Кукольное преступление

– Мы найдём Магду, не сомневайтесь.

– Мы – это кто? – не поняла пенсионерка.

– Я и мои друзья, – Алиса покосилась на Люську, а та, развернувшись, демонстративно вышла из палаты.

Анна Яковлевна посмотрела на Алису с надеждой и удивлением, хотела о чём-то спросить, но в последний момент передумала.

***

Вечером, пока я помогал Алисе складывать в сумку вещи Анны Яковлевны, Люська с Димоном рыскали по квартире в поисках записной книжки.

– Зачем мы в это ввязались, – ворчала Люська. – Алис, кто тянул тебя за язык, и скажи, как ты собираешься искать какую-то куклу?

– Не какую-то, а антикварную, жутко дорогую куклу. Ребят, – Алиса села на подлокотник кресла и задумалась: – Но ведь действительно странно, вечером, накануне возвращения Анны Яковлевны я видела куклу, а на следующий день её уже нет. Глеб, скажи.

– По всей видимости, украли ночью.

– Замок в порядке, значит, у вора были ключики, – заключил Димон.

– И что нам это даёт? – Люське удалось наткнуться на записную книжку. – Наконец-то. Так, сейчас глянем. Алис, как того старикана зовут?

– Вадим Кириллович.

– Блин, да в этой книжке миллион записей. Уйди, – Люська отпихнула от себя кошку. – Вадим, Вадим… Есть! Вадим Акопов. Только где гарантия, что это он? Позвонить, что ли?

И я позвонил. Вадим Акопов действительно оказался тем самым Вадимом Кирилловичем, старым другом Анны Яковлевны. Сказав ему, что та попала в больницу и, ответив на массу вопросов, я договорился с Акоповым о встрече и отсоединился.

– Завтра будет ждать у себя дома в три часа.

– Нормуль, – кивнул Димон.

– Всё равно не понимаю, что вам даст поездка к старику? – спросила Люська, доедая шоколадную плитку. Из куска фольги она скатала шарик и бросила его на пол. Сразу три кошки, заинтересовавшись новой игрушкой, бросились наперегонки за шариком.

– Люсь, Анна же сказала, Вадим несколько раз сводил её с людьми, которые были не прочь купить Магду.

– И что дальше?

– Помнишь, она упомянула о бизнесмене, предлагавшем за Магду тридцать тысяч? Она ему отказала, и я подумала, а что если он причастен к краже?

– Ой, Алис, брось, не верю я в такие совпадения. Хочешь сказать, бизнесмен решил не отступать и выкрал куклу у Яковлевны? Бред!

– Алиска права, с Акоповым надо встретиться в любом случае, – сказал я. – Он давний друг, наверняка может поделиться какими-нибудь соображениями.

– Ну да, к примеру, скажет, кто стибрил из квартиры Магду. Кстати, Глеб, почему ты не назвал ему адрес больницы, где лежит Анна?

Я растерялся.

– А он не спросил.

– Странно, – протянул Димон, начав тискать рыжую кошку. – Старый друг, а адресом больницы не поинтересовался.

– Его больше волновала моя персона, несколько раз переспрашивал, зачем я ему понадобился и откуда взял номер его телефона.

– Н-да, – Люська почесала за ухом Зазу и усмехнулась: – И такие друзья бывают. Алис, это ведь Заза?

– Нет, Туся.

– Как Туся?

– Заза сидит на комоде.

Люська закатила глаза.

– Предлагаю делать из этого зверинца ноги, пошли в парк.

– Подожди, их ещё покормить надо и лотки… – Алиса прошла на балкон. – Лотки вымыть. И кто-то не успел дойти до лотка. Люсь, неси тряпку и тазик с водой.

– Почему, – вопрошала Люська, нехотя потопав коридор. – Почему украли Магду, а не этих кошек? Из-за них я стану кошконенавистницей. Дим, помоги. Фу, ну и вонища!..

