Лес страха

Наконец появилась точка опоры, зацепка. Удивительно, но вытащить из подсознания необходимые воспоминания помогла вредная собачонка. Дело в том, что Евгения Александровна занимается разведением йоркширских терьеров, у неё дома постоянно тявкают то ли четыре, то ли пять йорков. Или шесть? Ладно, фиг с ними, с йорками, не до них сейчас.

Утром Люська приехала к Евгении Александровне. Посидели на кухне, выпили чай с тортом, вспомнили общих знакомых, и Люська решила, что с официальной частью пора заканчивать.

– Евгения Александровна, у меня к вам срочное дело.

– Слушаю тебя.

– Помните, мы с девчонками приезжали к вам после Нового года?

– Конечно, помню.

– Я видела у вас на журнальном столике золотой медальон. Круг, а в середине карта – туз червей.

– Все верно, это медальон Семена Григорьевича.

– Он его купил или…

– Или, – перебила Евгения Александровна. – Медальон ему дали в клубе. Семен Григорьевич два года состоит в клубе любителей преферанса.

– А что это за клуб, вы там были?

– Пару раз, Люсь. Так – шарашкина контора. Ничего особенного. Члены клуба более-менее состоятельные мужчины, играют в преферанс, устраивают какие-то турниры или что-то навроде того, я не особо вдавалась в подробности. Карты с детства терпеть не могла. По-моему, медальоны они вручают каждому члену клуба, который становится победителем турнира. У Семена Григорьевича и кубок есть, на нем так же изображена карта – туз червей. Это эмблема клуба.

– Медальон из чистого золота?

– Да брось ты, позолота.

– Евгения Александровна, тогда мне нужно поговорить с вашим мужем.

– А что стряслось, Люся?

– Я пытаюсь раздобыть сведения о человеке, который, как и ваш муж, является обладателем медальона.

– Понятно, – закивала Евгения Александровна, хотя по выражению её лица Люська видела, ей ничего не понятно. – Если этот человек член клуба, Семен Григорьевич наверняка его знает.

– Когда Семен Григорьевич будет дома?

– Он дома, Люся, – скривилась Евгения Александровна. – Спит. Вчера корпоратив был, Семен Григорьевич не рассчитал силы и переборщил с коктейлем. Он немного захмелел.

– Евгения Александровна, его нельзя разбудить?

– Можно, конечно, но…

– Пожалуйста! Очень надо.

– Хорошо, если ты настаиваешь. – Евгения Александровна вышла в коридор, Люська шла за ней.

Семен Григорьевич лежал на полу в гостиной, уткнувшись лицом в круглую подушку. Лежал в мятом костюме, рядом валялся галстук, на нём спал один из йорков.

Щёки Евгении Александровны залил румянец.

– Захмелел немного Семен Григорьевич на корпоративе, – повторила она. – Видишь, даже до кровати доползти по-человечески не смог.

– Все оказалось серьезней, чем я думала, – протянула Люська. – Будить его бесполезно, ничего мне Семен Григорьевич не расскажет в таком состоянии.

– Люся, ты не знаешь Семена Григорьевича, он очень быстро приходит в себя. Если я так захочу, – добавила Евгения Александровна.

Нагнувшись, она начала будить мужа.

– Сёма, просыпайся.

Семен Григорьевич продолжал спать, даже не шелохнулся.

– Сёма, с добрым утром. Э-э-эй, ты меня слышишь, Семен?!

Семен Григорьевич засопел.

– А-а-а, – простонал он, перевернувшись на спину.

– Сёма, открой глаза!

– Чего тебе надо?

– У нас к тебе дело.

– У кого – у нас? – Семен Григорьевич посмотрел на жену, зевнул, поморщился.

– С тобой хочет пообщаться Люся.

– Кто?

– Люся Озерова – моя бывшая ученица.

– Позже… позже пусть приходит твоя Озерова… выспаться мне надо.

– Сёма, ты ставишь меня в неловкое положение. Ради меня, приобрети человеческий облик.

– Вечером приобрету.

– Евгения Александровна, оставьте его, пусть выспится.

– Нет уж, теперь из принципа подниму его на ноги.

– У вас ничего не выйдет.

– Посмотрим.

– Он пьян.

– Протрезвеет.

