты барахтались среди обломков и трупов в окрашенной кровью воде. «Одной меньше, – утешал себя Генри. – Но силы всё равно неравные, ох как неравные».
Первые шлюпки коснулись берега.
– Приготовиться! – скомандовал Генри, насаживая штык на винтовку.
Со шлюпок стал высаживаться противник. Правый фланг поднялся в контрнаступление. Первые ряды обоих сторон уже лязгали оружием в рукопашной схватке.
– Тихо! Рано ещё. Пусть они повернутся все к нам спинами, – поцарапанное, испачканное в земле и копоти лицо Генри выглядывало из-за грунта траншеи. Ожидался жестокий бой. По всей вероятности, последний. – Рано… Рано… Теперь, без единого крика, нанесём им удар с тыла. Вперёд!
Левый фланг поднялся с траншеи и молча устремился на противника сзади. Сквозь крики и шум рукопашного боя отряд Генри, как и предполагалось, никто не услышал. До спин жёлто-красной униформы испанцев оставалось пятьдесят ярдов, тридцать, десять… Штыки и палаши с сочным звуком вонзились в бравые тела морских пехотинцев. Генри работал штыком, как иголка швейной машинки: одного, второго, третьего. Так продолжалось секунд десять. Только после основная часть десанта заметила, что их рубят сзади. В отряде противника начался переполох. Войска смешались. Стрелять в этой каше было невозможно. Пошла настоящая рубка. Земля медленно заливалась кровью.
Глаза Генри бегло искали жёлтые испанские кители. Когда взгляд улавливал таковые, Генри пускал в ход штык. Иногда приклад. Ещё одного наколол на штык. Справа на него замахнулась сабля. Он отбил удар винтовкой и наотмашь чиркнул штыком по красному воротнику. Толчок в спину. Генри оказался на четвереньках на сыром от крови песке, но быстро поднялся. Снова ткнул штыком вражеское туловище. Штык противника сзади проткнул ему китель над плечом, под погоном. Но плечо не задел. Генри повернулся и нанёс этому солдату удар прикладом по лицу. Кровь врага брызнула Генри на щёку. Отвернувшись, он чуть не пропустил удар, отбив саблю винтовкой. Испанский пехотинец с размаха обрушивал на Генри удары саблей. Тот только успевал ставить блоки. Генри отступал. Сабля уже раскрошила деревянное цевьё ружья. Его спасал только ствол. Пехотинец злобно впился чернооким взглядом, и что-то кричал на своём языке. Генри упёрся в кого-то спиной. Он ещё раз отразил удар сабли и оттолкнул испанца ногой. Теперь наступал он. Пехотинец отбивал саблей колющие удары штыка. И вот, один удар он пропустил. Штык угодил ему в бок, в самый край. Пехотинец вскрикнул. Генри выдернул штык и ткнул уже в грудь. Пехотинец свалился. Опять толчок. Генри упал на землю и выронил винтовку. Он повернул голову, насколько позволяла шея, и боковым зрением заметил над собой взмах ружья. Откинулся Генри в сторону и перевернулся на спину. В нескольких дюймах от него штык вошёл в землю. Испанский солдат отпустил ружьё, выхватил нож и наскочил на него. Он схватил его за ворот и пытался ударить ножом. Генри перехватил его руку и с трудом удерживал её. Пехотинец попался старше него и гораздо крупнее телосложением. Скинуть с себя Генри его не мог. Да и силами не потягаешься. Как ни пытался сержант напрягаться, испанская рука с ножом медленно опускалась к его шее. Вот уже кончик ножа проткнул кожу возле сонной артерии. «Всё, конец»… Из горла пехотинца вылез штык и ушёл обратно. Из рваного отверстия потекла струйка крови. Глаза пехотинца остекленели, и он перестал давить рукой на нож. Генри отвёл в сторону его руку. На него навалилось двести с лишним фунтов мёртвого тела. Кое-как Генри выполз из-под него, стёр с прокола на шее кровавую каплю, поднял винтовку и кинулся в бой. За свою жизнь уже не стоило переживать. Он знал, что испанцы превосходят численностью