***

Вадим Кириллович смотрел на меня и Димона с прищуром, словно подозревал в каких-то неблаговидных поступках, но сказать об этом вслух не решался.

– Итак, молодые люди, – произнёс он хорошо поставленным голосом, и его круглое, тронутое мелкими морщинами лицо приобрело надменное выражение. – Сказать откровенно, я не совсем понимаю о причине вашего визита.

Я не стал юлить и с порога выпалил о пропаже Магды. Вадим Кириллович аж подпрыгнул; не сумев совладать с эмоциями, он издал крякающий звук, подался вперёд и довольно-таки ощутимо схватил меня за плечи.

– Как пропала?! Вы соображаете, что говорите?

Пригласив нас в комнату, Акопов запустил широкую ладонь в вазочку, зачерпнув горсть маленьких леденцов в золотистой обёртке. Начав разворачивать один леденец за другим и отправлять их в рот, Вадим Кириллович, пояснил:

– Два месяца назад бросил курить, теперь спасаюсь только леденцами. Угощайтесь.

Мы отказались от конфет, и Акопов заставил рассказать ему всё с самого начала. А уже когда я умолк, а Димон в очередной раз отказался от предлагаемых леденцов, Вадим Кириллович удрученно вздохнул:

– Доигралась Аннушка. Ни себе, ни людям, прямо как собака на сене. Сколько раз я ей говорил, сколько раз настаивал, чтобы продала Магду. Нет! Упёртая, как ослица. А теперь… Где Магда, а где деньги, которые Аннушка могла за Магду получить? Ох, ты ж, ох. Такая кукла, с такой богатой историей.

– Кукла принадлежала отцу Анны Яковлевны?

– Скажешь тоже, – усмехнулся Вадим Кириллович. – Это Аннушке было удобно так думать, мол, Магда семейная реликвия, передающаяся из поколения в поколение. Как бы ни так!

– А что за история у куклы? – спросил Димон.

Проглотив, наверное, уже тридцатый леденец, и заставив-таки меня взять несколько конфет, Акопов откинулся на спинку глубокого кресла.

– Вы с историей хорошо знакомы? Можете не отвечать, – он махнул рукой. – Про Великую Отечественную Войну, надеюсь, знаете. Наши с Аннушкой отцы прошли всю войну, оба получили ранения, имели медали за взятие Берлина. Именно из Германии отец Аннушки привёз трёх фарфоровых кукол. Трофейные куклы: Берта, Зельда и Магда. Об их стоимости в те времена можно было только догадываться, но один тот факт, что ранее куклы находились в коллекции графини, говорил о многом. До девяностых годов прошлого столетия три сестры, как в шутку называла кукол Аннушка, были неразлучны, а когда Аннушка потеряла работу и жила почти что впроголодь, решилась продать одну из кукол.

Вадим Кириллович вздохнул и грустно улыбнулся.

– Мы вместе так решили, я ведь тоже без денег сидел, времена такие были… Вот и продали мы Берту. О-о, ребятки, знали бы вы, как нас тогда облапошили. За Берту заплатили две тысячи долларов. Грабёж! Бесчеловечный грабёж, но у нас не было выбора. Такие времена, – повторил Вадим Кириллович. – Зельду Аннушка продала лет десять назад, ремонт в квартире сделала, обулась-оделась, как следует, сберкнижку завела. Но деньги это ведь вода, сочатся сквозь пальцы. Сегодня есть, завтра нет. Год назад я предложил Аннушке продать Магду, даже человечка нужного подыскал, и цена подходящая за куклу предлагалась. Аннушка наотрез отказалась. Как впрочем, и во второй и в третий разы. Упрямица! Говорит, Магда на чёрный день останется. Наверное, до ста лет собирается жить. Знаете, сколько за Магду предлагал заплатить один человек? Тридцать тысяч долларов!

Мы с Димоном наигранно удивились.