– Вряд ли.

– Люся, ты меня недооцениваешь. Гарантирую, через двадцать минут Семен Григорьевич будет в полной боевой готовности.

– Собираетесь смочить вату нашатырем?

– Нашатырь его не отрезвит, у меня есть другое средство.

Заинтригованная Люська облокотилась спиной о дверной косяк, а Евгения Александровна отступила на шаг и крикнула:

– Сёма, вставай!

– Уйди!

– Сёма, к нам едет моя мама.

Неизвестно, что произошло в мозгу Семена Григорьевича, но что-то там определенно произошло. Услышав слова жены, он резко оторвал голову от подушки, заморгал сонными глазами, засопел.

– Что ты сказала? Кто к нам едет?!

– Моя мама.

Семен Григорьевич вскочил на ноги.

– Заколотить окна! Замуровать двери! Замаскировать дом! Переименовать улицу!

– Сёма, будь скромнее, у нас гости, – Евгения Александровна кивнула на Люську.

– Мать твоя… твоя мать… зачем она приезжает? Мы же договорились, вместе празднуем Новый год и её день рождения.

Евгения Александровна подвела мужа к окну, они начали переговариваться. До Люськи долетел встревоженный голос Семена Григорьевича:

– Точно не приедет? Ну и шуточки у тебя.

Когда он вышел из гостиной, Евгения Александровна сказала:

– Семен Григорьевич примет ванну, приведет себя в порядок, и ты сможешь с ним поговорить.

– Ловко у вас получилось его оживить.

– Недолюбливает Семен Григорьевич мою маму, – вздохнула Евгения Александровна.

– Я заметила, – засмеялась Люська.

***

Разговор с Семеном Григорьевичем Люська начала без долгих предисловий.

– Семен Григорьевич, вы являетесь членом клуба любителей преферанса.

– Более двух лет.

– Евгения Александровна сказала, у каждого члена клуба есть золотой медальон…

– Нет! Не у каждого члена клуба есть медальон. Его нужно заслужить.

– А сколько человек состоит в вашем клубе?

– Около пятидесяти.

– И вы всех знаете?

На лице Семена Григорьевича появилась лёгкая улыбка.

– Люда, а можно встречный вопрос, почему тебя интересует наш клуб?

– Я пытаюсь найти одного человека. Мне известно, что у него есть золотой медальон вашего клуба. Помогите его разыскать, Семен Григорьевич.

– Как его фамилия?

Люська опустила голову.

– Не знаю.

– А имя?

– Неизвестно.

– То есть, как неизвестно?

– Я видела его всего один раз. Но медальон у него точно есть.

– Забавно, – Семен Григорьевич почесал подбородок. – Ты меня извини, но зачем тебе понадобился человек, которого ты видела всего один раз и даже не поинтересовались его именем?

Люська молчала. А что она могла сказать, наткнулась в лесу на покойника, а потом он таинственным образом исчез? И кто ей поверит? Семен Григорьевич точно не поверит.

– Не хочешь отвечать?

– Не могу, Семен Григорьевич.

– Озадачила ты меня. Хочет пойти туда – не зная куда, найти то – не зная что.

В чем-то Семен Григорьевич, конечно, прав. Люська действительно не знает, куда идти и что искать. Пока нет ни единой подсказки, а появятся ли они или нет, напрямую зависит от Семена Григорьевича.

– Как выглядит твой знакомый незнакомец, помнишь?

– У него светлые волосы… стрижка короткая…

– Хм… впечатляющее описание внешности. Рост?

– Наверное, высокий.

– Наверное, или высокий?

– Рост средний, – соврала Люська. Не скажешь же, что когда она его видела, он лежал возле пня с дыркой от пули в виске.

– У них рост средний, волосы светлые, и имя им – легион. Ладно, не вешай нос, решаема твоя проблема. – Семен Григорьевич взял бумагу и ручку. – Напишу тебе адрес клуба. Сможете подъехать завтра часикам к шести?

– Да, конечно.

– Найдешь Ларису Дмитриевну Шлыкову. Чем сможет, поможет. Я ей звякну, предупрежу.

– А вдруг не поможет?

– Поможет, поможет. У Ларисы доступ к базе данных всех членов клуба. Если тот, кого ты ищешь, имеет отношение к клубу, информацией о нем Лариса поделится.

