Молот. Кровь волка

Глава 4

Королевские трубадуры раздували щеки, наполняя площадь громогласным воем медных горнов. Центральная площадь Астрабана кряхтела от переполнявшего ее народа. Красные полотнища флагов трепетали в предвкушении торжества. На помосте, окруженном расчетом гвардейцев на троне из белого камня, восседала королева Тэпия. Серебряная корона, вобрав черный блеск ее волос, сверкала под полуденными лучами словно белое пламя. Безупречный макияж наложен сегодня особенно тщательно, и подчеркивал природную красоту правительницы. Сегодня впервые я увидел Тэпию в белом, а не черном одеянии. Белоснежная парча, расшитая алмазами и кровавыми рубинами, обтягивает грациозный стан. Большие серые глаза наполнены торжеством и умиротворенностью.

Сердце мое сжалось и, казалось, на миг остановилось. Давно я не видел ее такой счастливой… Последний раз она была такой, когда мы провели ночь…

Я стоял в толпе опустошенный, инстинктивно стискивая рукоять кинжала. Тем временем, возле помоста стражники отодвинули толпу, освобождая проход. Процессия из десяти разодетых в шелка арабов с ятаганами на поясах неторопливо приближалась к помосту.

– Ты посмотри! – воскликнул Герт тыча пальцем на свадебную процессию. – Разоделись словно павлины на ярмарке!

– Перья бы им повыщипать, – процедил я в ответ.

Впереди шагал Ахиб в белоснежных одеждах и массивном сверкающем тюрбане с изумрудом в центре. За ним ковылял престарелый Мансур, далее воины и двое рабов, тащившие небольшой расписной сундук. Вот обезьяна заморская! Уже и королеву прибрать решил! Жениться он надумал? Надо спросить – сколько жен у него уже есть. А то Тэпия не в курсе арабских устоев…

Трубадуры замолкли, народ притих, а полотнища флагов перестали шелестеть. Эмир взобрался на помост и преклонил колено перед королевой. Он взял ее руку и громко на всю площадь проговорил:

– Я, потомственный эмир княжества славного государства Исмар, волею случая прибыв в вашу прекрасную страну, был сражен красотой, умом, утонченностью и благородством королевы Тэпии. За несколько недель пребывания в достопочтенном городе Астрабан, я убедился в серьезности своих намерений. Сегодня в присутствии жителей королевства и моих подданных я осмелюсь просить вашей руки, королева Тэпия! В знак своей признательности примите от меня в дар этот скромный подарок…

Отмытые и расфуфыренные рабы поставили сундучок на помост и откинули крышку. Народ ахнул. Сундук почти доверху набит самоцветами. Никто никогда из присутствующих не видел сразу такого количества драгоценных камней. Вот гаденыш!.. Ну не спроста же он приволок их с собой. Для чего на торговом корабле таскать сундук с сокровищами? Неужели араб заранее продумал план женитьбы на королевской особе? Возможно он слышал о ее существовании от пленных рыбаков и хорошо подготовился…

Лицо Тэпии залил румянец. Она встала и торжественно объявила:

– Мой народ! Вы были со мной и в бедах и в благости. Вместе мы выстояли в тяжелой войне с силами Темных… Я всегда буду верна только вам. Но у великого королевства, помимо королевы должен быть и король. Пришло время принять мне решение…

Тэпия повернулась к арабу и, держа за руку, подняла его с колена:

– Благородный эмир Ахиб, во всем королевстве нет более достойного претендента на руку и сердце королевы, чем вы. Прошу вас ожидать моего решения. По законоположению королевства, особа королевской крови может дать свой ответ лишь спустя месяц после сделанного ей предложения. Я не вправе нарушать законы пращуров и пока прошу принять мою благосклонность.

Толпа взорвалась криками и аплодисментами, а эмир на миг сникнув, тут же взял себя в руки и широко улыбнулся:

– Я готов ждать вашего решения всю жизнь… Но надеюсь вы осчастливите меня гораздо скорее!

Ночь застала нас в таверне постоялого двора. На душе скребли кошки, и самое время немного развеяться и все обдумать. Но думать на трезвую голову о невзгодах наш человек не привык. Как говорил старина Франклин: “В вине есть мудрость, в пиве – свобода, а в воде – бактерии”. Я соглашусь с политиком, главное, не увлекаться… Сидя на алкогольной диете легко потерять три дня, а то и того больше.