и, рано или поздно, они порубят англичан на куски. Снова толчком Генри свалило на землю. Остриё сабли скользнуло ему по лопатке. Генри сквозь зубы втянул ртом воздух. Опершись на винтовку, он поднялся. Перед ним упал на четвереньки испанский солдат. Последний взгляд его был обращён на Генри. Тот пробил ему штыком череп. Штык так и остался в голове пехотинца. Генри ощутил удар по затылку, пошатнулся, но устоял на ногах. Повернувшись, с размаха ударил прикладом, и, споткнувшись о чьё-то тело, чуть не упал. Он только заметил, как от удара приклада вылетела челюсть, ударилась о борт шлюпки и упала в воду, оставив кровавый след зубов на белом борту. Послышался пушечный выстрел. Выпустил Генри из рук винтовку и потянулся за палашом. К нему подкатилась голова рядового Крауфорта и коснулась его руки. Сержант поднял с земли палаш. Послышался ещё пушечный выстрел. В трёх шагах от сержанта шла рубка на саблях. На землю упала чья-то рука. За долю секунды увидел, как клинок прошёл от плеча до пояса командира правого фланга. Тот остановился. После его порубили на части. С криком Генри кинулся в толпу, обрушив свой палаш на голову испанца. Он свалил собой двух испанских солдат. Началась возня. В ход пошли кулаки. Генри колотил по морде испанского офицера. От сильного толчка ноги в бок, Генри пролетел два ярда и шлёпнулся в воду, на труп своего солдата. Тут он заметил, что из залива вышли английские линейные корабли. Они шли на испанские галеоны и расстреливали их с кормовых орудий. Крайний галеон уже горел. Эта картина вселила в Генри надежду. Он поднялся, вынул из испанского трупа палаш, но шагнуть не успел. Шальная дробь попала ему в живот. Сержант, вскрикнув, опустился на колени, прижал ладонью рану и повалился на бок. Перед глазами всё плыло, звуки двоились. Кто-то потащил Генри на берег. Это был Тоган. Он сильно хромал, ему выбило один глаз, и на левой руке багрились два длинных пореза от сабли. Но последние силы он отдавал, чтобы спасти своего товарища.
– Только не умирай, Генри, держись.
Он выволок его на берег, оторвал от своего кителя второй рукав, свернул его и приложил к ране.
– Потерпи. Ещё немного. Наши фрегаты уже вышли. Нам надо продержаться, – он перетянул рану ремнём.
Тоган тащил своего сержанта дальше от воды. На песке оставался кровавый след.
Генри учащенно дышал. В животе жалила острая боль. Вовремя его вытащил из воды Тоган. Фута глубины было бы достаточно, чтобы захлебнуться.
Тоган по несколько дюймов передвигал тело раненного Генри. Делая глубокие вдохи, он что-то приговаривал ему. Но Генри уже его не слышал. Он только видел перед собой голубое небо и ощущал жар по всему телу. Рядом раздался взрыв. В сознании Генри наступила темнота, и мысли растворились в пустоте.
II
В баре сидел незнакомый мужчина и делал записи в дневник. Подошла молодая служанка и поставила ему на стол чашку чая.
– Спасибо.
Она присела к нему за столик:
– Вы писатель? – девушка застенчиво посмотрела на его лицо.
Мужчина прервал запись, снял очки и вежливо ответил:
– Нет.
– Просто вы уже полчаса сидите и, не отрываясь, пишите.
– Это мои наблюдения, – сказал гость, закрыв дневник, положил очки в карман пиджака.
– А вы за кем наблюдаете? – служанка оглядела оживлённый бар.
– Почему – за кем? Обычные расчёты, догадки.
Он сделал глоток чая.
– Если бар посещает приезжий человек, строит догадки, делает какие-то записи, и он не писатель… Возможно, он что-то или кого-нибудь ищет? – с интересом сказала девушка, поправляя фартук.
– Вы случайно не из полиции? – улыбнулся мужчина и прищурился.
Девушка засмеялась:
– Нет, что вы. У меня работа такая. Просто много наблюдаю за посетителями.
Мужчина ещё отпил с чашки.