Вот и адресок в кармане появился, а с ним и уверенность, что в самое ближайшее время удастся узнать имя убитого мужчины. Люська верила в удачу и собственные силы.

Глава седьмая

Ошибки быть не может

Здание, в котором любители преферанса проводили время, не произвело на Люську впечатления. Облупившийся двухэтажный особнячок на окраине города, больше всего походил на дом, готовящийся под снос. Охраны у входа не было, Люська прошла внутрь, наткнувшись на пожилую уборщицу.

– Здравствуйте.

– Куда идешь? Нет здесь сегодня никого. Клуб закрыт.

– Как закрыт?

– Обыкновенно.

– Здесь вообще никого нет? А у меня назначена встреча с Ларисой Шлыковой.

– По второму разу полы мыть придётся. Здесь Лариса, в кабинете сидит. Иди, раз пришла, только ноги вытри.

Люська встала на тряпку.

– Лучше вытирай, – сказала уборщица. – Чтоб ни одной песчинки на обуви не осталось.

– А как мне найти Шлыкову?

– Последняя дверь справа.

Дверь была приоткрыта, Люська просунула голову в кабинет, увидев сидевшую за широким столом девушку лет двадцати.

– Извините, где я могу найти Ларису Шлыкову?

– Уже нашла.

– Это вы? – удивилась Люська. Когда Семен Григорьевич назвал Шлыкову по имени отчеству, она решила, что встретится с женщиной в возрасте.

– Ты Людмила?

– Да.

– Проходи. Мне звонил Семен Григорьевич.

В коридоре послышались шаги, дверь открылась, недовольная уборщица обратилась к Шлыковой:

– Лариса, долго вы здесь просидите?

– Не очень, тятя Паша.

– Не засиживайтесь, мне убираться надо.

– Слышала? – улыбнулась Лариса. – Нас попросили не засиживаться.

– Тогда давайте сразу к делу.

– Давай. Только не выкай мне, хорошо?

Люська кивнула.

– Говори, какая помощь от меня требуется?

– А Семен Григорьевич не сказал?

– Предупредил, что ты приедешь, просил помочь.

– Мне… я пытаюсь разыскать человека, который, скорее всего, имеет отношение к вашему клубу.

– Почему ты так решила?

– У него есть золотой медальон с эмблемой клуба.

– Понятно. Сейчас выясним, – Лариса повернулась к монитору. – Фамилию скажи.

– Ни фамилии, ни имени не знаю. В базе есть фотографии?

– А как же.

– Можно мне их посмотреть?

Лариса оторвала взгляд от монитора.

– Слушай, а Семен Григорьевич тебе кто?

– Муж моей бывшей учительницы.

– Не врешь?

– С какой стати мне врать.

– Вот папка с файлами. Садись поближе.

Лариса листала электронные странички, Люська внимательно вглядывалась в лица незнакомых мужчин.

– Ларис, помедленней, я не успеваю.

– Окей.

– Вернись, пожалуйста, на предыдущую страницу.

– К Соболевскому? Это он?

Люська прищурила глаза.

– Нет. Не похож.

– А тот, кого ты ищешь, зачем тебе понадобился?

– Да так.

– Секрет, да?

– Типа того. Лариса, стоп! – Люська содрогнулась. Она увидела фотографию того самого мужчины, на которого наткнулась в лесу.

– Ты его искала? – удивилась Лариса.

– Его, – кивнула Люська.

– Не ошиблась?

– Нет. Это он! – Люська впилась взглядом в анкету. – Богданов Алексей Иванович. Лариса, дай мне ручку и бумагу.

Протянув Люське листок, Лариса встала и подошла к окну.

– Объясни, зачем тебе понадобился Алексей Богданов?

– Извини, Ларис, не могу.

– Он что-то натворил? Его разыскивает полиция?

– Богданов давно член клуба? – вопросом на вопрос ответила Люська.

– Года полтора.

– Где и кем он работает?

– Массажистом.

– А где?

– На дому.

– Он случайно…

– Притормози! Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, пока ты не объяснишь в чем дело. Просьбу Семена Григорьевича я выполнила, большего от меня не жди.

– Ларис, для меня эта информация очень важна.

– Для меня тоже.

