– Я не могу. Правда. Прости, мне некогда разговаривать.
– Что-то случилось? Говори адрес, приеду.
– Только не это. Пожалуйста!
– Теперь точно приеду! Я уже вижу твою геолокацию. Все! Выезжаю!
– Ексан, умоляю!
– Уже гоню, крошка!
– Ну, ты и придурок!”
Я с психа швырнула телефон на постель. Одна мысль, что однокурсник сейчас приедет и увидит весь этот ад, в котором я живу, заставила гореть мое лицо от безудержного гнева, стыда и сожаления.
Может, как-то уложить отца спать? Я ведь даже матери сейчас позвонить не могу.
Меня, как осенило – а почему я, собственно, не могу набрать ее с его телефона. Да пофигу вообще! Моя репутация висит на волоске. Нужно хотя бы спросить, где лежит седативное средство – то, чем она отца колет, когда тот сильно буйствует. Это инъекции “фенобарбитал”.
Дрожащими пальцами я набрала номер мамы – по ту сторону раздались тягучие гудки, но трубку никто не брал. Значит придется самой искать. Наверняка, в аптечке, что хранилась на кухне.
Я стала спускаться, опасливо заглядывая в проем кухни. Отец сидел за столом, схватившись за голову, и чего-то бормотал. вторая бутылка водки была уже ополовинена. Еще он зачем-то открыл окно, откуда прямо на стол запорошило снегом (москитные сетки отец на холодное время снимал, потому что любил дымить прямо дома, хоть у любого окна, чтобы не морозиться снаружи). Очень громко работал телевизор, был включен канал с музыкальными ретро-песнями. Прямо сейчас проигрывала “Дрянь” группы “Комиссар”. И, видимо, мычание отца следовало расценивать, как подпевание. Приблизившись, я это поняла не сразу:
“А помнишь наш вечер и белый снег
Ложился на плечи тебе и мне,
Шел первый и теплый снег декабря,
Тогда я не знал какая ты ДРЯНЬ!”
…ДРЯНЬ! ДРЯНЬ! ДРЯНЬ! – отца просто понесло не по тексту, он несколько раз опустил увесистый кулак на стол, грозясь переломить его. Но пока в такт его кулаку побрякивал только нож. Но, что он там делает? Аа-а-а, вижу, огурцы пытался резать – достал банку засола, которую я заметила не сразу.
Все также осторожно ступая, я зашла спину отца, вытянула руку и быстро схватив за рукоятку, обтянутую черной изолентой, стянула.
После, становилась у кухонного гарнитура к отцу спиной, беззвучно положила нож там, где он должен быть, достала аптечку и принялась осторожно перебирать медикаменты.
Есть! Нашла! Довольная собой, я заготовила инъекцию.
– Э! Где мать?!
Я аж подпрыгнула от того, как басисто пророкотал это отец. Сущий дьявол, ей богу!
Собственное сердце учащенно забилось.
– Я ей позвонила, па! Уже едет! – резко обернувшись, соврала, сама завела руку со шприцом за спину.
В этот момент в кухонное окно пролился свет из остановившегося напротив за оградой авто. И я очень понадеялась, что это и правда будет мама. Но, нет…
Пока отец становился у двери, раскинув руки в стороны, чтобы удержаться на ногах, перед ним появился мой однокурсник – влетел как пуля. Его глаза расширились от ужаса, когда игла шприца с размаху вошла в плечо здорового борова, которого я бы сама испугалась больше.
– Ах ты маленькая сука! – взревел, напоминая свинячий визг.
– Бежим! Что встал? – я схватила Ексана за руку и что есть силы, дернула на себя.
– Что? К-куда?
Но отвечать было лишним, я поспешно увлекла его за собой на второй этаж и к себе.
– В моей комнате дверь на чердак, туда мы сейчас отправимся, Но перед этим закрой дверь на щеколду.
– На щекол… что?