– Да, я действительно в поисках и кого-то… и чего-то… и непонятно чего вообще, – он посмотрел на свой дневник.
– Вы говорите загадками, – вытягивала разговор из мужчины служанка.
– Надеюсь, что мне удастся разгадать эти загадки. Но вам, леди, не стоит посвящаться в эти дела.
Допив чай, он встал из-за стола.
– А я тоже бываю в харвудских долинах, – продолжила девушка, зная заранее, что посетитель не закончит на этом разговор.
Гость опустился на стул.
– Откуда вы знаете, что…
– Я увидела вашу запись в тетради, – улыбнулась она.
– Вы и вправду наблюдательная.… А с какой целью вы там бываете? – вопрос напросился сам.
– У меня там бабушка живёт. И пару раз в год, когда хозяин отпускает меня, я навещаю её. Может ещё чаю?
– Нет, нет, спасибо. А прошлой весной вам не запомнились какие-нибудь события в тех окраинах? – подбирался к сути собеседник.
Служанка на мгновение задумалась.
– Особо нет… Разве что путешественники из Северной столицы…
– Да. Что вы слышали о них? – мужчина чуть не встал со стула.
– Ну, ехал дилижанс, делая остановки в посёлках. А в Харвудском лесу он исчез.
– И никого из странников не нашли? – всё внимание сосредоточилось на ожидаемом ответе.
– Нет… Вы их ищете?
– И их тоже, – он опустил голову.
– Возможно, я смогу вам чем-то помочь, – обнадёжила служанка.
Мужчина в ожидании посмотрел на девушку.
Лысый с длинными усами бармен подозвал служанку. Она принялась накрывать на соседний столик.
«Неужто она знает то, чего не знаю я?» – думал Рейн. – «Это будет удача».
Через пять минут служанка снова подсела к нему за столик, вытерла руки о фартук и продолжила:
– У моей подруги в Хоике, в районной больнице, работает дядя. В состав его персонала входила женщина, которая исчезла вместе с остальными в Харвудском лесу.
– Кто она? Как её звали? – Рейн спешно раскрыл дневник и приготовился писать.
– Она была врачом. Её имя я не знаю…
Рейн досадно постучал карандашом по столу.
– …Но я могу вам дать адрес дяди моей подруги. Он-то знает про неё.
– Будьте так любезны, – лицо Рейна изобразило слово «пожалуйста».
– Записывайте…
Убрал Рейн дневник в саквояж, встал из-за стола и протянул девушке шиллинг.
– Шиллинг за чашку чая?! – округлила она глаза.
– За сведения.
Поблагодарив служанку, он вышел из бара и направился на площадь нанимать карету.
* * *У таверны остановилась подвода, затаренная бочками и ящиками со спиртным. С неё спрыгнул пятнадцатилетний мальчуган и стал объяснять что-то кучеру. Из входной двери вышел пухлый хозяин и приветливо встретил товар:
– Как хорошо. А я ожидал вас позже. Всё согласно заказу? – радостно оглядывал он груз.
– Да, практически, – ответил один из поставщиков, разгружая повозку.
– Чего-то не оказалось в наличии?
– Не было грога и сухого португальского вина. Но на эту сумму вам добавили креплёного баварского.
Улыбка покинула пухлую физиономию.
– Опять. Как в прошлый раз. Я же предупреждал не пересматривать заказ, – стал нервничать хозяин.
– Сэр…
– Ну, кто просил своевольничать? Было написано нормальным английским языком, что нужно доставлять.
– Сэр, я всего лишь поставщик. Я отвечаю только за наличие груза. Вот список товара, который отправили с порта в ваш посёлок. Я его доставил. И вам не следует спрашивать с меня чужие обязанности, сэр.
Гриффин признал правоту поставщика.
– Извиняюсь, – буркнул он.
– Дядя, но ведь баварское – отличное пиво, – вмешался мальчуган.
– Ты-то что в этом понимаешь? Сходи лучше, позови Ильха. Пусть поможет разгрузить повозку, – командовал недовольный хозяин таверны.