– Да-да, – поспешил закивать Вадим Кириллович, увидев наше замешательство. – Вы не ослышались. Но Аннушка опять ни в какую! Всё ждёт чёрного дня. Дождалась: ни куклы, ни денег.

– Вадим Кириллович, а этот человек… ну, знаете, вдруг он решил не останавливаться и добиться своего? – спросил Димон.

– Я тебя не понимаю, – Акопов вновь взял в руки леденец.

– Я имею в виду кражу Магды.

– Что ты! Исключено.

– А всё-таки.

– Исключено, – нараспев произнёс Акопов. – Бизнесмен погиб в автокатастрофе около трёх месяцев назад. Судьба такая.

Мы с Димоном сникли. Выходит, кроме истории появления Магды в семье Анны Яковлевны мы ничем интересным не разжились.

– Оставьте мне адрес больницы, – попросил перед самым нашим уходом Акопов. – Я, наверное, навещу Аннушку.

– Почему, наверное? – удивился я.

– А мы в ссоре, три последних месяца не общаемся. С возрастом у Аннушки очень испортился характер, сколько раз видимся, столько раз ссоримся. Чаша моего терпения переполнилась, я решил прервать общение.

– У неё был сердечный приступ, – напомнил Димон.

– Да, – неуверенно ответил Вадим Кириллович, – может быть. А может, и нет. Аннушка прекрасная актриса, если ей нужно, она любой приступ сымитирует.

Огорошив нас неожиданным заявлением, Вадим Кириллович улыбнулся и распахнул входную дверь.

Домой мы приехали, до конца не поняв, как следует истолковывать последние слова пенсионера.

***

На ужин Люська приготовила окрошку; мы ели и делились новостями. Алиска нас то и дело подгоняла, переживала за кошек Анны Яковлевны, которых давно пора кормить.

– Сегодня случится невероятное, – засмеялась Люська. – Такое случается раз в тысячу лет, считайте, вам всем повезло. Сегодня кормить кошек пойду я одна.

Я уставился на сестру, гадая, какая муха её укусила. Люська добровольно пойдёт кормить кошек и мыть лотки?! Да быть такого не может, здесь есть подвох или скрытый смысл. Люська же вся искрилась.

– Не надо аплодисментов, не надо бурных оваций. Да, да, да, сегодня я добрая. Белая и пушистая.

– Тогда ты заслужила приз, – Димон достал из кармана леденцы, которыми его угостил Акопов и протянул их Люське.

– Леденцы? – разочаровано протянула Люська. – И это приз? Нет, я требую плитку горького шоколада.

Люська засмеялась, а Алиса неожиданно вскочила со стула, схватила леденцы и застыла на месте.

– Алис, ты чего?

Она сунула руку в карман, потом в другой, осмотрела нас и рванула в коридор.

– Ребят, я сейчас.

Вернулась она минут через десять. Запыхавшись, прошла в кухню, положив на стол точно такой же леденец в золотистой обёртке.

– Оба-на! Откуда он у тебя?

– Нашла в квартире Анны Яковлевны в день её приезда. Утром. Я пришла около десяти, накормила кошек, и увидела, как Туська катает по полу леденец. Откуда он там взялся, не поняла, просто машинально положила его в карман, а теперь получается…

– Стоп, стоп! – закричала Люська. – Анна вернулась во вторник, а ещё в понедельник вечером Магда была на месте. Леденец появился в квартире утром. По-моему, вырисовывается отчётливая картинка. В ночь с понедельника на вторник в квартиру Анны проник человек укравший Магду. Случайно этот человек оставил улику – леденец, с которым утром не замедлила поиграть кошка. Ха-ха. Вот вам и друг детства.

Димон повертел в руках леденец, который принесла Алиска, потом взял леденец Акопова.

– Глебыч, не знаю, как ты, а я в такие совпадения не верю.

– Да, наводит на мысли.

– Но зачем ему красть куклу у Анны? – недоумевала Алиса.