Переполненный зал гудел и предавался утехам. Работяги, путники, солдаты веселились играя в кости, боролись на руках и тискали хохочущих местных путан. В воздухе витал запах жареного лука, древесных углей и хлебного пива. Канделябры корявых свечей бросали причудливые тени на затертые дубовые стены.

Трактирщик еле поспевал наполнять кувшины ромом, а огромные деревянные кружки, ставшим уже привычным, теплым кисловатым пивом. Вертизадые официантки сновали по шумному залу, протискиваясь между переполненными столами и шатающимися веселыми посетителями. Трактирные музыканты в очередной раз пытались сыграть какую-то плясовую, но некоторые подвыпившие, возомнив себя меломанами, учили их играть “правильные” песни, братаясь и угощая выпивкой. Миры разные, а сущность человеческая одинакова… В жизни есть вещи лучше выпивки, но выпивка позволяет без них обойтись.

– Долго мы еще пробудем в Астрабане? – спросил Герт слегка заплетающимся языком. – Скоро я стану таким жирным, что не смогу биться с нечистью. А это наш с тобой заработок.

– Не переживай, завтра двинем в путь…

– Куда?

– Пока не знаю…

– А как же арабы? Ты говорил они опасны?

– Королева слепа, нет смысла сидеть рядом и ждать когда она прозреет.

– Тебя задевает ее помолвка?

– Нет никакой помолвки! Тэпия не дала согласия…

– Ну-у… это лишь устаревшая формальность. И потом… Если я правильно помню, тебе больше по нраву королева другого королевства.

– Черт с этими королевами! Найду крестьянку и заживу в какой-нибудь деревеньке…

– Ну да, Люпус в деревне, не смеши!

– Займусь охотой…

– На нечисть, и снова вернешься туда откуда начал… Ты сам меня учил, что через осуществление великих целей человек обнаруживает в себе и великий характер. Жизнь слишком коротка, чтобы позволить себе прожить ее ничтожно.

Я с удивлением уставился на Герта:

– А ты быстро учишься, тебе бы книги писать…

– Что такое книги?

– Пергаментные собрания с различными историями.

– Не-е, я не скоморох.

– В моем мире их называют не скоморохами, а писателями.

– Ну они же развлекают народ?

– Не только. Через свои мысли и высказывания они учат людей, позволяют им взглянуть на мир с разных сторон и подталкивают к духовному росту.

– Мудрецы что ли?

– Да, но далеко не все…

– Интересно там, в твоем мире…

– Да, но там много фальши… Люди поклоняются не богам, а богатству и ресурсам. Самые уважаемые люди там – не прославленные воины и не мудрецы, а те у кого власть и деньги. Власть и деньги определяют ценность человеческих жизней… Там много Темных, и у каждого своя армия, свое государство.

Позднее утро разбудило меня в комнате постоялого двора. Герт почему-то дрых на моей кровати, а я лежал на сдвинутых вместе лавках. Хорошо вчера погуляли. Вечером думаешь что пьешь, а с утра оказывается – нажрался…

– Вставай боец, – двинул я Герта ногой, тренировку проспали…

– Можно сегодня пропустить? О-о, даже волосы на голове болят…Как такое возможно?! – Герт приподнялся на локте и припал к кувшину с водой. – Какая вкусная вода! Дьявол, голова трещит…

Бух! Бух! Забарабанили в дощатую дверь.

– Кого там черт принес? – Герт сел на кровать, обхватив голову. – Какого черта так стучать?!

– Прошу прощение за беспокойство, – раздался за дверью приглушенный голос. – Я королевский приказчик, королева Тэпия желает видеть господина Молота и просит его прибыть в замок.

Я распахнул дверь. На пороге переминался холеного вида служака. Его лицо я раньше видел среди свиты Тэпии.

– Передай королеве, что Молот скоро будет.

– Но королева просила проводить вас…

– Я знаю дорогу! – отрезал я и бухнул дверью.

Герт с улыбкой уставился на меня:

– Ты что так злишься? Или не рад встрече с прекрасной королевой. И кстати, она пока еще не замужем.

Бум! Я швырнул в Герта сапог, но шельмец ловко нырнул за кровать, закатившись от смеха.

Искупавшись в кадке с водой, я наскоро собрался. Одел отполированные, но уже немного запыленные мирной жизнью доспехи, и вышел из постоялого двора.

– Приветствую славную королеву Тэпию – победительницу варгов! – улыбка легкого сарказма скользнула по моему лицу.

