Книга белой смерти
– У вас тоже бывают напряженные дни, да?
– Разумеется. Это же ЦКПЗ.
– Нам нужно сообщить об этом Лоретте.
– Прямо сейчас?
– Она еще должна быть на работе. Лоретта редко уходит домой рано. – Когда была работа, Лоретта Шустек забиралась в нее, как лисица в нору, – а работу здесь можно было найти всегда. – Меня она видеть не захочет. Но это… у меня нет никаких объяснений. Она должна об этом знать.
– В таком случае мы отправляемся к колдунье, так?
* * *Эта невысокая женщина была на удивление крепкой и сильной. Непоколебимая Сила заслужила свое прозвище благодаря своей упрямой неуступчивости, а также благодаря тому, что у нее был красный пояс по дзюдо. Как и Бенджи, Шустек начинала в СИЭ, затем работала в рамках программы изучения новых инфекционных заболеваний, сосредоточившись на поисках методов предотвращения и лечения возникающих болезней. Как заместитель директора ЦКПЗ, она была гораздо больше связана с практикой, чем нынешний директор Сара Монро.
Бенджи и Сэди вошли в кабинет. Заместитель директора Шустек была поглощена подкалыванием одних документов к другим, и когда она увидела в дверях Бенджи, ее рука крепче стиснула степлер.
– Здравствуйте, заместитель директора, – сказал он. – Привет, Лоретта.
– Здравствуйте, доктор Рэй. – Перехватив взгляд Бенджи, она его больше не отпускала, не переставая при этом работать степлером. – Однако, неожиданность…
У него мелькнула мысль: «Она меня убьет этим степлером».
– Могу вас понять. Вы знаете…
– Сэди Эмеку? – перебила его Лоретта. – Разумеется.
– Наверное, вы гадаете… – запинаясь, начал Бенджи.
– Вы насчет Мейкерс-Белл? – спросила Лоретта.
Сэди и Бенджи переглянулись.
– Да… насчет Мейкерс-Белл.
– Мы в курсе происходящего, расследование уже ведется.
В ее голосе прозвучало послание, ясное, как звон церковного колокола: «Спасибо, ситуация под контролем, можете идти».
Кивнув, Бенджи собрался уходить. Но затем резко развернулся.
– Я бы хотел отправиться на место. Принять участие в расследовании. – Возможно, это все пустяки, возможно, происходящее никак не связано с болезнью – господи, как он на это надеялся! – но что-то глодало его, подобно зуду, который нельзя унять. – Я смогу помочь СИЭ…
– Сэди, – перебила его Лоретта голосом твердым, как хватка, которой она сжимала степлер, – вы не оставите нас на минутку вдвоем?
– Да, конечно, – кивнула Сэди.
Выходя из кабинета, она едва заметно прикоснулась к Бенджи – мягко скользнула рукой по его плечу. Удивительно, но этот жест принес ему облегчение.
Как только Сэди ушла, Лоретта словно сорвалась с цепи.
– Ты больше не работаешь в СИЭ! Ты больше не работаешь в ЦКПЗ! Полагаю, тебе прекрасно известны причины, по которым тебя отсюда выставили. – Лоретта подалась вперед, и голос ее смягчился. Положив степлер на стопку бумаг, она предприняла значительное усилие, чтобы совладать с собой. – Бенджи, я понимаю, что тобой движет. Честное слово. Меня восхищают твое любопытство и твое упорство, и что бы ни привело тебя сегодня сюда, я тебе признательна. Но я хочу, чтобы ты понял: после Лонгакра ты поставишь под сомнение результаты любого расследования. После судебных процессов, шумихи в средствах массовой информации, бесчисленных совещаний, на которых мне приходилось оправдываться… я просто не могу на это пойти. Ты мне нравишься. Ты был среди нас одним из лучших, и у меня нет никаких сомнений в том, что ты полностью отдашь себя этому делу. Но я тебе не доверяю.
У Бенджи было такое ощущение, будто ему выпотрошили внутренности. Он чувствовал себя куклой, которую вспороли ножницами, вывалив наружу то, чем она была набита. Потеря доверия со стороны такого надежного человека…
Но он понимал Лоретту, поэтому, натянуто улыбнувшись, сказал:
– Конечно, Лоретта. Не возражаешь, если я поинтересуюсь, кто там у тебя?
– Там Робби Тейлор во главе группы РВБ, а Мартин возглавляет расследование СИЭ.