– Алис, включи мозги, Акопов неоднократно пытался подбить Анну на продажу Магды, даже покупателей умудрялся находить. Она отказывалась, и старик решил прибегнуть к радикальным мерам. Знакомы они всю жизнь, наверняка дубликаты её ключей у него имелись, а с отъездом Анны Яковлевны в Одессу появилась и возможность. Логично ведь? – Люська посмотрела на меня, затем на Димона.

– И с покупателями наверняка проблем не возникнет, – согласился я.

Некоторое время в кухне висела тревожная тишина, потом Димон встрепенулся.

– За ним надо установить слежку, вряд ли он успел продать Магду. Глебыч, придётся сесть старику на хвост.

– А если Магда уже не у него?

– Чёрт! – Димон стукнул ладонью по столу. – Мы были у него дома, слушали его болтовню, считай, открыли ему наши карты, не подозревая, что он-то и свистнул куколку.

Немного погодя, решив оговорить детали предстоящей слежки за Акоповым, мы с Димоном и Алиской переместились в большую комнату. Люська ушла кормить кошек.

…В квартире Анны Яковлевны она с порога заявила:

– Значит так, слушаем все сюда: сейчас будем ужинать экспресс методом. Марш на кухню!

Задрав хвосты, кошки посеменили за Люськой.

– Короче! Я вам не Алиска, варить желудочки и пельмешки не собираюсь. Слипнется у вас от такой заботы в одном месте. – Люська вязла пакет сухого корма и ткнула в него указательным пальцем. – Это – кошачий корм, а вы – кошки. Насыплю всем. И чтобы без фокусов у меня. Ясно? Будем воспринимать ваше молчание согласием.

Насыпав в кошачьи миски сухого корма, Люська наспех вымыла лотки и громко хлопнула входной дверью. Возвращаться сразу домой было непозволительно, Алиска могла заподозрить неладное, поэтому Люська решила завернуть в супермаркет, чтобы купить своего любимого шоколада, который ела постоянно и в больших количествах, но в отличие от других, никогда не поправлялась.

Глава третья

Сделка?

Слежка – самое неблаговидное занятие, которое можно себе представить. Только в кино слежка кажется увлекательным процессом, полным рисков, волнующих приключений и драйва. В реальной жизни, слежка в первую очередь ассоциируется с томительным ожиданием и неоправданными надеждами.

Вадим Кириллович вёл довольно скучную жизнь, и столь же скучно нам было вести за ним наблюдение. На своём старом жигулёнке Акопов ездил в продуктовые магазины, заезжал в химчистку, пару раз был в аптеке, а вчера более трёх часов провёл в районной поликлинике.

Сегодня шестой день, как мы начали наблюдать за Акоповым. Оставив скутер возле забора детского сада, я сел на скособочившуюся скамью под тенью тополя, а Димон залез на нижнюю ветку, изредка поглядывая в сторону второго подъезда.

– Глебыч, тебе не кажется, что наша затея терпит крах?

– Были мысли, – признался я.

– Может, Алиска права, и он пристроил куклу в первый же день?

Я об этом задумывался, и временами был готов с этим согласиться, но интуиция (она у меня довольно развита) нашептывала, что всё не так просто.

Речь идёт об очень дорогой кукле, а не о какой-нибудь безделушке. И если Акопов решился на столь рисковый и отчаянный шаг как кража, осознавая, какие в случае разоблачения ему грозят последствия, то действовать он должен более чем разумно. Разумно и осторожно. Не сомневаюсь, Вадим Кириллович продумал всё до мелочей, каждый свой поступок он проанализировал и осмыслил, подковал, что называется, себя искусно.

Это мелкий вор, забравшись в чужую квартиру и своровав хозяйские побрякушки, сразу же попытается их сбыть, а здесь речь об антикварной вещице – куклы работы немецкого мастера середины девятнадцатого века. Нет, не поверю, что Акопов успел продать Магду, не тот это уровень. Всё очень тонко рассчитано.