– Здравствуй, Молот, – холодно ответила Тэпия, откинувшись на спинку трона.

– Чем моя скромная особа обязана столь неожиданному и почетному приглашению?

– Ахиб покидает королевство, он возвращается домой.

– Надеюсь мы видим его в последний раз…

– Через два с половиной месяца он обещал вернуться.

– С войском, чтобы покорить новые земли?

– Чтобы услышать мой ответ на его предложение…

– К черту обычаи, скажи ему сейчас, что вы не пара.

– Я еще не решила, он мне показался достойным…

– Ты не прислугу выбираешь, а мужа.

– Не вижу разницы.

– Мужа полагается любить.

– Любовь удел подданных, королевская кровь требует от правителя поступать на благо народа и государства… Я хочу, чтобы ты сопроводил его.

– Я?! Зачем?..

– Посмотри его страну, его мир. Убедись, что его помыслы чисты…

– А если я окажусь прав? Ты рискуешь мной, чтобы развеять свои сомнения…

– Я хочу развеять твои сомнения. Но если вдруг Ахиб враг, ты найдешь способ его убить или известить нас о грозящей опасности.

Я подошел к Тэпии вплотную:

– Что я получу взамен?

– Назови сумму и казначей выдаст любое вознаграждение.

– Деньги мне не нужны… Твой поцелуй перед дальней дорогой, возможно, убедит меня согласиться…

Королева замешкалась, не зная что ответить. Я притянул ее к себе и поцеловал в губы. На миг она напряглась, словно собиралась оттолкнуть меня, но потом замерла.

– Довольно, – выдохнула Тэпия, выскользнув из моих объятий.

Безмолвный лазурный океан плещет о борт двхумачтового парусника. Изумрудная вода под лучами утреннего солнца просматривается на многие метры в глубину. Необъятная гладь простирается до горизонта, словно истинная бесконечность. И так – дни, годы, столетия, вечность. Мы рождаемся и умираем; человек уходит, а океан остается.

Крики чаек стихли еще неделю назад, когда корабль далеко отошел от берегов королевства. Вот ужу вторую недели мы с Гертом жили на судне, идущему к Арабскому материку.

– Какой он огромный! Конца и края нет! – восхищался Герт океаном, свесившись через борт. – Если он захочет нас проглотить и разверзнет пасть, ему даже напрягаться не придется.

– Смотри не упади, там могут быть акулы! – улыбнулся я.

– Рыбы зубастые что ли? Да они не больше сапога.

– Это у берегов королевств акулы маленькие, а вообще они вырастают до размеров коня.

Герт отпрянул от борта, вытирая рукавом бледный лоб:

– Сколько нам еще болтаться? Уже и пища не лезет от постоянной качки…

– Потерпи, чуть больше двух недель осталось.

Зазвенел корабельный колокол.

– Обед? – Герт приподнял брови и вытаращил глаза. – Рано же еще…

На палубе забегали арабы, что-то выкрикивая на своем родном языке.

– Что случилось? – Герт завертел головой.

Я давно успел освоить язык иноземцем с помощью красного камня, но пока держал это в тайне от них.

– Они говорят, – стал переводить я шепотом. – Что близок Ачар.

– Это еще кто?

– Кто-то кого они боятся. Видишь буруны? – ткнул я пальцем влево от корабля. – В воде явно кто-то есть…

Арабы высыпали на палубу, хватая копья, багры и сети. Судно распустило все имеющиеся паруса и вильнуло в сторону от водных барханов. Но гребень развернулся и настырно пошел за парусником. Арабы загалдели, что-то горячо обсуждая. Из-за трепета парусов и шума волн я различал лишь отдельные фразы: “Нам не уйти!”, “Ачар близко!”, “Рабов за борт!”, “Пусть сожрет!”.

– О чем они? – встревожился Герт, вытаскивая из ножен меч.

– Сам не пойму, но нас кто-то преследует.

– Акулы?

– Акулы кораблю не страшны. Может здесь они другие?

Парусник разогнался до максимальной скорости, но подводный преследователь легко обогнул корабль и ударил снизу.

Бух! Сильнейший удар чуть не перевернул судно и не переломил мачты. Затрещали борта, заскрипели шпангоуты. Парусник пытался вырваться из невидимых объятий но через мгновение встал.

– Спуститесь вниз! – к нам подбежал Ахиб, сжимая в руках ятаганы. – Здесь опасно!

– Чем мы можем помочь? – спросил я, нащупывая рукой молот.