– Что?

Лариса отвернулась.

– Выбирай, или мы друг с другом откровенны или… бери свои записи и уходи.

– Ларис, сядь. Поклянись, что о нашем разговоре никто не узнает.

– Клянусь! Я могила. Всё сказанное останется строго между нами.

– Понимаешь, в выходные я ездила на дачу.

– Так.

– Утром пошла в лес… заблудилась… но это не важно. Ларис, в лесу я увидела мужчину. Это был он, – Люська кивнула на монитор.

– Лешка? Не может быть!

– Он сидел на корточках, – врала Люська, – прижимал ладони к лицу, а лицо в крови. На шее я заметила золотой медальон.

Лариса схватила кружку с остывшим чаем.

– Мне надо было подойти, узнать, что случилось, но я испугалась. Убежала. А через час мы с сестрой вернулись на то место, но Богданова уже не было. А на земле кровь… Теперь меня совесть мучит, вдруг ему требовалась помощь, а я струсила. В воскресенье вспомнила, что видела похожую эмблему дома у Нечаевых, поехала к Семену Григорьевичу, он отправил меня к тебе. Мне необходимо узнать, все ли в порядке с Богдановым, а то спать нормально не могу.

Умолкнув, Люська посмотрела на Ларису. Вроде история получилась правдоподобной, во всяком случае она не лишена логики. Да и не тот Лариса человек, который будет искать в рассказе нестыковки и придираться. Вон как занервничала, чай залпом выпила, пальцы на руках заламывает. Даже как-то странно это.

– Люд, мне все-таки кажется, нет… я уверена, ты обозналась.

– Да нет же, Лариса. Я хорошо его разглядела.

– Сама сказала, мужчина прижимал ладони к лицу. Как ты могла его разглядеть, если лицо закрыто ладонями.

– Потом он убрал ладони. Ларис, это точно Богданов, я его узнала.

– Нет!

– И медальон у него был. Все сходится.

– Произошла какая-то ошибка. Не мог Лешка быть в лесу в выходные.

– Почему не мог, откуда ты знаешь?

– Знаю и все.

– Ты предложила быть мне откровенной, а сама недоговариваешь.

Лариса молчала.

– Ларис.

– Мы с Лешкой встречаемся.

– Как?

– Так! Любит он меня. Если бы не Вера, мы били бы вместе.

– А Вера кто такая?

– Жена Лешкина. Рано или поздно он от неё уйдет, я точно знаю – уйдет.

– Расскажи мне о Богданове, – попросила Люська.

– Что рассказывать… Леша попал в клуб благодаря протекции Щербакова Максима Павловича. Как я потом узнала, он был его массажистом. Меня начал клеить почти сразу, умеет Лешка красиво ухаживать. Он вообще особенный, мы с ним подходим друг другу. Я у астролога была, представляешь, у нас с Лешкой стопроцентная совместимость.

– Тебе известно, где сейчас Богданов?

– Они с Верой собирались в Грецию. Мы виделись неделю назад, Леша сказал, что теперь встретимся после их возвращения.

– А этот Щербаков, который его привел в клуб, что за птица?

– Обыкновенный стареющий донжуан. Мне он не нравится, есть в нем что-то отталкивающее. Леша последнее время очень тесно с ним общался, меня это раздражало. Такое впечатление, они вступили в сговор: секреты какие-то, звонки, встречи, – Лариса пожала плечами. – Или я себя накрутила, или он действительно ввязался в авантюру.

– Есть повод так думать?

– Есть. В начале месяца Вера на пару дней уехала, Леше позвал меня домой. Вечером, когда Лешка был в ванной, в дверь позвонили. Я на цыпочках вышла в коридор, посмотрела в глазок, а там…

– Вера вернулась?

– Там стоял Максим Павлович. Я к Лешке, а он мне говорит, чтобы я закрылась в спальне, а когда они с Щербаковым пройдут в большую комнату, незаметно вышла из квартиры. Сам занервничал, сказал, что увидимся теперь после отпуска.

– Так это была ваша последняя встреча?

– Да.

– А о чем они говорили, ты не слышала?

– Не прислушивалась. Схватила ключи, открыла входную дверь и убежала. Дома спохватилась, я ведь Лешкину связку ключей с собой прихватила, позвонила ему, он сказал, есть запасные.