Поделившись своими мыслями с Димоном, я услышал:

– Как знать, Глебыч, возможно, ты его переоцениваешь.

Спорить я не стал, не было желания, к тому же металлическая дверь второго подъезда открылась, на крыльце появился объект нашего наблюдения.

– Глебыч…

– Вижу, – сказал я, двинувшись к скутеру.

В руках Вадим Кириллович держал чёрный пакет, в пакете, судя по всему, находилась продолговатая коробка, и это не могло не насторожить.

– Сечёшь тему? – спросил Димон, когда Акопов бережно положил пакет на переднее сидение жигулей, а сам спешно запрыгнул на водительское место.

– Пока это всего лишь простой пакет с предполагаемой коробкой внутри.

– Слушай, а если прижать его к стенке?

– Ты уверен, что там кукла? А вдруг нет, что тогда? Мы будем выглядеть идиомами – раз, и Акопов заляжет на дно – два. Тебе это нужно?

Димон сжал кулаки.

– Я чувствую, Глебыч, в коробке кукла. Гони, Глебыч! Не упусти.

Жигулёнок Акопова застрял в пробке на целый час, мы были вынуждены париться под палящим солнцем, проклиная ненавистные заторы. Наконец пробка начала рассасываться, на развилке жигули свернули на узкую белую дорогу.

В посёлке Вадим Кириллович остановил машину возле высоких глухих ворот, выбежал, позвонил в звонок, одновременно приложив к уху телефон. Вскоре из калитки вышел коренастый мужчина – охранник – секунду спустя ворота разъехались, жугулёнок въехал на частные владения.

Прежде чем ворота закрылись, мы успели увидеть белый коттедж, покрытый красной черепицей. Дом стоял в глубине участка в окружении вековых деревьев, гордых и неприступных, охранявших его спокойствие с непоколебимым величием.

– Ну и? – спросил Димон. – Что мы имеем?

– Ничего конкретного, но согласись, частный загородный дом, много лучше районной поликлиники и аптеки. Здесь может крыться зацепка.

…Прошло около получаса, прежде чем машина Акопова показалась на дороге. Мы сели на скутер, но в последний момент Димон спрыгнул, крикнув, что останется здесь. Слежку за Акоповым я продолжил в одиночестве.

На повороте меня подрезала белый мерс, я едва справился с управлением, крутанул руль, затормозил. Машина дёрнулась, замерла и водитель (толстый мужик в бейсболке) попытался сделать из меня виноватого. Я ответил ему достойно, проще говоря, послал куда подальше, осмотрелся и понял, что потерял из виду Акопова, его жигули умчались прочь.

Подкатив час спустя к его подъезду, я увидел припаркованные жигули на прежнем месте. Пришлось снова томиться в ожидании на скособочившейся скамье, торопить время и стараться не свихнуться от скуки. До девяти я держался, в начале десятого, рассудив, что Акопов уже никуда не поедет, решил вернуться домой.

Дома меня ждали интересные новости…

***

– Димка – гений! – заявила Люська, едва я, голодный, уставший и взмокший от пота, зашёл в квартиру.

– Не ори, голова болит.

– Ему удалось всё узнать, – не могла успокоиться Люська. – Он узнал!

– А он узнал, есть ли жизнь на Марсе?

– Очень смешно.

Из комнаты вышла Алиса.

– Глеб, есть будешь?

– Спрашиваешь, съем всё, что лежит в холодильнике.

– Но сначала посмотри на это, – крикнул из комнаты Димон.

– Иди-иди, ты должен взглянуть, – Люська подтолкнула меня к двери, а я шутливо отвесил ей подзатыльник.

Димон сидел перед ноутбуком, читал статью, а стоило мне сесть, сказал:

– Угадай с трёх раз, к кому сегодня ездил Акопов?

– Не знаю. Говори, не тяни.

– Хозяйка дома – Яна Владимировна Журавлёва.