Мальчуган вернулся с барменом. Ильх взялся помогать скатывать бочки с вином на пристроенный помост. Хозяин вновь пробежался взглядом по прибывшему товару, что-то подсчитал в уме и, ворча, зашёл в таверну.
– Ох уж эти умельцы. Им лишь бы что-нибудь сплавить, – не мог успокоиться он.
– Что-то не так? – спросила служанка, поставив стопку тарелок.
– Да вот же, Синтия, опять баварского привезли. На розлив от него никакой выгоды. Зато оно дороже на четыре фунта.
Служанка вытирала мытую посуду и смотрела, как поставщики заносили ящики с вином.
– Следующий раз будем делать заказ в другой порт. Пусть я больше потрачусь на доставку, но зато привезут то, что нужно. Да отстань ты, – Гриффин оттолкнул серого кота, который игрался с его поясом.
* * *– …Едем уже второй день, а дождь всё так и не перестаёт моросить.
– Да, такой уж тут климат, – сказал Рейн и вытер каплю с брови.
– Ваш плащ ещё держится? А то вон в посёлке можем остановиться, – предложил извозчик.
– Нет, нет, едем. Сделаем остановку только на ночлег.
– Что-то серьёзное?
– Серьёзное, – вздохнул Рейн.
– Ну, завтра точно доедем. Уж к вечеру-то обязательно, – прикинул маршрут извозчик.
– Я так и рассчитывал.
Достал Рейн свои карманные часы. Они показывали ещё утро. Мужчина приложил часы к уху – тишина.
– Ну вот, – выплеснулось разочарование.
Он завёл часы повторно, опять приложил к уху. Ничего.
– Этого ещё не хватало, – цокнул языком.
– Что, отжили своё? – заметил извозчик.
– Да ну, им всего четырнадцать лет. Первая поломка.
Рейн убрал часы на место. После небольшой паузы извозчик продолжил тему:
– Вам повезло. В Хоике у меня есть знакомый часовщик, золотые руки. Напомните, чтобы мы заехали к нему.
– Это бельгийские часы. Навряд ли ваш часовщик знаком с такими механизмами.
Извозчик кратко засмеялся.
– Не существует таких часов, механизм которых загнал бы его в тупик.
Старый извозчик достал из кармана свои часы и протянул их Рейну:
– Как вы думаете, сколько лет этим римским часам?
Рейну не приходилось видеть ничего подобного. Бронзовые карманные часы с крышкой на бронзовой цепочке. Циферблат с римскими цифрами. На внутренней стороне крышки выгравирована какая-то надпись по-итальянски. А поражал этот старинный предмет другим. Толщиной были эти часы с две монеты, не больше. Это, включая толщину корпуса, стекла и крышки. Это какой же должен быть механизм внутри этого чуда! Мужчина захлопнул крышку часов.
– Да, я право восхищён таким изделием. Затрудняюсь сказать их возраст.
– А возраст их скоро догонит второе столетие. Внутри на стенке стоит дата их изготовления. Давным-давно эти часы подарил мне мой товарищ. Будучи моряком, он привёз их из Священной Римской империи. Но они тогда молчали.
Рейн отдал часы извозчику. Тот спрятал их за пазуху и продолжил:
– Я отдал эти часы тому самому часовщику. Он тогда ещё жил в нашем городе. Энди Поккер починил мне их. И вот они ходят уже тридцать восемь лет. А вы говорите бельгийские.
– Не тот ли это Энди Поккер, который в 34-ом поставил на ход часы Большого Бэна, когда никто не мог найти причину поломки механизма? – вспомнил Рейн из газеты.
– Совершенно верно. Вы знакомы с ним?
– Нет. Я читал об этом происшествии. Насколько я помню, у Энди мерзкий характер. Я не думаю, что он возьмётся за мои часы.
– Если я его попрошу, он возьмётся, – извозчик поправил капюшон плаща.
– Вы уверены в этом?