Люська задумалась.

– Лариса, покажи фотографию Щербакова.

– Щербаков… Щербаков… Вот он! – Лариса повернула монитор в сторону Люськи. – Кстати, в клубе Максим Павлович не появляется больше месяца. Странно. Раньше был завсегдатаем.

Люська пыталась запомнить домашний адрес Максима Павловича. Проговорив его про себя несколько раз подряд, она встала и подошла к двери.

– Лариса, спасибо за помощь, мне пора. Наверное, ты права, в лесу я видела не Алексея Богданова.

– Конечно, обозналась. Лешка с Верой в отпуске. И медальон наверняка другой, ты ведь близко к мужику не подходила.

– Да, – улыбнулась Люська. – Я сделала, что могла. Будем надеяться, тот мужчина жив-здоров и не кашляет. Пока.

– Пока-пока, – сказала Лариса.

На улице Люська записала в блокнот адрес Щербакова.

Глава восьмая

Знакомство с Денисом, или Талисман на удачу

Два дня подряд Люська ездила к Богдановым – дома никого не было. Сосед неделю назад видел, как Вера и Алексей садились в машину, предположил, что они уехали в отпуск. Измена.

…В пятницу Люська зашла в подъезд, где жил Щербаков, остановилась у лифта, но вызывать его не спешила. Колебалась. Правильно ли она поступила, приехав сюда? Сейчас поднимется на этаж, позвонит, если повезет, застанет дома Щербакова и… А что, собственно, будет потом? Ну, скажет она ему про Богданова, а вдруг Максим Павлович уже в курсе? Предположим, он имеет отношение к убийству Алексея, не прямое, так косвенное. Тогда Люська выдаст себя с потрохами, и её жизни будет угрожать опасность.

Не зря Лариса переживала, не просто так к Богданову приезжал Щербаков. Допустим, они действительно замышляли аферу, впоследствии афера удалась (или не удалась) и Щербаков расправился с сообщником. Чисто теоретически такое вполне могло произойти.

Люська облокотилась спиной о стену. А если это её фантазия, и Максим Павлович не имеет отношения к убийству Богданова, и пытается его найти, названивает, но абонент постоянно недоступен. Недоступен – потому что убит. Тогда она просто обязана встретиться с Щербаковым, рассказать правду, чтобы дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки.

Люське полиция не поверила, не было доказательств, и сейчас нет. По непонятным причинам никто до сих пор не хватился Богданова. Вера куда-то подевалась (окажись она дома, наверняка написала заявление о пропаже мужа). Но она этого не сделала. Полиция непременно наведалась бы в клуб любителей преферанса, и Лариса была бы в курсе событий. А там затишье, значит, Вера бездействовала. В чем кроется причина? Ответ очевиден – скорее всего, Вера уехала в отпуск без мужа. Алексей остался в городе, потом его убили и… Вера даже не подозревает, что стала вдовой.

Вместо Веры в полицию может пойти Максим Павлович, но сначала надо рассказать ему правду. Сейчас. Немедленно.

Люська протянула руку к кнопке вызова лифта и вздрогнула. В метре от неё стоял высокий светловолосый парень, лет восемнадцати.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да.

– А чего на вопросы не отвечаешь?

– Ты меня о чем-то спрашивал?

– Не один раз. Думал, ты того… обкурилась.

Хмыкнув, Люська вызвала лифт.

– Я не курю.

– Значит, впала в глубокую задумчивость.

Люська не ответила. В лифт зашли вместе, парень вопросительно посмотрел на Люську.

– Мне девятнадцатый, а тебе?

– Девятнадцатый.

– Какое совпадение, – он нажал кнопку, створки закрылись.

И сразу же в его кармане зазвонил телефон.

– Да, Борь. Конечно, буду… Дай мне немного времени. Какие? Подожди минутку, – парень обратился к Люське. – Какое число больше нравится: восемь, четырнадцать или двадцать три?

– Двадцать три.

– Борь, на двадцать три. Как всегда – по полной. Ладно, жду звонка.

Внезапно лифт остановился, в кабинке начал мерцать свет.

– Приехали.

– Что случилось? – испугалась Люська.

– Застряли.

– Как?

– Ни разу в лифте не застревала?