– Мне это имя ни о чём не говорит.

– Мне оно тоже ни о чём не говорило, пока я не ввёл его на всякий случай в поисковик. А между тем, Журавлёва кукольный мастер. Она занимается изготовлением авторских кукол из фарфора, её работы часто продаются на выставках, она довольно знаменита в определённых кругах. Недавно открыла собственный кукольный салон, где выставлены на продажу, как её куклы, так и куклы других мастеров.

– У них сайтик имеется, – сказала Люська. – Ты посмотри, какие там цены. Некоторые куклы по пять тысяч баксов стоят.

– Есть и дороже, – ответил Димон. – Суть не в том, в инете много статей о Журавлёвой, интервью с ней, и почти в каждом она рассказывает о своей знаменитой кукольной комнате, – Димон встал со стула и предложил мне самому прочитать парочку интервью.

Из них я и узнал о кукольной комнате, той, что находится в доме Яны Владимировны, считается её гордостью и вмещает в себя около сотни редчайших кукол.

– Получается, она коллекционирует антикварных кукол.

– Ну да. Плюс сама кукол делает. Так сказать, втянулась, и даже теперь, когда живёт как у Христа запазухой, продолжает варганить фарфоровых куколок. Салон открыла. А на фига ей свои куклы и салон, если денег навалом, и есть редчайшая коллекция. Лишние заморочки.

– По-твоему, она должна сидеть, сложа руки? – спросил я сестру. – Коллекция коллекцией, а хобби никто не отменял.

– Ни о том вы говорите, – перебил меня Димон. – Глебыч, проведи параллель: пропажа Магды, поездка Акопова за город, Журавлёва, коллекция антикварных кукол в коттедже.

– Ясно, как день, Акопов продал Магду Журавлёвой, – заключила Люська.

– А доказательства? – спросил я.

– Да какие тебе доказательства нужны, Глеб? Временами ты меня бесишь.

– Как и ты меня. Окей, пусть всё так, как вы говорите, но нужны факты, а их пока нет. Ты можешь сказать со стопроцентной гарантией, что Акопов продал куклу Журавлёвой? Нет! А что именно он причастен к краже Магды? Тоже нет. Одни догадки и предположения.

– Его леденец Алиска нашла в квартире Анны.

– Леденец – недостаточная улика. Тысячи людей покупаю леденцы, и то, что Акопов горстями их глотает, ничего не доказывает.

– Я не знаю, как с ним разговаривать, – злилась Люська. – Алис, вдолби хоть ты ему, очевидные вещи. В конце концов, можно поехать к Акопову и в лоб спросить, что он делал в доме Журавлёвой.

– Вадим Кириллович ответит, они друзья и он приезжал к ней пить чай с плюшками. Это не противозаконно.

Обдав меня гневным взглядом, Люська вышла из комнаты.

– Ладно, – сказал я, немного успокоившись. – Допустим, Магда у Журавлёвой в кукольной комнате. Что дальше? Наши действия?

Все молчали.

– Есть один способ это проверить, – тихо сказала Алиса после продолжительной паузы. – Оказаться в этой комнате и воочию увидеть Магду.

– Легче Лохнесское чудовище встретить.

В коридоре хлопнула входная дверь. Люська ушла кормить кошек Анны Яковлевны. И я вдруг тоже вспомнил, что жутко проголодался.

Глава четвёртая

Любопытные факты

Интернет – это вещь! Который раз убеждаюсь, там, в этом загадочном и бескрайнем виртуальном мире, есть всё. Главное, уметь искать. Я два дня просидел за ноутбуком, из комнаты выходил только перекусить, а ночью без сил валился на кровать, закрывал глаза и сразу же падал не в сон, а в хитросплетение электронных сетей. Мне снилось, что я, Глеб Озеров, вдруг оказался в том самом виртуальном мире, иду по виртуальным улицам, в поисках необходимой мне информации: приглядываюсь, присматриваюсь, выискиваю. Перехожу многочисленные дороги, спускаюсь и поднимаюсь по виртуальным лестницам, собирая по крупицам (иногда настолько мелким и ничтожным, что сразу их и не разглядишь) разрозненные элементы мозаики. И надо собрать всё до последней детали, чтобы создать единую композицию, посмотреть на неё со стороны и сказать себя – Глеб, ты молодец, у тебя получилось.