Бенджи кивнул. Наилучших результатов РВБ и СИЭ достигали, работая рука об руку. Аббревиатура РВБ означала «реагирование на вспышку болезни». Это означало, что Робби со своей командой отправились на место. Их задача заключалась в том, чтобы проконтролировать вспышку заболевания, предотвратить его распространение, а в идеале ликвидировать. Однако Бенджи работал в СИЭ, службе изучения эпидемий. Некоторое время он возглавлял группу так называемых эпидемиологических детективов, которые не просто старались обнаружить болезнь до того, как она пройдет по населению опустошительным лесным пожаром; они искали признаки, которые предупредили бы о грядущей эпидемии заблаговременно: зоонозы[16], необычную микологическую активность, новые бактерии, новые вирусы, прионы[17] и тому подобное.
Мартин Варгас был учеником Бенджи, а Робби – его старым другом. Это хорошие специалисты. Бенджи убедился в том, что дело в надежных руках. Он здесь не нужен.
И это нанесло ему самый болезненный удар.
Он поблагодарил Лоретту за то, что та уделила ему время, и принес извинения за непрошеный визит. После чего вышел из кабинета.
* * *На улице смеркалось. Ветерок с севера наконец принес прохладу. По мере того как небо приобретало синюшно-черный цвет, в городе зажигались огни.
К Бенджи подошла Сэди.
– Извините, – сказала она. – Ну сами понимаете, за то, что втянула вас в это. За то, что притащила вас сюда, – скорчив кислую гримасу, она указала на здание ЦКПЗ.
– Да. Точно. И вы извините. – Он потер глаза костяшками пальцев. – Спасибо. Просто я вынужден остаться в стороне. Отныне это больше не моя работа. Не знаю, что там произошло в Мейкерс-Белл… но это теперь не мое дело.
– И однако вы хотите знать правду.
Бенджи рассмеялся, но его смех был проникнут горечью.
– Разумеется, хочу! И это просто бесит. Не знаю, в чем дело: то ли мне кажется, что я мог бы принести какую-нибудь пользу, то ли… я просто злюсь на себя за то, что упустил свой шанс. – Давая выход своему раздражению, он издал утробный звук – стон измученного зверя. – Господи, как же я устал!
– Вам не удается поспать в самолете?
– Сэди, я…
Опустив взгляд, Бенджи увидел, что она протягивает ему две бумажки. Два билета на самолет.
Из ATL в ABE.
Из Атланты в аэропорт Аллентаун-Бетлехем.
– Сэди, что вы сделали?
– Этим я провозглашаю вас сотрудником компании «Бенекс-Вояджер»! Давайте-ка придумаем, как назвать вашу должность… мм… бета-исследователь машинного интеллекта и нейросетей, третий разряд. Нет! Четвертый разряд звучит лучше, но не так эгоистично, как пятый разряд. Очень хорошо, что вы еще не разобрали свои вещи, потому что наш самолет вылетает… – забрав билеты, Сэди взглянула на время вылета, – через три часа. Так что нам лучше поторопиться.
– Когда вы их купили? – Бенджи подозрительно прищурился. – И распечатали?
– О, я ничего не покупала. Это сделал «Черный лебедь». За час до того, как я пришла к вам домой.
– И «Черный лебедь» знал, что я соглашусь?
– Что я могу сказать? – усмехнулась Сэди. – Я свое дело знаю. Я разработала очень эффективную программу предсказаний. – Она взяла Бенджи под руку. – Нам нужно двигаться, вы не находите? Тайна Мейкерс-Белл ждет нас!
8
Наступает рассвет
Взгляните на фото этих одиннадцати зомби – четверо из них явно активисты «Антифа»[18]! Это никакое не нападение извне и не вспышка болезни. Это левацкий заговор во всей своей красе. Оставайтесь начеку, распространяйте слово.
Точнее, два слова: «лживые новости».
Пользователь с ником КоммандорКобра на республ/заговор, отвечая на вопрос: «Что самое причудливое вы видели, находясь один?»4 ИЮНЯ
Пайн-Гроув, штат Пенсильвании
– Ну, типа, что за хрень тут происходит? – спросил Зиг.
– Не знаю, – ответила Шана, барабаня пальцами по грязной приборной панели его «Хонды».
Она позвала своего приятеля Зига, разбудила его среди ночи, потребовав, чтобы он побыл с ней. Рассказав ему о том, что происходит, Шана добавила, что, возможно, они нескоро побудут вместе снова – она не знает.
Зиг ухватился за такую возможность. Потому что Шана ему нравилась. Очень-очень нравилась.