– Не путайтесь под ногами!

Бух! Новый удар накренил судно. Стоны деревянных балок смешались с криками людей.

– Пошли вниз! – Герт дернул меня за рукав.

– Тебе не интересно кто на нас напал?

– Рыбина наверное, я воин, а не рыбак! С морскими тварями бороться не обучен!

– Настоящий воин бьет врага в любом обличье!

– О боги! – Герт вытаращил глаза, тыча пальцем в нечто у меня за спиной. – Смотри!

Я обернулся и похолодел. Гигантские щупальца обвили корму, пробираясь на палубу. Тридцатиметровое судно на миг показалось утлым суденышком в лапах чудовища.

Ачар! Ачар!!! – блажили арабы, тыкая баграми в щупальца.

Парусник стонал и качался. Из глубины показалась голова чудовища. Твою мать! Гигантский кальмар размером с грузовик смотрел на меня огромными глазищами. Тварь накинула кольца на одного из ближних воинов, мгновенно затолкав его себе в пасть. Герт отскочил назад, выставив вперед меч.

– Бери копье! – Если взберется на палубу – нам конец! – крикнул я и бросился на помощь корабельной команде.

Воины тыкали тварь баграми, но щупальца успели смести за борт еще двоих. Обратившись в первача, я сходу ударил молотом по мерзкой длани. Присоски лопнули, выпуская скользкую жижу. Я пригнулся, уворачиваясь от удара шипов другого щупальца. Кальмар наседал, взбираясь все выше. Я отбросил молот и выпустил когти. Укрываясь за оборванными парусами, я пробирался к чудовищу. Вот рухнула мачта, придавив одного из воинов. Люди отступали, щетинясь копьями. Герт бил багром по шипам и присоскам.

– Бейте по глазам! – заорал я.

Несколько копий взметнувшись вверх, впились в голову чудовища. Но до глаз не достали. Плохо дело! Уже несколько человек погибло…

Вот до монстра осталось несколько метров. Я выскочил из укрытия и рванул вперед. Прыжок! И вот уже, вцепившись когтями в скользкое тело, я кромсаю его кинжалом – что слону дробина. Увернувшись от колец с шипами, я пробирался к глазам чудовища. Воодушевленные моей храбростью, арабы поднажали. Еще один из-них проглочен. Вот и глаз! Размером со сковороду! Хрясь! И кинжал ушел в “желе” по самую рукоять. Глаз лопнул обдав меня мерзкой жижей. Монстр дернулся, пытаясь схватить меня щупальцами. Я перекатился по его телу, очутившись с другой стороны, чуть не свалившись в воду.

– Отвлекайте тварь! – заорал я, пробираясь ко второму глазу.

Крики и беготня на палубе усилились. Где-то мелькала фигура Ахиба. Он ловко уворачивался от шипов, кроша их ятаганами.

До второго глаза метр, я с трудом держался на скользкой туше. Ближе… Ближе… Замах! Но тварь накинула на меня кольца и стиснула до хруста костей. Ребра лопнули, проколов легкие. Кровь хлынула изо рта. Из последних сил я кромсал обвивший меня щупалец. Чудовище оторвало меня от себя и потащило в пасть. Писец! Принять смерть от моллюска! Переломы ослабили Люпуса. Удары кинжалом становились все реже. Вдруг, белая фигура скользнула рядом. Ахиб! Вскочив на голову монстра, он полосовал его клинками. Кальмар выпустил меня и переключился на араба. Я грохнулся на скользкое тело, уцепившись за мантию твари. Переломы срастались.

Ударом щупальца тварь сбила Ахиба в воду. Тот глубоко нырнул, прячась от смертельных присосок. Я полз словно клещ, пробираясь к глазу. Чудовище на миг забыло обо мне, отбиваясь от копий и багров.

На несколько щупалец удалось накинуть рыболовные сети. Это замедлило тварь. Балансируя, я встал на скользком теле. Замах кинжалом. Прыжок! Удар! И второй глаз лопнул, разбрызгивая содержимое. Тварь замотала головой. Щупальца отпустили корабль и поползли в морскую пучину. Монстр сполз в воду и скрылся в глубине, оставляя мутные потоки слизи.

Мне и Ахибу бросили веревку. Его изящные ятаганы утонули. Я сумел сохранить верный мне кинжал, вцепившись в рукоять мертвой хваткой. Измученных нас выволокли на палубу. Мы грохнулись на дощатый пол не в силах встать на ноги. Кости мои еще срастались. Вокруг сновали арабы. Мелькнула улыбающаяся рыжая физиономия.