Начав сгребать вещи из шкафа, включая телефон, я обернулась на их обладателя – метнула убийственный взгляд.
– А, понял! – вскинув палец вверх, взглядом ушел в себя, чему-то кивнул. – О, нет, он идет! – замечая моего отца на лестнице и его устрашающий грозный вид, сообщил однокурсник. – Что-то я сомневаюсь, что эта хлипкая вещица выдержит, – сталкиваясь взглядом уже со мной, округлил глаза.
– Идем же! – потянула его за рукав по направлению к потайной двери и на лестницу за ней. – Нам нужно минут сорок.
– Это действие того, что ты ему вколола?
– Да!
– Ты уверена, что все правильно сделала? Мне кажется, ему нужна двойная доза.
– Четыреста миллиграмм фенобарбитала на двести килограмм веса, думаю, этого будет достаточно.
Наконец, мы оказались в безопасности. Хорошо, что дверь на чердак была довольно толстой, просто так ее не пробьешь – казанки сломать можно, да что уж там, руку переломить! Но, надеюсь, до этого дело не дойдет. И засов там, как на сарай. Правда, я его прятала – мама приобрела втайне от отца, чтобы мы в такие вот моменты вместе скрывались от него на чердаке. Даже полностью оборудовали там все.
И, кстати, при всем желании, отец бы там не пролез – проход был узким для его габаритов.
Поблизости к люку, через который мы вылезли с лестницы на чердак, по левую сторону располагалась двуспальная кровать. Там же рядом шкаф с постельными принадлежностями и сменной одеждой. Стоял у кровати ретро-торшер, и прикроватная трехъярусная тумба – правда старая и обшарпанная.
Мы с мамой стащили на чердак все старье вдвоем. Вообще, площадь сего обиталища огромна. В противоположной стороне от кровати организована мини-кухонная зона. Для нашего собственного удобства, мама раскошелилась на складной стол и стулья палаточного типа. Там же на нем оборудованы чайник, микроволновка, индукционная варочная плита. Сама я время от времени запаслась разными вкусняшками к чаю и самим чаем. Все это добро хранилось на стеллажах в допотопном и никому не нужном хрустале.
Еще там находился морозильник, где мама хранила запасы мяса и водки. И очень старый советский холодильник марки “бирюса”, полки которого сплошь заполнены медикаментами – как для людей, так и для ветеринарного дела.
Обведя сии “богатства” взглядом, Ексан присвистнул:
– Миленько у тебя тут. Не обращая внимания на пьяные крики моего отца-борова, Ексан обошел аккуратно заправленную позорным розовым пледом с кружевами кровать, и поравнялся напротив шкафа с полками, правда тот был без дверей. Но зато вся “красота” девяностых, которая досталась мне от рано ушедшей на тот свет кузины, была на виду. Именно это и привлекло внимание моего однокурсника.
Самые популярные из коллекции – любовно разложены мной в ряд. На первой полке поместились тамагоччи с виртуальным питомцем и тетрис советского программиста Алексея Пажитнова. Ниже поселились бумажные куклы с таким количеством одежды, которой не могла позволить себе ни одна “маша”; и с ними пупсы-голыши размером с детскую ладошку. За ними на третьей полке снизу была мини-коллекция разных лизунов, плюс к ним “водяные колечки”.
Водяные колечки – это очередной карманный детский гаджет. На самом деле, сложная и нудная игра, как по мне. Нужно было забросить все разноцветные колечки на палочки. Но треклятые колечки не надевались на палочку, а те, что уже были на своем месте, выпадали. И приходилось начинать все сначала.
Про коллекцию киндер-игрушек я вообще молчу… Я до сих пор иной раз покупаю шоколадное яйцо, правда, каждый раз, когда несу его на кассу, мне стыдно смотреть продавщице в глаза. Хотя, мало ли я ребенку какому покупаю. Но, а вдруг подумает, что я себе? Это и смущало.
Помимо киндер-сюрпризов, там же расположились кэпсы, фишки, сотки.