Определенно, он хотел ее трахнуть.
Может быть, он даже ее любил – фу!
Зиг не знал, знает ли это Шана, но – о, она знала! Чувак просто не может скрыть такое. Зиг постоянно таращился на нее, разинув рот, и делал все, о чем она просила (чем Шана, наверное, время от времени пользовалась – о господи!). Они постоянно общались по Твиттеру, посылая друг другу сообщения и прикольные картинки. Зиг всегда был готов выслушать Шану, когда ей требовалось кому-то пожаловаться. Он был ее лучшим другом. Так что, пожалуй, он ее любил. Но она его не любила.
Вслух это не обсуждалось.
Зиг склонился к рулевому колесу – у него были длинные жилистые конечности сутулого Слендермена[19], длинный нос Эдриена Броуди[20] и подбородок Зеленого Гоблина[21]. Когда-нибудь он, вероятно, вырастет из всего этого и станет высоким, смуглым и красивым, однако пока что оставался конгломератом неуклюжих частей, кое-как слепленных вместе.
Зиг протянул Шане «палочку с травкой» – свой вейп, который он называл «жезлом».
– Немного волшебства? – предложил он.
Шана попросила его захватить с собой «травку», что он и сделал; однако сейчас она засомневалась.
– Мне лучше сохранить голову ясной.
– Блин, правда? А я думал, как раз наоборот…
– Не знаю. Дай немного подумать.
Машина стояла на обочине старого шоссе номер 443. Позади застыли настороже сосны, подобные штыкам павших солдат, воткнутым в покрытую мхом землю, обозначая места их упокоения. Впереди капот машины указывал на пустынное в настоящий момент шоссе. Лунатики сюда еще не дошли. Однако они направлялись сюда – если не отклонятся от своего пути, то будут здесь минут через десять-пятнадцать. Но сначала появится полиция. Одна полицейская машина ехала перед стадом, другая – позади. Шана задумалась, сколько сейчас будет лунатиков. Вчера, после того как мистер Блеймир… встретил свой конец, путников оставалось всего двое. К полуночи к ним присоединились еще шестеро. Утром – еще трое. Возможно, их число выросло еще больше. Хотя происходило это не строго по часам, но в среднем новичок присоединялся каждые два часа. Тот же самый отсутствующий взгляд в никуда. Та же самая размеренная, но неумолимая поступь.
Опустив руку, Шана помассировала сквозь джинсы икры. Вынужденная идти пешком всю ночь, она измучилась.
– Ты захватил мне завтрак? – спросила она у Зига.
– Ах да!
Обернувшись, Зиг взял с заднего сиденья маленький пластиковый пакет. Шана извлекла из него три предмета: сэндвич с яичницей и сыром, рогалик с тмином и банку диетической колы.
Шана жадно набросилась на еду и питье.
– Спасибо! – откусив изрядный кусок сэндвича, с набитым ртом пробормотала она.
– Не стоит. – Некоторое время Зиг смотрел, как она ест. – Я сожалею, что с Несси так вышло.
– Я не хочу об этом говорить.
– Ладно.
Доев, Шана нашла на дне пакета смятую салфетку и вытерла пальцы.
– Ты захватил то, о чем я еще просила? – спросила она.
– Я…
– Зиг, захватил?
– Шана, даже не знаю…
– Не знаешь, захватил или нет?
– По-моему, это плохая затея.
– Мне это нужно, – твердо промолвила Шана.
– Понимаю. Я не знаю, что это такое, Шана, но ты много сделала для своей семьи. Тебе пришлось взять на себя роль матери, когда ваша ушла. Может быть, настала пора… ну, просто развернуться и уйти? Пусть этим занимается полиция.
– Я не хочу, чтобы этим занималась полиция.
Зиг уронил голову.
– Слушай, если об этом прознает мой папаша, он меня прибьет. Надерет мне задницу так, что у меня неделю во рту будет стоять вкус дерьма.
– Значит, не захватил.
Зиг вздохнул.
– Захватил.
– Так, отлично. – Шана нетерпеливо протянула руки, словно отдыхавшая в траве мошка, разбуженная топотом ног. – Давай, пока нет полицейских!
Зиг снова обернулся назад и достал другой пакет: коричневый, бумажный. Внутри что-то звякнуло, словно глухой колокольчик. Шана открыла пакет.
Ствол у револьвера был короткий, как свиное рыло. Шесть патронов позвякивали о вороненую сталь. Туго скрутив пакет, Шана убрала его в свой ранец.