Какое голубое бездонное небо… Как хорошо жить…

Глава 5

Ачар унес жизни семерых воинов. Еще трое арабов слегли с переломами. Старик Мансур не отходил от раненных, отпаивая их какими-то травами и настойками. Вероятно, кроме должности советника при эмире, старик еще был его личным лекарем. Сам Ахиб отделался порезами и ушибами.

Корабль лениво покачивался на якоре. На палубе кипела работа по восстановлению поваленной грот-мачты и сорванных парусов. Словно обезьяны, арабы сновали вверх и вниз по канатам оснастки, крепя такелаж и натягивая белоснежные полотнища.

Вечернее солнце на горизонте с шипением погружалось в воды океана. Могучая стихия, казалось, мирно дремлет. Или усыпляет бдительность? Сколько монстров она таит еще в бескрайних водах? Таких кальмаров в моем мире нет. А крабы здесь тоже гиганты? Не хочется об этом даже думать. Если так, то броня у них будет, как у танка. Прочь пессимизм… Я не из тех людей, кто лучшие свои годы проводит в ожидании худших времен. Я сейчас, как этот океан… Спокоен и умиротворен. Но как и он, я не знаю, что ждет меня завтра: шторм или штиль, гроза или солнце. Но в одном я уверен – я должен жить и выживать. Ради сына, друзей, близких и просто ради себя…

Мы с Гертом стояли на палубе, наблюдая за закатом. Сзади скрипнули доски. Шагов мягкой поступи не слышно. Я обернулся. Испещренный порезами и синяками Ахиб встал рядом:

– Это самый большой Ачар, которого я встречал. Спасибо, Молот, за помощь… Без тебя мы бы погибли.

– Ну и без твоей команды я бы не справился. А ты спас меня.

Мы пожали руки.

– Скоро ужин, – улыбнулся Ахиб и удалился проверять ремонтные работы на палубе.

Герт глянул на меня с хитрым прищуром:

– Я смотрю вы подружились?..

– Держи друзей близко, а врагов еще ближе… Он спас меня не из благородных намерений, а чтобы выжить самому и спасти корабль.

– Вечно ты во всем видишь подвох. Неужели ты никому не доверяешь?

– Если бы я доверял всем подряд, то давно был бы мертв. Будь готов к предательству любого из своих людей, но особенно того, кому ты доверяешь больше всех. Иногда, я не доверяю даже самому себе…

Почти месяц мы мотылялись по океану, следуя путем известным только арабам. Однообразная жизнь на корабле начинала напрягать. Чтобы хоть как-то отвлечься и не тратить время впустую мы с Гертом вплотную занялись боевой подготовкой и тренировками. Утром – легкая тренировка с оружием. Я даже немного освоил меч и копье – вдруг пригодится… Днем двухчасовая тренировка на силу и выносливость: отжимания, перекатывание тяжелых бочек, подтягивание на такелажных тросах, лазание по оснасткам мачт, поднятие импровизированных тяжестей (цепей, запасного якоря и т. п.).

На дневные тренировки арабы смотрели с изумлением. В этом мире спорта как такового не существовало. Поднятие тяжестей ради поднятия – здесь было в диковинку. Воины упражнялись лишь в мастерстве боя и стрельбе из лука. Понятие физической подготовки отсутствовало. Считалось, что славный воин должен с рождения обладать силой и ловкостью, а что этого можно достичь и развивать тренировками, до этого общество пока не доросло. Исключение составляют тренировочные лагеря в Астрабане и Даромире. Мое детище. Когда-то я разработал программу для подготовки рекрутов, включающую в себя наряду с упражнениями владением оружием, тренировки на физическое развитие, в том числе бег. После победы в Великой войне я оставил наказ верховным правителям обоих королевств, блюсти отработанную схему подготовки солдат и не экономить на армии. Пинта пота сберегает галлон крови.

Вечерняя тренировка включала отработку приемов рукопашного боя и бросков. Через неделю занятий часть наиболее любознательных и энергичных арабов присоединились к нашим вечерним тренировкам.

Ахиб молча наблюдал за нами. Я часто ловил на себе его взгляд. Когда я оглядывался, он неизменно отвечал белоснежной улыбкой. Что же творится у тебя в голове? Сарацин хренов…

– Земля! Земля! – утреннюю дымку прорезал голос наблюдателя на фок-мачте.