– Просто есть одна история. Как-то давно у Энди случились неприятности. Врать не буду – не помню, по какой причине. Но дело то серьёзное, пахло арестом. Энди нуждался в деньгах. А денег у него не имелось. И я решил помочь ему. Я рос не в достатке, и деньгами был не богат. Благо нашлись люди, которые могли одолжить. Занял я приличную сумму и выручил часовщика. Он порешал свои проблемы и через недолгое время отдал мне долг. Я также вернул деньги хозяевам. Вот такую сделку я провернул. Конечно, я с этого ничего не имел, но зато после Энди мне ни в чём не отказывал. Он хоть и человек вредный, но помощь ценит. Благодаря тому случаю, часы, которые вы сейчас держали в руках, ходят и по сей день уже столько лет. Так что не отчаивайтесь насчёт своих часов. Нам бы только застать Энди дома.
– Ну, что ж, спасибо заранее.
Оседали сумерки, когда карета мерила лужи жалких дорог последнего посёлка перед Хоиком. Дождик уже прекратился, но с веток деревьев и с крыш домов всё ещё капало. В комнатах жилых построек дневной свет сменялся тусклым блеском свечей, который выглядывал на улицу из маленьких окон. Где-то недалеко выла собака. Сквозь дырявую крышу ей залило будку. Навстречу проехала другая карета. Её фонарь и отражение фонаря в лужах постепенно удалялись. Когда они совсем исчезли, на сырые земли опустилась ночь.
* * *Стоял ясный солнечный день. Осенний ветерок игрался с голыми ветками деревьев. Трава всё ещё сохраняла зелёный цвет. Чья-то оброненная соломенная шляпа плыла по речке, отбрасывая тень на илистое дно. По краю берега шёл мужчина с веслом. Он шёл не спеша, безразлично поглядывая на кувшинки, прибитые широкой полосой к берегу. Из кувшинок торчала голова лягушки. Мужчина без размаха шлёпнул её веслом. Не сбавляя ход, он шёл дальше. Высунулась из воды голова ещё одной лягушки. Мужчина и её шлёпнул веслом. Пройдя немного, он перешагнул через корягу, через другую, шлёпнул веслом следующую лягушку. Через несколько шагов его весло как будто бы зацепилось за кувшинки, да так, что мужчине пришлось остановиться. Он потянул весло, но оно не поддавалось. Он дёрнул его на себя, – безрезультатно. Мало того, весло кто-то стал тянуть в воду. Мужчина сильнее стал тянуть на себя весло. Но в воду его тоже стало затягивать сильней. Тот удивился и стал рывками вытягивать своё имущество. Через несколько попыток он всё же вырвал весло…
– Совсем что ли спятил, дурень!
– А? Что?
– Что, что, аж звёздочки из глаз посыпались.
– Да мне сон приснился, что у меня весло кто-то хотел отобрать.
– Весло… чуть локтем мне мозги не вышиб.
Злая супруга встала с постели, растирая ушибленный висок. Она подошла к столу, из кувшина налила полкружки воды, выпила её и глянула в окошко на улицу. К таверне, через дорогу, подъехала карета. Из таверны вышел её брутальный владелец, попивая горячий чай. Двое приезжих поговорили с ним, и все зашли в помещение. Карету с лошадьми поставили в загон.
– Кого ещё тут ночью принесло, – буркнула женщина и зашторила окно.
* * *Рейн, извозчик и владелец таверны вошли в бар.
– Ваша комната четвёртая по коридору, – сухо сказал владелец и допил чай. – Вы сейчас будете заказывать еду?
– Да, желательно перекусить с дороги, – ответил Рейн и чихнул.
– Будьте здоровы. Сейчас вам накроют столик. И снимайте вашу мокрую одежду. У меня здесь тепло.
– Спасибо.
Владелец таверны поставил свою чашку на стойку бара и позвал служанку. Подошла опрятная девушка, быстро заправляя свои волосы в хвост.
– Приготовь поесть путникам и не забудь развесить их верхнюю одежду у камина. Если что, я у себя.
Рейн и извозчик присели за пока ещё пустой стол. Постепенно они стали отогреваться. Похоже, бар недавно реставрировался: новые балясины, новые рамы в окнах, новая кладка камина. В помещении стоял запах свежей древесины, воска и… ещё чего-то, непонятного происхождения. Рейн огляделся и только сейчас заметил, что дальний столик в углу занят. За ним сидела цыганка, лет 55-и, и раскладывала карты. На столе у неё с одной стороны стоял подсвечник, а с другой на подставке тлела лучинка, выделяя дым голубого цвета. Это от него исходил специфический запах. Перед столом сидели две девочки и смотрели за занятием цыганки.