– Спасибо.
– Будь осторожна.
– Я не собираюсь им пользоваться. Так, на всякий случай.
– На случай чего?
– Я… не знаю. – «На тот случай, если с моей сестрой попытаются сделать то же самое, что сделали с мистером Блеймиром». – Блеймир умер, знаешь?
– Знаю.
– Что говорят в новостях?
– Пока что почти ничего. Просто какое-то происшествие в Гренджере. – Зиг помолчал. – Но, сама понимаешь, социальные сети за это ухватились. Я видел кое-какой мусор в Твиттере…
Шана не могла забивать себе голову этим. Никто ничего не поймет. Потому что это была какая-то бессмыслица, в которой ничего не понимали ни Шана, ни кто-либо другой. Скоро кто-нибудь прибудет на помощь. Прибудет кто-нибудь, кто все объяснит.
Однако пока что ей придется действовать самостоятельно.
Как раз в этот момент показались мигающие огни приближающегося полицейского внедорожника. Шана поняла, что где-то недалеко следом за ним идут лунатики.
– Тебе разрешают приблизиться? – спросил Зиг.
– Приблизиться к Несси? Нет. По большей части я иду сзади.
– А как ты собираешься спать и… ну, ходить в туалет?
– Не знаю, – сказала Шана. – У меня есть спальник. Есть немного денег.
– Но пока ты будешь спать, они продолжат идти вперед. Как ты их нагонишь?
Внезапно Шана ощутила вспышку ярости.
– Я не знаю, понятно? Они не смогут идти бесконечно. Они должны будут… остановиться. Или свалиться от изнеможения.
Зиг открыл было рот, собираясь задать новый вопрос – как раз в этом заключалась одна из его отвратительных привычек, вопрос за вопросом, словно он «Базз-Фид»[22], – однако Шана его перебила:
– Там моя сестра. Понятно? Я должна. Мне кажется, долго так продолжаться не может. И скоро все так или иначе закончится. – Эти слова она произнесла почти с нулевой уверенностью. Предположение было основано на одной только надежде, а Шана знала, что реальная основа этой надежды нулевая.
– А если не закончится?
– Тогда я буду идти до тех пор, пока у меня не отвалятся ноги.
9
Муха в бочке меда
Президент Хант выступила с заявлением, цитата: «Осведомлена о ситуации в Мейкерс-Белл, штат Пенсильвания, и внимательно слежу за развитием событий». Звучит не очень-то обнадеживающе, правда, друзья? Поверьте, президент знает, в чем дело. Возможно, это атака со стороны Северной Кореи. Быть может, это что-то местное – всем известно, что ЦКПЗ и Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям никому не подчиняются, правильно? Правда всплывет только тогда, когда мы этого потребуем. И еще помните вот о чем: в ноябре мы можем попросить Хант собирать чемоданы, отдав наши голоса Эду Крилу.
Хирам Голден, интернет-программа «Золотой час»[23]4 ИЮНЯ
Пайн-Гроув, штат Пенсильвания
Городок Пайн-Гроув не представлял собой ничего примечательного – лишь россыпь старых домов, заброшенных мастерских и стоянок для жилых прицепов. Верный своему названию, он был со всех сторон окружен высокими соснами[24], застывшими начеку, словно часовые. Утро выдалось прохладным; в воздухе висела сырость.
Впереди показалась закусочная – небольшое здание лимонно-желтого цвета с полосой из черно-белых квадратов.
Остановившись, Сэди потерла руки.
– Твой друг опаздывает.
– Он всегда опаздывает, – зевнув, ответил Бенджи. – Он великолепный мастер своего дела, но… во всем остальном в жизни не так хорош. Это компромисс.
Робби Тейлор был не из тех, кто много думает о себе. Ну разумеется, кому это говорить, как не Бенджи, который почти глаз не сомкнул на протяжении последних… сколько уже получается? Двадцати четырех часов? Ему удалось периодически проваливаться в сон во взятой напрокат машине, и еще один час он урвал в мотеле. Но по-прежнему ощущал себя так, как ощущает человек, стоящий на цыпочках на краю обрыва. «Меня не должно быть здесь».
Ну наконец – подъехала машина, хрустя шинами по щебенке. Белый кроссовер «Додж». Быстро подкатив, машина резко затормозила, поравнявшись с Бенджи.
Из нее вышел Робби Тейлор, в точности такой же, каким его помнил Бенджи: уютный беспорядок, курчавые волосы, стянутые сзади в хвостик резинкой, и бакенбарды, похожие на две лохматые куриные котлеты. Весь он был бесконечно, безгранично помят, словно в конце каждого дня просто падал на пол и сворачивался в комок.