Команда высыпала на палубу, подбрасывая тюрбаны. Робкая полоска земли становилась все явственнее. Вот уже видны каменистые отроги холмов и полоски золотистого песка у их подножия. Неведомая земля плыла навстречу, обнажая необозримые просторы.

– А где же деревья? – Герт с недоумением всматривался вдаль.

– У нас мало растительности, – ответил Ахиб. – Большая часть Арабского материка – это бескрайние пустыни. Засухи и суховеи – вечные спутники государства Исмар.

Несколько часов корабль шел вдоль берега, словно искал гостеприимную пристань. Наконец вошел в широкую бухту, на песчаном берегу которой раскинулся средневековый арабский город. У его берегов покачивались небольшие двухмачтовые торговые суда и множество лодок.

– Перед вами столица моего княжества, – Ахиб с упоением вдохнул родной воздух и распростер вперед руки. – Славный город Гафас. – Сколько поселений в твоем княжестве? – спросил я, с интересом разглядывая величественные каменные строения с округлыми немного плоскими куполами, перемежающиеся с глинобитными постройками попроще.

– Мой народ ремесленники и торговцы, есть несколько кочевых поселений за пределами города. Но основная часть живет в Гафасе.

– Он гораздо больше Астрабана, – задумчиво произнес Герт, вытаращившись на невиданные строения.

– Никто достоверно не знает сколько людей проживает в Гафасе. Караваны приходят и уходят. Кто-то остается, кто-то покидает город навсегда в поисках красивой жизни. Но мне кажется, что население превышает Астрабан как минимум в три раза, – Ахиб поправил белоснежный тюрбан и сделал широкий жест рукой. – Прошу быть гостями в моем городе.

Парусник пришвартовался у каменной пристани и мы сошли на берег. Снующий на пристани народ не обратил никакого внимания на прибывший корабль. Таких здесь десятки. Лишь несколько горожан узнали Ахиба и склонились перед ним в глубоком поклоне.

На пристани кипела портовая жизнь. Разгрузка и погрузка судов, купцы наперебой скупали прибывший товар, соревнуясь меж собой и перебивая цену. Они яростно спорили и жестикулировали и, казалось, вот вот подерутся. Но никто не обращал на это внимание, кроме изумленного Герта. Чем громче кричишь, тем убедительней торг – таков восточный темперамент. Урвав нужный товар, “оптовики” понукали носильщиков и рабов. Те, не обращая внимания на крики и ругань, неспешно грузили только что купленный товар на запряженные лошадьми повозки.

– О боги, кто это?! – воскликнул Герт, тыча пальцем на приближающуюся повозку. – Что за уродливые горбатые твари? Какие они огромные…

– Их называют верблюдами, – ответил я.

Ахиб удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. К нам подкатила роскошная повозка похожая на карету, но вместо крыши ее верх венчал расшитый бисером огромный бархатный балдахин.

Один из погонщиков, словно обезьяна, резво спрыгнул с верблюда и с поклоном распахнул перед Ахибом позолоченную дверцу кареты.

– Прошу садиться, – широким жестом эмир пригласил нас в повозку.

Повозка затряслась по каменной мостовой. Мимо сновал разношерстный люд: торговцы в белых просторных одеяниях и тюрбанах, босые городские воришки, воины в облегченных доспехах накинутых на длинные подпоясанные рубахи, женщины в закрытых одеяниях до самых пят, работяги-оборванцы, знать в тяжелых одеждах расшитых бисером и золотом, полуголые ныряльщики в набедренных повязках.

Тесная кривая улочка вела к огромному замку с круглыми приплюснутыми куполами. Верблюды вальяжно вышагивали, покачивая головами на длинных изогнутых шеях. Встречный люд почтенно расступался перед княжеской каретой.

– Княжество Гафас простирается вдоль побережья на многие недели пути, – поведал нам Ахиб. – Вглубь материка уходит не далеко, дальше начинается пустыня, за которой расположены другие княжества государства Исмар.

– На всем материке одно государство? – спросил я.

– Одно государство объединило множество княжеств. За его пределами много кочевых народов, не признающих власть Собрания Эмиров. Ими управляют вожди и старейшины. Мы стараемся сосуществовать с ними в мире, нас связывает торговля. Кочевники-скотоводы снабжают княжества мясом и шерстью, мы даем им ткани, изделия ремесленных и гончарных мастерских.