Показалась служанка с подносом:
– Вы почему ещё не спите? Живо в постель!
Девочки безоговорочно побежали в свою комнату. Расставила служанка с подноса еду гостям и с улыбкой удалилась.
– Как она на вас посмотрела, – сказал Рейну извозчик. Тот глянул вслед служанке и не сказал ни слова. – Неужели вас не задел этот взгляд?
– Нет.
– В ваши годы я бы не пропустил его, – извозчик взялся за вилку.
– У меня сейчас в голове другие мысли, – озабоченно произнёс Рейн.
Извозчик улыбнулся:
– Ладно, не обращайте внимания… Хм, а вкусный гарнир.
После того, как гости поели, служанка принесла горячего чая.
– Раньше её сожгли бы на костре, – сказал извозчик и отхлебнул из чашки. Рейн по его взгляду обернулся налево. Изредка бросая из-под чёрных бровей мимолётный взгляд на гостей, цыганка продолжала раскладывать карты. Её длинные узорчатые серьги с красными и коричневыми маленькими перьями слегка раскачивались, выглядывая из чёрных распущенных волос. А на шее, на кожаном шнурке, висел золотой амулет с изображением ладони, вокруг которой размещались символы неизвестной письменности.
Попив чай и поблагодарив служанку, извозчик пошёл спать. Рейн ещё оставался сделать запись в свой дневник, пока навязчивый сон не охомутал его.
– Долгая будет поездка, – произнесла цыганка. Рейн оглянулся на неё, но взгляд её был обращён в карты. Мужчина продолжил запись.
– Жаль, что вы окажетесь нерешительным, – звучал её монотонный голос. Рейн опять посмотрел на цыганку. Затем оглянулся вокруг. Пространство в баре, кроме них, никто не занимал.
– Это вы мне? (Гадалка по-прежнему смотрела в карты). Что-то случится? – Рейн развернулся к её столику.
– С вами – нет.
Он поднялся и сделал шаг к цыганке:
– А с кем?.. Скажите, что произойдёт?
Женщина встала, быстро собрала карты и затушила лучинку.
– И не отказывайтесь от услуги иноземцев, – произнесла она и быстрым шагом удалилась в свою комнату. Захлопнулась тяжёлая дверь, и щёлкнул засов.
Какое-то мгновение Рейн стоял, задумавшись над словами гадалки. Затем он взял со стола свой дневник и направился в четвёртую по коридору комнату.
* * *Утром разбудил голос извозчика:
– Пора вставать, уже время.
– Встаём, встаём.
Рейн поднялся с постели, потянулся и глянул в окно на утренний пейзаж.
В окна уже оживлённого бара, пропитанного табачным дымом, светило солнышко. Больше половины столиков занимали шумные посетители. Споры, дискуссии и хохот развеивали сонное состояние только что проснувшихся гостей. Путники сели за свой столик. Попив чай, они собрались уходить. Рейн подошёл к владельцу таверны, чтобы расплатиться за ночлег:
– Скажите, а вот цыганка вчера здесь была…
– А, эта. Её зовут Маргелита. Она покинула таверну рано утром, – ответил тот, считая оплату.
– А она…
– Я не знаю, откуда она и куда направилась. Даже не подскажу вам ничего о ней.
Рейн кивнул головой, попрощался и вышел вслед за извозчиком.
Карета вновь двинулась на север.
– Какая сегодня хорошая погода, – радовался голубому небу извозчик.
– Да. Сколько уж не видели солнца, – Рейн зажмурился от солнечного луча.
– А на что вам сдалась эта ведьма? – спросил извозчик, заметив интерес Рейна к цыганке.
Мужчина опустил глаза и вспомнил вчерашний вечер:
– Вчера она мне сказала что-то важное.
Извозчик усмехнулся:
– И вы верите в слова таких людей?
– После того, что я услышал год назад от своего деда, ныне покойного…