Они пожали друг другу руки, затем обнялись.
– Мой брат от другой матери, – сказал Робби, затем, отстранив Бенджи от себя, вопросительно поднял бровь. – Подожди, это расизм?
– Ты о чем?
– Назвать тебя братом – это расизм, ведь так?
– На мой взгляд, официальный термин для этого «присвоение чужой культуры», но ты не бери в голову, я дам тебе оправдательный талон «черного американца».
– Это вроде карточки «Освобождение из тюрьмы» в игре «Монополия»?
– Вот видишь, теперь ты расист.
– Эй, послушай, я вовсе не хотел! – Робби поднял руки, признавая свое поражение. Повернувшись к Сэди, он протянул руку. – Сэди Эмека, правильно? Кажется, мы еще незнакомы, но мы это сейчас исправим: Робби Тейлор, глава РВБ.
Сэди пожала ему руку.
– Рада с вами познакомиться. Спасибо за то, что согласились терпеть наше присутствие здесь. И, – она понизила голос, – ничего не сказали Лоретте.
– Да, когда она об этом проведает, то сжует меня, словно шарик жвачки, – усмехнулся Робби. – Но, мать вашу, я рад вас видеть!
Бенджи рассмеялся. Они с Робби вместе пришли в ЦКПЗ. Начав в один и тот же год, со временем разошлись – однако их пути снова пересеклись под крышей ОЦЧСИЗЖ – Общенационального центра по чрезвычайным ситуациям и инфекционным заболеваниям, переносимым животными. Поэтому вид Робби – который, похоже, не проникся к нему ненавистью – снял напряжение в душе Бенджи. Немного.
– Я рад, что Лоретта поручила это дело тебе, – сказал Бенджи. – Я боялся, что ты занят по горло где-нибудь в противоположном конце земного шара.
– Я и был занят. В Кака-Сити, то есть в Какате, в Либерии. Эбола. Нас туда направила ВОЗ, выяснить, что к чему.
– Ложная тревога?
– Слава богу, блин. На фронте Эболы все спокойно, друг мой. А с новой вакциной, надеюсь, мы ее укротим. Ты скучаешь по ней?
– По кому?
– По этому. По такой жизни. По работе. По тому, чтобы быть по уши в дерьме.
– Я никогда не был таким, как ты.
– Что это значит?
– Я никогда не работал в «красной зоне». Я никогда по-настоящему не бывал по уши в дерьме.
– Не надо, тебе приходилось буквально плавать в дерьме.
Бенджи рассмеялся. Робби был прав. Сколько раз ему приходилось ползать по дну пещеры, заваленному гуано летучих мышей, или брести по щиколотку в голубином дерьме, курином дерьме, обезьяньем дерьме, человеческом дерьме?
– Чудесно, но, по крайней мере, в меня никогда не стреляли.
– Справедливо. – Робби взглянул на часы. – Ну хорошо, совещание начинается через час. Предлагаю зайти внутрь, накачать наши долбаные сердца черным кофе и поскорее приниматься за дело.
* * *Внутри закусочной царила пестрая смесь полированного хрома и деревянных панелей. Искусственная красная кожа в кабинках потрескалась и была заклеена кусками скотча. Бенджи, Сэди и Робби сели за большой стол, за которым должны были разместиться участники совещания. Все трое заказали по чашке кофе.
Бенджи очень нуждался в кофеине.
Робби бросил на стол отчет. Всего несколько листов бумаги, скрепленных степлером и неряшливо засунутых в папку. Тонкая папка означала то, что к настоящему времени ЦКПЗ было мало что известно о том, что происходило.
Все трое прошлись по деталям. В какой-то момент Бенджи пришлось остановить Робби и спросить:
– Подожди, фельдшеру не удалось ввести седативное?
– Она сказала, что игла не смогла проткнуть кожу.
Симптом. Но чего?
– Возможно, склеродерма.
Склеродерма делает твердой кожу – и, неизбежно, внутренние органы, – и без лечения расстройство аутоиммунной системы может привести к опасным для жизни последствиям.
– Ну возможно, однако никаких внешних признаков. Ни кальциноза, ни склеродактилии, ни расширения капиллярных сосудов под кожей.
– А может быть, фельдшер просто… облажалась? – вскочив с места, предположила Сэди.