Просыпаясь утром, я первым делом шёл в ванную, потом наспех завтракал и садился за ноут. Люська, Димон и Алиса мне не мешали, я сразу дал им понять – лучше не лезьте. Найду, что требуется, сам позову, а пока занимайтесь своими делами.

Позавчера приехала Диана, дома был фейерверк: нескончаемые рассказы, истории, смех и восклицания: «Люсьена, почему Глеб не выходит из комнаты?».

Сегодня утром Диана вновь уехала, очередные гастроли. Когда вернётся, не сказала, дала на прощание ценные указания, поцеловала нас и упорхнула.

Если честно, даже не помню, сказал ли я ей до свидания, когда она пыталась выдернуть меня из объятий Интернета, или прогудел что-то нечленораздельное.

Днём я услышал из коридора голос сестры, Люська переговаривалась с кем-то на повышенных тонах, хлопнула дверью, а после раздался незнакомый детский голос. Я на миг оторвал взгляд от монитора. Гости, что ли, у нас? В глазах рябило от печатных букв, виски давило, определённо, стоит сделать перерыв, иначе дело кончится плохо. Свернув все окна, сохранив в избранном непрочитанные статьи, я вышел из комнаты.

В кухне за столом сидела худая девчонка лет десяти. На ней были рваные синие джинсы, прожжённая в нескольких местах малиновая футболка и дырявые носки. Грязные рыжие волосы стянуты резинкой в хвост, лицо недовольное: щёки грязные, на лбу царапина, подбородок украшал внушительный синяк.

– Знакомься, Глеб, – усмехнувшись, сказала Люська. – Это Бажена.

Девчонка шмыгнула носом и посмотрела на меня исподлобья.

– А это Глеб – мой брат.

Бажена буркнула тихое «Привет».

– Теперь она смирная, но пять минут назад орала, как резанная. Слышал бы ты, куда и как она меня посылала. Таких слов даже я не знаю. – Люська поставила перед Баженой тарелку овощного салата. – Ешь!

Схватив вилку, девчонка начала жадно глотать салат.

– Руки бы помыла сначала.

– Они у меня чистые, – сказала Бажена с набитым ртом, обтерев грязные ладони о малиновую футболку.

– Короче, рассказываю, как и где познакомилась с этой штучкой. Прикинь, иду себе, никого не трогаю, вдруг вижу, эта малолетка у бабки из сумки кошелёк стащила. Еле догнала.

– А домой обязательно было её приводить? – я снова посмотрел на Бажену, заметив в её взгляде искорки испуга.

– Глеб, ей десять лет и она бродяжничает.

– Ничего не бродяжничаю, – ответила Бажена. – Сказала же тебе, у меня дом есть.

– Но живёшь ты на улице.

– И что? На улице прикольней. Дома мать пьёт, избить может. Когда сильно напивается, я сваливаю.

– И долго ты так живешь?

– Два года.

Я присвистнул.

– Вот-вот, – кивала Люська. – В школу не ходит, писать-читать не умеет…

– Умею! Умею я читать, – оскорбившись, Бажена схватила с подоконника журнал и, ткнув пальцем в крупные буквы, сказала: – Это «Н», это «Е», «Д», снова «Е», потом идёт «Л», а последняя «Я». Получилось «Недля».

– Неделя, – поправила её Люська.

– Ну да, неделя, – Бажена доела салат и уставилась на Люську голодными глазами.

– Суп будешь?

– Какой?

– Гороховый.

– Фу! Горох… нет. А вообще буду. Налей две тарелки.