– Точно, – кивнул Робби. – Я сам подумал о том же. Мы здесь не в бурлящем мегаполисе; никогда не знаешь наперед, что найдешь.
Склонившись над кофе, Бенджи заговорил тихо – хотя в закусочной не было посторонних, доедавших свой завтрак, он действовал осторожно, не желая поднимать панику.
– Робби, с чем мы тут имеем дело? Этот отчет… все началось с одного человека, он идет, остальные подхватывают бациллу и присоединяются к нему? Если эта штука заразная, мы не встречали ничего подобного.
– Не знаю, Бенджи, это была твоя работа. Я здесь для того, чтобы остановить распространение. Это твоя задача – извини, задача СИЭ – определить, что это за долбаная хрень. Вы сказали… это предсказал «Черный лебедь»?
– Совершенно верно, – подтвердила Сэди.
– А это означает, – сказал Бенджи, – что имелись какие-то предварительные указания. Какие-то намеки, которые мы не видим. – Раздражение нарастало. Откинувшись назад, он скрестил руки на груди; его мозг снова и снова перебирал все факты. – Это не может быть заразным. Симптомы – лунатизм, сильнейшие спазмы – не соответствуют инфекционному заболеванию. И почему болезнь воздействует только на одного человека из всех тех, мимо которых проходят зараженные? Подумайте над тем, что все путники могли, скажем, пить воду из одного и того же источника или есть похожую пищу, загрязненную антипсихотическими препаратами, а может быть, какими-нибудь новыми пестицидами или гербицидами? Правила разбавлялись так сильно и так часто, что кто может сказать, чего следует ожидать?
– Ты занимаешься своим прежним делом, Бенджи, – цыкнул на него Робби. – Я полагал, ты здесь только для того, чтобы подтвердить сделанное машиной предсказание и затем двигаться дальше. Тигр не может избавиться от полос на своей шкуре, да?
– Мне просто любопытно. – Бенджи украдкой взглянул на Сэди. – А описание моих должностных обязанностей… по-прежнему на стадии согласования. Но я обещаю – буду держаться в стороне. Я здесь не для того, чтобы вмешиваться в расследование и портить репутацию…
– Засунь все это в задницу! Если тебе придет какая-нибудь мысль, я хочу ее выслушать. Лично я буду признателен твоему вкладу. – Робби уставился вдаль. – Потому что, скажу честно, я считаю, что СИЭ хороша, но не так хороша, как тогда, когда в ней работал ты. Ты всегда находил новый ракурс, который, кроме тебя, не видел никто. Возьмем, к примеру, Йемен…
– А что случилось в Йемене? – встрепенулась Сэди.
– Да так, ничего, – отмахнулся Бенджи.
– Ну да, такое ничего, что человек получил благодарность от высшего руководства ЦКПЗ. Бенджи выявил вирус MERS-CoV.
Почти десять лет назад ученые впервые столкнулись с вирусом MERS-CoV, вызывающим респираторные заболевания, похожие на те, причиной которых является коронавирус SARS. Он возник ниоткуда в городе Атак. Смертность составила свыше сорока процентов. Болезнь была не самой страшной – пальма первенства тут принадлежала лихорадке Эбола и другим геморрагическим лихорадкам, – но задыхаться, когда у тебя отказывают внутренние органы, тоже не подарок. Робби прибыл на место, чтобы сдержать распространение заболевания, а Бенджи со своей командой присоединился к группе специалистов ВОЗ, которые пытались понять, откуда, черт побери, все это появилось. Считалось, что коронавирус SARS пришел от летучих мышей, от которых, в свою очередь, заразились виверры, а уже от них вирус в 2002 году в китайской провинции Гуандун перескочил к людям. И Бенджи предположил, что MERS также является зоонозом. Чутье его не подвело: разносчиком болезни были верблюды. А точнее, верблюжья моча.
Увидев на лице Сэди изумление, Бенджи попытался объяснить все это, но Робби уже хохотал так, что у него заблестели глаза. Бенджи также усмехнулся, но затем предостерегающе махнул рукой.
– Эй, эй, это не смешно…
– Нам пришлось говорить им, Бенджи, чтобы они не пили верблюжью мочу!
– Хорошо, но давай вспомним, что у бедуинов это народное средство, и своя доля правды тут есть. Исследования университета Джидды показали, что в верблюжьей моче содержится PMF701 – кстати, как и в верблюжьем молоке. Наноботы извлекли эти микрочастицы и установили, что они помогают бороться с онкологией и некоторыми заболеваниями кожи.
Как оказалось, вот откуда был родом MERS.